"Фактор удачи" - роман. Современная проза. 3 главы.

[Руслан]

Здравствуйте, коллеги.
Попробовал жанр современной прозы. Хотя намечаются там и ангел, и трупы убиенных негодяев. Но, в целом, роман о людях и жизни.
В начале планируется ударный пролог, что-нибудь из кульминации, но её еще необходимо написать...Так что, выкладываю пока только главы. Интересует по большей части общее впечатление, так как текст малость сыроват.

"ФАКТОР УДАЧИ"

Глава 1.

О нехватке жёлтого.

Эй, жёлтый, где же ты, где?!
Маршрутка окатывала зазевавшихся прохожих водою из луж. Пасмурно, сыро. Апрель пришёл, забыв известить об этом солнце.
Горячий жёлтый шарик, где ты, думал Андрей, рассматривая улицу сквозь взвесь дождевых капель на окне маршрутки. Вернись, нам тебя не хватает, вернись, и мы всё простим.
Солнце призыв игнорировало, очевидно, Андрею не верило. И потому настроение было под стать погоде – уныло и серо. Ещё один день, так похожий на предыдущий. Те же слова и люди те же – привычный опостылевший ритуал. Впрочем, каждый день несёт что-то новое, вспомнилось вдруг строчка из древнего хита «Металлики».
Всё, конечная – пора на выход. Наконец-то. Маршрутное такси по утрам – банка сардин – упаковано с перевыполнением плана. Мужик шириной в полтора сиденья притиснул к окну, а девица напротив, словно вот-вот признается в тайной любви. Оно и ладно, но девица худа, как кошелек бюджетника, а последнее Андрея всегда пугало. На выход.
Дверь распахнулась. Каждый, разумеется, посчитал делом чести покинуть салон раньше соседа. Может соревнования такие ныне в ходу – кто быстрее маршрутку покинет, тому и скидка на проезд. Или музыка в салоне на выбор. Вот и тужится народ, а Андрея просто об этом не известили. Как и то, что солнце в апреле отменяется.
Когда основная масса схлынула, он встал и шагнул к двери.
- Молодой человек, – донёсся сзади негромкий голос.
Та самая, что пялилась на него всю дорогу.
- У Вас штаны расстёгнуты, – сообщила девушка-сардина доверительным полушёпотом.
- Так и задумано, – веско ответил Андрей.
Забрав у водителя сдачу, вышел из маршрутки. Двери бизнес-центра распахнуты, словно огромная пасть. В дождливый день здание напоминало Андрею огромного кита, нетерпеливо заглатывающего офисный планктон. Андрею, кстати, тоже туда – в пасть киту. И каждое утро туда и посему…он зашагал в противоположном направлении. К магазину, застегнув предварительно молнию на брюках. Сначала в магазин, решил он, взять энергетик, а может и пиво. Работа не волк, тем, кто знает в ней толк. Свою Андрей изучил досконально – что особенно противно.
«Что-то случится, – мелькнуло вдруг в голове, - в такой день что-то обязательно да случится».
Поднял голову. На секунду привиделось, кто-то наблюдает за ним с крыши бизнес-центра. Нет, показалось.
Он толкнул стеклянную дверь супермаркета.

В магазине привычные суета и гомон. Покупатели, продавцы – суетливая стайка тараканов, вооружённая доверху наполненными тележками. Пиво, хлеб, водка, туалетная бумага, чипсы
«Круговорот жратвы в природе» - отозвался внутри ехидный голос. Кому он принадлежал, Андрей понятия не имел, но с комментариями тот лез всюду исправно. Без задержек и выходных.
Кивнув знакомому охраннику (продавцы на кассах и головы не подняли, рассчитывая громадную очередь), Андрей направился к пивному стенду.
- Андрейка! – крепкий хлопок по плечу. – Опаздываем, а? Элина, надеюсь, в курсе?
Это Влад. Чёрт его сегодня сюда принёс. Менеджер торговой сети. Со всегдашним выражением полной осведомлённости по любому вопросу. Всё у него впрочем, сводится к одному – к продажам. Продажи, продажи, ещё раз они. Система ценностей - прямая, как соответствующая кишка в организме, и как же Андрея от всего этого воротит.
- Влад, на две минуты заскочил. Две минуты, они что решают?
Проблема в том, что в свободное от работы время Влад делит кровать с непосредственным начальником Андрея. Стервозного вида девицей, стоит уточнить во избежание. Пара весьма гармоничная – Элина и Влад - особи из категории «эффективный менеджер» под одним одеялом. Интересно, они и там распределяют обязанности и составляют стратегии… Впрочем, сейчас важно то, чтобы Влад Элине про утренний визит Андрея не стуканул. Потому как тот и вправду опаздывает. Но в такой день очень не хотелось с ходу нырять в чрево бизнес-кита.
- А у нас две минуты рабочего времени дают магазину одну пятую твоей зарплаты, – назидательно изрёк Влад. – Подумай над этим. А на маршрутках я не езжу. Ладно, начальству твоему, так и быть, не скажу. В последний раз.
И хлопнув Андрея по плечу (ещё раз и оно точно онемеет), менеджер помчался дальше. Не иначе как вставил себе куда моторчик на батарейках. Энерджайзер хренов. Две минуты… ещё б секунды не забыл посчитать, человек-хронометр. Андрей глянул по сторонам и, убедившись, что рядом никого, показал средний палец, обтянутой чёрным пиджаком спине Влада. Немного помедлив, адресовал тот же жест собственному отражению в зеркале наблюдения и шагнул в зал.

