Гость. Мистика 1 А.Л.

[Creator]

Аннотация: Молодого парня Джеймса Гардера захватывает злой дух, он старается стереть его воспоминая и заполнить собой его тело ради того чтобы закончить свое незавершенное дело. Джеймс отчаянно пытается бороться с неведомым гостем, но потусторонняя сила дает мощный отпор наполняя жизнь Джеймса тьмой.

Духи, они витают среди нас, рыскают, повсюду ища себе тело с уязвленным печалью сердцем. Они желаю проникнуть в наш мир и завершить то, что не успели при жизни, только вот желания эти не всегда добрые как и духи, стремящиеся их осуществить.

Глава 1
Мое имя Джеймс Гардер. Я решил записать свою историю на бумаге. Это будет предостережение, своеобразная инструкция для тех, кто хочет защитить свою душу от неведомого гостя. События эти были недавними, поэтому они свежи в моей памяти как яркий детский сон. Я не могу назвать свое нынешнее состояние здоровья и духа вполне нормальным. Не может этого сказать и доктор пытающийся излечить мой недуг. Я твердо убежден, что сия болезнь носит сверхъестественный характер, однако врачеватель мой твердит о помутнении рассудка связанного с каким-либо психическим расстройством. Меня знобит, сон беспокоен и прерывист, прислуга не редко говорит, что ночью я брожу по дому, будучи спящим. Днем же меня преследуют галлюцинации. Странные видения, в которых я вижу женщину, лицо которой не могу узнать, но точно знаю, что оно мне знакомо. В темных углах своего дома, в отражении позади себя, я вижу иной мир, потустороннее пространство, в обрывках которого таятся жуткие создания, пытающиеся дотянуться до меня, прорваться в мой мир. С момента как все это начало происходить прошло около трех месяцев. Лицо мое исхудало, кожа потемнела и облепила скулы. Мои глаза стали мутными как у старика и постоянно слезились. Седых волос становилось больше с каждым приступом галлюцинаций, иначе я этого назвать не мог, так как верил, что это все-таки болезнь, мистическое заболевание, сверхъестественный недуг. Моя бабушка всегда твердила мне, что я могу подцепить редкую болезнь, если не буду осторожен, если буду посещать заброшенные места, или пойду на старое кладбище за городом. Или если душа моя будет уязвима, ослаблена горем или обидой, тогда витающий поблизости мертвый, почует это и направит всю свою ненависть и злобу против меня, захочет овладеть моим телом, дабы снова очутиться в мире живых. Я очень боялся этого предостережения и даже не пошел на похороны бабушки из-за того что ее хоронили именно на том старом кладбище за городом. Но с возрастом я позабыл об этом, и похоже какой-то дух все же желает мной овладеть. Я пытался рассказать об этом своим друзьям, но они не захотели меня слушать и вскоре вовсе перестали посещать мой дом. Мои родители, живущие в другом конце города в фамильном поместье, хотели отдать меня на лечение в психиатрическую лечебницу, дабы скрыть от людей позор, который я на них навлек.Семейный дворецкий, единственный человек, не отвернувшийся от меня, сохранивший свою преданность. Он был мне вместо отца, с самого моего детства он был рядом. На свои дни рождения я получал от него различные, сделанные его руками вещи. Обычно это бывали вырезанные из дерева человечки, с нанесенными на них непонятными мне буквами. Он говорил, что это талисманы, что я должен хранить их в своем доме в разных комнатах и следить за тем, чтобы они не пропали. Они были мне очень дороги, это единственное что от него осталось. Этого человека звали Мортимер, но я называл его просто Мор иногда мистер Мор, все зависело от обстоятельств. Он умер от сердечного приступа около четырех месяцев назад. Умер на лестнице, ведущей в мою комнату. Слуги рассказывали мне, что он шел в мою спальню, дабы разбудить меня, но на полпути его хватил удар. От них же я узнал, что у Мора и до этого бывали приступы, о которых он мне никогда не говорил, но в этот раз он не смог этого вынести. Я проснулся из-за поднятого шума и решил проверить, что является его причиной. Выйдя из спальни, в полудреме я не сразу услышал, о чем говорили слуги, но по мере моего приближения к лестнице сознание прояснилось, и вот я уже бегу к нему умоляя бога о том, чтобы это оказалось сном. Но это было на яву. Все траты на похороны я взял на себя, хоронили его на старом кладбище. День был дождливым и холодным, ветер ломал зонты скорбящих и хлестал по лицу дождем. Я простоял возле его могилы около трех часов в оцепенении, это был единственный после смерти бабушки дорогой мне человек. Последнее что я помню, до сих пор вызывает во мне дрожь. Яркая вспышка молнии озарила все кладбище и темное, синие небо. Может это была просто игра моего воображения, точно я сказать не могу. Но в тот момент на нависшем надо мной облаке я увидел лицо своей покойной бабушки, а вместо раската грома раздалось громкое, трескучее «беги!» В этот момент я лишился чувств. Наверное, тогда все и началось, я был разбит из-за смерти Мортимера, и, позабыв о том, что мне говорила бабушка, оказался на том самом кладбище, от которого она меня так оберегала. Помню меня, разбудил чей-то голос. Я оказался в сторожке местного смотрителя. Это был старый, уставший человек. Он сказал, что наблюдал за мной вплоть до того момента пока не шарахнула молния. Выразил мне свое недоумение, мол, с виду я весьма крепкий, здоровый мужчина испугался молнии как мальчишка, и весело рассмеялся хрипучим смехом. Я не стал рассказывать ему о произошедшем, вежливо поблагодарил и отправился домой.
