просто мария Февраль 10th, 2009, 11:35 pm
Мы обязательно встретимся
На зимний город медленно и неотвратимо спускались сумерки. В салоне автомобиля приятно пахло кожей. Вера вытянула длинные тонкие пальцы и любовалась игрой света в огромном бриллианте – подарке Юлия в честь помолвки.
Сам Юлий сидел за рулем Тойоты и всю дорогу ворчал из-за того, что ему не удастся припарковаться возле Плаза-центра, ругал Веру, которая, будто нарочно, копалась, и теперь придется оставлять машину за два квартала и идти пешком. И как это будет выглядеть, если он явится с опозданием, да еще на своих двоих! Вере тоже не нравилась перспектива идти по снегу в туфлях на шпильке.
Внезапно внимание Веры привлекло скопление народа на углу Владимирской и Фрунзе. Взгляд выхватил погнутый велосипед и валявшееся рядом нечто, напоминавшее кучку одежды. Ребенок!
- Придурки безбашенные эти велосипедисты, носятся, как скаженные! Теперь кого-то посадят, - сказал Юлий.
- Стой! - вдруг скомандовала Вера.
В чем - в чем, а в реакции Юлию не откажешь. Взвизгнули тормоза, автомобиль по инерции прокатил несколько метров и остановился. Хлопнула дверь – Вера выбежала на улицу и через мгновение уже стояла на колени возле лежавшего на асфальте тела.
- Вер! Ты куда! – заорал Юлий, выскакивая из машины, - мы же опаздываем!
Девушка не обращала внимания. Осторожно Вера развернула ребенка. Мальчик. Лет десять-двенадцать. Как она это поняла - неведомо. Пока мозг пытался оценить ситуацию, руки действовали. Пальцы распростерлись над телом. Вера чувствовала – ребенок умирает, жизнь уходит из него.
- Вызовите скорую, - закричала она и вдруг ощутила горячий укол в ладонь. Вот оно! Что «оно» – неизвестно, но интуиция подсказывала: если держать вот так руку, мальчик будет жить, пока усталость не сведет мышцы, и пальцы не дрогнут, упуская что-то вверх, к немигающим звездам.
- Вера, вставай, мы опаздываем, - Юлий дернул ее за рукав.
Вера от неожиданности вздрогнула и чуть не упустила непонятное нечто.
- Я не могу!
- Ты с ума сошла! Да что с тобой, Вера?! Чем ты можешь помочь ему? Ведь ты не врач!
Вера не знала, что ответить. Она никогда не замечала за собой подобного альтруизма – не приносила домой замерзающих котят и раненых птиц, не подавала нищим. Но сейчас ей казалось, что вся предыдущая жизнь была лишь прологом этой встречи на перекрестке.
Юлий снова дернул ее за рукав.
- Вставай, я сказал!
- Убирайся! – зашипела она и оттолкнула жениха ногой.
- Идиотка, больно же!- заскулил он. – Да пошла ты…
Юлий развернулся и, хромая, направился к машине.
«Что со мной? – думала Вера, - это же Юлий, мечта всей моей жизни.
Когда он, любовь всех девчонок школы, спортсмен, круглый отличник, любитель поэзии Басё, окончивший с красным дипломом экономический факультет и работавший ни много, ни мало финансовым директором крупного металлургического холдинга, сделал ей предложение, Вера ни на секунду не сомневалась: чудеса еще случаются.
И вот сейчас, сидя на земле на перекрестке Владимирской и Фрунзе, она смотрела вслед уходящему любителю Басё и чувствовала, что ее это не нисколько не тревожит. Главное – спасти ребенка.
Вера почувствовала, как резко дернулась неизвестная субстанция, которую она пыталась удержать, забилась, затрепетала. Тело пронзила боль. Такая резкая, что на мгновенье потемнело в глазах, огромные молоты заухали в висках, заныли пальцы. Вдруг показалось, что это чужая рука. Наверное потому, что бриллиант обручального кольца вдруг превратился в красно-коричневый камень со светлыми прожилками.
