Страница 1 из 1

Выбор

СообщениеДобавлено: Апрель 10th, 2018, 11:08 pm
Creator
В нашем городке все жители ждут прихода весны. Да, люди водят носом по воздуху, желая уловить теплые душе нотки, выйдя поутру на крылечко дома. Дети умоляют родных разрешить им скинуть, наконец, теплые пальто и достать из чулана легкие курточки, с которыми они так неохотно расстались поздней осенью, но утвердительно получают отказ. Мужчины все чаще собираются поговорить возле двора, с соседями потягивая из трубки и щурясь от теплого солнца. Девушки и юноши начинаю расцветать, и влекомые известной силой притягиваются друг к дружке совершая приятный моцион. Но снег еще не сошел, и нет еще проталин. Он порхает время от времени, напоминая людям о себе, о том, что зима еще себя не исчерпала.
Но это ничего, к этому люди привыкли и не сетуют. А вот чего они ждут с нетерпением, о чем думают перед сном, смотря в темный потолок спальни? Конечно о ярмарке.
Как раз, в этот месяц аккурат через недельку, городок воспрянет, вздохнет, и с легкими улыбками тяжело сдерживаемые невероятным нетерпением в предвкушении прекрасного вечера неспешно, но бесповоротно люди отправятся на ярмарку.
От чего спросите вы, им так не терпится? И что такого в этой ярмарке необыкновенного? Мало ли, скажете вы на свете таких ярмарок. Да, отвечу я вам. На свете таких ярмарок вовсе нет. А почему жителям этого славного городка так не терпеться туда попасть? Хм, но это совсем не сложно уразуметь.
Во первых, каждому новоприбывшему мужчине в один известный на ярмарке трактир, ставится бесплатная кружка эля. Превосходного эля должен признаться. И кроме того в этом трактире всегда есть о чем поговорить, всегда вовремя поднесут порцию, так что вы даже удивляетесь, не успев кликнуть девушку. К слову о девушке коли речь. Высокая, крепкая, с рыжими, как хвост лисицы волосами, всегда услужливая, с горящими изумрудными глазами. Она вам улыбнется, и по плечу белой ручкой проведет, так что вам будет до дрожи приятно и после не стыдно перед женой. Закуска тут всегда свежайшая, свет тут падает, так как нужно, столики и лавки удобные и никогда не приходиться двигать их и подгонять под себя. Тут и песню душевную затянут и анекдот до слез проберет. И время в трактире точно резиновое, его всегда вдоволь, и вы идете домой с полным ощущением удовлетворенности. Но эти мужские радости чужды спутницам их.
Жены с удовольствием отпускают мужей в трактир, в то время как сами без лишнего мужского бремени могу насладиться невероятным выбором всевозможных лавок и палаток с самыми редкими и дешевыми товарами. Тут и нитка найдется именно того цвета, и платок вы купите за полцены из-за невероятных ваших глаз. И детям вещички и игрушки, и старшей дочери наряд, и бабушке травки и приправки редкие. А что до кухонной утвари это уж разговор бесконечный. Дамы кучками с восторженными охами перебегают от одного торговца к другому, и каждый раз и выбор больше получается и цена меньше делается. Словом женщины нашего городка, одурманенные всеми этими богатствами, забывают обо всех своих заботах и с наслаждением совершают радостные сердцу приобретения, в угоду на диво услужливым продавцам.
Но что все эти радости взрослых по сравнению с восторгами детей их. Дети, пришедшие с родителями, не видят ни трактиров, ни торговцев. Их шаловливые глазки сначала в исступлении оглядываются кругом, выхватив там аттракцион, там чудилу на ходулях, там карусель с лошадками, там клоуны дерутся, весело хохоча задорным смехом. Маленькие ручки судорожно трясут родителей, вымаливая гроши, и получив желаемое, они словно букашки в радостной панике разбегаются по ярмарке в поисках удовлетворения своего восторга и любопытства.
Детские забавы это одно. А какого же молодым людям на этой ярмарке? Какого же юным, влюбленным, романтикам? Скажу вам, ни одна уж пара нашла свое счастье друг в друге, охотясь за плющевым медведем или метая цветные шарики за букет пышных, алых роз для дамы, стоящей в сторонке с надеждой в лукавых глазках. Розы! И здесь! А что уж говорить о конкурсах веселых зазывал, где каждый оказывается героем в конце игры, каждый в глазах возлюбленной победитель.
Словом, ярмарка эта прекрасна, щедра на подарки и эмоции, она давно уже в сердце каждого жителя, и юного и старого. И далеко слышны взрывы ее пушек, из которых вылетает дождь, ливень разноцветных конфетти, далеко виден купол ее главного шатра, где в конце, под самое закрытие происходит великолепное представление, с участием животных всех мастей, и людей всех мастей. Многие в округе завидуют жителям славного нашего городка, но не решаются приехать из-за этой самой зависти и повеселиться. И я скажу вам, что они счастливчики…
_____
– Господи Мин, успокой свои ноги!
Мистер Мин хмуро посмотрел на жену, и снова зашагал в нетерпении по дороге, то и дело, отрывая взгляд от своих сапог в дальний ее конец.
– Говорю тебе Тина, что-то произошло, время то сколько уже? Уж давно должен воротиться. Нет, нет, не спокойно мне.
Миссис Тина, махнула на него рукой, поправила теплый платок на голове и спокойно произнесла:
– Мой сынок не из тех шалопаев, что слоняются по нашей улице ночами. Я его не так воспитала, чтобы после года отлучки, он смел, попасть в какую-то неприятность. Нет, это совершенно невозможно.
– Ты не одна его воспитывала Тина, я же точно знаю, что у этого ребенка есть склонности к веселью. И я уверен, что эта стажировка настолько его измотала за год, что он и думать забыл о том, чтобы торопиться домой, сидит, наверное, сейчас в баре под косым домом и пьет свежее пиво…
Мистер Мин закончил речь, мечтательно подняв глаза к небу, а на лице его мелькнула улыбка. Миссис Тину возмутил этот момент, и она с негодованием обрушилась на ушедшего в далекий мир грез мужа.
– У тебя только о пиве мысли! Да о кабаках всяких, вот гляди не пущу в трактир на ярмарке, твой сын уж второй час как воротиться должен, а ты представляешь его в каком-то недостойном месте, да чтоб тебе…
– Тише Тина! – Грозно прикрикнул мистер Мин, понимая, что жена не станет браниться на него далее, так как заметил знакомую фигуру в дали дороги. – Идет, идет наш мальчик!
Миссис Тина отворила калитку, за коей вела свое наблюдение и выбежала на дорогу к мужу.
– И правда, наш. Наш мальчик!
Миссис тина сорвала с головы платок и в полном счастии, начала им размахивать по воздуху. Фигура вдалеке тоже замахала и ускорила шаг.
Соседи, которые хорошо знали о приезде старшего сына (не сложно было запомнить этот день, мистер Мин неустанно напоминал им о знаменательной дате) мистера и миссис Беспод, выглядывали в окна, пребывая в таком же нетерпении, как и сами родители.
Наконец фигура увеличилась до человеческих размеров, сбросила огромную сумку свидетельствовавшей о не малом нажитом (уезжал он налегке) и кинулась обнимать обоих родителей разом. Мистер Мин был в восторге и, похлопывая сына по плечу, гордо оглядывался на окна соседских домиков. Миссис Тина не сдерживала слез счастья и восторгов по поводу метаморфоз произошедших с ее сыном и никак не хотела отпускать его рук, в страхе того что это может быть галлюцинаций. Она не раз представляла себе эту встречу и каждый раз разочаровывалась от того что это было только плодом ее возбужденного воображения.
Сына мистера и миссис Беспод звали Адамом. Адам был высок, строен, умен. Над его образованием работали лучшие преподаватели (кои запрашивали за свои уроки умеренную плату) города. На этого уношу, были возложены большие надежды, кои он сам смутно себе представлял. Мистер Мин постоянно бредил его светлым будущим и не уставал твердить об этом сыну, который уже бросил все свои попытки объясниться с отцом и дать ему понять, что будущего он хочет иного. Адаму вовсе не хотелось выучиться на адвоката или нотариуса, не хотелось возиться с юридической стороной жизни. У него была творческая натура, он хотел творить и создавать. Миссис Тина уверяла сына, что отцу хорошо известно, о чем он толкует, и что будет лучше для его сына. Она была уверена, что все протесты мальчика навеяны только его незнанием, непониманием современной жизни. А все-то о чем толковал сам Адам, казалось ей слишком эфемерным, даже невозможным. Поэтому когда выдался отличный шанс отправить сына на стажировку в большой город, в самую уважаемую контору никто из родителей нисколько не сомневался что это беспроигрышный шанс для их сына достичь того светлого будущего о котором они сами знали только от дальних родственников и близких сплетен. Адама никто не спросил.