Глава 2
Я бесцельно бродил по темным улицам, состояние мое резко ухудшалось, меня шатало в стороны как пьянчужку, не в силах устоять на ногах я падал на мокрый, измазанный грязью асфальт. Вся моя одежда измаралась и промокла, брюки местами порвались, подобая меня уличным бродягам. Я пытался заговорить с людьми бросающие на меня презрительные взгляды. Никто не хотел меня слушать, они лишь отворачивались, ускоряли шаг и не скупились на оскорбления. Страх обуял мое сердце, я не мог вспомнить своего имени, не знал, что я тут делаю и где живу, есть ли у меня вообще дом? Память предательски отказывалась делиться со мной информацией, руки и ноги казались мне чужими. Я смог заставить себя сесть на одиноко стоящую под деревом лавку и решил собраться с мыслями и попытаться успокоиться. Я был уверен, что это какой-то приступ печали, вызванный глубоким потрясением из-за смерти моего старого друга. Стараясь дышать как можно ровнее, я закрыл глаза и начал перебирать свои воспоминания, самое главное для меня было вспомнить адрес моего дома. Но все мои попытки были тщетны! Пустота, тьма, ничего! Я знал, что у меня есть родители, но не мог вспомнить их лица, знал, что у меня есть друзья, но не помнил, ни одного имени. Я даже не мог вспомнить кто я! Единственное, что сияло в моей памяти, было воспоминание о Море, о его человечках которых он дарил мне каждый год. Меня охватила тоска, он бы обязательно мне помог, напомнил бы мне обо всем, что было в прошлом, и сделал бы еще много хорошего в будущем. Дождь нещадно топил меня в своих объятиях, смывая мои слезы в грязный тротуарный сток. Казалось, он вымывал меня из моего тела и с каждой секундой все дальше уносил мое «я» в небытие. Я откинулся на спинку лавки, подставляя лицо под его удары, но как только я открыл глаза, то увидел перед собой свою бабушку. Это было воспоминание, настолько сильное, что я казалось, всем своим телом перенесся в его прошлое. Бабушка говорила мне о том, что я не должен соваться в заброшенные места и на старое кладбище. Я слушал ее, не веря своим глазам, передо мной ее старое, доброе лицо. Ясные зеленые глаза искрятся жизнью. Я считал тогда, что она будет вечна, что останется со мной навсегда. Но вскоре после этого ее не стало, и я даже не смог прийти на ее похороны. Бабушка продолжала говорить, чтобы я следил за состояние своей души. Но, то, что она говорила дальше, я явно позабыл со временем, она сказала, что если дух все же отыщет во мне слабое место, то непременно этим воспользуется, и начнет вытеснять мою душу, заполняя освобождающееся тело. Я пойму это сразу, начнутся провалы в памяти, мое тело начнет жить своей жизнью в итоге я не смогу вспомнить себя, а вскоре и вовсе позабуду, и ничего не останется. Самое главное по ее словам перенести первый удар, злой дух выложит на него все свои силы и все будет зависеть только от меня, от того как я перенесу этот удар. Справится с этим нелегко. Чтобы вышвырнуть его, дать ему сильнейший отпор нужно вспомнить свое самое светлое воспоминание, испытать заново все те чувства, что тогда пережил. Но на этом он не оставит своих попыток, будет продолжать истязать меня пока у меня не останется сил бороться с ним. Я должен следить за своими воспоминаниями, она сказала, что духи тоже имеют воспоминания о своей прежней жизни, и иногда я буду их видеть, это будет мне подсказкой. С их помощью я смогу узнать, кто именно пытается мной завладеть и остановить его. Но так, же она сказала, что дух будет делиться со мной воспоминаниями, связанными с его смертью и тем, что после нее. Это страшное испытание, мне нужно будет как можно быстрее узнать, кто за мной охотится ибо видения эти не для живых людей. Очнувшись от захватившего меня прошлого, я попытался собрать самые теплые и счастливые воспоминания своей жизни. Я ничего не помнил кроме своей бабушки, и моего старого друга Мора. Но к счастью именно эти люди наполняли мою жизнь счастливыми моментами. Всматриваясь в их лица в своей голове, я почувствовал, как мой мозг буквально освобождается от какой-то пелены, которая блокировала мои воспоминания, мышцы приятно заболели, руки и ноги вновь исполняли мои приказы. Я бесконечно обрадовался, что смог придти в себя, но тут же спохватился, тело снова мое но я до сих пор не вспомнил ничего существенного. Я вновь представил их, лица обхватив руками голову. И вот медленно, какими-то пятнами на черном фоне я увидел, как бабушка стоит возле своего домика раскинув руки в стороны для того чтобы обнять меня. Я тогда приехал к ней на целых две недели. Вот она печет мне свой самый вкусный пирог с рыбой и рисом. Следом хлынуло другое воспоминание, это Мортимер. Я прячусь за лестницей, на полу разбита ваза, это я ее разбил, любимая ваза родителей, подаренная самим мэром. Мор сказал какому-то мужчине, что случайно задел ее, когда спешил на кухню. Тот жутко разозлился и кричал на него. Этот мужчина мой отец! А моя мама стоит рядом и следит за тем, чтобы Мор, получил сполна за то, чего он не делал. Когда все утихло, и они ушли, я вылез из своего укрытия и спросил его, зачем он это сделал? На что он ответил, что друзья должны помогать друг другу чтобы не случилось и его ласковая улыбка заставила меня расплакаться, мне было стыдно и радостно, раньше никто меня не защищал, я был счастлив, что у меня есть такой друг, был такой друг. Переживая эти моменты заново, я начал вспоминать себя, свой дом, вспомнил отца и мать, учебу в колледже. Моя прошлая жизнь вернулась ко мне, воспоминания хлынули в мою голову, перед глазами проносился день за днем. Я вижу врача, он передает меня моей матери, у нее вспотевшее красное лицо, глаза полные слез, вижу школу, учительница знакомит меня с классом, вот я иду на свидание к Лизи, она тогда так и не пришла. Мор, он успокаивает меня, утешает, после смерти бабушки. Это длилось около десяти минут, но это были самые долгие минуты в моей жизни. За это время я испытал и радость, и боль поминутно сменяющие друг друга. Самые ужасные минуты моей жизни. Дождь перестал лить, будто ждал, когда все закончится. Улицы опустели и лишь изредка из далека, доносились веселые голоса гуляющих людей. Посидев еще немного, я побрел в сторону своего дома, мне до смерти хотелось спать, чтобы проснувшись утром осознать, что все это мне лишь приснилось. В эту ночь меня посетил первый кошмар.