А потом все стихло. Молоты успокоились, боль улеглась.
С воем и миганием подъехала «Скорая».
Молодой врач, видно недавно с институтской скамьи, подбежал к Вере, присел рядом с мальчиком.
- Что с ним?
- Не знаю.
- Вы его мать?
- Да.
Врач дотронулся до жилки на шее мальчика.
- Носилки, скорее! Поедете с нами!
Через несколько минут они уже мчались по ночному городу.
Огни придорожных фонарей выхватывали из мрака лицо ребенка: закрытые глаза, сжатые губы, но Вера была спокойна – живой.
Она слышала, как врач сообщил, что везет тяжело раненного ребенка, попросил подготовить операционную.
Хотелось сказать, что с мальчиком все в порядке. Она знала абсолютно точно, но боялась непонятности этого знания.
Скорая подъехала к зданию больницы, носилки с мальчиком положили на каталку.
- Останьтесь здесь, - сказал кто-то Вере и дверь с надписью «Операционная» захлопнулась перед ней.
- Все хорошо, - прошептала Вера, прислонившись к стене, и сползла на пол. - Все хорошо.
Через несколько минут дверь распахнулась. Быстрыми шагами вышел мужчина в костюме хирурга – Вера видела такие по телевизору в бесконечных сериалах.
- Вы с мальчиком?
Вера кивнула.
- Ничего не понимаю. Он абсолютно цел, только гематома на ноге. Ни переломов, ни трещин, ни сотрясения. Откуда столько крови?
- Вы у меня спрашиваете?
- Вы видели, как его сбила машина?
- Нет, - Вера покачала головой, - я могу его забрать?
- Да, только лучше, чтобы за вами кто-нибудь приехал – у мальчика вся одежда порвана и в крови.
- Спасибо, я так и сделаю.
Вера достала мобильный и вызвала такси.
- Как тебя зовут? – спросила Вера, когда они с мальчиком, укутанным в ее шубу, вышли из ворот больницы к машине.
Мальчик молчал.
- Ну, вот что, мы сейчас поедем ко мне домой, а оттуда позвоним твоим родным. Может тебя уже ищут. Почему ты молчишь? Так сильно испугался?
Мальчик все так же молча смотрел на Веру. В темноте невозможно было различить, какого цвета его глаза, но Вера знала – пронзительно синие.
Вера очень устала и замерзла – ведь она была в довольно открытом вечернем платье. Но надо было решить, что делать с ребенком..
«Сейчас позвоню в милицию, скажу, что нашла мальчика. Или надо везти его самой? Может спросить у Жанны?». Та была Вериной соседкой – хрупкая белокурая девушка, писательница, своими книгами опровергающая мысль о недалекости блондинок. Жанна писала не о гламурных красавицах, что можно было предположить, глядя на ее милую, располагающую улыбку, а о буднях следователей уголовного розыска и обитателях мест не столь отдаленных.
Но окна соседки были темными, и Вера вновь решила положиться на собственную интуицию.
Дома она искупала мальчика, переодела в свой спортивный костюм. Опять что-то очень знакомое почудилось в глубине его глаз.
- Может, все-таки скажешь, как тебя зовут?
Мальчик посмотрел на нее – во взгляде тоска, недетская мука. Вера протянула руку, коснулась его груди. Между ребер, там, где быстро-быстро билось сердце, все в ответвлениях артерий и сосудов, она ощутила небольшую, словно зубочистка, палочку. «Мизерикордия. – пришло в голову - Что за странное слово?». Вера ухватилась за нее ногтями, потянула на себя.
- Мама – мальчик посмотрел на Веру. В глазах - недоверие и сомнение. Прикоснулся рукой к губам и снова повторил:
- Ма-ма…
Синь глаз стала гуще, наполнилась слезами. По щекам потекли маленькие ручейки.
Вера вспомнила перекресток, лежащего на асфальте мальчика. «Держись, Сила! Держись. Прошу тебя» Да что же это такое! Она ведь не могла знать раньше этого ребенка с таким странным именем.