Устроившись на кухне, где уже давно был готов праздничный обед, родители повторно набросились на пришельца с вопросами, которые решили задать ему сразу после его уезда ровно год назад.
Впрочем, Адам успешно игнорировал вопросы родителей, наслаждаясь их нетерпением. Он успел поздороваться с хмурым дедушкой, гревшимся возле огня, с младшим братом и сестрой, которые вертелись вокруг него, не помня себя от радости, успел осмотреть родные стены, погладить кота, который проявлял к нему искреннее равнодушие, прежде чем мистер Мин на силу усадил его за стол и потребовал ответов.
Отвечал Адам сдержанно, обдумывая каждое слово, исключая возможность рождения нового вопроса отца после не острожного своего ответа. Он кратко поведал родным о том, чем занимался весь год, как добросовестно исполнял приказы начальников всех мастей, как кто-то из них обещал замолвить за него словечко, и обеспечить ему прекрасное будущее, а отцу неисчерпаемый повод для гордости. Все остались, крайне довольными от таких изречений и одобрительно покивав и поулыбавшись, принялись за еду, думая каждый о своем.
После обеда мистер Мин бросился на улицу по дворам объявить о том, что его ученый сын прославит этот жалкий городок, и городок этот будут обязан по гроб дней своих только одной фамилии – его. Миссис Тина с маленькой дочерью поднялись наверх разбирать вещи брата и сына, заштопать что нужно, и посмотреть на то, как одеваются в большом городе. Адам же еще сидел за столом, в полной задумчивости рассматривая окно и то, что было за ним. Наконец опомнившись от тяжких дум, он кликнул младшего брата и тот тут же выскочил из-за какого-то угла, будто по заказу.
– Послушай дружок, и как же ты вырос! – Удивился Адам, тряся брата за плечо. – Наверное, выше всех будешь, меня и даже отца.
Паренек явно возгордился упоминанием своей персоны рядом с такими идолами как брат его и отец, и, покраснев слегка, лишь отшутился:
– Ты, чего, шутишь? Да я тебе до колен то не достану. – Запинаясь, ответил он и для убедительности сгорбился.
– Скажи братик, как там Маргаред. Ты сделал то, о чем я просил? – Поинтересовался Адам, несколько понизив голос, и заговорщицки подмигнул брату глазом.
Малец кивнул очень сильно, давая понять, что не мог преминуть просьбе брата.
– Все как ты просил, весь год бегал в почту перехватывал твои письма. И даже когда сама она не могла снести письмо, я выручал и доставлял все в сохранности, ни разу не подсмотрев и не испачкав конверта.
– Я тебе очень признателен братец, и вот тебе за труды. – Адам вынул из кармана жилетки три монетки и любовно вложил их в ладонь мальчика. – А теперь сделай еще кое-что, сходи к ней и под каким-нибудь предлогом вызови на улицу, так чтобы никто не знал о том, что ты ей скажешь. Попроси Маргаред выйти к старому дубу за огородом в переулок через полчаса, скажи, что это на пять минут, что я хочу ее увидеть. Понял?
Мальчик опять с готовностью махнул головой и, сжав драгоценные монетки, шустро накинул истерзанное пальто и выбежал на улицу.
Адам смотрел ему в след, вновь погрузившись в глубокую задумчивость. Но его мысль снова оборвалась на этот раз из-за хриплого баса дедушки, который сидел все там же у огня в старом кожаном кресле, укутанный всевозможными шалями.
– Это средний побежал?! Скажи мне, этот юнец, шмыгнувший за дверь, средний сын в этом доме?
Адам грустно посмотрел на старика, который уже давно ничего не соображал как раньше.
– Нет, дедушка… у нас только двое сыновей.
Дедушка фыркнул:
– Да что же это за дела, я точно знаю, что был еще и средний, лопоухий такой, глаза синие, сам весь белый, даже брови, будто в муке выпачканы. Не держите меня за идиота! – Перейдя на крик, изрек он куда-то в воздух. – Вы все забыли, весь город забыл. Я знаю, был третий, он мне кашу готовил, славный мальчонка…
Дедушка вдруг поник, опустил голову на грудь и уснул. Адам знал, что с ним уже давно случаются такие бредни, но в груди все равно от слов старика что-то кольнуло, и стало не по себе.
Пришло назначенное время, Адам с нетерпением ждал возле старого дуба, надежно укрывшись за его широким стволом. Но это было лишнее, в этом месте все равно уже никто не ходил, так как ходить там было просто не к кому. Но все же, хотелось сохранить романтическую таинственность, хотелось ощущать, что этот момент очень важен, чтобы мысленно возвращаясь в его прошлое, можно было вспомнить это приятное напряжение.
Наконец послышался легкий, торопливый хруст свежего снега. Адам вышел из-за дерева и обнял трепещущую Маргаред. Ее горячее дыхание развеяло все мысли Адама, так что он просто смотрел на нее с полуоткрытым ртом и совершенно не знал что сказать.
Но Маргаред сохранила самообладание и с легким смехом оттолкнула от себя безмолвного.
– Я не знала, как уйти из дома, слава богу, понадобилось на рынок. Почему мы еще прячемся Адам? Ведь ты писал, что приедешь и все измениться, что отец не станет нам мешать, и мы… поженимся. – Маргаред отступила пару шагов, назад печально склонив голову. – Но, мы так же встречаемся здесь Адам, это место скорби, а не зарождения любви.
– Не говори так Маргаред! – Адам подлетел к ней и крепко сжал ее ладони. – Я все продумал, мы поженимся, и нам не придется просить ничьего позволения, отец воспротивится, я знаю. У него на уме только это светлое будущее, на пути к которому не должно возникать никаких преград. Но пока я был там, на службе у этих бюргеров, я познакомился с одним художником, ты представляешь у него своя школа, в которой уже сто учеников! Я показал ему тебя. – Адам улыбнулся и нежно заглянул в глаза Маргаред. – Помнишь та работа, когда я писал тебя на память перед уездом?
Маргаред смутилась, и слегка покраснела. Она высвободила свои руки из рук Адама, и отбежала к дереву, прислонившись к нему бочком.
– Конечно, помню. – Прошептала она, полуобернувшись, приняв в точности ту позу, с которой писал ее Адам.
Адам просиял, нежные воспоминания закипели в его сердце, страсть искала выхода, и не в силах совладать с чувствами, Адам подошел к Маргаред, и крепко поцеловал ее в губы. А когда отстранился, то увидел в ее глазах слезы.
– Что с тобой милая? – Испугался Адам.
– Не покидай меня больше, слышишь, весь этот год я ужасно страдала, мне казалось что там, в городе, ты найдешь себе лучшую девушку, что она тебя околдует, и ты забудешь обо мне, и всем том, что может быть у нас, о чем мы мечтали, Адам.
– Не говори так Маргаред, я всегда думал о тебе, и приехал только для того чтобы забрать тебя. Тот художник, которому я показал твой портрет, свою работу, сказал, что у меня очень хорошие шансы реализовать мечту. Он согласился принять меня в свою школу за полцены, и поможет мне с комнатой, лишь бы я учился у него. Ты понимаешь? Мы убежим из этого места, и будем вместе создавать свою жизнь, без отцов, запретов и чужого светлого будущего.
– Но твой отец рассказывает всем, что ты хорошо служишь в той конторе и будешь там работать…
– Не слушай его, я специально все это сказал. Иначе ведь… ты же знаешь моего отца, иначе я не мог. Я оставил службу в конторе еще месяц назад. И за оставшийся месяц я устроил нам жилье. У меня достаточно денег, на первое время нам с тобой хватит. Я решил уехать сразу после ярмарки. Ты и я, только представь!
Маргаред бросилась обнимать Адама и оба закружились испытывая искреннее счастье, оба почувствовали что с этого момента они смогут задышать полной грудью, и насладиться друг другом так как этого заслуживает настоящая любовь.

