Асфальт

[V.Kazakovski]

Я никогда не жду теплого приема от хозяев квартир. Хотя бы потому, что работаю в полиции.
— Положите, положите ваш пистолет на землю, товарищ... А, к черту. Не разбираюсь в этих нашивках и званиях.

Человек с коротким ежиком светлых волос и не самой приятной внешностью развалился в кресле, но его расслабленность была ложной. Дуло пистолета убийцы смотрело прямо на меня.

— Отзовите своих сослуживцев. Сегодня, поверьте, ни один из вас не пострадает, если вы... Как вас зовут, кстати?

— Николай.

Мое оружие лежало на полу. Я понимал, что, возможно, пистолет ублюдка, который убил двух детей, бутафорский, но проверять не хотелось. Тем более что убегать от моего отряда псих не собирался. Хотя бы потому, что был в халате. Черном халате с красными узорами. Этот человек чем-то напоминал босса японской мафии — может, одеждой, а может, весьма широким лбом и внимательными карими глазами.

— Значит, Николай. Что ж, присаживайтесь. Не бойтесь. Только дверь закройте.

Я закрыл дверь и сел во второе кресло. Посмотрел на убийцу, бутылку вина, что стояла вместе с двумя фужерами на низком журнальном столике.

— Я вижу ваш взгляд. Он злобный и недовольный. Вы не любите, когда вами управляют. Мало кто любит. А хотя...

Он разлил вино по стаканам. Один взял сам, на другой любезно указал ладонью.

— Пейте, не бойтесь. Поговорим. Я для этого вас сюда позвал.

— Редко когда убийца вызывает полицию к себе домой. У нас были все причины вам не поверить, вот только вы слишком красочно и точно описали все порезы и ушибы на телах двух подростков.

— Какая ненависть в голосе! Я так понимаю, вино вы не будете.

— Не буду.

Он меня напрягал. Просто бесил. Этот спокойный взгляд, расслабленные движения, пистолет, отложенный в сторону. При желании я мог дотянуться до ствола, но... Что-то меня остановило. Улыбка на лице убийцы? Возможно.

— Мне следует все объяснить вам, как умному и понимающему человеку...

— Убийства детей я понять никогда не смогу. Простить — тоже.

Он наклонил голову вбок и улыбнулся. Точно псих.

— Никогда не говорите "никогда". Знаете же эту довольно популярную фразу?

Я знал. Но не верил ей. Ни на грош. Есть вещи, которые все же не случаются.

Например, прекращение моей ненависти к таким ублюдкам, как этот.

— Вы представились мне, Николай, а вот я сплоховал. Исправлю эту досадную оплошность. Мое имя — Андрей Русланович Фадеев.

Он замолчал и, подняв подбородок, посмотрел на меня с высоты гордым взглядом. Пусть Фадеев и сидел в кресле, его выдающийся рост нельзя было не заметить.

— И чего вы ждете от меня? Аплодисментов?

— Я ждал лишь этой фразы. Вы не знаете меня, Николай, не знали и, вероятно, никогда бы не узнали, если бы не случай. Видите ли, я обычный офисный клерк с хорошей зарплатой, но в остальном мне не везет.

— Неужели?

Как я уже говорил, внешность у Андрея Руслановича была довольно отталкивающая.

— Да. Я сирота. У меня нет друзей, нет жены или девушки, родственников, помимо тетки из Хабаровска, тоже нет. Воспитывался я в детском доме, после обучался в университете N (и там, и там меня регулярно били и оскорбляли), а затем все-таки нашел хорошую работу. Но не более. Для Москвы моя зарплата — обыденность. Есть, правда, своя двухкомнатная квартира.

Он выпил еще вина. Я слушал.

— И так жизнь повернулась, что в один прекрасный день я задумался — а зачем живу? Для чего? Для кого? Задумался настолько крепко, что пошел к Москве-реке. Топиться, разумеется. Как Муму. Но моим Герасимом был я сам. Это, кстати, радует.

— Странный повод для радости.

— Не более странный, чем все остальное в этом мире.