- Ложись, Сила! День был тяжелым, постарайся уснуть.
Он послушно лег, а она сидела рядом, гладила маленькую руку, не в силах оторваться от непонятного ребенка. Пальцы вздрагивали – видно мальчику что-то снилось. «Спи, Сила, я с тобой»
«Спать. Утро вечера мудренее», - она вытащила из волос шпильки, заплела косу.
В это время в дверь постучали.
«Юлий, больше некому, - подумала Вера, - пусть стучит. Видеть его не желаю». Но ночной визитер был настойчив.
«Разбудит соседей! Придется впустить»
Привычка с детства открывать, доверяя тому, кто стоит за дверью! Как же она раздражала Юлия! «Тебя когда-нибудь прибьют и из квартиры вынесут все подчистую» - говорил он, но Вера была уверена – ничего подобного с ней не случится.
И вот теперь, похоже, мрачные прогнозы экс-жениха сбылись – на пороге стоял абсолютно незнакомый мужчина.
- Вера, - шаг, и он в крошечной прихожей, казалось жавшей ему в плечах, - Вера, наконец-то я нашел вас!
Глаза гостя синие-синие, как у спящего на диване ребенка. «Да это же его отец» - осеняет Веру. Конечно, они очень похожи. Светлые вьющиеся волосы, в беспорядке падающие на лоб, упрямый подбородок, губы. Нижняя чуть шире верхней. Что-то не так с этими губами, они почему-то приближаются. Вера ощущает прикосновение, от которого по телу разливается давно забытая истома. «Ветер», - шепчет Вера. Потом приходит в себя и резко отталкивает незнакомца.
- Кто вы? Что вам нужно? На каком основании врываетесь в мое жилище и … - она хочет сказать «целуете меня» но он не дает окончить фразу.
Сильный, порывистый, он хватает ее в объятья, влечет на пол, осыпает миллионами нежных прикосновений. Все чувства: страх, стыд, сомнения, вина исчезают под этим напором. Остаются только радость, удивление, интерес познавания такого знакомого и такого неизведанного до этого мгновения чувства.
- Кто ты, - спрашивает Вера, когда порыв страсти слегка стихает.
- Я твой муж!
- Нет, - Вера качает головой, - это неправда! Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
- Вспомни меня, я столько искал тебя, и, наконец, нашел!
«Безумие, - думает Вера, - но какое сладкое безумие! Не дай мне Бог сойти с ума? Если это так прекрасно, то дай!
- Ты вспомнила? – морщинки вокруг глаз лучатся счастьем, он лезет за пазуху и достает перстень на цепочке. Тот самый перстень! Вера берет его в руки. Квадратный камень тяжел и горяч. Расплывчатое ощущение чего-то прекрасного, близкого и ускользающего. Обрывки воспоминаний… Сердолик – так он называется.
- Откуда? - только и может сказать Вера.
- Украл его у того, кто украл его у тебя. Я так долго шел к тебе! Сколько пронеслось столетий, пока звезды не сложились в эту невероятную композицию – ты, я, Сила и перстень. Все вместе. Только вчетвером мы можем существовать, по отдельности – нет. Мы ведь теперь никогда не расстанемся, да? – синие глаза смотрят прямо в душу, в них - страдание. Он знает, что это не так, но не хочет верить.
Вера вспоминает дом – большой, красивый. Отец построил его, когда она родилась. Здесь появился на свет их с Ветром сын. Сила, Ветер – это магические имена. По-настоящему их зовут не так. Сейчас уже и не вспомнить. Да и не к чему.
Огромный зал, камин. Огонь! Кругом огонь! Языки пламени лижут тело. Она кричит от боли.
- Что это? – бросает в жар от неожиданных воспоминаний.
- Они сожгли на костре тебя и сына. Я был далеко, не успел вас спасти. Мне сказали, что он не мучался – его грудь пронзил кинжал милосердия. Мизерикордия…
Да, тот старый господин, внука которого она спасла от оспы.
- А ты?