Броско одетые мужчины средних лет, хлопнув дверью, ввалились в магазин, и Андрея скривило, как от зубной боли. Сразу понял – вот оно.
Те двое, меж тем критически оценивали содержимое стройного ряда пивных бутылок. Ну и рожи. Нет, вроде нормальные мужские лица, но это выражение на гладко выбритых физиономиях… Смотрят с этакой царственной ленцой. Словно европеец в белых штанах и с заряженным карабином перед кучкой голых дикарей.
У одного в руке сигарета. Заряженная…тьфу ты, зажжённая. Н-нда… ёе бы кое-кому, да в одно бы место. «Злой ты, Андрей, – прокомментировал тот же ехидный голос, – но справедливый. Вот иди и вдохнови коллектив личным примером, и не надо коситься на охрану».
Второй тип извлёк тем временем из холодильника бутылку «Туборга», открыл и начал пить, щёлкая одновременно клавишами сотового телефона.
Андрей отставил на полку банку энергетика и подошёл ближе. Те двое выше на полголовы и раза в полтора шире.
- Чё за уроды? – поинтересовался он у охранника.
- Да говорят, друзья шефа…
- А сигаретку затушить им не попробовать?
- Хрен с ними, Андрюх, может они и вправду его друзья.
- И что?!
- А если они того…бандиты, пусть шеф с ними и разбирается.
- Ну-ну.
Он развернулся и направился обратно к стеллажам. Болела голова, в висках стучало. Спокойно, Андрэ, спокойно. Ну припёрлись двое уродов в магазин, и что? Как пришли, так и уйдут, и больше ты их не увидишь. А руки почему-то сжимаются в кулаки…
- Ну давай, давай шевелись, блин, нужно сказать Толику, чтоб работать их учил. Он наш друг, шеф ваш…
(«Ага, и у меня ещё красный паровозик, вот. Так ты наверно в песочнице говорил…»).
- …какая сдача, убери своё железо. Да, и принеси ещё упаковку минеральной, только холодной.
- Минералка в холодильнике, у нас самообслуживание…
Похоже, у девчонки подрагивает голос. Это Яна - расплакаться ей, раз плюнуть.
-…твоя работа иди и принеси…
Кассу скрывала полка с коньяком, и как хорошо, что он их не видит. А что можно сделать? Вон охранник стоит и не вмешивается, и ты не отвлекайся.
-…что за магазин, нужно будет…
Ладони снова сжались. А если б у того придурка… Сжатый кулак описал дугу, со шлепком врезавшись в ладонь. Да, было бы замечательно…
- О-о-о бл…!!!
Звон осколков и виртуозная, на грани гениальности, брань.
Стоящий у кассы любитель пива, остолбенело рассматривал правую руку, словно впервые уверившись в её существовании. Белоснежный его свитер украшала теперь со вкусом подобранная коллекция пятен цвета свежей мочи. Остатки недопитого пива.
Андрей чувствовал, как поднимается внутри волна какого-то совершенно неуместного веселья. Давненько ему не было так хорошо, и голова лёгкая-лёгкая, лишь где-то на заднем дворе сознания крутится одинокая мысль. Да ну её на фиг, надо просто смотреть на испуганно-недоумевающие лица и ловить кайф. Особенно достоин внимания этот…с выразительными пятнами. А мысль та…она подождёт.
- Чё лыбишься? – Обладатель жёлтой коллекции комкал в ладонях носовой платок, под ногами хрустели осколки пивной бутылки.– Клоун, что ли?
- Ну, – сказал Андрей. – Начинающий. А что?
Что со мною сегодня? Приступ бодрой агрессии? Тинейджерская какая-то утрата самоконтроля. На солнышке, вроде, не перегрелся, не на чем перегреваться было.
- Ах ты!.. – Мужчина шагнул было к Андрею, но второй удержал его за рукав.
- На хрен он сдался, идём, и так времени в обрез.
- Ну мы еще поговорим, кривляка…Земля круглая, попа скользкая.
Андрей пожал плечами. Может так и оно будет, но сегодняшнее шоу того стоит. Только как же так получилось, он ведь просто…
- Ты что, не мог промолчать! – Это Влад, где его носило всё это время? – Тебя кто за язык тянул?
«Беспокойное же ты, Влад, существо…».
- Ты подумал о нашей репутации, сколько народа в магазине видел? А если…
- Влад, – казалось, опять всё стало декорацией, как тогда на улице, – слушай Влад, а ты ведь храбрый до чёртиков, а?
Он смотрел ему прямо в глаза, не думая о сказанном, это неважно, важно то как…
А о чём подумал Влад, глядя на Андрея, последний так и не узнал, но менеджера забегали, а потом он развернулся и пошёл к кондитерским рядам, двигаясь с нарочитым достоинством. И Элине стуканул, что особенно интересно.
Андрей же, выходя из магазина и направляясь в чрево кита к опостылевшим ритуалам, никак не мог отвязаться от той самой мысли – как же так получилось, что его идея о лопнувшей бутылке, получила реальное воплощение на глазах полусотни человек?


Глава 2.

Цветок в сигаретном дыму.

Андрей предпочитал клетчатые рубашки. Плотные, слегка не по размеру – просто не заморачивался. Заправлял в джинсы – простые, без модных разрезов, незауженные. Отличайся он внушительной комплекцией с пивным животом – был бы похож на дальнобойщика с огромным урчащим грузовиком. Но комплекция средняя, живота не было, грузовик не наличествовал и вряд ли когда-нибудь будет. Живот, возможно, появится, в нем и урчало иногда, но вот грузовика не ожидалось. Так что, похож был Андрей Кивинов в своей опрятной, но безнадежно далёкой от какой-либо моды одежде на заштатного курьера не слишком крупной фирмы. Кем в свои двадцать пять и являлся. Раньше в его стиле одевались некоторые сисадмины в провинции, но теперь – только курьеры. И то не все – лишь те, кто не стремился к дальнейшему профессиональному росту.
Андрей вроде стремился, но на гардероб внимания не обращал, едва ли сознавая его прискорбное однообразие.
Но Юля внимание обратила. Не просто заметила, как другие до неё, но и донесла своё мнение до Андрея.
Рубашки были в крупную клетку – такие уютно носить, копаясь на даче, в комплекте со шляпой от солнца. Тоже своего рода униформа. Или на сугубо домашнем пикничке. А можно жарить барбекю, тогда в такой рубашке и джинсах ты становился похож на героев американских фильмов блаженной эпохи видеосалонов или лихих девяностых. Андрей эти фильмы смотрел и любил, но рубашки носил не потому. Не замечал и не думал, что одежда хоть как-то его характеризует.
Но Юля заметила, и он был этому рад. Её он тоже приметил, но как-то не предполагал, что девушку волнует хоть что-то связанное с его персоной. Как и сама персона.
Как выяснилось, не так уж Андрей незаметен. Даже привлекает внимание, что, несомненно, поднимало самооценку. Хотя с девушкой всё не так просто как хотелось бы. Да и с ним не все, как оказалось, так однозначно. А уж потом так вообще – человек-загадка, даже для себя самого. Но это в будущем, пускай и не столь отдалённом. А пока что…

…был апрель, и асфальт источал собственную асфальтовую свежесть. Так бывает иногда после дождя. Солнце, наконец, явилось, выскочив, как чертик из табакерки, видимо, вняв мольбам Андрея. Мир промыт, как стекло, подумалось ему. Для Андрея весна начиналась с запахов – нагретой солнцем земли, аромата первых цветов.
Сейчас ноздри уловили именно этот запах.
Но откуда цветы - на асфальтовом пятачке, незамысловато именующегося «местом для курения»?
Место тихое, тёмное, всегда теневая сторона. Сам бизнес-комплекс огромен, апрельское солнце, наконец, расправившись со снегом, полыхало в его многочисленных окнах. В солнечный день комплекс издалека казался Андрею гигантским прямоугольным зеркалом, воткнутым в асфальт, а в темноте - огромным светильником. Всё остальное время – огромным китом. Сюда, на задний дворик, не проникало солнце. С западной стороны упиралась в небо стена комплекса, справа четыре этажа торгового центра, слева высокие ворота, куда заезжали фуры с товаром для торгового центра, с востока нависали этажи крытой автостоянки. Замкнутое вечно сырое пространство, пропитанное табачным дымом.
Травитесь здесь - велел в своё время управляющий комплексом жаждущим никотина. С тех пор сюда и подтягивались – с торгового центра, из бизнес-комплекса, да и работники автостоянки подходили. Этакий кружок по интересам, секта курильщиков. Здесь не особо важен социальный статус и профессиональная ориентация – юристы адвокатской конторы стреляли сигаретки у водителей фур, продавцы магазинов у менеджеров, чьи ботинки, казалось, источали сияние даже в этом вечном полумраке. Здесь даже незнакомые друг другу люди в осторожные разговоры вступали – в основном о погоде и курсах валют. Но, бывало, кто-то рассказывал анекдот – как правило, пошлый – тогда смеялись все, жадно и с подхихикиваниями, словно получая какую-то дополнительную подзарядку.
Какую – Андрей не догонял, никогда не получая удовольствия от скабрезностей. С трудом доходили до него подобные анекдоты. Как правило, Андрей докуривал и тут же покидал курилку, в разговоры не вступая. Он предпочел бы дымить в одиночестве, местное братство никотинозависимых раздражало. Как и сырость этого асфальтового прямоугольника. Но иного места не было. Мы – курильщики – словно похоронены в этом закутке из задних стенок. Еще немного нас закатают в вечно сырой асфальт вместе с никотином в наших лёгких. Дурацкие мысли, но они приходили, хотя никто их не звал.
А тут пахнуло вдруг цветочным ароматом! Андрей втянул запах, словно гончая взявшая след. И улыбнулся. Как хорошо. Среди мерзкого запаха мокрых сигарет, противного, но необходимого организму дыма во рту и лёгких – лёгкий, но устойчивый аромат прогретой солнцем земли, усыпанной головками полевых цветов. Он улыбнулся снова. Весна пришла в сырую курилку, сейчас сюда заглянет энергичное апрельское солнце – впервые за год.
Андрей повернул голову. И замер. Уже заглянуло.