Тем временем над пустошью поодаль от городка начал появляться дымок символизирующий приезд артистов, а именно начало подготовки к грядущему празднеству…
Жители деревни с удовольствием замечали, как вырастали пестрые шатры, с замиранием сердца следили за всевозможными повозками, которые окружали, заполоняли грядущее место веселья. В одно на редкость теплое утро люди кто в чем, повыбегали из своих жилишь, дабы сопроводить радостными криками главную повозку, украшенную причудливыми амулетами всех известных и неизвестных народностей, в которой сидел директор цирка. Того самого цирка чей шатер возвышался в центре пустоши, и чьи представления из года в год были главным достоянием ярмарки. Никто не видел этого мужчину, никто не знал его лица, и это нужно сказать делало ему честь в глазах простого населения. Люди довольствовались только его рукой, которую он высовывал из маленького окошка своей кареты и приветливо, но вяло махал зевакам кистью в белоснежной перчатке.
_____
Настал день накануне ярмарки. Все в городе предчувствовало веселье. Пожилые дамы были на удивление снисходительны, они никого не критиковали, ни кому не строили козней, только улыбались и здоровались даже с неповинными дворнягами, снующими без дела на улице. Девушки пропадали кучками в своих комнатах за закрытыми дверьми. Они примеряли заранее подготовленные наряды, смеялись, делали прически, сплетничали по поводу того кто с кем пойдет на ярмарку и кто в этот раз получит долгожданное предложение. Парни же были непринужденно веселы, они тоже собирались компаниями и обсуждали прелести и возможности этой самой ярмарки. Кое кто дабы придать себе важности выказывал весьма неудовлетворительное мнение о предстоящем. Но все это было лишь притворством. Все ждали этот день… все ждали этот день, и день этот ждал их.
С самого утра следующего дня Адам по поручению матери отправился на рынок за свежими яйцами и молоком. Миссис Тина знала, что рынок закроется еще до двенадцати, поэтому поторопилась разбудить сына в восемь. Готов он был идти только к десяти. В доме царила невероятная суета. Дети бегали из комнаты в комнату, отец хмуро курил возле окна, мать стряпала обед и без конца торопила Адама. Только дедушка оставался неизменным. Увидев Адама, он вновь спросил о его среднем брате, не видал ли его тот? Адам ответил отрицательно, снова почувствовав что-то плохое. Дедушка кивнул головой, а потом неожиданно заплакал. Это осталось только между ним и Адамом, остальные члены семьи ничего не заметили, ибо были слишком заняты своим волнением. Адам поспешил уйти из дому, только бы не видеть, как плачет дед.
Но по дороге на рынок Адам не переставал думать о нем. Он даже решил забрать дедушку с собой. Но потом отбросил эту идею. В конце концов, он просто слишком стар, и это, наверное, его угнетает. Подумав об уезде и о Маргаред настроение Адама снова поднялось, и он продолжил путь с высоко поднятой головой, и широкой улыбкой.
Рынок бел переполнен.
Давайте иначе…
Представьте муравейник. Нарисуйте себе большущий бугор, в котором снуют тысячи, сотни тысяч маленьких муравьев спасающихся от наводнения или еще хуже пожара. А теперь откройте глаза, и вы окажетесь на этом самом рынке, и нужно сказать разницы вы совсем не увидите.
Адам тяжело вздохнул и втиснулся в толпу. Живая масса приняла его неохотно нужно сказать, но признав в нем сына мистера Беспод не слишком сильно ворчала. Адам уверенно пробирался к цели, он работал плечами, и громко вскрикивал извинительные слова каждый раз как его локоть или нога сталкивались с подобными себе конечностями. Наконец он приобрел необходимые ему продукты, с большим трудом отстояв невозможную очередь, которая трансформировалась и разрасталась буквально на глазах.
Адам уже был готов сделать последний шаг и облегченно выдохнуть, покинув рынок. Но как раз в тот момент, когда он собрался пересечь незримую границу рынка его грубо можно сказать с силой одернули назад. Адам раздраженно обернулся и хотел вспылить, но тут же осекся и даже остолбенел. Перед ним стоял очень высокий и худощавый мертвец. Такого было его первое впечатление. Но оправившись от потрясения, Адам понял, что это один из ярморочных артистов. На нем был яркий оранжевый пиджак с огромными пагонами и красными пуговицами в два ряда. Голову украшал высокий цилиндр поля, которого были задрапированы бутонами роз. Лицо незнакомца, судя по всему было загримировано, глаза были мутны, словно поражены катарактой, а кожа имела бледно-зеленый оттенок. Незнакомец не отводил жадного взгляда от Адама и беспричинно улыбался, обнажая ровные, но покрытые желтым налетом зубы.
Адама это напугало, но он старался не выказать своего страха. Незнакомец молчал, продолжая улыбаться, его руки безжизненно висели вдоль туловища и достигали почти до колен в рваных черных штанах. Адам постарался улыбнуться, и, не оборачиваясь, попятился назад. Так он прошел не малое расстояние и наконец, свернув в проулок, бросился со всех ног. Незнакомец продолжал стоять на месте и улыбаться Адаму в след.
Остаток дня Адам провел в тревожном ожидании. Его сумка с самым необходимым была готова и ждала своего часа под кроватью. Билеты на поезд для себя и Маргаред Адам положил во внутренний карман своего пальто и иногда притрагивался к ним, чтобы убедиться, что они на месте. Они договорились с Маргаред бежать сразу после главного представления. Когда все выйдут смотреть салют в честь завершения ярмарки, они незаметно покинут пустошь, заберут свои вещи и отправятся в путь, без сомнений, без оглядки.