- Не думай об этом, - он снова покрывает ее тело поцелуями. Я отомстил – они все умерли. Все, до единого. Вот только… Помнишь, твой отец, старый колдун, говорил, что месть разрушает душу. Мы смеялись над ним, а он был прав – моя душа погибла вместе с телом и больше никогда не сможет возродиться. Бери Силу и уходи, иначе лишишься его. Перстень укажет вам дорогу в мир Ветра, туда, где я все время незримо буду с Вами!
***
Вера проснулась от звонка в дверь и обнаружила, что сидит на полу, а рядом на диване спит чужой ребенок. «Неужели мне все это приснилось?» - подумала она.
За дверью стоял Юлий, незнакомая женщина и мужчина в милиционерской форме.
- Вера, эта женщина говорит, что у тебя ее сын… - на лице жениха растерянность.
Женщина отстранила хозяйку, ворвалась в комнату.
- Саша, Сашенька! - донесся ее крик.
Мальчик, еще не до конца проснувшийся, сидел на кровати, ярко-синие глаза смотрели то на Веру, то на женщину. А потом вскочил и побежал к той, другой, как может бежать только счастливый ребенок, маленький, беззащитный, но бесконечно счастливый.
- Мама!
Женщина обняла его, потом отстранилась и стала пристально вглядываться. Долго. В комнате повисла тишина, которую никто не решался нарушить.
– Ты говоришь?! – наконец, будто не веря в происшедшее, спросила она, - Саша, Сашенька, родной, заговорил! - мать прижала ребенка к груди и заплакала.
Милиционер принес с кухни стакан с водой, протянул женщине.
Та проглотила воду, и бросилась перед Верой на колени:
- Спасибо вам, спасибо.
- Не надо, - Вере было неловко, происходящее казалось непостижимым фарсом. Она понимала одно – этот ребенок, Сила, сейчас исчезнет из ее жизни. Навсегда. Накатило чувство невосполнимой потери, ноги стали ватными, она осела на диван.
- Кто-то запомнил мой номер, так странно все – оправдывался Юлий.
«Что же странного, четыре пятерки, «дорогой» номер на дорогой машине». Почему она способна думать о такой ерунде?
- Видите, ей плохо, идите, пожалуйста, - Юлий выпроваживал ранних гостей.
Вера вдруг поняла, что если сейчас схватить мальчика, прижать к себе, и дунуть на правую ладонь, все эти люди – чванливый Юлий, безразличный мент и женщина с заплаканными глазами, превратятся в муравьев. Достаточно будет одного шага – и хрупкий хитин расползется под каблуком. Ну и пусть. «Они все умерли. Все до единого!» – вспомнились слова Ветра. Вот только куда деться от потемневшей сини во взгляде Силы? Он все понял. Пальцы ребенка потянулись к груди, туда, куда когда-то вонзился кинжал милосердия – мизерикордия.
- Мне душно, - Вера поднесла руку ко лбу. На пальце алел перстень с сердоликом.
Юлий обнял ее, вывел на балкон.
- Я не могу без тебя, Вера, ты словно околдовала меня.
А Вера не в силах оторвать глаз от мальчика, уходящего с матерью. Мягкий порыв ветра осушил слезы.
- Прощай, мы обязательно встретимся – послышалось Вере.
***
- Тужься! Ну же, тужься!
Вера ничего не чувствует, кроме разрывающей внутренности боли.
А потом резкое чувство опустошения и детский крик. Радостно- торжествующий.
- У вас мальчик!
- Спасибо тебе, родная, - над ней склоняется расплывающееся, словно в тумане, лицо Юлия.
Она пытается улыбнуться.
- Это тебе подарок за сына – он старается застегнуть на Верином запястье бриллиантовую дорожку.
- Как ребенка назовете? Решили? - спрашивает в предвкушении щедрого подарка докторша.
- Силой, - шепчет Вера.
- Не слушайте ее, доктор, это родовая горячка! Мы решили назвать его Антоном!
На улице неистовствует ветер, льет дождь, крупные капли сползают по оконному стеклу.
«Прощай! Мы обязательно встретимся», - слышится Вере.