- Вам тут не место, - сказал Андрей. – Вы похожи на цветок. Или солнце.
Говоруном он не был. Доном Жуаном, тем паче. Но тут – нашлись вдруг слова.
Девушка улыбнулась. Наверное, с самого начала это было самым главным, думал позже Андрей, и много позже тоже об этом вспоминал, когда, казалось бы, мир не оставил ни ему ни ей ни единого лучика, а небо их жизней было сковано свинцовой цепью из туч. Потом цепь и вовсе захлестнуло на горле и сдавило. Кто мог сейчас знать об этом? Но и тогда и сейчас самым важным оставалась эта улыбка.
- А вы с этой рубашке, как фермер из американского фильма, - заявила девушка. И снова улыбнулась. И повернулась к подругам.
А вы цветок на его газоне, подумал Андрей. Самый красивый. Подумал и промолчал. Вместо этого пощупал материал своей рубашки и закатал рукава. Вдруг показалось, так будет выглядеть мужественней. Рукава упрямо сползали обратно на запястья, слишком длинными были. Кажется, он впервые обратил на это внимание.
Они пришли втроём – девушка-цветок и две подружки цветка. Но пахло духами именно от неё – Андрей был в этом почти уверен. Только от этой девушки могло так пахнуть. Впоследствии оказалось, он не ошибся. Но сейчас проверить не было никакой возможности – не обнюхивать же их по очереди! Пускай вот именно эта невысокая черноволосая девушка будет его цветком. По крайней мере, в задымленном пространстве секты курильщиков.
Андрей был роста чуть выше среднего, а она была ему по плечо. Стояла в компании двух подруг – их Андрей замечал тут раньше. Работали, кажется, в юридической конторе, этажом выше их фирмы. Одна, судя по разговорам, секретарь, а вторая помощник руководителя. А вот третью видел впервые. Его работа носится по всему городу с документами, изредка навещая курилку, и до сего дня цветов тут не наблюдалось. Ни в прямом, ни в переносном смыслах.
День, наверное, сегодня особенный, думал Андрей Кивинов. Время показало, что в оценке он не ошибался – сегодняшняя встреча среди умытого дождём асфальта и сигаретного дыма и впрямь круто переменит жизнь. Настолько, что хоть прямо сейчас отсюда беги, коли к переменам не готов. Он готов не был. Он ни к чему, вообще, не готовился, всё случилось само собой, как обычно и бывает. Однако, впоследствии, не раз и не два пришлось задаться вопросом – проклятием или благословением была эта встреча?
Первое слово было «цветок». Вторым пришедшим Андрею на ум было «гармония». Вся она была какая-то аккуратненькая и ладненькая, всё было к месту и всё в меру. Кожа тронута загаром, но не смуглая, овал лица не вызывал мыслей ни о треугольнике, ни о круге. Аккуратные ямочки на щёчках. Их хотелось ущипнуть, но пухлыми они не были. Всё как-то в меру в ней было, даже привлекательность – эффектной красоткой не назовёшь, но без внимания оставить трудно. Прямые чёрные волосы чуть вьются, доходя до лопаток. Губки пухлые, но собранные. А главное что привлекло – какая-то простота и невинность. Естественная, ненаигранная. Иначе она мгновенно обращается в юродство. Едва заметное, как плесень на вчера ещё свежем сыре.
Вот эта девушка дышала свежестью. У нее могла быть куча тайных пороков – это бы ничего не изменило – за всем эти все равно стояла бы изначальная чистота человеческой души, присыпанная, словно пылью усталостью от людей и от жизни. Мы все от этого устаём, да и от себя тоже. Напоминаем пыльные мешки.
Она не напоминает, думал Андрей, и очень хочется погладить эти ямочки на щёчках.
Девушка обернулась, он понял, что покраснел и отвернулся. Но прежде успел поймать лёгкую улыбку и взгляд. На секунду встретился с ней глазами. Это зеркало души никогда не врет. И, отводя взгляд, Андрей понял, что улыбается тоже.
Глаза её смотрели пристально и в тоже время как-то доверчиво. Интересно, она только на меня так смотрит, мелькнуло в голове? И очень красивый разрез глаз у неё, решил он, оттого лицо у нее приобретает какую-то мечтательную игривость.
Он вздрогнул. Дотлевшая до фильтра сигарета обожгла пальцы. Ойкнул и потёр палец о джинсы, едва удержавшись от желания сунуть его в рот, ибо жгло немилосердно. И поделом – нечего пялиться на незнакомых девушек в рабочее время. И у меня куча дел, думал Андрей, до вечера нужно успеть еще по двум адресам. И, вообще, это весеннее солнце так влияет, даром, что его здесь нет и, цветок этот наверняка сейчас смеётся над тобой, так что, вперед, труба зовет…и Андрей шагнул прямо к девушке, чтобы представится и познакомиться.
Вз-з-з-з…. Он споткнулся и остановился. В кармане вибрировал телефон. Это работа. Волк, который обязательно убежит в лес.
Он мазнул нарочито равнодушным взглядом по слоеному пирогу из машин на автостоянке, по фурам у торгового центра…по девушке в компании двух подружек. Та смотрела в его сторону. Очень серьёзно, словно размышляя о чём-то.
Андрей вздохнул и направился к входной двери.
Ты только меня, цветок, подожди. Я вернусь. И узнаю, что ты в этот момент думала.
Или, по крайней мере, осведомлюсь насчёт тайных пороков.

Красная байковая рубашка в крупную клетку отчетливо выделялась на чёрно-сером прямоугольнике мокрого асфальта. Волосы непослушные и густые, сзади доставали до плеч. Их бы подравнять, подумал тот, кто смотрел на Андрея сверху. А тот сунул в рот указательный палец, жестом младенца. Младенцем двадцатипятилетний парень не был, просто палец ещё жгло. Это стоявший на парапете крыши бизнес-центра знал точно, как знал имя-фамилию, должность и еще многое другое. Вплоть до количества пятнышек от шариковой ручки на тыльной стороне ладоней Андрея.
Всё это прекрасно было видно тому, кто сверху смотрел на уже скрывающегося за дверью Андрея. Он многое знал. Настолько много, что удивились бы, наверное, даже родители Андрея, знавшие о сыне, казалось бы, всё. Родителям часто так кажется. Однако стоявшему на крыше ничего не казалось – он просто знал.
Однако на первый взгляд на крыше, казалось, никого не было. Воробьи и прочая мелкая живность не в счёт. Смотрящий сверху на Андрея маскироваться умел. Он был профи, оттачивая мастерство на сотнях ничего не подозревающих людей. Впрочем, кое-то из тех, к кому он был приставлен, о его существовании знал, а кое-кто мог его и заметить. Он не был никому врагом, не был и другом. Он выполнял работу, не испытывая особых эмоций. Иногда он даже завидовал тем, кто мог жить во власти эмоционального порыва. Хотя и с эмоциями сейчас туговато, думал тот, кто стоял сейчас на крыше, как верно было подмечено, большинство обитают, словно в пыльном мешке.
Но иногда этот метафорический мешок встряхивается. И пыль тогда летит столбом. Тоже метафорическая. Зато наступает прояснение. И боль. Уж они как раз более чем реальные. И всё едино – курьер ты или мэр города. Скидок и акций по его ведомству не предусмотрено.
В том числе для скрывшегося сейчас за дверью бизнес-центра.