Пушка прогремела! Значит, нас зовут. Двинемся все смело! В пустошь, на салют!

Раскат от выстрела прокатился по городу, возвещая о том, что ярмарка началась. Люди веселыми кучками двинулись в пустошь, где ярмарочные ворота распахнулись сами по себе.
Веселые зазывалы разной длины и массы в пестрых костюмах шутов и клоунов, приветливо махали гостям и подтрунивали детишек, заливаясь озорством. Торговцы тканями, кувшинами, и прочей утварью громко приглашали хозяек, заманивая их ценами и редкостью товара. Сразу при входе завязалась какая-то игра, и победитель тут же вышел, а за ним еще один, и еще. Людям раздавали всяческие призы, без разбору, оказалось, что в этом году каждому жителю полагался подарок. Это было невероятно, но толстый клоун, в очень длинном красном колпаке, вытягивал из своего мешка с дыркой на боку, именно то чего хотел гость. Таким образом, он доставал посудные лавки, наковальни, резные столы, картины и даже умудрился вынуть упитанного теленка бурого цвета. Все это он проделывал очень ловко, быстро и незаметно, так что люди буквально врастали в землю от удивления.
Мистер Мин поторапливал жену, которая возилась с обувью детей. С улицы то и дело доносились веселые голоса хохот и взрывы пушек. И с каждым новым звуком мистер Мин раздражался все сильнее.
– Тина! Поживее женщина, ты слышишь? Слышишь, там уже все началось.
Миссис Тина не обращала внимания на мужа и спокойно доделывала свою работу.
– А где Адам? Неужели он уже ушел? – Воскликнул мистер Мин заозиравшись.
– Нет, папа. Я здесь. – Ответил Адам, появившись за спиной отца.
– Правильно, мы должны войти туда вместе. Пускай видят. О, это будет прекрасно, уже вижу их завистливые лица. Ну что ты там возишься?! – Обратился он к жене.
– Все готово. – Мягко проговорила миссис Тина. – Нечего так волноваться, идемте.
Дети выбежали за дверь, следом за ними вышел мистер Мин с женой. Адам чуть помедлил, чтобы попрощаться с дедушкой. Но дед казалось, спал в своем кресле и он не решился его будить. Адам закрыл дверь и пустился догонять семью.
Дедушка медленно открыл глаза, и тихо промолвил:
– Прощай Адам…
_____
Когда чета Беспод вошла на ярмарку огромный клоун, раздававший подарки всем и вся резко оживился и подлетел к Адаму со своим чудо мешком.
– Чего пожелаете господин, любая прихоть, любая забава. Все в мешке и ничего! – Раздался хрипучий, булькающий голос клоуна закружившего вокруг Адама.
Адам смутился, и слегка покраснел. Возле них собралась небольшая толпа, все знали сына мистера Мина, и желали узнать, о чем тот попросит сказочного клоуна.
– Мне ничего не нужно, благодарю. – Вежливо ответил Адам
Толпа ахнула, родив удивленный ропот. Клоун замер и лишь заморгал от неожиданности.
– Да… это хорошо. – Прошептал он себе под нос, но продолжил уже громче, на публику:
– Вот это да, неужели у юноши нет мечты?
– Есть.
– Так озвучьте, скажите, я выну ее свеженькую…
– Спасибо, не нужно. Я всего достигну сам, в этом есть прелесть любой мечты.
Толпа снова загудела. Адам кивнул безмолвному клоуну и двинулся дальше. Мистер Мин оглядел всю толпу, с улыбкой высоко подняв голову, как бы говоря: «Видели? Это мой сын».
Миссис Тина дала младшим по две монетки и отправила их на аттракционы, а сама бросилась к первой же лавке с пестрыми тканями и тут же вступила в ожесточенную борьбу с другими женщинами за право обладать этим товаром. Мистер Мин настаивал, чтобы Адам последовал с ним в таверну, ведь там соберется весь свет города. Но Адаму удалось отказаться, правда, на время, пришлось пообещать заглянуть туда позже. Мистер мин похлопал сына по плечу давая понять ему, что он его кровь, что он ему обязан светлым будущим, и направился в таверну, оставив Адама в благоприятном ореоле своего расположения.
Но так казалось только мистеру Мину, сам Адам размышлял только о том, где может сейчас находиться Маргаред. Они не смогли договориться, где встретятся на ярмарке, так как она менялась из года в год. На худой конец он сможет найти ее на трибунах в главном шатре во время представления. Но сейчас он решил не терять времени и попытаться разыскать ее среди этих праздных людей и приторно веселых артистов с их ниспадающими улыбками. Маргаред упоминала, что наденет свой любимый красный платок, первый и самый ценный подарок Адама. Это и стало его ориентиром.
К счастью дам в красных платках было очень мало, вернее будет сказать, что их вообще не было. Дамы были в чем угодно, но только не в платках и никоим образом не красных. Адам потерял целый час на поиски Маргаред, было даже, что он выкрикнул пару раз ее имя окруженный толпой возбужденных барышень. Все без толку. В конец, отчаявшись, Адам, решил выбрать самое удобное место для наблюдения. Этим местом стала заброшенная бочка из под хмеля, в отдаленном углу временной торговой площади. Адам устало опустился на нее, но тут же подскочил и бросился бежать. За одной из торговых палаток он мельком, но отчетливо разглядел девушку в красном платке. Адам пробивался сквозь толпу кричащих безумцев, а девушка в платке плыла далеко впереди, не встречая никаких преград. Люди будто не хотели, чтобы он ее настиг, будто специально вставали у него на пути. Пару раз он даже упал, а в последний чудом уцелел, вовремя вскочив с земли, потому что словно по команде, один из торговцев крикнул жуткое слово: «распродажа!» И все ринулись к нему, не смотря на то, что под ногами у них лежал человек. Адам потерял ее, и это его уже не злило, а пугало.
Все вокруг стало безумным. Смех, крики, ругань. Женщины, достопочтенные дамы, воспитанные, нравственные – дерутся, сквернословят, душат друг друга возле прилавков! Дети будто под гипнозом катаются на уродливых каруселях, восседая на обезглавленных лошадях. Их улыбки вымучены, глаза полны слез. Но они послушно переходят от аттракциона к аттракциону, под неусыпным контролем маленького, размалеванного клоуна с плетеным кнутом в руке.
Адам стоял в центре это кошмара и отчетливо видел, что это за место. Ярмарка порока, ярмарка ужаса. Он поспешил уйти, поняв, что Маргаред ему отыскать, не суждено, он решил бежать. Сердце Адама наполнилось болью, но он надеялся встретить ее на вокзале, где угодно, только не здесь. Но далеко уйти ему не пришлось. Посередине главных ворот стоял тот самый, дарующий клоун со своим чудо мешком. Он усмехался, и глядел прямо на Адама поверх снующих голов. Он не сводил с него пристальных глаз, а потом и вовсе покачал головой в стороны, как бы говоря, что здесь выхода больше нет. Адам обернулся и решил отыскать выход в другой части ярмарки, но опять ему преградили путь. Это бы тот самый чудик коего Адам повстречал на рынке. Он, так же как и тогда безмолвно улыбался, и бледные глаза его горели алчным блеском. Оставался один путь, к главному шатру мимо излюбленного местными трактира. На этот раз ему никто не мешал. Отовсюду доносились крики людей, жуткий смех ярморочных артистов, плач животных вперемешку с мучительными стонами.