Глава 3
Я проснулся лежа на полу в своей комнате, до кровати я похоже добраться не сумел. В окна падал мягкий солнечный свет, я поднялся, и сев на кровать почувствовал резкую головную боль. Грязные руки и изорванная одежда напомнили мне о вчерашнем вечере. Сном это быть не могло, оставалось надеяться, что вчера мне удалось полностью прогнать духа и выстроить плотную защиту от него в своем сознании. Выдохнув, с некоторым облегчением, которое могло быть в данной ситуации, я поднялся с кровати решив привести себя в порядок. Но не успел я сделать и шага, как в комнату ворвалась моя мать, следом за ней павлиньей походкой вошел отец. Она начала кричать, яростно взмахивая руками. Оказывается кто-то из знакомых отца видел меня вчера вечером и похоже не затруднил себя визитом к родителям сделав эту задачу приоритетнее других. Не в силах слушать более этот крик я захлопнул перед ними дверь в уборную. Что они могут знать обо мне? Всю жизнь заботились только о своей репутации, не замечая, как я от них отдаляюсь. Мортимер, вот кому я действительно был нужен. Именно он воспитывал меня, он был учителем моей жизни. Он учил меня этикету, подавал уроки мужества, научил меня защищаться после моей первой драки. Я всегда брал с него пример, именно он привил мне любовь к костюмам и шляпам. Никогда я не видел ни одной соринки на его чисто выстиранных и отутюженных вещах, его густые, покрытые сединой волосы всегда были старательно уложены. Усов он не носил и всегда был гладко выбрит, обувь его казалось, отталкивала грязь. Бывало после хорошего дождя по возвращению домой после совместного похода в парк я обращал внимание на его ботинки и невольно изумлялся от того что они были абсолютно чистыми и сухими, когда мои напротив покрывал слой налипшей грязи и листвы. Больше всего меня удивляло то, что глаза его никак не изменились за все время моего знакомства с ним. Чистый, добрый взгляд светло-серых глаз, казалось ни трогала старость, легкие морщинки по бокам добавляли им некоторой магии в купе с его улыбкой они могли растопить любой айсберг. Вспомнив о нем, меня вновь охватила тоска и печаль, я почувствовал, как на глазах выступили слезы и если бы не доносившиеся из-за двери гневные вопли я бы зарыдал. Но заставив взять себя в руки, я пустил воду и хорошенько умылся, пытаясь согнать с себя тоску. Переодевшись и освежившись, я спустился вниз. Родители еще были здесь, конечно иначе быть и не могло, я ведь так и не выслушал их нотаций. Они сидели за обеденным столом, и казалось только и ждали, когда я к ним присоединюсь, дабы излить на меня все что их переполняло. Слуги подавали им обед и изредка бросали на меня боязливые взгляды. Что не могло меня не встревожить, так как к ним я всегда относился с уважением и ничего плохого никому не делал. Оставив это на потом, я сел за стол, старясь не встречаться взглядом с матерью. Она заговорила натянутым до предела голосом, стараясь подавлять рвавшийся на волю крик. Она говорила о том, что люди моего положения не должны вести себя подобным образом, опускаясь до уровня простых работяг. Что она сожалеет о смерти Мора, и что они с отцом, который не проронил ни слова, а только кивал головой как марионетка в такт словам матери, разделяют мое горе. Это было ложью. Грязной, черной ложью, они были только рады его смерти, он никогда не отвечал их требованиям, и они ревновали меня к нему. Им были чужды нравственность, духовность. Единственное что их заботило это бизнес отца и их репутация, положение в обществе. Речь ее несколько затянулась, а я испытывал жуткое чувство голода, мне как раз принесли еду и я с нетерпением стал ее поглощать. Интенсивно жуя, и подгребая к себе различные закуски, я изредка что-то отвечал матери с набитым ртом так, что ей приходилось переспрашивать по несколько раз. Я не мог остановиться, просил добавки, резал мясо большими кусками, а потом и вовсе стал есть его руками, казалось голод мой не знает границ. Я съел все что было поставлено на стол, даже тушеную фасоль которую терпеть не мог и от одного вида ее меня раньше воротило.Отец в изумлении следил за тем как пустеет посуда, мать перестала говорить и с отвисшими ртом, тупо хлопала глазами. Наконец почувствовав насыщение, я откинулся на спинку стула и увидел двух людей, которые смотрели на меня как на новую зверюшку в местном зоопарке. По моей спине пробежал легкий холодок. Я не мог вспомнить этих людей. Я знал кто я и где я, но кто они такие никак не мог вспомнить. Женщина протянула дрожащую руку в мою сторону и молча, указала на мою голову. Не понимая, что она имеет ввиду но чувствуя, что что-то не так я встал, и подошел к висящему на стене за столом большому, старому зеркалу, в раме из красного дерева. Посмотрев на свою голову, я невольно ахнул, прядь моих некогда черных волос стала бела как снег. Но не это удивило меня, в моем лице, что-то произошло, никаких видимых изменений, но оно казалось мне чужим. Ничего не получилось, он снова пытается мной овладеть. Теперь провалы не так глобальны как накануне. Но это только начало. Память снова вернулась ко мне, в отражении зеркала я увидел обомлевшие лица своих родителей. Вернувшись за стол, я рассказал им все, что произошло вчера с того момента когда я покинул кладбище.
