Собственно говоря, вот этакое начало:
"Хрм… хрм… хрм…
Это под моими подошвами похрустывают на досках перрона скорлупки кедровых орехов. И сзади слышно почти такое же в точности похрустывание:
Хрм… хрм… хрм…
Только ритм чуть-чуть побыстрее.
Я останавливаюсь, хруст позади умолкает. Начинаю шагать – снова возникает. Наконец игра мне надоедает, и я резко поворачиваюсь. Мальчишка лет двенадцати пытается принять независимый вид, мол, не причем я здесь, дамы и господа. Но выходит у него плохо.
- Будешь за мной ходить, жандарму пожалуюсь!
- Не надо, барышня, жандарму! – испуганно восклицает малец.
Жандарм в мундире с расстегнутым воротничком вышагивает совсем неподалеку. Но у него под ногами получается не хрм-хрм, а куда весомее – хрррм, хрррм. Нога у него больше моей намного, вот и опускается она с пятки на носок дольше и весомее.
- Боишься жандармов?
- Никак нет, не боюсь. Чего мне их бояться?
- А чего тогда испугался?
- Тятьки боюсь. Он мне потом не дозволит по перрону гулять.
- А кто же твой отец?
- Так энтот жандарм и есть мой тятя.
Мне становится смешно, и я продолжаю свой путь, уже не обращая внимания на мальчишку. Тем более что тот перестал подстраиваться под мои шаги и уже нашел себе новое развлечение: принялся носком обувки сталкивать в щель все те же ореховые скорлупки.
Этой скорлупой перрон усыпан почти сплошным ковром. Даром что к нашему приезду доски перрона были тщательно выметены, так прогуливающаяся публика за какой-то час с небольшим успела сплошь усыпать его".
По сути ничего необычного. Но чего-то вопрос одолел - а верно ли я отобразил этот хруст под подошвами?