Глава 3.

Дом и люди в нём.

«Металлика» держалась на честном слове и полосках старого скотча – одна отклеилась, свисающий уголок постера бросал на безрадостные лица калифорнийских металлистов зловещую тень. Судя по всему, плакатов здесь раньше было гораздо больше, а снять последний у хозяина комнаты руки не дошли. Как и украсить стены в кремово-серых бумажных обоях чем-то другим. Не было то ли времени, то ли желания. Разве что внушительное бурое пятно в форме то ли противотанкового ежа, то ли огромной каракатицы над заправленной металлической кроватью с пружинным матрасом оживляло интерьер.
Однако, как и в случае с одеждой, хозяин комнаты не заморачивался. Чисто – и ладно.
И действительно чисто – на ковре, помнившем ещё перестройку, ни соринки, на открытых поверхностях придирчивый наблюдатель не обнаружил бы пыли.
Поверхностей, впрочем, было не так много – подоконник без цветов, шкаф-стенка, набитый книгами и старыми компакт-дисками, да комод, на котором валялась теннисная ракетка.
За окном темень, и сеет мелкий апрельский дождик.
Хозяин комнаты расположился за столом-книжкой, старше его самого. Стол помнил не только перестройку, но и брежневский застой. Настольная лампа бросала на стену причудливую тень сгорбившегося человека орудующего чем-то длинным - это простой карандаш выводил на листе А4 ровные строчки крупным чётким почерком.
«Я что-то понял тогда. Наверное то, что в жизни всё-таки есть справедливость».
Андрей поставил последнюю точку. Поднёс бумагу к лицу, вдохнул запах. Ничего необычного – а чего ожидал? Переработанная целлюлоза и паста от шариковой ручки. Он любил этот запах. Пусть и не так сильно, как аромат полевых цветов. Но с последним познакомился пару дней назад, а письма эти писал несколько дольше. Да что там – гораздо дольше. Вошло привычку, еще немного - и станет второй натурой.
Убрал бумагу от лица, глядя на аккуратные ряды рукописных строчек – уже давно приноровился писать ровно, как по линейке.
«Я помню один замечательный момент, я совсем маленьким был, но его запомнил. На детской площадке ударил меня детским совочком какой-то пацан, по голове попал, и я заплакал – было очень обидно и очень больно, ведь я его не бил, просто хотел взять его машинку, как сейчас помню – из серой пластмассы, напоминает асфальт в нашей курилке. Но тогда у меня в голове гудело – то ли от боли, то ли от обиды. Мен впервые обидели, и я детским своим умом понимал, что обидели-то несправедливо! Первая царапина на детской душе. Сколько их еще будет? Но первую, как правило помнишь».
Наверное, нас на самом деле двое, думал Андрей – тот, кто пишет отцу письма, которые никогда не отошлёт и потенциальный Андрей из параллельной реальности, где отец в состоянии письма прочесть, если бы сын всё-таки их отправил.
Нервная усмешка тронула губы.
«Ты это увидел и не стал нести мне эту чушь, что, вот, я должен сам взять и дать сдачи. Но и не понёс ещё большую чушь – дескать, всё надо решать мирным путём! Пацан тот плотный был, такой краснощёкий бутуз. Защитил, значит, свою собственность, врезав мне по голове – его тоже, наверное, папа научил. А мой папа меня защитил. Подбежал к нам, вырвал у него из руки этот чёртов жёлтый совочек и об колено переломил. Вот тогда заорал бутуз. Истошно. Как будто сломали его руку. Тут и его предок нарисовался. А ты глянул на него – никогда это выражение не забуду – и тот как-то сник. Хотя тоже бутуз был…взрослый. Ты меня за руку взял и мы ушли. Я плакать перестал, вдруг не больно стало сразу. Я что-то понял тогда. Наверное то, что в жизни всё-таки есть справедливость».
Андрей поймал себя на том, что не улыбается. А дышит спокойно и ровно, лишь моргая чаще, чем обычно. Так бывало всегда, когда он писал эти письма. Становилось спокойно, будто рука ощущала тепло отцовской ладони. И через неё вливалось ощущение незыблемости мира, в котором Андрей существовал.
И то, что адресат их, возможно, никогда не прочтёт, не меняло ровным счётом ничего.
Андрей заморгал чаще и вытер глаза рукавом неизменной клетчатой рубашки. На сегодня хватит.
Опустил исписанный лист на стол, разгладил, вынул из ящика стола толстенную папку из плотной синей пластмассы. Заполнена ровно на треть. Еще двё таких же – набитых аккуратно исписанными шариковой ручкой листками А4 - мирно покоились в глубине стола.
Мирно…Мир его с тех пор никуда не делся, а вот рука отца…
Хватит! На сегодня точно. Листок скользнул в папку. Забыть на время запах пасты от шариковой ручки и ряды аккуратных буковок. Вспомни лучше аромат полевых цветов, когда стоял на мокром асфальте.
Андрей улыбнулся снова, и если бы та, кому адресовалась эта улыбка, смогла бы увидеть её сейчас…Жаль, она не появлялась больше в курилке. Теперь свободное от курьерских гонок время Андрей проводил в курилке, травясь своим и чужим дымом. И даже научился вступать в беседы с собратьями по никотиновой зависимости. И даже появилась пара знакомых и, что самое смешное, типичные представители никотинового братства, едва ли нашедшие между собою общий язык при иных обстоятельствах. Но типажи да, колоритные. И непростые – это и нравилось.
Но девушки не было. Подруги ее появлялись, но он не решился подойти к ним и спросить. Вот странно, думал, на борзого мужика в магазине оторваться не испугался, а у девушек, о такой же, как и они, спросить стесняешься. Хотя стоп – она не такая, как они. Но он наделся, что сам её увидит. Даже обегал весь верхний этаж, но заглянуть в их фирму, разумеется, не решился.
Может служебным положением воспользоваться? Зайти, представиться курьером, найти её…и вручить букет полевых цветов. От себя или от кого-то? Ой, Андрэ, не дури. Влада не испугался, от борзоты в морду получить тоже, а тут…не съест она тебя. Или съест? С потрохами может съесть – просто над ним посмеявшись. В общем…может быть всё разрешится само-собой?
Ведь тогда она появилась так неожиданно, и так вовремя.
Наверное, в жизни всё-таки есть справедливость. Должна быть. И он обязательно эту девушку встретит. А там, что получится.
Андрей не заметил, что произнёс это вслух. Потому как ответ получил незамедлительно.
- Всё в руках Божьих.
Андрей в ответ чертыхнулся. Едва слышно – чтобы мать не сильно расстроить.
Сколько себя помнил, никак не мог привыкнуть к её способности передвигаться абсолютно бесшумно и возникать за спиною в самый нежданный момент. В детстве, когда шуршал обёрткой тихо стыренной из кухни шоколадки. В средних классах, когда тайком резался на компьютере стрелялки-бродилки – неважная замена, по её мнению, учебнику геометрии или физики. И потом…когда навещал в Сети сайты для взрослых – не всегда успевал вовремя свернуть окошко.
Мать никогда не ругалась, только качала головой, укоризненно вздыхала и просто уходила. Казалось бы – ну и продолжай себе, Андрей! Но уж как-то совсем и не хотелось.
Отец это замечал, потому в плане этого доверял воспитательные действия по отношению к сыну матери. Хотя Андрей понимал и чувствовал внутри отца грозную твёрдость – что не растрачивает себя понапрасну. Разве что осадить взрослого бутуза, воспитавшего маленькую копию по своему подобию.
Плюс, иногда, чтобы сломать детский совочек тоже требуется мужество. Рука не у каждого подымется. Но иногда – очень редко, реже, чем вы сейчас подумали – надо. По крайней мере, так считал отец Андрея.
Может и сейчас считает тоже.
- Ма, - сказал Андрей, - ну ты бы стучалась. Может у меня тут чёрная месса.
Он действительно разозлился, иначе так шутить бы себе не позволил. Слишком часто он злился в последнее время и это пугало. Но не мог и позволить, чтобы кто-то узнал об этих письмах. Даже мать. Особенно мать! Андрей был уверен – она не знает. Да и мало ли что он может там писать. Может записки любовные. Любовные записки из глубокого подполья. Кому? А тому же цветку…знать бы только её имя.
А вот про эти письма – не нужно знать никому.
Мать глубоко вздохнула, виновато как-то улыбнулась. Андрея, словно обожгло – а вдруг знает?
- Чего пишешь-то? – бесхитростно спросила. Значит, не в курсе. Вот хорошо, и славненько.
- Девушке пишу, - ответил он небрежно.
- Девушке?!
- Мать, - сказал Андрей строго, – кому я ещё могу письма писать?
- Ну… - мать закивала, глянула на закрытый ноутбук, - а я думала, люди уж по-человечески писать разучились.
Андрей сделал вид, что ищет что-то в ящике и поглубже задвинул туда толстую папку. Глянул на мать и смежил веки.
- Мам, что-то скоро обязательно случится! – выпалил он в темноту. – Это как в воздухе распылено, чёртово предчувствие! У меня внутри как будто что-то забродило, я только сейчас это понял! А оно годы бродило! Мам, я не знаю, плохо это или хорошо! Я даже не знаю, мам, страшно мне или радостно. Но что-то же будет и как мы это переживём? Я знаю, ты веришь в Бога и только он для тебя советчик и авторитет, тогда спроси у него, если ты действительно веришь! Если у тебя нет ничего кроме него, спроси у него! Тебе-то он должен ответить?!
Ощутил на лбу горячую ладонь, открыл глаза, поймал недоумевающий взгляд матери. Стояла рядом, щупая его лоб.
- Андрюш, не выспался? Опять всю ночь за компьютером своим сидел?
Конечно, она не даст ответа – ведь страстный вопросительный монолог он проговорил-прокричал в темноту внутри себя, а не ей вслух. Он, вообще, человеком был скрытным. Наверное, с отцом он больше раскрывался, а вот с матерью, как ни странно, нет. Хотя и любил её ничуть не меньше.
Вот только отца, как, выяснилось, любить теперь гораздо проще.
Легче, чем женщину, которая стала, после всего, случившегося не от мира сего. Равнодушный до тошноты мир раздаёт оплеухи направо и налево, любой попадётся под руку. И самому крепкому не выстоять. Мать была хорошей женой, неплохой хозяйкой – это и была её крепость. Крепость пала, по крайней мере, обрушилась её часть. Ведь Андрей-то держался – только втайне письма писал. Что ж, мать в таком случае тоже имела право на отдушину – и отыскала её буквально в сотне метров от дома. Храм красивой старинной архитектуры, купола и кресты его слепили Андрея в солнечный день. Вот уж где всегда хватало жёлтого. Мать искала там утешение, и обрела искомое – так она, по крайней мере, говорила. Андрею не хотелось в это верить – ведь получалось тогда, что сын не давал ей должного внимания и тепла. Он и не верил. И сам в храм никогда не ходил, сколько бы мать его не тянула. А она посещала исправно – каждый день. Правда, иногда Андрей замечал на ее лице выражение вины. Перед ним? А может перед обязательствами, которые взяла на себя в храме. Она не раз упоминала о том, что может покинуть этот бренный мир. Нет, умирать не собиралась. Но двери монастыря распахнуты. Там скрываются от мира или ищут новый. Мать о поисках иногда говорила, но так пока и не собралась. Ведь у неё был сыну, а сыну нужна мать. Андрей это мнение полностью разделял, более того, в никакой монастырь мать бы не отпустил, но закрадывалось иногда подозрение - а может сын просто удобная причина? Чтобы говорить, но не делать. Разумеется, матери он этого вслух не произнёс. И в храм не ходил.