Глава 4
Они выслушали меня, не проронив ни слова, по их странным переглядываниям я понял, что они мне не верят и скорей всего решили, что я свихнулся от горя. Но во взгляде отца мелькало нечто еле уловимое, легкая крупица понимания. Бабушка была ему не родной матерью, она усыновила его в возрасте десяти лет. Его родители были когда то богатыми людьми, отец занимал высокую должность в банке а мать была домохозяйкой и имела дружеские отношения с бабушкой в молодости. После банкротства банка его отец убил себя выстрелом из ружья прямо в голову, как раз в тот момент, когда его сын открыл дверь в кабинет отца дабы позвать к ужину. Мать не выдержала такого испытания и сбежала с последними деньгами, через неделю после произошедшего. Еще через две недели ее труп нашли в одном из мелких отелей в коем она поселилась планируя дальнейшие действия. Ее избили и забрали все деньги и драгоценные вещи, которые она не поленилась прихватить. Бедного мальчика приютила у себя близкая подруга его матери и стала заботиться о нем как о родном сыне. Своих детей у бабушки никогда не было, ее муж погиб на охоте от несчастного случая. После этого в ее жизни было только двое мужчин, я и мой отец. Все эти события окутали прочным панцирем сердце моего отца. Он ни знал жалости и сострадания. Бабушка годами пыталась отогреть его сердце, но его было уже не растопить. Наверное, эти качества и помогли ему добиться больших успехов в торговли, безжалостно оставляя конкурентов позади он довольно быстро сколотил свое состояние. Как и мне в детстве, бабушка рассказывала ему о призраках витающих вокруг нас. Наверное, поэтому его глаза округлились, а зрачки нервно забегали в поисках укрытия от моего взгляда. Тяжело сглотнув, он соскочил со стула, гневно прокричав что это бредни, детские страшилки коими снабжала нас бабушка и что я ищу нелепые отговорки в оправдание своего поведения. Он сказал, что вечером пришлет доктора, чтобы тот проверил мое душевное здоровье, и поспешно вышел из дома, с силой захлопнув дверь. Мать же не смогла промолвить ни слова после того как локон моих волос поседел на ее глазах. В том же изумлении, беззвучно шевеля губами, она последовала к выходу, не сводя с меня испуганный взгляд. Посидев еще немного за столом, я поймал себя на мысли что мне абсолютно безразлично произошедшее, раньше я долго переживал из-за ссор с родителями, но сейчас все было иначе. Я даже почувствовал некоторое удовольствие, эти люди были для меня чем-то далеким, несущественным. Особенно меня позабавило лицо матери, она всегда была сдержанна, строга и все делала с напускной театральностью. Все время отчитывала, ругала за мелкие шалости и делала это не воспитания ради, а ради удовлетворения своей никчемной натуры. Но сегодня она была напугана, напугана мной, впервые я одержал над ней верх. Вспоминая ее лицо, я не смог удержаться и от души рассмеялся. Но смех мой быстро унялся из-за поразившей меня догадки. То, что сейчас происходит это не мои чувства, это не я. Даже смех звучал как то неестественно, он был злым и каким-то двойственным. В полуобморочном состоянии я поднялся из-за стола, и побрел в свою комнату, решив, что сон поможет мне оправиться от этого состояния. Пройдя пол комнаты опираясь рукой о стены, я упал на пол не в силах управлять своим телом, перед глазами плыли картины, висевшие вдоль стен, старинная хрустальная люстра украшавшая комнату много десятков лет разделилась надвое и присоединилась к хороводу из плывущих перед моими глазами картин.
Глава 5
Меня разбудил шепот Элизы, старая кухарка, верно служившая моей семье много лет, рассказывала пришедшему по просьбе отца доктору, как я довел себя до такого состояния. Она всерьез переживала о моем здоровье. После того как я решил жить отдельно от родителей она, Мортимер и еще несколько слуг с удовольствием согласились переехать из семейного поместья в мой новый дом. Она принимала активное участие в обстановке дома, помогала с выбором портьер подбирала соответствующие к ним ламбрекены, хотя наличие ламбрекенов не являлось привилегией портьер, но Элиза настояла и я не смел ей отказать. Вообще с ней было очень сложно спорить, она каким-то образом всегда оставляла последнее слово за собой, оставляя меня недоумевать над произошедшим. Иногда Мор за меня вступался, рискуя своей честью и вообще всем на свете, но вскоре и он бывал повержен. Элиза же с умиротворенным лицом отправлялась к себе на кухню, весело напевая какую-нибудь веселую мелодию, а мы оставались стоять и разглядывать носы своих ботинок. Сейчас же ей было не до песен, она видела и чувствовала, что дела мои плохи и понимала, что это не из-за Мортимера. Но доктору она сказа обратное. Он оставил ей какие-то таблетки, дал инструкцию по применению и обещавший прийти завтра к обеду откланялся. Я почувствовал на своем лбу поцелуй ее теплых губ, и затем услышал мягкий звук удаляющихся шагов и легкий стук закрывающейся двери. Я встав и подошел к окну, уже был глубокий вечер, одинокий, уличный фонарь защищаясь от надвигающейся ночи низко склонив голову освещал самого себя. Растущий под моим окном молодой тополь еле видно раскачивал свои ветви под легким летним ветром, будто убаюкивая себя. Вся улица была пуста и безмятежна, казалось, что в такой прекрасный летний вечер ни сможет произойти ничего плохого. Голову пьянил свежий воздух, наполненный сладковатым ароматом ночной фиалки. Этот запах наполнил мое сердце надеждой, я твердо решил бороться за себя, Мора, Элизу за память о них о бабушке. Я вновь начал вспоминать самые лучшие моменты своей жизни, но стоило мне представить бабушкино лицо оно начинало таить как воск, стоило вспомнить наши прогулки с Мором по весеннему парк как его тут же охватывало огнем. Он хочет уничтожить мои воспоминания, вызвать отвращения к ним. Я пробовал снова и снова, но он все уничтожал и осквернял, заставляя меня поверить в то что мне показывает. Меня стали посещать новые воспоминания, они были явно чужими. В полумраке я видел какой-то дом, в окнах горит свет, вот я уже внутри дома, в моей руке огромный тесак, передо мной молодая женщина она плачет пятиться назад, одной рукой выстроив против меня невидимую преграду, за спиной у нее прячутся двое испуганных малышей. Я оглядываю комнату разломанная мебель пятна крови на деревянном полу, на стенах висят мертвые головы животных их глаза блестят живым блеском они смотрят на меня, ждут того что я совершу. На мое плечо ложится чья-то рука, обезумевший от страха я быстро разворачиваюсь и не видя отталкиваю того, кто стоял позади меня. Видение рассеялось так же внезапно как пришло. Я вновь в своей комнате, за окном уже глубокая ночь, холодный воздух пробрался сквозь открытое окно заставив мое тело дрожать, но дрожь эта была вызвана не столько от холода сколько от того что я увидел. Элиза лежала на полу, и тихо стонала, ее лицо заливала кровь. Она пришла проведать меня перед сном, но увидев меня стоящим возле открытого окна, испугалась, что я решил свести счеты с жизнью. Она быстро подбежала и ухватила меня за плечо, но в этот момент я очнулся от забвения и оттолкнул ее с такой силой что, пролетев полкомнаты, она упала и ударилась головой о массивную спинку кровати. Удар пришелся на ее бровь и рассек ее пополам.