За дверью раздались шорохи.

— Скажите своим, чтобы не предпринимали операции по вашему спасению. Мы разговариваем. Вмешиваться некультурно.

— Нормально все у нас! Ждите!

Шорохи стихли.

— Так вот...

Он рассеянно налил в стакан еще вина. Чуть не опрокинул бутылку, но все же поставил ее обратно на столик. Постучал пальцами по деревянной поверхности и продолжил рассказ. Глаза убийцы смотрели в прошлое.

— Я уже почти дошел до темного зеркала воды. Именно таким оно мне тогда и казалось — отражением всей моей жизни. Пустота. Ничего! И знаете, вот когда мост, с которого я собрался прыгать, был за поворотом, ко мне подошел кот.

— Кот?

— Да! Такой серый, худой, а морда пушистая. Пусть и дворовый, но явно его кто-то кормил. Так вот этот малый, пока я шел до моста, постоянно царапал меня. А тогда осень была. Вот как сейчас. Какое сегодня? Семнадцатое? Вот тогда тоже было семнадцатое.

В моей голове постепенно начал складываться пазл. Подростки. Кот. Одинокий человек. Мотив убийства был уже ясен.

— И, представляете, когда я уже почти дошел до воды — кот как завопил! "МЯЯЯЯЯЯААААУУУ!" — орал он и драл меня за ноги, будто бы пускать не хотел. А потом ровно по тому месту, где я должен был бы быть, если бы не кот, пронеслась машина. Пролетела. Вжух — и нет ее! Я сразу понял, что умер бы там. Но уже не как Муму. Скорее, как Анна Каренина.

— А дальше?

Я не скрывал своего интереса. Мне действительно хотелось узнать, что же там дальше произошло.

— А дальше что? Кота я поблагодарил и отнес к себе домой. Купил ему колбасы, покормил, и что меня удивило — он не захотел есть из пластиковой миски, которую я купил в магазине сразу после спасения. Нет! Асфальт (так я прозвал его за цвет и за то, что он спас меня он единения с этим самым асфальтом) запрыгнул на стул и стукнул лапой по нему, будто хотел свою тарелку и место!

Это все больше напоминало рассказы психа. Еще и имя кота странное.

Но... Я верил.

— И что вы сделали?

— Взял и положил в еще одну тарелку те же самые макароны и котлету. Он сидел за столом и ел вместе со мной. Это невероятно, но так было. Тарелку эту я отныне выделил Асфальту. Целых два года он ел ту же самую еду, что и я, оттуда. Вон она, эта тарелка.

Андрей указал длинным тонким пальцем на стену. Она действительно висела там: белая, неглубокая с черным узором.

— И за эти долгие два года — ну, год и одиннадцать месяцев с небольшим — все это время Асфальт был лучшим моим другом и единственным существом в этом мире, которое я любил. Кот не раз спасал меня.

— К примеру?

Фадеев вновь наполнил стакан вином. Руки его давно уже тряслись, а мысли, видимо, путались.

— Я влюбился. Однажды я влюбился. Это была не очень красивая, но умная и хорошая во всех отношениях особа. И знаете — мы познакомились! Асфальт радовался вместе со мной, а когда она переехала ко мне, отнесся к Кате (так звали девушку) очень тепло.

Он схватился за ручку кресла и задрожал. Я видел, как его глаза наполнялись слезами.

— А в один день, в один ужасный день он поцарапал ее. И стал царапать каждый день. Вскоре Катя поставила ультиматум — либо она, либо кот.

— И что вы выбрали?

— Это был глупый вопрос.

— Действительно.

— Уже потом я узнал, что Катя мне изменяла, и не раз, а важны ей были лишь мои деньги. Но это лишь один из подвигов Асфальта. Другим было то, что он согревал меня в холодные зимние вечера. Лежал на коленях, пока я читал книжки. Впрочем, Брэдбери был коту неинтересен. Он просто спал, грел меня и грелся сам. И знаете... В такие моменты я был вполне счастлив.