Тот, кто наблюдал некоторое время назад с крыши за Андреем, несомненно, смог бы внести полную ясность по поводу позиции матери. Рассказал бы многое и об отце. Если бы счёл нужным с Андреем говорить.
Но он пришёл не разговаривать.
В отношении Андрея Кивинова были совсем другие планы.

[Oleg]

Привет, Руслан.
Прочитал. Первая глава прошла легко. Следующие - со скрипом.

Интересует по большей части общее впечатление,

С этим сложнее. Надо подумать, сформулировать как-то. "Крючки" разбросанные тобой почти понятны, а вот что ты навешаешь, видно будет.

[Руслан]

Здравствуйте, Олег!
С конца 4 главы все завертится, фабула достаточно напряженная,местами уходящая в триллер. Чем дальше - тем больше. Но хотелось в начале хоть какой-то экспозиции.

[Oleg]

Но хотелось в начале хоть какой-то экспозиции.

Это ты мне здесь, на форуме, можешь объяснить, где и когда у тебя всё закрутится. А поставь себя на место читателя.
Тридцать, сорок строчек второй главы и всё в одном убаюкивающем темпе, а глаз видит, что и дальше, весь блок таков. Ты же не можешь в тексте сказать: "Потерпи парень, не зевай, в конце четвёртой всё закрутится.
Надеюсь, ты не будешь мне доказывать, что жанр современный прозы, именно это и предполагает.
Проряди, найди определённые точки в потоке своего сознания, разбей пробелами(хотя бы) абзацы. Дай читателю передохнуть, подумать. Намекни хотя бы, что дальше будет интресно.
И это тоже будет - экспозиция.
Я сам себя, иногда ловлю на занудстве. Стараюсь, бить по рукам. Отвыкать. Вспоминать чаще, что пишу не только для себя.
Как-то так. Подумай.

[Татьяна Ка.]

Мне понравилось. Чем-то напоминает раннего Роя. Герой вполне узнаваем. Странно, что вы выбрали героя-интроверта.

[Руслан]

Cпасибо, Олег, подумаем. Там еще же и пролог будет.

Татьяна, скоро он откроет в себе экстраверта

[Руслан]

Глава 4.

О прекрасном утре и непростом мире.