Глава 6
Доктор жил неподалеку, поэтому не прошло и десяти минут, как он появился в дверях моего дома с дежурным чемоданчиком в руках. Мой телефонный звонок не застал его врасплох. Он был ученым человеком и частенько засиживался до поздней ночи над какой-нибудь новой книгой о неизвестных ранее медицине болезней. Это был не высокий пожилой человек, приятной наружности, волосы его давно покинули светлую голову, но это только придавало некоторого лоска его внешности. Зашивая рану Элизы, он сказал мне, что ждал сегодня звонка из нашего дома, но немного по другому вопросу, я догадался, что он имел в виду меня, он пояснил с легкой улыбкой, что зачастую люди угнетенные горем ведут себя крайне безрассудно и могут навредить себе или своим близким. И тут же спросил глядя мне в глаза о том что случилось с мисс Элизой, растерявшись я не нашелся что ответить однако более-менее пришедшая в себя Элиза пояснила доктору в шутливой форме как поскользнулась у себя на кухне на мокром полу и ударилась о каменный стол так ни кстати стоящий на пути ее падения. Доктор все это время не сводил с меня взгляда но, видно решив не лезть в это дело, удовлетворился ее ответом. Невозможно передать словами как я ненавидел себя в этот момент. Уходя, он напомнил мне о лекарстве и просил четко следовать инструкции применения. «Это должно вам помочь» сказал он напоследок переступая порог и его фигуру поглотила темная ночь. Закрыв дверь я решил рассказать Элизе о том что со мной произошло и просить ее прошения хоть до утра стоя на коленях. Но обернувшись, я наткнулся на острое лезвие ножа угрожающе направленное в мою сторону. Элиза держала нож обеими руками стоя в воинственной позе в своей любимой ночной пижаме и с перемотанной головой. Она сказала лишь одно «ты не мой мальчик!» Тяжело выдохнув, я предложил присесть ей за стол переговоров, так как переживал за ее состояние и пообещал все объяснить, если она, конечно, поверит мне и не посчитает сумасшедшим. После минутного колебания она согласилась и не сводя с меня глаз, спиной направилась к креслу Мортимера на котором он бывало, просиживал часами с книгой, или просто дремал. Я сказал, что это лишнее и ей не стоит переживать, я больше никогда ей не наврежу, но она осталась непреклонна, она сказала, что видела мои глаза в тот момент, они были черны как ад, и лицо мое было не моим, оно принадлежало демону что мной правит. Пораженный этими словами я не сразу собрался с мыслями. Все намного хуже чем я предполагал, этот дух, он похоже оправился от удара и спешит нанести ответный. По мере моего рассказа ее лицо посерело, в глазах появился нездоровый блеск. Нож покоился на ее коленях, а руки неустанно теребили и поправляли непослушные волосы. Закончив свой рассказ, я закурил и выжидающе на нее посмотрел. Она долго молчала, смотря в одну точку и беззвучно что-то шептала. Наконец ее оцепенение спало, и она смогла заговорить. Отложив нож в сторону, она чуть подалась вперед как бы лучше меня рассматривая при свете одинокой лампы. Она сказала, что верит мне, что ей очень жаль и что будь только жива моя бабушка мы бы нашли выход, я согласно кивнул в душе оставшийся равнодушным. После она встала и удалилась вглубь дома. Я докурил сигарету, опустился в кресло Мора, и предался раздумьям. Как мне побороть это зло? Почему бабушка не сказала мне как это уничтожить? А может ему можно только сопротивляться, пока этот дух в конец тебя не доконает, но долго я не смогу бороться, самые светлые воспоминания он осквернил, и я не помню, как было на самом деле. Позади послышались шаги Элизы, она несла небольшую коробку, лицо ее было озабоченным, а глаза виновато искали укрытия. Поставив коробку рядом со мной, она сказала, что вчера вечером я пришел домой очень поздно, они со слугами решили, что я пьян, речь моя была невразумительна, одежда перепачкана. Я бродил по комнатам, ища тех человечков, что дарил мне Мортимер на каждый мой день рождения, я нашел все двадцать. Некоторые из них я разломал, остальные сжег в камине. Я открыл коробку и увидел там то что от них осталось. Вырванные маленькие ручки, свернутые на сто восемьдесят градусов головы, их крохотные глаза, меня это поразило более всего, они были закрыты. Я отлично помню каждую фигурку, их глаза всегда были открыты. Элиза не помнила таких подробностей и не разделила моё удивление. С их тел были стерты все надписи. Мор говорил, что это обереги, талисманы. Я должен был заботиться о них, но уничтожил своими же руками оставив себя без защиты. Мы обсуждали произошедшее до самого утра, Элиза посоветовала мне отныне записывать каждый свой день и искать подсказки в видениях или воспоминаниях этого призрака. Я настоял на том, чтобы она и все оставшиеся слуги отправились по домам. Собственно об этом мы говорили основную часть времени, она не хотела уезжать оставив меня в беде, но я настоял. Не хочу, чтобы кто-то пострадал, я не знаю, как буду вести себя в следующую минуту и что может произойти если дух овладеет мной полностью. Не в силах противостоять моей настойчивости она поддалась. После прощания с Элизой и остальной прислугой я поднялся в свою комнату и забылся глубоким сном.

Глава 7
Опять этот сон, дом женщина с детьми, мертвые головы животных, живые глаза смотрят и ждут. В этот раз мне удается увидеть больше, я рассмотрел лица детей, это мальчик лет пяти, большие карие глаза, светлые волосы, большой, уродливый шрам на его щеке тянется от уголка рта вплоть до уха. Девочка держит женщину за руку, светлые спутанные волосы, бледная кожа, дети в пижамах жмутся к матери, на лицах всех троих слезы и страх. Кто я в этом сне? Что делаю? Проснувшись, я сразу начинаю записывать все, что произошло со мной с самого начала. Проспал я около пяти часов после ухода Элизы. День сегодня пасмурный, капли дождя разбиваются об окна и медленно скользят вниз, оставляя на стекле длинные полосы. Смогу ли я оставить что-то после себя? сохранить след своей жизни в этом мире, смогу ли сохранить саму жизнь? остаться собой не утратив своего прошлого, своих воспоминаний? В доме непривычная тишина, сам я кажется не издаю никаких звуков, все вокруг будто умерло, безжизненные вещи, бездушный дом. Я брожу по нему, и мне мерещится призрак прошлой жизни. Неуловимые образы заняты своими ежедневными делами. Я вижу, как Мор перебирает почту сидя в свое любимом кресле, я провел рукой по его силуэту и он расплылся по комнате как дым, Элиза и слуги накрывают на стол но пройдя мимо них, они так же таят в воздухе и расползаются по комнате. Сквозь призму их образов в большом, уже ставшем ненавистным мне зеркале я увидел свое отображении. Волосы мои почти совсем поседели, лишь местами показывая какими они были когда-то, подбородок вытянулся и стал острее, мерзкая, дразнящая меня ухмылка застыла на моем лице и я не могу ее согнать, его глаза не сводят с меня своей черноты. Она их заполнила без остатка, это уже не я, это не может быть мной.