Адам добрел до трактира, но войти не решился, даже сейчас под страхом этого места он не хотел видеть отца, который верно уже охмелев, завел бы свои извечные разговоры о светлом будущем, и выставлял бы Адама на показ как редкое животное.
Одно из окон было приоткрыто, и до Адама донесся веселый голос его отца.
– Ага, мой мальчик вам всем еще покажет! – Говорил он кому то. – Вы же видели его? Как он вырос. Возмужал, видно моя кровь. А как умен… Это ему от дедушки досталось. Тот в свое время говорил великие вещи, пока не выжил из ума. Выпьем!
Раздал одобрительный гул и звон бокалов. Адам подошел ближе к окну и, встав на цыпочки, смог, заглянуть вовнутрь. Отец сидел в центре трактира в большой компании мужчин, а рядом с ним стояла прелестная, рыжая девушка – официантка. Одна ее рука лежала на плече мистера Беспод, а вторая заботливо подливала что-то из кувшина в его кружку.
– А что, ваш сын, верно настоявший бриллиант, вы, наверное, им очень дорожите?
Пропела она сладкозвучным голоском.
Мистер Беспод чуть ли не подавился. Но справившись гулко рассмеялся.
– Конечно, дорожу, конечно, бриллиант! Вот он скоро придет, ты его сама рассмотришь милочка, и уж лучше бы у тебя никого не было, потому что сердце твое сразу найдет ему местечко. – Заключил мистер Беспод, хитро подмигнув ей.
– Навряд ли он придет.
Ответила она, ледяным тоном.
– Это еще почему? – Возмутился мистер Мин.
Девушка видно опомнилась и ответила более мягко, как бы оправдываясь:
– Ну, вы же знаете, это ярмарка, здесь есть чем заняться молодому, перспективному красавцу.
Девушка так же подмигнула мистеру Мину, как и он, ей недавно и поспешила удалиться к другому столику.
Мистер Беспод тупо уставился перед собой, потом повел головой, как бы прогоняя дурные мысли и шумно изрек неизвестно кому:
– Он придет! Не посмеет меня ослушаться, мое слово закон, мое слово неоспоримо!
Речь была подкреплена тяжелым ударом кулака о стол и криками пьяных товарищей.
_____
Адам отошел от окна, грустно свесив голову. Нет, туда он точно не пойдет… отец выглядел в эту минуту просто ужасающе. Неестественный голос, словно кто-то изрекает звуки ртом мертвого. Глаза налиты кровью, презренный оскал. А вокруг все только поощряют, кивают головами, жаждут продолжения, зрелища. Даже милая, рыжая девушка, стоя в полутьме барной стойки блестит глазами, наслаждаясь речами этого безумца, улыбаясь так, будто что-то знает, что-то страшнее одержимости этого господина.
Адам всегда понимал, что отец его не любит. Он использует его ради насыщения своего тщеславия. Ради удовлетворения своего необоснованно раздутого эго. Ради того чтобы все говорили о нем, сплетничали, подхалимничали, набивались в гости. Такой жизни он жаждал для себя, не заботясь о жизни своих детей.
Адам огляделся вокруг, размышляя о том, что ему делать дальше, и заметил, что на ярмарке что-то изменилось. С его точки было видно не многое, но этого достало, чтобы ощутить эту метаморфозу. Жители так же безумствовали, кричали, суетились, взрывались хлопушки. Казалось, до Адама должна доноситься ужасная какофония, порождаемая всем этим действом, однако он ничего не слышал, кроме нарастающего напряжения в ушах проявляющееся тонким писком. Из толпы вышли двое артистов, один с кнутом погоняющий детей на аттракционах, второй долговязый мертвец с ниспадающей улыбкой. Оба уставились на Адама пробравшим его взглядом. Адам не шевелился, ему казалось, что его движение может спровоцировать их как рычащую на вас собаку. Он оцепенел, но какое-то любопытство заставило Адама ответить им если не таким же, то хотя бы пристальным взглядом. Но они уже потеряли к нему интерес и смотрели куда-то рядом с ним. Адам осторожно повернул голову и тут же отскочил на несколько шагов в сторону не сумев сдержать испуганный крик. Тут же раздался гулкий смех и тяжелый, грубый голос:
– Простите меня, юноша, я действительно кажусь немного страшным.
Это был высокий, широкий в плечах мужчина в черном пальто и цилиндре. Его светлое лицо украшали пышные черные усы, а глаза серебристого цвета были настолько необычны, что казалось, подсвечивались изнутри.
Адам немного успокоился, услышав человеческий голос после всего увиденного, он виновато одернул рукава и приблизился к незнакомцу.
– Извините, вы появились так внезапно, что я немного растерялся.
– Не извиняйтесь, вы правы, я приблизился к вам очень тихо, сам был удивлен, что способен на такое, и это с моими то габаритами! – Он рассмеялся и, вынув из бокового кармана белую трубку, вставил ее в рот и тут же задымил, не использовав огня. Адама это удивило, и он задал самый обычный вопрос возможный в такой ситуации.
– Как это?
Мужчина не сразу понял удивления Адама, но, все же сообразив, только махнул рукой, не придав этому никакого значения.
– Кто вы? – Недоверчиво спросил Адам.
– О, я не представился! Оплошность. Знаете, ведь я наслышан о вас юноша. Вы тот самый Адам, о котором судачит вся ярмарка. Не без стараний вашего отца, конечно, который в данный момент находится в этом трактире в весьма пьяной форме. Он так старался осветить ваше имя, возвести над ним какой-то божественный ореол, что даже не заметил, как очернил его. Вы согласитесь со мной юноша?
Адам поник, и безмолвно покачал головой.
– Ну что вы, не отчаивайтесь, ведь это все скоро закончится и вас действительно ждет то будущее, о котором все толкуют. Вы станете известной личностью, вы станете художником.
Его слова поразили Адама. Откуда знает этот человек, чего он хочет? Как мог он догадаться? Одна мысль мелькнула в голове Адам, и с губ сорвалось нежное, любимое слово:
– Маргаред…
Незнакомец улыбнулся, так что из-под усов сверкнули широкие, белые зубы.
– Я знаю эту де-ву-шку. – Пропел он. – Да, да, да, я все о вас знаю юноша. Пройдемте, я все поясню.
Он подхватил Адама под руку и повел в сторону главного, циркового шатра. Адам послушно засеменил ногами, опасливо озираясь на все еще стоявших в дали артистов. Незнакомец заметил это и вновь рассмеялся.
– Не пугайтесь их, просто они очень любопытны. Эй, вы там! – Крикнул он артистам. – Займитесь делом.
Артисты тут же кивнули и послушно засеменили прочь.