[b]Мы обязательно встретимся[/b]
На зимний город медленно и неотвратимо спускались сумерки. В салоне автомобиля приятно пахло кожей. Вера вытянула длинные тонкие пальцы и любовалась игрой света в огромном бриллианте – подарке Юлия в честь помолвки.
Сам Юлий сидел за рулем Тойоты и всю дорогу ворчал из-за того, что ему не удастся припарковаться возле Плаза-центра, ругал Веру, которая, будто нарочно, копалась, и теперь придется оставлять машину за два квартала и идти пешком. И как это будет выглядеть, если он явится с опозданием, да еще на своих двоих! Вере тоже не нравилась перспектива идти по снегу в туфлях на шпильке.
Внезапно внимание Веры привлекло скопление народа на углу Владимирской и Фрунзе. Взгляд выхватил погнутый велосипед и валявшееся рядом нечто, напоминавшее кучку одежды. Ребенок!
- Придурки безбашенные эти велосипедисты, носятся, как скаженные! Теперь кого-то посадят, - сказал Юлий.
- Стой! - вдруг скомандовала Вера.
В чем - в чем, а в реакции Юлию не откажешь. Взвизгнули тормоза, автомобиль по инерции прокатил несколько метров и остановился. Хлопнула дверь – Вера выбежала на улицу и через мгновение уже стояла на колени возле лежавшего на асфальте тела.
- Вер! Ты куда! – заорал Юлий, выскакивая из машины, - мы же опаздываем!
Девушка не обращала внимания. Осторожно Вера развернула ребенка. Мальчик. Лет десять-двенадцать. Как она это поняла - неведомо. Пока мозг пытался оценить ситуацию, руки действовали. Пальцы распростерлись над телом. Вера чувствовала – ребенок умирает, жизнь уходит из него.
- Вызовите скорую, - закричала она и вдруг ощутила горячий укол в ладонь. Вот оно! Что «оно» – неизвестно, но интуиция подсказывала: если держать вот так руку, мальчик будет жить, пока усталость не сведет мышцы, и пальцы не дрогнут, упуская что-то вверх, к немигающим звездам.
- Вера, вставай, мы опаздываем, - Юлий дернул ее за рукав.
Вера от неожиданности вздрогнула и чуть не упустила непонятное нечто.
- Я не могу!
- Ты с ума сошла! Да что с тобой, Вера?! Чем ты можешь помочь ему? Ведь ты не врач!
Вера не знала, что ответить. Она никогда не замечала за собой подобного альтруизма – не приносила домой замерзающих котят и раненых птиц, не подавала нищим. Но сейчас ей казалось, что вся предыдущая жизнь была лишь прологом этой встречи на перекрестке.
Юлий снова дернул ее за рукав.
- Вставай, я сказал!
- Убирайся! – зашипела она и оттолкнула жениха ногой.
- Идиотка, больно же!- заскулил он. – Да пошла ты…
Юлий развернулся и, хромая, направился к машине.
«Что со мной? – думала Вера, - это же Юлий, мечта всей моей жизни.
Когда он, любовь всех девчонок школы, спортсмен, круглый отличник, любитель поэзии Басё, окончивший с красным дипломом экономический факультет и работавший ни много, ни мало финансовым директором крупного металлургического холдинга, сделал ей предложение, Вера ни на секунду не сомневалась: чудеса еще случаются.
И вот сейчас, сидя на земле на перекрестке Владимирской и Фрунзе, она смотрела вслед уходящему любителю Басё и чувствовала, что ее это не нисколько не тревожит. Главное – спасти ребенка.
Вера почувствовала, как резко дернулась неизвестная субстанция, которую она пыталась удержать, забилась, затрепетала. Тело пронзила боль. Такая резкая, что на мгновенье потемнело в глазах, огромные молоты заухали в висках, заныли пальцы. Вдруг показалось, что это чужая рука. Наверное потому, что бриллиант обручального кольца вдруг превратился в красно-коричневый камень со светлыми прожилками.