Глава 8
Доктор приходит ко мне каждый день. Он убежден, что мне нужно в больницу, где мне проведут полное обследование. И если мне не станет лучше в течении трех дней то я обещал добровольно отправится с ним. Иногда я не могу отличить реальность от фантазии. Сегодня утром в уборной, в висящем над раковиной зеркале, я увидел что-то поистине ужасное. Отображенная в зеркале дверь отворилась на моих глазах, в полутьме были различимы какие-то движения, я услышал топот, топот бегущих ног, казалось их были сотни. Звук нарастал давя мне на уши, все ближе и ближе. Они ворвались с оглушительным, мерзким криком. Можно сказать, что походили они больше на людей, более мне не с чем это сравнить. Белая с синими гематомами кожа, каждое движение их рук и ног сопровождалось жутким хрустом, вместо глаз бездонные, абсолютно пустые, безжизненные черные пятна, их рты полные крови издавали нечеловеческие крики, головы бились о стекло, и я слышал звук ногтей, скребущий зеркало изнутри. Это прекратилось так же внезапно, как и началось. Они ушли, оставив послание, на зеркале справа налево было выцарапано слово “вернись” я провел по нему дрожащей рукой и оно было абсолютно гладким как обычно, это может значить только то что надпись нанесли с другой стороны зеркала, из другого мира. Доктору я не говорил о таких видения, иначе он бы без раздумий упрятал меня в клинику. Мне все чаще приходиться возвращаться к началу своих записей, память ухудшается с каждым днем. Я уже не могу вспомнить лица Мортимера, Элизы, бабушки. Я не нашел ни одной фотокарточки с ними, хотел спросить у родителей которые более меня не навещали, но не решился выйти из дому боясь заблудиться и не найти дорогу обратно. Лекарство доктора действует на меня как снотворное, правда мне приходится тайком от него увеличивать дозу, чтобы проспать ночь не видя кошмаров. Точнее одного и того же кошмара. Но эти таблетки не могут спасать меня от него постоянно, и я вновь оказываюсь в неизвестном мне доме с ножом в руке, вновь испуганные лица. Я чувствую, что это не просто кошмар, это воспоминание. В последний раз мне удалось увидеть новый фрагмент, вопреки стандартному сценарию я смог выйти из комнаты с детьми, я повернулся и сделал пару шагов в соседнюю комнату. Я чувствовал, что мне туда нужно, полузакрытая обшарпанная дверь отворилась, это оказалась детская комната три маленькие кровати стояли вдоль стены, настенный ночник освещал всю комнату мириадами звезд, повсюду были разбросаны игрушки, куклы, динозавры, плюшевые медведи все устремили на меня свои бездушные глаза. На лохматом напольном ковре виднелись густые пятна крови, их след привел меня к бельевому шкафу с толстыми, массивными дверями. Я не хотел проверять, что в нем находилось, я хотел проснуться как можно скорее, но рука сама потянулась к ручке шкафа и отворила ее настежь. Я смотрел в пустую темноту шкафа ожидая появление одного из тех монстров, что жили по обратную сторону моего зеркала, но там было нечто более ужасное. Из шкафа веяло холодом и смертью. Я увидел, как из него тонкой струйкой на белоснежный ковер потекла кровь, сердце сжалось и казалось еле бьется. Мне захотелось кричать, захотелось разломать этот шкаф, биться головой о его двери, но я мог только стоять и смотреть. По боковой стене шкафа медленно сползло и упало навзничь детское тельце. Это была девочка, ее спутанные, слипшиеся волосы были окрашены кровью, маленькое тело покрывали многочисленные, глубокие порезы.На изорванной пижаме, проглядывались улыбающиеся мишки. Очнувшись, я не смог сдержать слез, самое страшное, что это был не сон, этот кошмар произошел на самом деле, и сделало это то, что живет во мне.
Глава 9
Данный доктором срок подошел к концу, он явился рано утром. Осмотрев меня с ног до головы, задав пару вопросов на которые я не смог внятно ответить он приказал собирать вещи, сказал, что мы и так сильно затянули с этим делом. Поначалу я даже не узнал его, и не сразу понял, что он имеет ввиду. Мое тело слушалось меня все реже, я чувствовал себя пленником в своем же теле, запертый узник, осужденный по какой-то ошибке. Я слышал мысли в своей голове, чужие мысли, постоянно испытывал злость, даже ярость. Доктор спустился вниз и направился к телефону, он сказал, что вызовет нам машину и мы незамедлительно отправимся в путь, мои родители оплатили пребывание в клинике на полгода вперед, так что финансовых проблем у меня не возникнет. Я стоял в оцепенении, а голос в голове шептал мне ужасные вещи, я не мог этому противостоять, и спрятался глубоко внутри себя. Не знаю сколько времени я отсутствовал, открыв глаза я увидел подле себя лежащего доктора с разбитой головой, телефонная трубка в его руке протяжно гудела, а лужица крови медленно расползалась по паркету, будто живая она огибала препятствия на своем пути, омывая как море скалу расколотый гипсовый бюст. Глядя на мертвого доктора, человека который лечил меня и мою семью много лет, я не испытал ни сожаления ни горечи, ни страха. Он хотел упрятать меня в дурдом, он не должен мне препятствовать. Я взял его за ноги и небрежно потащил вверх по лестнице его обмякшее тело. Я услышал их крики, когда оттирал испачканный кровью доктора паркет. Во мне что-то сжалось и яростно заметалось, я испытал дикий страх, но понимал, что боятся мне нечего, мое сознание вернулось ко мне и я смог ухватиться за него мертвой хваткой. Из темного угла комнаты показались существа с обратной стороны, они не могли выйти за пределы темноты и лишь протягивали свои обезображенные руки и кричали «Верни его! Верни его нам!» собравшись с духом я встал с колен и медленно направился в их сторону, по мере моего приближения я чувствовал дикий страх внутри себя, но это был не мой страх, на пол пути я ясно услышал его крик в голове, и поравнявшись с невидимой границей между двух миров я испытал резкую боль в груди. Этот дух, он яростно пытался выбраться из моего тела, я отчетливо слышал его стоны, и крики. Грудь моя ужасно зудела, разорвав рубашку я увидел, как на коже выступили кровавые царапины. Я всем сердцем желал освободиться от него, старался вспомнить Мора, бабушку, Элизу. Но боль была такая сильная, что их образы таяли пред глазами. Наконец боль ушла, крики стихли, в темном углу ничего не осталось. Я вновь стал собой, в голове не было никаких голосов и чужих мыслей. Память вернулась в полном объеме, но вместе с моими ко мне вернулись и его воспоминания. Я помнил адрес дома из моих кошмаров, я знал, где он жил когда-то, и решил воспользоваться временной победой и посетить этот дом. Возможно та женщина еще там, или кто-то из детей поможет мне расставить точки над i, может я смогу узнать, чего он хочет, может смогу избавиться от этого зла.