В голове Адама роились вопросы. Кто этот человек? Почему Они его слушаются? Откуда он знает о Маргаред? А главное, зачем он ему понадобился?
– Вижу, вы мне не доверяете. – Спросил незнакомец. – Понимаю, но уверяю, у вас нет причин для беспокойства. Ваша возлюбленная, прелестная девушка Маргаред, просила меня о помощи. Вы, кажется, что-то затеяли, да молодой человек? – Незнакомец слегка толкнул Адама локтем и заговорщицки подмигнул. – Бедная девушка сбилась с ног, разыскивая вас.
– Маргаред искала меня?! Да ведь я сам…
– Да, искала, и вы искали, я знаю. Сегодня главное событие в городе за целый год, и народу намного больше, чем на прошлый наш праздник, полный аншлаг! Не мудрено, что вы не смогли встретиться…
– Но где она?
– О, оставьте беспокойство. Она будет ждать вас в цирке, на трибуне как ей и положено.
– Отведите меня к ней.
– Конечно, конечно. Безусловно, она вас увидит…
Незнакомец опустил глаза и тяжело вздохнул.
– Что-то не так? – Насторожился Адам.
– Вы знаете, пока мы добирались до вашего города, один из артистов подцепил какую-то ужасную хворь… Он теперь совсем не может выступать. Доктор говорит, что бедняга не встанет с постели еще неделю! Это провал, он был моим главным номером. Боже, да все полетит в бездну без его выступления.
– Мне очень жаль…
– Да, спасибо, но ничего не изменишь одним сожалением.
Тем временем они дошли до цирка и миновали главный вход каким-то потайным путем. Адам шел в полной темноте под руку с незнакомцем. Тишина обрушилась на него со всей силой, и если бы незнакомец не держал Адама под руку, тот бы рухнул прямо на деревянный настил. Но вот, наконец, показался свет. Незнакомец отпустил руку Адама и вышел вперед. В его глазах как у кошки заиграли холодные блики, он вытянул руку, указывая на определенное место на трибуне.
– Вот ваша драгоценная.
Адам вышел из темного коридора и увидел среди многочисленной толпы Маргаред. Она сидела в центре большой трибуны, на голове ее, как она и обещала, был надет красный платок. Сердце Адама наполнилось теплом, и все тревоги нынешнего вечера показались нелепыми и отпустили его.
– Спасибо вам большое, даже не знаю, как благодарить вас! – В сердцах воскликнул Адам и затряс руку незнакомца.
– Полно, полно, я рад был помочь такой известной личности. – Ответил незнакомец и медленно зашагал прочь.
Адам почувствовал, что поступит скверно с этим человеком, если не сможет помочь ему, хоть как-то отблагодарить, выразить свою признательность, за то, что свел его с любимой. Он бросился его догонять.
– Постойте!
Незнакомец тут же замер и взглянул на Адама с легкой улыбкой.
– Мне так жаль, что ваш номер не может быть осуществлен. Я вижу, как это вас гнетет, может быть, я смогу чем-то помочь, и тем самым выразить свою признательность. Теперь, когда Маргаред так близко, думаю я смогу оставить ее еще на недолгое время.
– О… вы святой человек! – Воскликнул незнакомец, обнимая Адама. – Вы даже не представляете, как выручите меня. И знаете что, это какое-то провидение. Дело в том, что моим главным номером была картина! Да, да. Мой артист, изувеченный человек, но великий художник, на его руке почти нет пальцев, но рисует он невероятно, фантастично. Это находка, стоит всех номеров в нашем цирке. Люди, глядя на несчастного художника, на то, как он, одной немощной рукой творит шедевры за ужасно короткий срок, испытывают колоссальное удовольствие. Проникаются до глубины души, и начинают верить в чудеса, и в то, что простому смертному, все по силам. А вы мой друг, как раз художник! Да, это силы нам не известные вмешались в наши судьбы.
– Но, я ведь не изувечен, и рисую не так хорошо как ваш артист, и навряд ли смогу создать шедевр за короткий отрезок времени…
– Не думайте об этом, мы вас загримируем, а кисть в ваших руках сделает всю работу. Это не будет считаться обманом, мой художник выздоровеет и продолжит свое чудо. Уверяю, не стоит сомневаться и минуты. Считайте, что это будет вашей пробой пера, и какой! Посмотрите, что будет твориться в зале, вас наградят аплодисментами, ваша возлюбленная будет видеть вас, и гордиться тем, что вы ее суженный.
Адам задумался, но только над тем как же он сможет сотворить что-то подобное. Незнакомец сжал руки в молитве и с нетерпением ждал его ответа. Он пристально смотрел на Адама, погрузившегося в раздумья, и из его рта то и дело высовывался черный язык, облизать пересохшие губы.
– Хорошо, но я не уверен, что у меня получится…
– Спасен! Спасен! – Завопил незнакомец. – Не терзайтесь раздумьями, когда возьметесь за кисть, обратитесь к своему сердцу, и оно все сделает. Прошу, нам сюда.
Он снова подхватил Адама под руку и повел по обводному коридорчику в «гримерную».
_____
Маргаред раздражено сорвала с себя платок и небрежно бросила его на соседнее место, специально занятое для Адама. Уже начали объявлять номер с лошадьми и люди взорвали зал раздражающими аплодисментами. Маргаред не могла спокойно усидеть на месте, номер ее нисколько не интересовал, единственное, что занимало ее мысли, был Адам. Она так и не смогла его отыскать на ярмарке, и душу тревожили сомнения. Она боялась, что Адам мог попусту передумать, и бежать один. Маргаред любила Адама всем сердцем, всей душой, но его любви к себе не понимала. Это было эхо детства, ее мать постоянно твердила маленькой девочке, какая она глупая и не красивая, стоило Маргаред в чем-то провиниться. Эти слова застряли глубоко в ее сознании и проросли. Со временем, становясь более взрослой, Маргаред поняла, как заблуждалась, принимая слова матери за чистую монету, но любая неудача вновь возвращала ее в детство, где она была всего лишь глупым и не красивым ребенком. Одинокая слеза заблестела на щеке Маргаред, когда начали объявлять третий номер. Адам должен был уже давно ее отыскать, он мог выбежать на сцену и крикнуть ее имя, наплевав на тайну и осторожность. Но его все не было.
_____
Адам изумленно разглядывал ржавые решетки клеток, в которых раздавался вполне себе человеческий плач. Клетки были не большими, и стояли в полутьме комнаты. Незнакомец заверил, что в них находятся дикие животные, которые еще не поддались дрессировке. В дали фигуры казались человеческими, если бы не мелькавшие хвосты, и большие уши. Незнакомец поспешил отвести Адама к столику, заваленному всякой цирковой всячиной: пудры, парики, красные носы. Столик имел большое зеркало, которое отражало и Адама и суетящегося вокруг него незнакомца. Незнакомец прихотливо разглядывал лицо Адама и произносил вслух о грядущих изменениях.
– Нос увеличить вдвое, рот искривить, нижнюю губу убрать, волосы опалить, веки увеличить, скулы уменьшить.
