МЕШОК ПАНДОРЫ

:) Место для самых отчаянных авторов-мазохистов, желающих испытать невероятные ощущения :)

А теперь серьезно.
В этом разделе есть два правила.
1. Будь доброжелателен.
2. Если не готов выполнять пункт 1. - ищи себе другой форум, не дожидаясь действий администрации.

Модераторы: просто мария, Becoming Jane

МЕШОК ПАНДОРЫ

Сообщение Владимир Воронин 13 Октябрь 26th, 2015, 10:10 pm

В сумасшедшем доме я познакомился с интересной барышней. Не стара. Даже для моих тогдашних почти восемнадцати лет. Невысока ростом. Немного полновата. Круглолица и розовощёка. Одета в казённую фуфайку. Замотана в большой коричневый тёплый платок с бахромой из синих ниток. Это была тихая сумасшедшая. Врачи доверили ей приносить письма и газеты из почтового отделения посёлка в лечебный корпус. Может терапия такая. Может жалость. Может, не хватало сотрудников в учреждении. Каждый божий день это создание добросовестно топало на почту и обратно. С самой настоящей почтальонской сумкой на широком ремне, украшенной большой блестящей пряжкой. За обычную почтальоншу я и принял её.

Шёл дождь. На автобусной остановке было промозгло и холодно. Очень холодно. На дворе поздняя осень, начало зимы. Автобуса нет и нет. Пробирает до костей резкий ветер с мелким дождиком. Лёгкое осеннее пальто промокло насквозь. В туфлях хлюпает вода. Мерзко, одиноко, холодно и сыро.
Подошла она. Мурлыкая вполголоса популярную мелодию про любовь и разлуку, широко, по доброму улыбаясь, весело плюхнулась на скамейку. Стала болтать ногами, лукаво поглядывая яркими карими глазами в густых ресницах. Общаться с незнакомой тёткой в странном одеянии желания не было. Не терпелось покинуть это не очень приятное место. Мокрые, унылые корпуса психушки высились напротив, навевая мрачные мысли своими зарешеченными окнами.

Соседка по скамейке ещё раз лукаво улыбнулась и, видя, что никакой инициативы с моей стороны не будет, заговорила первой. Голос был приятным, речь незамысловата, но эмоциональна. То, что она сумасшедшая, я ещё не знал. Автобуса всё равно не было. Ветер швырялся дождём в лицо, не обращая внимания на хилый шиферный навес автобусной остановки. Ничего не оставалось делать, кроме как слушать. Я и слушал.

Барышня поведала, что она работает почтальоном. Ей очень нравится работать почтальоном. Работать почтальоном она мечтала с самого детства. Ну не с самого-самого, а с того момента, когда нашла в придорожных кустах мешок. Мешок был бумажным, но очень тяжёлым. Она с трудом приволочила его домой и спрятала в сарае. Немного помечтала о том, что может быть в мешке. Сходила за ножницами. Ещё немного помечтала и вскрыла. Мешок оказался полон писем. Самых обычных писем. В самых обычных конвертах. Подписанных разным почерком, разными чернилами, совершенно разным адресатам.

Барышне было тогда четырнадцать, или около того. Самый возраст для чтения романов и переживаний про любовь. А здесь – полный мешок человеческих жизней. Письма к родителям, детям, любимым… О любви, о ненависти, просто о жизни… Рассказы незамысловато изложенные, но абсолютно правдивые по своей природе. Она читала дотемна. Ночью почти не спала. Снились истории из писем. Снились разные люди. Совершенно незнакомые и знакомые. Соседи и родственники. Подружки и мальчишки-одноклассники. Непостижимым для неё образом, ставшие героями писем. Еле дождавшись рассвета, отправилась в сарай, к заветному мешку. Никому не рассказала о своей находке. Боялась, что отберут сокровище, так чудесно попавшее в её руки. Перетащила письма на чердак, в укромный уголок возле слухового окна за печной трубой. Тепло и светло. Целый год она не читала ничего, кроме чужих писем. Письма она читала как романы, как книги. Другие книги ей были не нужны.

Содержание писем причудливо переплеталось в её сознании, рождая новые и новые образы. Постепенно они становились для неё реальностью. Возник цельный сюжет повествования. Из отдельных писем, как из мозаики, складывалась картина жизни. Она была участницей этой жизни. И постепенно выпадала из жизни обычной. Стала плохо учиться. Одноклассники сначала исподтишка, а затем и прямо в глаза стали подсмеиваться над рассказываемыми ею историями, участницей которых она якобы была.

Она в самом деле была участницей этих историй, этой жизни. Более того, она вполне реально влияла на эту жизнь. В её воле было прочитать письмо до конца, или отложить его до следующего раза. Или вообще выбросить. Хотя нет. Выбросить она ничего не могла. Могла отложить. В гневе отбросить. Потом снова поднять, аккуратно расправить и вложить в конверт.

Она пыталась, но не могла понять, как мешок с письмами оказался в кустах у дороги. Придумала историю о благородном почтальоне, который, преследуемый разбойниками, вынужден был спрятать мешок с письмами в кустах. А найти не смог. Нашла она. Ей и в голову не могло прийти, что почтальон мог быть просто нерадивым бездельником, который просто выбросил письма, чтобы не утруждать себя их разноской по адресам. Возможно, мешок вывалился из грузовика, на котором корреспонденцию везли на главпочтамт? Да мало ли способов оставления мешков в придорожных канавах?

Но благородный почтальон, скрывающийся от злых разбойников это, согласитесь, гораздо красивее и романтичней. И наиболее полно соответствует четырнадцатилетнему возрасту девицы. Благородный почтальон не смог найти свой мешок. Он не смог выполнить свой долг – разнести письма адресатам. И виной этому была она. Ведь это она украла письма. Именно украла, взяла чужое. Она понимала, что уже не в силах расстаться с этими письмами. Обладание чужими тайнами, чужими жизнями - это, ни с чем не сравнимое чувство. У неё была своя собственная тайна, жуткая тайна. Никому не могла она поведать, каким сокровищем обладает.

Благородного почтальона было жалко. Всем своим существом она чувствовала, как мучается бедный почтальон, не исполнивший свой долг. Она твёрдо решила стать почтальоном. Чтобы другие письма всегда находили своего адресата. К моменту принятия такого решения, её почти уже исключили из школы. Вслед ей смеялись, покручивая пальцем у виска не только одноклассники, но и вся школа, все соседи. Обеспокоенные родители посоветовались с обеспокоенными учителями, с не менее обеспокоенными родственниками и знакомыми. Решили везти в больницу. Привезли. Вяло текущая шизофрения. Это по-научному. А по-простому – сумасшедшая.

Оставили в больнице, надеясь на излечение. Потом надежда исчезла. Девушка так и осталась в больнице. Привыкла. И родные привыкли. Иногда приезжают, привозят гостинцы. Она просит их писать письма. Письма для неё важнее. Те письма, которые она носит в почтальонской сумке, подаренной отставным почтальоном дядей Васей, она читать не может. Не должна. Эти письма ей доверили люди. Для доставки по адресу. Она может только догадываться, что в этих письмах. Догадываться по почерку, по цвету чернил, по картинке на конверте, по запаху. И она догадывается. Она научилась читать письма, не вскрывая конвертов. Несколько таких писем она мне прочла, держа конверты в руках, слегка улыбаясь и прикрыв глаза.

Так, ничего особенного. Подошёл автобус.
Владимир Воронин 13
 
Сообщения: 100
Зарегистрирован: Май 28th, 2015, 12:09 am
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Вернуться в Проба Пера

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 8