Глава 10
Он возвращался, я вновь чувствовал его присутствие, мысли двоились, тело горело, оно сопротивлялось его вторжению. Я взял с собой все свои записи, и мне приходилось читать их всю дорогу, дабы не забыть, кто я и куда иду. Мне очень повезло, его дом располагался в моем городе, хоть и не близко, но я был рад, что мне не пришлось никуда ехать. Весь путь я решил проделать пешком, попутно спрашивая дорогу и возвращаясь к первой странице своих записей. Краем глаза я видел, как мимо плыли лица, фонари, дома, казалось сама жизнь проходит мимо, а я лишь повторял «мое имя Джеймс Гардер» поворот налево, прямо до переулка, «мое имя Джеймс Гардер». Добрался я лишь к вечеру. Это был бедный, рабочий район, из каждого двора доносился лай собак, грязный, разбитый тротуар казалось, никогда не ремонтировали, люди подозрительно косились на меня, а игравшие неподалеку дети бросились по домам. Я добрался до нужного дома, странно, но пока я стоял перед ним и думал о том, что скажу? и зачем пришел? На улице стало совсем тихо и безлюдно, все разошлись по домам, собаки перестали лаить, один лишь возвышавшийся надомной фонарь жалобно гудел, казалось весь мир затаил дыхание и ждал.В окнах дома горел свет, мне стало не по себе, что я там увижу? Вдруг это сон и открыв дверь, я увижу там мертвую, изрезанную девочку в пижаме с милыми мишками. Это был небольшой одноэтажный дом, обшарпанные стены, черепичная крыша явно нуждалась в ремонте. Меня посетило чувство дежавю, я знал, что бывал здесь раньше, знал, что за домом есть небольшая постройка для хозяйственной утвари, знал, что собаки здесь нет, хоть и видел ее будку. Входная дверь скрипнула, и я узнал этот скрип! Пере домной стояла женщина, та самая женщина из моего сна. Но конечно же это был не сон, это было воспоминание. Она издала испуганный вопль, прикрыв рот ладонью, но тут же опомнилась и спросила, что мне нужно? Я не знал, что ей ответить и лишь стоял и таращился на неё. Она ничуть не изменилась, тоже лицо, те же глаза, темные длинные волосы, я чувствовал, что знаю ее много лет, знаю, что у нее есть родинка на спине под правой лопаткой, знаю ее имя и даже любимую песню. Опомнившись я попросил прощения за столь поздний визит, и, не зная, как представится, сказал ей что я друг ее бывшего мужа, что мы давно не виделись и я пребывая в этих местах проездом, решил навестить его, я знал, что у нее был муж, знал, что он мертв, и что именно он сейчас во мне. Во взгляде читалась тревога, нервно заправив выбившийся локон волос за ухо, она с некоторой опаской взглянула в мои глаза и сказала, что Эдгар умер два года назад. Эдгар, вот значит, как тебя зовут! Я напустил на себя изумленный вид, попросил извинить меня и принять соболезнования. На ее лице заиграла легкая улыбка, она отступила в сторону, приглашая меня войти.
Глава 11
Некоторое время мы просидели в тишине, маленькую кухню наполнял аромат свежезаваренного чая. Я удивлялся тому, как мне здесь все знакомо, чашки, ложки, шкафы, я даже мог припомнить некоторые царапины на столе. Мне стало ужасно не комфортно, я начал злится, по спине текли струйки пота, мне хотелось встать и убежать от сюда, бежать сломя голову и ни за что сюда не возвращаться. Я испытывал на себе ее пристальный взгляд, казалось она видит меня на сквозь, знает, что я что то скрываю. Я искал спасения, и мой взгляд упал на знакомую дверь. Это была детская комната, моя память мигом напомнила мне о том, что там, что там в шкафу. Я решил, что с этим нужно кончать и заговорил первым. Стараясь сохранять спокойствие, я спросил, что же все-таки произошло с ее мужем? Она посмотрела на меня еще некоторое время и наконец, отведя глаза сказала, что он спятил. Я не знал, что на это ответить и просто стал ждать продолжения, надеясь, что оно будет. Она встала и обняв себя за плечи подошла к окну. Секунды тишины показались мне вечностью, во мне кипела ярость, я понимал, что злюсь на эту женщину, злюсь на Маргарет, она была моей женой, я был ее мужем, за той чертовой дверью двое моих детей. Я не знал только одного, что же случилось в этом доме, почему погиб Эдгар, и что мне нужно сделать, чтобы избавить себя от его злобного духа. Она заговорила в тот самый момент, когда я хотел закричать, когда я хотел заставить ее говорить любой ценой. Она рассказала мне о той жуткой ночи, более чем достаточно, каждое ее слово отдавалось жгучей болью в моем сердце, я увидел картину той ночи так ясно, будто сам присутствовал там. Я видел, как стою перед домом, пес лает и срывается с цепи, хруст его шеи веселит меня. Свет не горит, они конечно же спят. "Не стоило тебе с ним разговаривать Маргарет, я знаю о вас все". Она сказала, что он был параноиком, в последнее время жутко ее ревновал даже к старикам здоровающихся с ней на улице, в ту ночь они сильно поругались, он избил ее забрал последние деньги и пошел в бар. Она хотела бросить его, но ждала, думала он остепенится, измениться. Но та ночь стала последней каплей, после его ухода она твердо решила, что бросит его, завтра же соберет вещи, возьмет детей и уедет, убежит от этого монстра. Но она не успела. "Тише, тише солнышко, это папочка". Он пришел поздно ночью свернул шею нашему псу и зашел в комнату детей. Я услышала их крики и бросилась к ним в спальню. "Не убегай от меня солнышко я же люблю тебя больше жизни". Забежав в спальню, я увидела, что он кладет мою девочку в шкаф, ее любимую пижаму темными пятнами пожирает кровь. "Подожди меня здесь солнышко, толь не выходи, папочка скоро вернется". Я закричала и упала на колени, он