Дальше он принялся за тело целиком.
– Спину сгорбить, руки удлинить, кисть правой изувечить и удалить три пальца. Ноги согнуть… или нет, одну сделать короче.
Адам слушал его с легкой улыбкой, он думал о том, как же интересно его загримируют, и как удивится, потом Маргаред когда узнает, что это был он.
Тем временем незнакомец продолжал, но уже забравшись куда дальше плоти.
– Память проредить, из души убрать все эмоции, оставить только ее. Это будет хорошим мотиватором для вас…
– Что вы имеете в виду? Кого оставить? – Обеспокоился Адам.
Но незнакомец не успел ответить.
Из глубины комнаты, раздался лязг цепей, и жуткий крик поразил пространство. Незнакомец исчез, будто его и вовсе не было. Адам испуганно уставился в темноту, из которой доносились осторожные шаги. Единственная лампа над его головой четко вырисовывала границы условной безопасности. Кружок света отделал его от тьмы, и того что в ней находилось. Звук замер, Адам слышал только свое сердце, бившееся на грани между мирами. В ту секунду, когда казалось, что именно сейчас раздастся последний удар, появился незнакомец. Он вылетел из-за спины Адама с двумя подручными. Толстый клоун со своим рваным мешком грубо толкнул Адама в плечо и стал настороженно вглядываться в темноту. Высокий, вечно улыбающийся артист, стоял позади, и его глазки тоже усердно шарили по темноте.
– Нашел! – Воскликнул незнакомец, указывая пальцем прямо перед Адамом. Артисты кинулись в темноту, раздались звуки отчаянной борьбы и жуткий смех. На мгновение из тьмы показалось обезображенное, невероятно деформированное лицо, и протянувшаяся вслед за ним изувеченная рука с двумя опухшими пальцами. Лицо искривило подобие губ, оставив одно слово, и тут же исчезло в темноте.
Это слово убило Адама. Он вдруг понял, что это конец. Что ничего больше не будет, ни его мечты, ни его жизни, ни его любви. Оно звучало омерзительно, мерзкая, правдивая дрянь! Чувства взорвались, взбунтовались, завопили одновременно. Страх, разочарование, боль, злость, все разом, и в конце самое громкое – глухое отчаяние. Слово угасало, превратившись в эхо, разносившееся болезненными волнами.
«Обман, обман, обман…»
Адам смотрел в зеркало пустыми, покорными глазами. Незнакомец за его спиной нашептывал толстому клоуну, который, не отрывая взгляд от Адама, начинал улыбаться все шире и шире.
– Теперь за работу, наложите грим, и сделайте так, чтобы его все забыли!
Четыре руки протянулись к Адаму и принялись за дело, под крики, плачь и вой неудавшихся и плененных в клетках артистов.
_____
Закончился еще один номер, в котором странного вида обезьянки, весело дрались друг с другом за кусок сыра. Люди затихли, так как заиграла тревожная музыка. На сцене появился высокий господин, в белом смокинге, в белых перчатках и цилиндре. Он низко поклонился под грохот аплодисментов и, поднеся палец ко рту, заставил всех замолчать.
– Уважаемые господа, леди и джентльмены, представляю вашему внимаю, впервые на этой сцене, человека прошедшего через адские боли, невыразимые муки, человека, сумевшего не смотря не на что сохранить свой дар. Человека в чьем сердце, не смотря на его вид, на все горести, предоставленные ему злодейкой судьбой, сохранилась первородная, искренняя любовь.
На сцене появился мольберт и стульчик с палитрой.
– Встречайте! Но не гоните… Смотрите! Но не отворачивайтесь…
Ужасный Адам!!!
Раздался свист и вопль толпы, люди повставали со своих мест, чтобы лучше разглядеть ковылявшую фигурку.
Адам влекомый жужжащим голосом в голове, появившемся после трансформации, покорно свесив голову, шел к незнакомцу, искренне веря, что это его спаситель. Достигнув середины сцены, он украдкой взглянул в лицо незнакомца, приказ был ясен. Адам с трудом выпрямился и вскинул голову, испуганно разглядывая людей, которые к этому времени успели испугаться больше его, и возненавидеть.
– Убожество! – Гудела толпа. – Урод, уберите это!
Кто-то швырнул на сцену ботинок и тот угодил в единственный глаз Адама. Адам упал на колени, обнял ноги незнакомца и тихо заплакал.
Раздался сильный, властный смех. Люди изумились и притихли.
Мужчина в белом, погладил Адама по голове, с искренним состраданием на лице.
– Ни кто тебя не обидит, ни кто не посмеет унизить мое творение, – шептал он, – они все поплатятся за то, что сделали, они все будут здесь.
– Люди! – Воскликнул незнакомец, оставив Адама возле мольберта. – Не ругайте его не смейтесь. Посмотрите, этот человек уродлив, этот человек страшен, но в нем нет зла, это существо, чище и благороднее чем многие из нас. Вы только посмотрите на эту руку.
Он подошел к сконфуженному Адаму, и, схватив его руку за локоть, высоко поднял ее на обозрение. Рука казалась пережеванной, на ней не хватало трех пальцев, тонкая, болезненная кожа просвечивала сеть темно синих вен. Люди загудели. Где-то раздался детский плач.
– Посмотрите! Эта рука немощна, она не построит дом, не приласкает любимую, но она может выразить, показать вам, что хранит сердце этого существа.
Незнакомец отпустил руку Адама и многозначительно указал ему на большую грубую кисть, лежащую на стуле.
Адам неуверенно, подошел и с трудом сжал ее в своей руке. По трибунам побежал ропот. Адам заозирался по сторонам, он искал кого-то, его взгляд блуждал по лицам людей и не найдя никого отклика своего внезапного порыва, бросился к мольберту и взмахнул кистью.
Ропот прекратился. Тишину нарушали только редкие вздохи Адама. Люди попадали на свои места словно подкошенные, и жадно, с раскрытыми от изумления ртами следили за работой художника. Они начали понимать, что это не простой калека. Они начали чувствовать его работу. С каждым новым мазком какая-то таинственная сила заставляла людей вздрагивать. Движения кисти в воздухе и по холсту, передавали им его чувства, и они чувствовали, и безмолвно молили, что бы он перестал.
И вот последний штрих был нанесен. Адам отбросил кисть, прикусил губу, и выступившая кровь заиграла на губах девушки ему не известной, но мучительно любимой. Он помедлил перед портретом, не желая с ним расставаться. Незнакомец все это время стоявший поодаль от него, подлетел и, схватив Адама за перекошенные плечи, отвел его в сторону. Люди ужаснулись.
Маргаред остававшаяся до этого времени безучастной к происходящему, вдруг подскочила и с ее губ сорвалось имя. Имя человека, который когда-то, возможно, для нее что-то значил. Имя человека странным образом ею бесконечно любимого, но не знакомого. Сердце пыталось что-то сказать, но имя таило, и в итоге совсем исчезло из ее памяти.