— А потом кота, когда вы выпустили его погулять, нашли подростки-садисты, изуродовали и убили.

Теперь Андрей Русланович уже не старался скрыть своих слез. Они текли по его щекам и чудом не попадали в вино.

— Да... Когда я вышел во двор и увидел его труп на дереве, я вопил. Я орал, как псих, а может быть, и стал психом в тот момент. Я снимал его с дерева... И... И...

Он сотрясался в рыданиях.

— Я нашел их, через людей, через очевидцев, и, едва прошел день, подкараулил и убил. Я следовал за ними и слушал, как они обсуждали убийство моего бедного Асфальта, а когда твари зашли в темный переулок — убил, перед этим изуродовав. Сделал с ними то же самое, что и они с моим другом. Вот нож.

Он больше не плакал. В его карих глазах была теперь лишь пустота и бездна.

Нож Фадеев достал из кармана халата. Он был весь в крови.

— Я убил мальчика и девочку, вроде как. По тринадцать лет, да?

— Верно.

Та ярость, которая бурлила во мне, когда я ехал сюда, вдруг утихла. Я чувствовал лишь сострадание к этому несчастному человеку, а на детей... На детей мне было плевать.

— И все же, Андрей. Разве был смысл убивать их? Вы могли бы продолжить нормальную жизнь, завести нового кота...

Я до последнего не хотел верить своей душе. Голос поборника справедливости во мне говорил, что убийца должен быть наказан, и в то же время — он поступил правильно. Жуткие противоречия.

— У вас есть семья, Николай? Жена, сын, может, дочь?

— Есть.

— А теперь представьте, что их жестоко убил маньяк и все говорят "ЗАВЕДИ НОВЫХ"! "ЗАВЕДИ НОВОГО"?! АСФАЛЬТ БЫЛ БОЛЬШЕ, ЧЕМ КОТОМ, ОН СТАЛ МОЕЙ СЕМЬЕЙ, МОИМ ЛУЧШИМ ДРУГОМ!

Фадеев вновь зарыдал, а затем вдруг вытер слезы и посмотрел мне в глаза:

— Вы сказали о смысле, Николай. Знаете, я понял, что все в этом мире бессмысленно изначально. Если вас спросит ребенок, зачем солнце греет, то вы ответите, что оно согревает землю и дарит вам свои ласковые лучи. Но это не так. Солнцу все равно на людей. Оно просто светит, и смысла в этом никакого нет. Вы же знаете, что люди читают и играют в разные игры? Так вот — в этом нет смысла! Все в итоге сведется к тому, что мы тратим время зря, ибо вселенной не нужна ваша начитанность, не нужен прогресс в какой-нибудь онлайн-развлекаловке. Смысл вещей придумывает человек. Только он! Никто другой, поверьте мне! Жизнь лишена смысла, все лишено смысла, если мыслить глобально. Но мы упертые. Мы выдумываем его. Ищем, хотя на самом деле его просто нет. Мой смысл был в коте. Ваш — в том, чтобы ублюдков в этом мире стало меньше. А тех подростков — веселье. Жестокое, отвратительное веселье.

Он смотрел мне прямо в глаза, и становилось жутко.

— Вот и все. Как вы помните, однажды я уже потерял любой смысл в жизни. Сейчас история повторяется. Но... Река течет теперь по моим венам.

Он вновь отпил вина.

— Там яд?

— Нет. Я не стал бы вас убивать. Зачем? Вы-то этого не заслужили. А я... Я, может быть, смерти достоин. Как вы думаете?

— Люди не убивают людей ради мести за кота. Но... На вашем месте я бы поступил точно так же.

— Вы понимаете меня. Это хорошо. А простили ли?

Он улыбнулся, и я понял, что этот человек читает меня, словно открытую книгу. Я не говорил те слова вслух.

— Да. Я вас прощаю. От лица всего общества, всех людей планеты, я, тот кто не берет взяток и борется за справедливость — я вас прощаю.

— Спасибо. Удачи, Николай.

— И вам... В загробной жизни.