посмотрел на меня и его взгляд заставил меня замолчать, уже позже прокручивая этот момент я подумала, что наверное так выглядит истинное зло, эти были не человеческие глаза, я чувствовала их холод, их мертвый холод. "Все будет хорошо Маргарет, только сначала немножко больно". Я хотела броситься на него и разорвать голыми руками, но услышала, как мои малютки плачут в соседней комнате. "Мы должны быть вместе Маргарет, подумай о детях". Я побежала к ним в гостиную, они прижались ко мне, и я почувствовала, как они дрожат, я должна была спасти их, но не знала, как, он стоял перед нами с ножом в руке. Дети сжимали мои ноги дрожащими ручками, я пыталась говорить с ним, но то что стояло передо мной не могло быть моим мужем. Он сделал шаг, выставив нож вперёд, его глаза пожирали детей, они закричали и он остановился. На мгновение мне показалось, что в его глазах сверкнуло сожаление. Он поднес нож к своему горлу и медленно провел лезвием по коже. "Я вернусь за вами Маргарет, семья должна быть вместе". Соседи услышали крики и прибежали к нам на помощь. Но спасать было уже не кого, он уничтожил все что мог. Она села за стол и закурила, дух ее мужа метался во мне, скреб изнутри, невероятными усилиями воли я сдерживал его ярость. Я услышал его голос так ясно, будто он стоял рядом со мной. Это ты виновата Маргарет! Ты вела себя как сука Маргарет! Ты хотела забрать моих детей! Я поспешно встал и решил уйти как можно скорее, я не мог больше сдерживать его натиск. Выходя из кухни, я свернул не в ту сторону и попал в гостиную, мертвые головы, живые глаза, они смотрели и ждали, насмехались надо мной. Обернувшись, я наткнулся на Маргарет, она плакала, она сказала, что я похож на ее Эдгара, что увидев меня на пороге, она решила, что он вернулся забрать их, но он же был мертв, он умер в луже собственной крови на глазах у ее детей, он изрезал их младшуюдевочку так, что врачи даже не смогли сосчитать количество ран на ее теле. Она сказала, что у него никогда не было друзей и что я не тот за кого себя выдаю. Я не стал ничего отвечать и поспешил к выходу, чувство ярости уступило жуткому страху. Из детской комнаты показался мальчишка, увидев меня его личико исказилось в гримасе ужаса он открыл рот и хотел закричать, но страх сковал его голос и он остался нем, за него закричала его сестренка вышедшая вслед за братом. Я выбежал на улицу спотыкаясь и падая, проклиная себя за то что сунулся в этот дом, Маргарет с детьми стояла на пороге и кричала мне в след «кто вы такой?!» «Кто ты такой?!» а я бежал и думал кто же я такой? Джеймс? Или Эдгар?
Глава 12
Последующие дни я пребывал в сомнамбулизме, черты моего лица окончательно стали мне чужими, в моей душе кипела ярость, я проигрывал это сражение по все фронтам. Естественное и сверхъестественное стали для меня одним целым, чужой мир, мир духов подстерегал меня на каждом шагу, казалось я смогу переступить эту границу свернув за угол или открыв дверь в любую из комнат своего дома. Его голос и крики детей постоянно звучат в моих ушах, как бы я не старался, я не могу вспомнить ничего, о своей прежней жизни даже читая эти записи. Человек по имени Мортимер был мне дорог и все же я не испытываю чувства сожаления о его смерти, сейчас он мне кажется абсолютно чужим, и далеким. В шкафу своей спальни я обнаружил тело мужчины, позже из своих записей я узнал, что этот мужчина являлся моим лечащим доктором, я испытал легкое чувство разочарования но только из-за того что придется повозиться с его телом. Мои родители так и не объявились, наверное, они уже и позабыли, что у них есть сын. Иногда мне все же удавалось вернуть контроль над своим телом и разумом, именно в эти моменты я старался записать как можно больше из того что мог вспомнить, мне не давала покоя одна мысль, почему бабушка не сказала мне как покончить с духом? Может ему нужно дать то чего он хочет? Но я не могу пойти на это, я прекрасно понимаю, что нужно этому безумцу, я не могу позволить ему завершить начатое. У меня остается только один выход, я должен покончить с собой, только в этом случае семья Маргарет не пострадает. Я достал из чулана ружье и патроны, войдя в обеденную комнату, я сел на кресло Мортимера, зарядил ружье и направил его дуло себе в рот. Из большого настенного зеркала послышались крики, ужасные создания долбили изнутри по стеклу и кричали знакомые мне слова «отдай его нам!» я не мог иначе, я должен был спасти и спастись. Мои руки задражали, по щекам потекли слезы, я слышал стук своего сердца, стук безобразных рук из зазеркалья, сдавленные крики, я решился и нажал на курок. Зеркало разлетелось на тысячи осколков, звук выстрела раздавался в моих ушах долгим эхом. Будто очнувшись ото сна, я огляделся и понял, что больше не владею своим телом.

Мистер Найс по обыкновению в этот вечер сидел на крыльце своего дома и курил трубку. Он был немало удивлен, когда в одиноко идущей по улице фигуре узнал своего покойного соседа. Тот был ужасно бледен и явно не в себе, его руки рвали на себе пиджак, били его по лицу и дергали за седые волосы, а ноги, будто нехотя идти с трудом передвигались и переплетались друг с другом. Мистер Найс в изумлении следил за ним вплоть до того пока тот не вошел в дом Маргарет. Спустя некоторое время из дома послышались жуткие крики, а еще позднее из дома вышел молодой парень, он упал на колени и горько зарыдал.

[Татьяна Ка.]

Вот в который раз берусь вас читать, вроде и логично, последовательно, но очень вязко. Устаешь. Персонажи и их мысли почти одинаковые.

[Creator]

Да, вы правы