Недостатка жёлтого утром не наблюдалось. Шарик в небе, войдя во вкус, ликвидировал следы вчерашнего дождика, в вечно сырой курилке ощущалась присутствие весны. Глядишь, и травка сквозь асфальт пробьётся. А вот цветка моего нет, думал Андрей, оглядывая завсегдатаев асфальтового пятачка. А без него… как всегда. Ещё один день. Да, солнце вернулось, но серость и хмарь не собирались покидать Андрея. Просто укрылись где-то внутри – и как их оттуда вынуть? Совершить обряд экзорцизма? Можно мать спросить, под золотыми куполами отыщется, наверное, специалист соответствующего профиля.
- Черти уже мерещатся?
Андрей вздрогнул, резко обернулся на голос, будто и впрямь курилку посетил посланник ада. Сигаретку выкурить с запахом серы.
Но, разумеется, существ из иного мира здесь не было, и быть не могло. И пахло лишь застоявшимся табачным дымом. Просто последнюю мысль Андрей, в силу недавней тревожащей привычки, озвучил вслух, сделав достоянием общественности. И получил, как и следовало ожидать, от общественности реакцию. Мир всегда возвращает вброшенное в него, словно неумолимый бумеранг.
Слишком часто Андрей начал озвучивать мысли вслух. Что-то рвалось из подсознания, стремясь стать выраженным. Только что именно? Казалось, он полностью изливал душу в письмах к отцу, не оставляя внутри осадка горечи. Такой осадок имел дурную привычку перебродить и вылиться наружу в самый нежданный момент – радости не доставит ни окружающим, ни себе самому. Впрочем, кто-то называл это актом самовыражения, однако Андрей подобных тенденций не поддерживал. Кесарю кесарево. Так что, хорошо бы взять под контроль поток неудержимых мыслей. Впрочем, тут все свои.
- Ты там как - точно табак? А то и с друзьями бы мог поделиться.
Друзья. Свои. Так вышло. Пускай и «друзья» - это громко сказано, словца красного ради. Так, приятели по перекуру. По нынешним временам уже неплохое приобретение.
Первым в ряду «неплохих приобретений» Андрея стоял бизнесмен-кикбоксёр Валера. Разумеется, представлялся бизнесмен несколько иначе. Андрею при знакомстве, первым делом протянул визитку, где синим по белому значилось: «Выжигаев Валерий Дмитриевич. Одеяла и подушки».
Валера был элегантен. Спортивен. Валера одевался подчеркнуто модно и, что встречается реже, стильно. Валера производил и торговал – одеяла и подушки.
Всё было очень серьёзно. Как и сам Валера.
Выжигаев считал себя Настоящим Предпринимателем. Андрей предполагал, что еще немного и Валера станет тискать на визитке сие гордое звание. Тщеславен Валерий Дмитриевич, тут уж ничего не поделать. С другой стороны не так уж далёк от истины – Выжигаев занимался в первую очередь настоящим производством, затем уже распространением. Бизнес по принципу «купи-продай» Валера презирал, хотя виду старался не показывать. Так, прорывалось иногда…в неподходящее время. В остальное время Выжигаев делал свою работу, а в чужие дела не лез.
Предприятие его, действительно, производило одеяло и подушки – для взрослых и ребят. Продукцию свою Валера с гордостью называл штучным товаром, ручной работой – и не врал.
В цеху у Валеры сидели бодрые швеи, набивальщицы и люди прочих необходимых для его штучного товара профессий. Шили, набивали…шло, в общем, производство. На радость людям. Ибо покупателем хватало, и дела у Валеры, в общем-то, шли в гору. В общем-то, потому что высоко Валере не забраться, и причина этому была лёгкая, можно сказать, воздушная.
Лебяжий пух. Из-за него камень в гору не шёл.
Набивал свои одеяла и подушки Валера исключительно пухом лебедей, может и цветом пернатых заморачивался – черных там или белых. С Валеры станется. В общем, подушки производства Выжигаева исключительно на лебяжьем пуху, что обеспечивало исключительный комфорт, крепкий и здоровый сон и прочая и прочая…Покупателей хватало, цену за свой продукт Валера ставил более чем приемлемую. Не считал возможным на хорошем товаре наживаться. Но и объём производства увеличить не мог – лебяжий пух, не песок, много не накопаешь. Поставщики из кожи вон лезли, но оставить без пуха достаточное количество лебедей никак не удавалось – производству постоянно не хватало материала для набивки. Бизнес не рос, что Валеру огорчало до полной, зачастую, потери аппетита. Казалось бы, вернуть утраченный аппетит проще простого – набивай свои драгоценные подушки чем-то другим. Например, пухом гусей, а то и голубей. Или искусственным, что ещё проще. Дешёво и сердито.
Но дешёво Валера не хотел, и на подобные предложения сердился. Вплоть до потери аппетита. Однако злость свою на людях не вымещал. Вместо этого доставалось боксерской груше, что сносила злость Выжигаева безропотно и спарринг-партнёрам Валеры, которые может и не очень довольны были, но виду не показывали. Кикбоксинг дело такое – пенять нужно (и можно) лишь на себя. А вот пинать как раз других. В общем, бизнес Валеры находился в данный момент в состоянии «плато», а успехи Выжигаева развивались теперь больше в сторону дрыгоножества и рукомашества. Что обидно – подушки и впрямь были замечательными. Андрей полежал на одной, когда заходил к Выжигаеву в офис. Валера даже обещал ему одну подарить. Когда-нибудь.
Познакомились они тут, на заднем дворе. Валера зажигалку в офисе забыл и к Андрею обратился. А тот протянул обыкновенные спички. Валера глазами захлопал и сказал, что в детстве собирал спичечные этикетки. Андрей в шутку ответил, что собирает до сих пор. Валера так обрадовался, что Андрей понял – тот их и впрямь до сих пор собирает. Закончилось тем, что Валера дал собеседнику визитку, хотя Андрей ни малейшего интереса к подушкам не высказал. Казалось, ничего общего у них в принципе не было – Валера и за одеждой следил, и свой бизнес имел, да и постарше года на три. Женат, хотя детей не имел. И всё-таки какие-то общие у них оказались внутренние «спичечные этикетки». Хотя бы для того, чтобы приятельски приветствовать друг друга в курилке и разговаривать о погоде, спорте и женщинах. Валера настойчиво Андрею жениться рекомендовал. У Выжигаева это второй брак был, так что считал себя в этом деле экспертом.
Андрея это только веселило, в вот Стёпу раздражало. Настолько, что Андрею осталось только недоумевать – почему и как он вдруг притянул к себе двух совершенно непохожих друг на друга людей?
Внезапно оказалось у него тут целых двое приятелей. Появились, словно грибы после апрельского дождичка, согретые наконец появившимся солнцем.
На роль второго «гриба» претендовал Стёпа Чекунов. С ним, правда, всё было проще. Неделю назад тоже попросил огоньку, а покуда прикуривал, а потом жадно затягивался, Андрей непроизвольно глянул на его пальцы. Парень сложил вместе кончики указательного и большого, и резкими отрывистыми движениями водил ими по ткани своих чёрных джинс. Остальные вытянул вперёд. Андрей слышал посркребывание ногтей по плотной ткани, не должен был слышать, но всё-таки уловил. И улыбнулся.
Тум! Тум-тум-тум. Туру-туру-туру-ту-ту.
Что-то в этом роде.
- «Металлика»? – cпросил Андрей. – «Повелитель марионеток».
- Точно, - собеседник вернул Андрею спичечный коробок, второй рукой дважды резко чиркнул по джинсам и тихо, но грозно рыкнул, - мастор! Мастор!