И он засмеялся. Этот смех длился долго, а затем медленно сошел на нет, и глаза убийцы закрылись.

— Желаю тебе встретить там своего кота, Андрей. Прощай.

Я встал с кресла и, вытерев слезы, отправился к своим. Надо все же объяснить мотивы убийцы и то, что он решил умереть с помощью яда. Вдруг я вспомнил о пистолете, вернулся к нему и внимательно осмотрел. Ну, все понятно.

Обычная зажигалка.


Запомнят Андрея Руслановича Фадеева как убийцу-психопата, который позорно избежал суда путем суицида. Ну и ладно.


Один черт все это лишено какого-либо смысла. Вселенная обойдется без доброй памяти о коте по имени Асфальт и его хозяине.

[просто мария]

Странно, что на этот рассказ нет отзывов. Хотя, пожалуй, нет, не странно.
Ну что ж - тогда напишу я.
Слово "понравился" тут неуместно, но впечатление произвел. Даже "блох" каких-то выискивать не хочется. Честно - была бы я редактором журнала - взяла бы в печать.

[Oleg]

Мария, а какую реакцию вы ожидали на этот рассказ?
Не исключаю, что написан он, как бы "в пику", недавнему нашумевшему процессу над несовершеннолетними живодёрами.
Как бы в противовес, мягкому приговору им.
В самом рассказе, автор допустил очень грубый перегиб(как мне кажется), который позволяет мне не верить написанному, выбивает всю основу из рассказа.
Мост, река, дар предвидения у кота - (пусть и модное сейчас) лишнее. "Игра на публику". И этот же "мудрый кот", спокойно даётся в руки живодёрам?! Этому можно верить? Все последующие рассуждения автора, уже ничего не стоят.

Слово "понравился" тут неуместно

Согласен.

Честно - была бы я редактором журнала - взяла бы в печать.

А я - нет. Я не понял, какую цель приследовал автор, этим рассказом? Обычное потакание, определённой категории читателей, и как написал выше, многое, "притянуто за уши". Таких "жалестных" текстов, втиснутых в массу иных ситуаций, можно накропать массу(и уже, наштамповано достаточно), а живодёров и прочих маньяков, не становится меньше.
Интересно, а что вас, подвигло бы на издание?

[Christopher]

Лично я не написал, т.к.:

- Не увидел сходу "блох";
- Рассказ меня тоже впечатлил, но я пока не до конца понимаю, насколько это объективно. На данный момент не в моей компетенции советовать отправку в редакцию;
- По причине не до конца ясного понимания (насколько моё положительное впечатление объективно), я проверяю каждый рассказ вопросами, цитирую: "Что вас заинтересовало, что показалось новым, необычным, что тронуло за душу, осталось в памяти?"

Получаю ответ - ничего, кроме того, что тронуло за душу. Что я путаю с излишним сопереживанием к персонажам. (Ну вот, Мария, Олег, как бы не путать, подскажите, пожалуйста?) Я начинаю для этого размышлять:
Тут тоже можно написать, ну жил был псих, которого не устраивала своя квартира и обыденная Московская зарплата. (Ну не всем же много зарабатывать, а что он захотел). Решил покончить с жизнью и встретил спасшего его кота (очень странное поведение животного).
Ну и, мстя за кота, убил детей. Ему кот был дороже людей. Вот ходят по улицам бывает гламурные леди с дорогими собачками....и вот этот псих такой же.

И решил подождать комментарии от других. Честно говоря, конечно, ощущение что этими вопросами ("Что вас заинтересовало и т.д.) отсеиваются почти все рассказы. Но всё же, описанные моменты смущают.

[V.Kazakovski]

Думаю, самое главное, это понимание того, что те же маньяки, убийцы и живодеры воспитываются нами же, в нашем же обществе. И для того чтобы все менялось в лучшую сторону, надо начать с себя... Хотя о чем это я? Надо быть реалистом! Не стоит приукрашивать действительность ради романтики. Например, когда жизнь дает тебе лимоны — скорее всего, ты просто-напросто нашел лимоны.