А потом все стихло. Молоты успокоились, боль улеглась.
С воем и миганием подъехала «Скорая».
Молодой врач, видно недавно с институтской скамьи, подбежал к Вере, присел рядом с мальчиком.
- Что с ним?
- Не знаю.
- Вы его мать?
- Да.
Врач дотронулся до жилки на шее мальчика.
- Носилки, скорее! Поедете с нами!
Через несколько минут они уже мчались по ночному городу.
Огни придорожных фонарей выхватывали из мрака лицо ребенка: закрытые глаза, сжатые губы, но Вера была спокойна – живой.
Она слышала, как врач сообщил, что везет тяжело раненного ребенка, попросил подготовить операционную.
Хотелось сказать, что с мальчиком все в порядке. Она знала абсолютно точно, но боялась непонятности этого знания.
Скорая подъехала к зданию больницы, носилки с мальчиком положили на каталку.
- Останьтесь здесь, - сказал кто-то Вере и дверь с надписью «Операционная» захлопнулась перед ней.
- Все хорошо, - прошептала Вера, прислонившись к стене, и сползла на пол. - Все хорошо.
Через несколько минут дверь распахнулась. Быстрыми шагами вышел мужчина в костюме хирурга – Вера видела такие по телевизору в бесконечных сериалах.
- Вы с мальчиком?
Вера кивнула.
- Ничего не понимаю. Он абсолютно цел, только гематома на ноге. Ни переломов, ни трещин, ни сотрясения. Откуда столько крови?
- Вы у меня спрашиваете?
- Вы видели, как его сбила машина?
- Нет, - Вера покачала головой, - я могу его забрать?
- Да, только лучше, чтобы за вами кто-нибудь приехал – у мальчика вся одежда порвана и в крови.
- Спасибо, я так и сделаю.
Вера достала мобильный и вызвала такси.
- Как тебя зовут? – спросила Вера, когда они с мальчиком, укутанным в ее шубу, вышли из ворот больницы к машине.
Мальчик молчал.
- Ну, вот что, мы сейчас поедем ко мне домой, а оттуда позвоним твоим родным. Может тебя уже ищут. Почему ты молчишь? Так сильно испугался?
Мальчик все так же молча смотрел на Веру. В темноте невозможно было различить, какого цвета его глаза, но Вера знала – пронзительно синие.
Вера очень устала и замерзла – ведь она была в довольно открытом вечернем платье. Но надо было решить, что делать с ребенком..
«Сейчас позвоню в милицию, скажу, что нашла мальчика. Или надо везти его самой? Может спросить у Жанны?». Та была Вериной соседкой – хрупкая белокурая девушка, писательница, своими книгами опровергающая мысль о недалекости блондинок. Жанна писала не о гламурных красавицах, что можно было предположить, глядя на ее милую, располагающую улыбку, а о буднях следователей уголовного розыска и обитателях мест не столь отдаленных.
Но окна соседки были темными, и Вера вновь решила положиться на собственную интуицию.
Дома она искупала мальчика, переодела в свой спортивный костюм. Опять что-то очень знакомое почудилось в глубине его глаз.
- Может, все-таки скажешь, как тебя зовут?
Мальчик посмотрел на нее – во взгляде тоска, недетская мука. Вера протянула руку, коснулась его груди. Между ребер, там, где быстро-быстро билось сердце, все в ответвлениях артерий и сосудов, она ощутила небольшую, словно зубочистка, палочку. «Мизерикордия. – пришло в голову - Что за странное слово?». Вера ухватилась за нее ногтями, потянула на себя.
- Мама – мальчик посмотрел на Веру. В глазах - недоверие и сомнение. Прикоснулся рукой к губам и снова повторил:
- Ма-ма…
Синь глаз стала гуще, наполнилась слезами. По щекам потекли маленькие ручейки.
Вера вспомнила перекресток, лежащего на асфальте мальчика. «Держись, Сила! Держись. Прошу тебя» Да что же это такое! Она ведь не могла знать раньше этого ребенка с таким странным именем.