Вместе с Андреем. Не сговариваясь. И оба рассмеялись, чувствуя легкую неловкость. Но с тех пор приветствовали друг друга в курилке и могли обсуждать лучше ли «Повелитель марионеток» «Смертельного магнетизма». Степан считал, что лучше, Андрей наоборот, дискуссия по животрепещущему вопросу велась вторую неделю.
Валера делил с ними общество в курилке, но в обсуждении этого вопроса участия не принимал – ему было всё равно. Валера слушал Бориса Гребенщикова. И всё-таки не уходил. Как и Олег, когда Валера упоённо расписывал Андрею особенности бизнес-стратегий или бесспорные преимущества лебяжьего пуха по сравнению с синтетикой.
Степан трудился в магазине, одном из тех, к которым подъезжали гружённые продуктами фуры. Поступил на работу недавно, ещё три недели назад Андрей в магазине его не видел. Да и не ходил он туда после случая с разбитой бутылкой. Не тянуло как-то. Эти («ну мы с тобой ещё встретимся, клоун») могли вернуться. А ему было достаточно и одной встречи.
А вот Стёпа не испугался бы прийти туда и во второй и в десятый раз. И пиво любил несмотря ни на что. Как любила его ранняя «Металлика», к творчеству которой был неравнодушен. А громыхающую музыку еще больше, чем пиво ценил. Валера всучил Андрею свою визитку, а Стёпа осчастливил записям рок-группы, где до недавнего времени нарезал на гитаре нечто в меру грозное. До недавнего, потому что с группой рассорился на почве, как он утверждал идейных соображений. Вусмерть разосрался, просто вусмерть, утверждал Стёпа с какой-то непонятной Андрею гордостью. Причин конфликта, однако, не озвучивал. Очевидно, хотел Степан хотел играть не в меру грозно. А пока работал продавцом в магазине, пряча футболку с оскаленным черепом под форменной одеждой. А по вечерам жужжал на гитаре, сочиняя музыку. В гитару Стёпа верил гораздо больше, чем в людей. А вот в Андрее что-то да нашёл.
Что-то держало этих людей подле Андрея, он это чувствовал. И, возможно держало помимо собственной воли. Эта мысль пугала, но, увы, не казалась от этого менее здравой. Просто так люди не сходятся – в наши-то времена, когда каждый словно наэлектризован жизнью, отталкивая всех, кого заносит судьба в ближний круг.
А тут – сложилось вдруг, так карты легли, думал Андрей. Только ничего не бывает просто так. И вспоминалась поговорка про сыр в мышеловке.
- Мерещатся, - ответил Валере Андрей, - только не черти. Видятся мне семь миллиардов белок в одном огромном колесе…
Он прикрыл глаза, попробовав отгородиться от мира хотя бы визуально.
Может быть, имеет смысл всё позабыть? Память – мощное оружие, а любое оружие можно использовать, как на благо себе, так и во вред. Вот и стереть всё из памяти. Стать новорожденным, войти в мир заново, с чистого листа. И отца забыть. И девушку-цветок. И смутное ощущение последних недель – когда зарождается внутри что-то…почти живое. Беременность, психологическая беременность… Внутри что-то созревает, рождается. Не как инопланетянин из фильма, живущий среди кишок и разрывающий грудь, нет, по-другому. То, что медленно закипало в нём, часть его самого и это пугало сильнее всего. Что-то со мной происходит, мелькало иногда в голове и успокоения отнюдь не приносило.
Только забвение принесёт успокоение, произнес внутри знакомый голос и вот странно, ехидным на сей раз не был. Забвение? А взамен? Пустота? Белый шум? Может, за гранью забвения…окажусь тогда я? Я настоящий. Всё может быть. И для этого вовсе не обязательно умирать. Просто отгородиться от мира. Как мать. И как она – податься в храм? Торжественно, спокойно. Может быть, так и станет у него на душе. Интересно, а если мать действительно счастлива…Он никогда не смотрел на неё с этой стороны.
Любая дорога начинается с первого шага. Так почему не сделать его прямо сейчас. Например – бросить курить. Почему нет? Всё началось здесь, тут и завершится. Мать твою так, быть, всего лишь быть, пела советская рок-группа голосом молодого человека в галифе и с георгиевским крестом на груди. Тот молодой человек давно превратился в зрелого мужчину и по-прежнему пел – со всё той же загадочной конкретностью. Андрей же балансировал на грани между беззаботной молодостью и грядущей зрелостью. Только от меня зависит, думал он, куда поведёт дальше дорога. Есть еще время постоять на распутье, но у времени имеется малоприятное свойство – заканчивается оно в самое неподходящее время. И жизнь берёт за глотку. Или попросту заканчивается. Так что, не стоит тянуть.
Он не вернётся больше в это сырое прокуренное место, чтобы слушать рёв фур, голоса окружающих, их пошлые анекдоты. Не будет вдыхать ласкающий лёгкие ядовитый дым. Очистит легкие от дыма, голову от мыслей и отыщет себе занятие поинтереснее, чем носиться по городу, как угорелый, с посылками в зубах. Слишком долго стоял он на обочине жизни, чего-то там ожидая. Ему казалось, ожидание имеет смысл…до недавнего времени. Но сгустилось что-то вокруг – может быть подсознание просто устало и отреагировало всей этой круговертью странных эмоций и мыслей, засасывающих его в последнюю неделю в темную воронку. Но ведь совершенно необязательно тонуть в водовороте, когда имеется возможность из него выплыть.
А эти новые твои друзья-приятели, шепнул внутренний голос, они останутся тонуть? Да какая мне разница, раздраженно огрызнулся на голос Андрей, разве я несу за них хоть какую-то ответственность?! Мне бы о себе позаботиться, что уж говорить о других. Да и всё в порядке у них…наверное. У Валеры точно. Может быть-может быть, шелестел внутри голосок, а может подобное притягивается к подобному. И оставшись один, ты утонешь гораздо быстрей. Может они-то тебя как раз на плаву и держат. Слишком долго ты оставался равнодушным одиночкой. И что с того, вновь огрызнулся Андрей, под завязку наполняя лёгкие табачным дымом, лучше жить одному всю жизнь, чем найти свой дом и жить в нем с кем попало. Так тоже пели. Жизнь – сплошная песня. И пускай каждый выводит свою, а выйдет ли из этого ансамбль, не его ума дело.
Его дело – заняться своей жизнью, чтобы не ощутить на горле её холодные пальцы.
Андрей уронил окурок на асфальт и яростно растёр каблуком. Вытащил из кармана пачку – несколько белых бумажных цилиндриков выскользнуло на асфальт. Андрей потоптался по ним тоже.
- Простите…а одну у вас можно?
Андрей вскинул голову, страшным усилием воли заставив себя не таращить глаза. Торопливо глянул внутрь пачки – слава Богу, остались ровно две сигареты. Просто знак какой-то, подумал Андрей. Внутренний голос промолчал.
Андрей вытряхнул сигарету из пачки, галантным жестом протянул вперед. Про намерение выкинуть из жизни никотин забыл и не вспоминать не хотел.
Девушка-цветок стояла перед ним – и чудо – рядом не было всегдашних подружек. Что ещё удивительнее, приятели по перекуру, понимающе переглянувшись, тоже в сторонку отошли.
Имя у неё было чудесное. Как и она сама. А вот глаза заплаканные. Андрей вдруг понял, что перед ним живой человек, а не символ из его фантазий. И человек этот растерян, расстроен и напуган.
Звали её Юля. Юля-Юленька-цветок.
И Андрей, впервые может в жизни, оказался человеком эффективным. В том плане, что сумел подстроиться, поддержать и разговорить. Он прекрасно знал, как важно иногда выговориться живому человеку, а не бумаге. Он сейчас был живым.
И вот что Юля поведала.