Re: Выбор

СообщениеДобавлено: Апрель 11th, 2018, 6:45 pm
просто мария
1. Трудно читать - режут глаз и отвлекают ошибки в словоупотреблении вроде "плющевые", "уношу" и т.д. (про запятые даже говорить не буду).
2. Жаль, что нет хоть мельком объяснения происходящему. Я имею в виду цель хозяина цирка, смысл его действий. Кто-он - маньяк? Или питается жизненными силами похищенных людей? Или это месть за что-то, случившееся в прошлом?
3. Немного режет глаз бесконечное повторение "мистер Мин" - создается ощущение, что это фамилия отца героя, и когда натыкаешься на настоящую фамилию, то невольно вздрагиваешь.
4. Очень режет глаз это "Маргаред", выглядит как опечатка.

Re: Выбор

СообщениеДобавлено: Апрель 11th, 2018, 9:29 pm
Creator
просто мария писал(а):2. Жаль, что нет хоть мельком объяснения происходящему. Я имею в виду цель хозяина цирка, смысл его действий. Кто-он - маньяк? Или питается жизненными силами похищенных людей? Или это месть за что-то, случившееся в прошлом?

Вы сами как думаете, какова была его цель?

Re: Выбор

СообщениеДобавлено: Апрель 11th, 2018, 9:54 pm
Creator
Меня напрягает то, что нужно все разжевывать. Я хочу, чтобы читатель сам думал и додумывал. Мне кажется так интереснее, когда каждый понимает по-своему.
Ошибки - опечатки. А с запятыми вы верно заметили, даже говорить не буду.

Re: Выбор

СообщениеДобавлено: Апрель 13th, 2018, 2:08 pm
Татьяна Ка.
Очень тяжелый текст. Самое плохое: не веришь тому, о чем читаешь, даже банальным, обыденным вещам. Неважно с эмоциями и переживаниями героев. Совершенно не обязательно каждую реплику, каждое слово подавать с надрывом. Зачем? Веры это не прибавит, а пафоса - да.
Creator писал(а):утвердительно получают отказ


Зачем вам такие сложные да еще неверные конструкции? Можно же просто написать, что им отказывают? Думаете, предложение станет скучнее или непонятнее без вашего утвердительно?

Creator писал(а): влекомые известной силой притягиваются друг к дружке совершая приятный моцион


пока дочитаете до конца, потеряете смысл начала

Creator писал(а): и с легкими улыбками тяжело сдерживаемые невероятным нетерпением в предвкушении прекрасного вечера неспешно, но бесповоротно люди отправятся на ярмарку.


То же самое...
Вы не делаете предложение интересным, вы делаете его сложным и тяжелым для восприятия. Для короткого рассказа это совсем плохо.

Creator писал(а):Хм, но это совсем не сложно уразуметь.


Ощущение, что автор считает читателя дураком.

Дальше разбирать не буду - всего много.

Re: Выбор

СообщениеДобавлено: Апрель 14th, 2018, 12:00 pm
Creator
Спасибо. Буду работать.

Re: Выбор

СообщениеДобавлено: Апрель 14th, 2018, 12:09 pm
Винников Алексей
В нашем городке все жители ждут прихода весны.

Автор всех горожан опросил и точно знает, что все ждут весны?

Да, люди водят носом по воздуху, желая уловить теплые душе нотки, выйдя поутру на крылечко дома.

Это город частных домов? Нотки чего? Читатель не экстрасенс, чтобы знать, что автор имел в виду.

Дети умоляют родных

Прям так и умоляют.

и достать из чулана легкие курточки,

Странный город, где одежда хранится исключительно в чуланах.

Мужчины все чаще собираются поговорить возле двора,

Это где?

с соседями потягивая из трубки

Дым марихуаны?

Девушки и юноши начинаю расцветать, и влекомые известной силой притягиваются друг к дружке совершая приятный моцион.

Ненаучная хрень.

В общем, это ужасно - стилистически, фонетически и прочее. Учиться, учиться и учиться!