- Ложись, Сила! День был тяжелым, постарайся уснуть.
Он послушно лег, а она сидела рядом, гладила маленькую руку, не в силах оторваться от непонятного ребенка. Пальцы вздрагивали – видно мальчику что-то снилось. «Спи, Сила, я с тобой»
«Спать. Утро вечера мудренее», - она вытащила из волос шпильки, заплела косу.
В это время в дверь постучали.
«Юлий, больше некому, - подумала Вера, - пусть стучит. Видеть его не желаю». Но ночной визитер был настойчив.
«Разбудит соседей! Придется впустить»
Привычка с детства открывать, доверяя тому, кто стоит за дверью! Как же она раздражала Юлия! «Тебя когда-нибудь прибьют и из квартиры вынесут все подчистую» - говорил он, но Вера была уверена – ничего подобного с ней не случится.
И вот теперь, похоже, мрачные прогнозы экс-жениха сбылись – на пороге стоял абсолютно незнакомый мужчина.
- Вера, - шаг, и он в крошечной прихожей, казалось жавшей ему в плечах, - Вера, наконец-то я нашел вас!
Глаза гостя синие-синие, как у спящего на диване ребенка. «Да это же его отец» - осеняет Веру. Конечно, они очень похожи. Светлые вьющиеся волосы, в беспорядке падающие на лоб, упрямый подбородок, губы. Нижняя чуть шире верхней. Что-то не так с этими губами, они почему-то приближаются. Вера ощущает прикосновение, от которого по телу разливается давно забытая истома. «Ветер», - шепчет Вера. Потом приходит в себя и резко отталкивает незнакомца.
- Кто вы? Что вам нужно? На каком основании врываетесь в мое жилище и … - она хочет сказать «целуете меня» но он не дает окончить фразу.
Сильный, порывистый, он хватает ее в объятья, влечет на пол, осыпает миллионами нежных прикосновений. Все чувства: страх, стыд, сомнения, вина исчезают под этим напором. Остаются только радость, удивление, интерес познавания такого знакомого и такого неизведанного до этого мгновения чувства.
- Кто ты, - спрашивает Вера, когда порыв страсти слегка стихает.
- Я твой муж!
- Нет, - Вера качает головой, - это неправда! Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
- Вспомни меня, я столько искал тебя, и, наконец, нашел!
«Безумие, - думает Вера, - но какое сладкое безумие! Не дай мне Бог сойти с ума? Если это так прекрасно, то дай!
- Ты вспомнила? – морщинки вокруг глаз лучатся счастьем, он лезет за пазуху и достает перстень на цепочке. Тот самый перстень! Вера берет его в руки. Квадратный камень тяжел и горяч. Расплывчатое ощущение чего-то прекрасного, близкого и ускользающего. Обрывки воспоминаний… Сердолик – так он называется.
- Откуда? - только и может сказать Вера.
- Украл его у того, кто украл его у тебя. Я так долго шел к тебе! Сколько пронеслось столетий, пока звезды не сложились в эту невероятную композицию – ты, я, Сила и перстень. Все вместе. Только вчетвером мы можем существовать, по отдельности – нет. Мы ведь теперь никогда не расстанемся, да? – синие глаза смотрят прямо в душу, в них - страдание. Он знает, что это не так, но не хочет верить.
Вера вспоминает дом – большой, красивый. Отец построил его, когда она родилась. Здесь появился на свет их с Ветром сын. Сила, Ветер – это магические имена. По-настоящему их зовут не так. Сейчас уже и не вспомнить. Да и не к чему.
Огромный зал, камин. Огонь! Кругом огонь! Языки пламени лижут тело. Она кричит от боли.
- Что это? – бросает в жар от неожиданных воспоминаний.
- Они сожгли на костре тебя и сына. Я был далеко, не успел вас спасти. Мне сказали, что он не мучался – его грудь пронзил кинжал милосердия. Мизерикордия…
Да, тот старый господин, внука которого она спасла от оспы.
- А ты?