[Татьяна Ка.]

второй отрывок прочитался тяжелее. Курящий интроверт-философ для меня тяжел в восприятии. Но это мои тараканы. Написано хорошо! Правда, показалось, что многовато про Валеру сразу, оскомину набивает.

[Руслан]

Cпасибо, Татьяна. Еще глава с рассказом Юли - и он стремительно начнётся превращаться в кипучего экстраверта. Поверьте. И все завертится. Но тут вопрос - может все до этого написанное действительно тягомотно? Я не могу на этот вопрос ответить, ибо текст-то мой. Возможно, поможет ударный пролог. Олег высказывает опасения...

Насчет Валеры - возможно тогда надо будет его активнее использовать.

Я просто честно не знаю, что хорошо в этой вещи, а что слабо. И это не кокетство. С "Варягом" было проще. А тут более важна обратная реакция.

[Татьяна Ка.]

И все завертится.

Посмотрим, почитаем.

[Maxfactor]

Cпасибо, Татьяна. Еще глава с рассказом Юли - и он стремительно начнётся превращаться в кипучего экстраверта.

А как Вы понимаете слова "интроверт/экстраверт"? Мне просто интересно, может быть, у Вас неправильный изначальный посыл?

[Руслан]

Моё понимание лежит в русле классической психологии:

"Интроверт – это тип личности, сосредоточенный в большей степени на своем внутреннем мире и в меньшей степени на внешнем.

Экстраверт – это такой тип личности человека, который ориентирован во вне, то есть, его либидо [жизненная энергия] направлена на внешний мир."

[Oleg]

ощущалась присутствие весны.

ощущалОсь - поправь.

И пахло лишь застоявшимся табачным дымом.

Как понимаю, курилка на открытом воздухе? Если так, то, логика отсутствует. Запахи табака могут въедаться в стены(штукатурку), да во что угодно, но это не застоявнийся дым. В таких местах, обычно воняет скопище затушенных, но не убранных вовремя окурков(бычков).
Руслан, если Валера - "любитель лебедей", тебе так дорог и важен для развития сюжета - это одно, а если не очень, то ему можно и "крылья" слегка укоротить. И главное.
Ты хорошо изучил тему лебедей? Я лично, совершенно не представляю подобное производство в каких-то, даже средних производственных масштабах(чтобы оно могло прокормить хозяина и дать работу десятку человек). У тебя речь идёт не о пере птицы, а о пухе. Да, это очень необычно, дорого, престижно, но очень плохо в подобное верится.
Я не знаю, и даже не слышал никогда, чтобы эту птицу разводили для подобных целей. А пух, это значит с уже убитой птицы. Ты понимаешь?
Во всей Европе, за отстрел лебедя могут "голову оторвать" (и правильно сделают). Перепроверь всё очень тщательно, иначе, "гнева народного" - тебе не избежать".
Четвёртая глава не изменила моего мнения о всём тексте(выигрышной, пока остаётся только первыя глава). Посмотрим, куда ты вывернешь дальше.

[Maxfactor]

Моё понимание лежит в русле классической психологии:

"Интроверт – это тип личности, сосредоточенный в большей степени на своем внутреннем мире и в меньшей степени на внешнем.

Экстраверт – это такой тип личности человека, который ориентирован во вне, то есть, его либидо [жизненная энергия] направлена на внешний мир."

Это не совсем так. Вот замечательная статья:
http://slavikap.livejournal.com/9785470.html
Начнём с того, что объяснение "Экстраверт - это общительный человек, а интроверт - замкнутый" примерно такое же идиотское, как "Умный - это тот, кто в очках, а глупый - тот, кто без очков".
Да, среди тех, кто носит очки, больше умных, чем глупых, а среди общительных - больше экстравертов, чем интровертов, но всерьёз опираться на эту весьма ненадёжную тенденцию - чистый бред.

Истинная суть экстраверсии и интроверсии заключается в отношении человека (т.е. субъекта) к ОБЪЕКТАМ внешнего мира:

Экстраверт ДОВЕРЯЕТ объектам, он как бы ВЫВЕРНУТ наружу и стремится СЛИТЬСЯ с объектами окружающего мира, ОТДАТЬ себя им (этот процесс, если кому интересно, называется диссимиляцией).

Интроверт, наоборот, НАСТОРОЖЕН по отношению к объектам. Он стремится максимально снизить напряжение, которое они у него вызывают; он либо бежит, прячется от объектов, либо нейтрализует их самым надёжным способом - забирает эти объекты ВНУТРЬ себя, усваивает их (то есть ассимилирует).

[Татьяна Ка.]

Вот замечательная статья:

И кто сказал такую чушь? Из сотен статей вы выбрали самую нелепую, для объяснения чайникам от ума. И по боку там Юнга и иже с ним...

"Согласно Юнгу, экстраверсия проявляется в направленности либидо (жизненной энергии) человека на внешний мир, в том, что экстраверт предпочитает социальные и практические аспекты жизни, операции с реальными внешними объектами, а интроверт предпочитает погружения в мир воображения и размышлений. Экстраверт направлен на растрачивание собственной энергии, движение её по направлению к окружающим объектам, интроверт — на накопление, движение энергии во внутренний мир. Интроверсия является одним из архетипических проявлений коллективного бессознательного. Анализируя различия концепций двух других видных представителей динамической психологии, Зигмунда Фрейда и Альфреда Адлера..."

[Татьяна Ка.]

но очень плохо в подобное верится.

Олег, забейте в поисковик подушки из пера и пуха лебедя. Оно есть...

[Руслан]

но очень плохо в подобное верится.

Олег, забейте в поисковик подушки из пера и пуха лебедя. Оно есть...

Я же тоже сначала погуглил

[Руслан]

Моё понимание лежит в русле классической психологии:

"Интроверт – это тип личности, сосредоточенный в большей степени на своем внутреннем мире и в меньшей степени на внешнем.

Экстраверт – это такой тип личности человека, который ориентирован во вне, то есть, его либидо [жизненная энергия] направлена на внешний мир."

Это не совсем так. Вот замечательная статья:

Я почему-то сразу так и подумал - что в ответ будет "замечательная статья" Ох уж эти диванные Эксперты....

[Руслан]

Олег, ну, я погуглил, да, самые крутые подушки именно из лебяжьего пуха... Кстати...лебеди...крылья...я понял, как это можно обыграть...Спасибо за подсказку!

[Руслан]

Олег, по-крайней мере, это не похоже на сценарий

[Oleg]

Oleg писал(а):
но очень плохо в подобное верится.

Олег, забейте в поисковик подушки из пера и пуха лебедя. Оно есть...

"Забейте" - забил давно и на многое.
"Оно есть", а у меня к вам встречный вопрос, вы, как достаточно взрослая женщина, городская и пр. Вы сможете отличить мелкое перо лебедя, от куриного пера? Не говоря уже о пухе.
В моей памяти сохранился пример из детства. В начале 60-х годов, придурок Никитка, решил ввести налог на фруктовые деревья и на всякую живность находившуюся в частных владениях (правда, потом кур и прочую птицу пожалели, чтобы не очень дразнить народ). Моя мать психанула и пустила под нож всех своих хохлаток(шт.15 не больше). Пера и пуха, получилось всего на одну подушку средних размеров.
Огромных птицеферм всегда было много и сейчас достаточно, но подушки стал делать из всякой дряни, а не из пера и пуха - не рентабельно.
Если я "забью" и увижу данные хотя бы о нескольких фермах по выращиванию лебедей для подушек, может быть, я и поверю в наличие подобных извращенцев. Но, даже "забивать" не буду, только из-за страха, что вдруг действительно, есть подобные уроды.

[Руслан]

А может они как-то сбрасывают пух и перья? Как бы линяют?

[Руслан]

Погуглил. В основном искусственный используют...в принципе, пусть будет искусственный.

[Татьяна Ка.]

Oleg
я в своей жизни "забила" даже на собственную жизнь, только не об этом сейчас речь. Вы не верили, что такое может быть - оно может быть. Кто этим пользуется, а вот те, которые на "гелендвагенах" разъезжают. Если мы с вами такое не покупаем, это не означает, что такого нет. И всего остального дерьма, чего не должно быть в жизни. Например, той же охоты на медведя, тигра и тому подобное. А еще есть куча разных звероферм, где животных разводят только ради того, чтобы убить и сшить вашей невестке, например, шубку. Отличу ли я перо-мех-шерсть? Ни фига! А мне это и не надо. А вот герой в книге, нравится это читателю или нет, может шить подушки из чего угодно, хоть из шкуры суматранских обезьян.

[Руслан]

В принципе,Валера мог и не знать тонкостей процесса- поставляют сырьё и ладно.