- Не думай об этом, - он снова покрывает ее тело поцелуями. Я отомстил – они все умерли. Все, до единого. Вот только… Помнишь, твой отец, старый колдун, говорил, что месть разрушает душу. Мы смеялись над ним, а он был прав – моя душа погибла вместе с телом и больше никогда не сможет возродиться. Бери Силу и уходи, иначе лишишься его. Перстень укажет вам дорогу в мир Ветра, туда, где я все время незримо буду с Вами!
***
Вера проснулась от звонка в дверь и обнаружила, что сидит на полу, а рядом на диване спит чужой ребенок. «Неужели мне все это приснилось?» - подумала она.
За дверью стоял Юлий, незнакомая женщина и мужчина в милиционерской форме.
- Вера, эта женщина говорит, что у тебя ее сын… - на лице жениха растерянность.
Женщина отстранила хозяйку, ворвалась в комнату.
- Саша, Сашенька! - донесся ее крик.
Мальчик, еще не до конца проснувшийся, сидел на кровати, ярко-синие глаза смотрели то на Веру, то на женщину. А потом вскочил и побежал к той, другой, как может бежать только счастливый ребенок, маленький, беззащитный, но бесконечно счастливый.
- Мама!
Женщина обняла его, потом отстранилась и стала пристально вглядываться. Долго. В комнате повисла тишина, которую никто не решался нарушить.
– Ты говоришь?! – наконец, будто не веря в происшедшее, спросила она, - Саша, Сашенька, родной, заговорил! - мать прижала ребенка к груди и заплакала.
Милиционер принес с кухни стакан с водой, протянул женщине.
Та проглотила воду, и бросилась перед Верой на колени:
- Спасибо вам, спасибо.
- Не надо, - Вере было неловко, происходящее казалось непостижимым фарсом. Она понимала одно – этот ребенок, Сила, сейчас исчезнет из ее жизни. Навсегда. Накатило чувство невосполнимой потери, ноги стали ватными, она осела на диван.
- Кто-то запомнил мой номер, так странно все – оправдывался Юлий.
«Что же странного, четыре пятерки, «дорогой» номер на дорогой машине». Почему она способна думать о такой ерунде?
- Видите, ей плохо, идите, пожалуйста, - Юлий выпроваживал ранних гостей.
Вера вдруг поняла, что если сейчас схватить мальчика, прижать к себе, и дунуть на правую ладонь, все эти люди – чванливый Юлий, безразличный мент и женщина с заплаканными глазами, превратятся в муравьев. Достаточно будет одного шага – и хрупкий хитин расползется под каблуком. Ну и пусть. «Они все умерли. Все до единого!» – вспомнились слова Ветра. Вот только куда деться от потемневшей сини во взгляде Силы? Он все понял. Пальцы ребенка потянулись к груди, туда, куда когда-то вонзился кинжал милосердия – мизерикордия.
- Мне душно, - Вера поднесла руку ко лбу. На пальце алел перстень с сердоликом.
Юлий обнял ее, вывел на балкон.
- Я не могу без тебя, Вера, ты словно околдовала меня.
А Вера не в силах оторвать глаз от мальчика, уходящего с матерью. Мягкий порыв ветра осушил слезы.
- Прощай, мы обязательно встретимся – послышалось Вере.
***
- Тужься! Ну же, тужься!
Вера ничего не чувствует, кроме разрывающей внутренности боли.
А потом резкое чувство опустошения и детский крик. Радостно- торжествующий.
- У вас мальчик!
- Спасибо тебе, родная, - над ней склоняется расплывающееся, словно в тумане, лицо Юлия.
Она пытается улыбнуться.
- Это тебе подарок за сына – он старается застегнуть на Верином запястье бриллиантовую дорожку.
- Как ребенка назовете? Решили? - спрашивает в предвкушении щедрого подарка докторша.
- Силой, - шепчет Вера.
- Не слушайте ее, доктор, это родовая горячка! Мы решили назвать его Антоном!
На улице неистовствует ветер, льет дождь, крупные капли сползают по оконному стеклу.
«Прощай! Мы обязательно встретимся», - слышится Вере.