Страшшшная белорусская сказка 2.

:) Место для самых отчаянных авторов-мазохистов, желающих испытать невероятные ощущения :)

А теперь серьезно.
В этом разделе есть два правила.
1. Будь доброжелателен.
2. Если не готов выполнять пункт 1. - ищи себе другой форум, не дожидаясь действий администрации.

Модераторы: просто мария, Becoming Jane

Можно ли выставить этот рассказ на конкурс к Литвиновым

Да.
2
100%
Нет.
0
Ответы отсутствуют.
 
Всего голосов : 2

Страшшшная белорусская сказка 2.

Сообщение Илья Март 31st, 2006, 9:02 pm

Уважаемая Каллипсо, я все-таки предложу окончательную версию в таком вот варианте. Это не значит, конечно, что я на нем настаиваю. Но позволю себе напомнить, что у нас осталось всего два дня. Скидывайте Ваш окончательный вариант, если Вы еще не раздумали писать совместный рассказ.

Наши дни. Республика Беларусь. Археологические раскопки в 10 км. от районного центра Жодино.

- Эй, что там у тебя?
- Похоже, кое-что интересное. Иди сюда! – голос Олега дрожал от волнения, и Серега поспешил к раскопу, неужели все-таки клад? Глупо это, мальчишество, взрослые дядьки, давно уже за сорок, а туда же, клад им подавай, хотя лишь настоящий археолог был способен оценить сокровища, укрытые в земле. И дело даже не в царских червонцах и других драгоценностях – и такое доводилось откапывать – дело в прошлом. Вот она – машина времени, прямо под ногами, наклонись лишний раз да призадумайся, кто и когда ходил по этой земле, как жили эти люди, чем дышали, о чем думали…
- Давай, пошевеливайся! – в отличие от Сергея, Олег был личностью практичной, практично одевался, практично жил, выбрал практичную жену и даже мечтал он как-то практично. Приземленно. Зато археолог от бога и коли зовет, то, видать, дело серьезное.
Подбежав к Олегу и взглянув на его находку, Наумцев Сергей Михайлович, кандидат исторических наук и руководитель археологической экспедиции Белорусской Академии Наук замер. Нет, не это он ожидал увидеть в раскопе…

1667 год. Великое княжество Литовское. Богуслав Поле. Замок князей Радзивиллов.

Глубокой сенью, когда снег совсем уже покрыл плисские топи, в старом замке готовились к встрече хозяина. После четырех месяцев отсутствия возвращался с войны Богуслав Радзивилл. Зная вспыльчивый нрав магната, тем паче после случившихся в этом году позорных поражений от москалей, дворовый люд с сочувствием поглядывал на молодую Вайду – дальнюю его родственницу.

Старый костел страдал от холода и сырости, и, если с холодом каменные стены кое-как справлялись, то коварная влага так и норовила испортить роскошное убранство – золоченая лепнина покрывалась тонкой зеленоватой пленкой, на белоснежных стенах расцветали уродливые пятна, нарядный бархат обвис грязной тряпкой, а лицо Святого Петра изуродовала трещина. Жалко, мастер старался и деревянный старик вышел почти как живой, с грустным лицом и скрюченными болезнью руками. Вайда любила Святого Петра, с самого детства она привыкла рассказывать молчаливому старику обо всех своих горестях и обидах, о том, как Боженька призвал родителей с Царствие свое, о том, как грустно живется в этом огромном поместье, где каждый занят своим делом и никто не хочет играть с маленькой сиротой, как суров пан Януш, старый хозяин, как равнодушен Богуслав, его сын, как набожна немка Каролина, жена Богуслава… Деревянный Петр надежно хранил немудреные девчоночьи секреты, а вот теперь треснул и его, скорее всего, выбросят вон.
- Матерь Божья, Пресвятая дева Мария, смилуйся надо мною, грешной, - девушка крестилась, не смея поднять глаз, ей казалось, будто все святые, даже добрейший Петр, смотрят на нее с укоризной. Не имеет она права молить о снисхождении, да что там молить, она не имеет права даже на то, чтобы ступить на порог этого храма.
«Грешница, проклятая грешница» - одна единственная мысль билась в голове.
Нет прощенья Вайде, ибо опозорила она не только себя, но и весь древний род Радзивилов. Не сиротку пригрел Януш – змею подколодную. На добро предательством ответившую.
Двенадцать лет росла Вайда под надежным крылом старинной литовской семьи. И расцвела девушка, даже Каролина, казалась бы ничего кроме Библии не замечавшая, признала, что Вайда стала настоящей красавицей.
Много ли радости с той красоты?
Богуслав, которого Каролина так и не порадовала до того времени наследниками, задумал просить у епископа разрешения на развод и венчание с юной красавицей.
Парчевский – жмудский епископ и старый ненавистник Радзивиллов – отказал.
В теплый вечер первого дня июля вся окрестная шляхта собралась в замке Радзивилла. Вино в честь именин хозяина лилось рекой. Уж далеко за полночь угомонилась пьяная толпа. Под утро в комнату Вайды постучали. Не заподозрив худого, девушка отворила дверь. На пороге, с совершенно безумным взглядом, стоял Богуслав.
Что произошло дальше, Вайда почти не помнила. В память врезались пьяная усмешка и отвратительный запах изо рта. Уговоры отдаться. Отказ. А потом боль. Беспомощность и унижение. Вайда не кричала - помощи в этом замке ждать было неоткуда…
Радзивилл ударил девушку в висок, рывком поставил на ноги обмякшее тело, развернул к себе спиной, пригнул к кровати и разорвал рубаху.
С тех пор редко проходила ночь, что бы ненавистный магнат не навещал Вайду. От смерти девушку спасал только Святой Петр.

В конце августа Бог смилостивился над Вайдой - Ян Казимир призвал Радзивилла в поход. Последний поход в этой неудачной войне с москалями. Тогда же в церкви девушка встретила Адама – молоденького сына панцирного боярина. Те минуты, время ходьбы от костела до замка, что отвела им судьба, были редкими мгновениями ее счастья. А намедни Адам подарил Вайде простенький серебряный перстенек с изображением воющего на луну волка.
- Это герб нашего рода, храни его любушка, - шепнул в ухо Адам и, оглянувшись, вдруг чмокнул Выйду в щеку. Глядя, как зарделись щеки девушки, юноша счастливо рассмеялся, а красавице только и оставалось, что шмыгнуть в заднюю калитку замка.

Верст за сто до имения добрые люди донесли Радзивиллу, что его Вайда путается с каким-то мелким шляхтичем.
Холопы князя согнули две березы, привязали к ним ноги Адама и отпустили. Старого Яна, пытавшегося вступиться за сына, князь зарубил лично.
В замке Радзивилл первым делом вызвал Вайду и приказал бросить к ее ногам два куска мяса, которые когда-то были ее возлюбленным. Ночью князь не пришел к жене. Теперь он хотел только Вайду. Её ненависть еще больше возбуждала его. В тот момент, когда Радзивилл находился на вершине блаженства, девушка вырвалась и бросилась на него, пытаясь убить спрятанным под подушкой стилетом.
На следующий день, слуги замка обнаружили комнату Вайды пустой. Только ночью какой-то особенный – громкий и торжественный волчий вой донесся из окрестных болот.
Радзивилл же несколько дней не появлялся на людях. Те кто хорошо знал князя, могли бы заметить на его шее свежий уродливый шрам.
На некоторое время таинственное исчезновение Вайды заставило говорить о себе всю Богуславскую слободу. Потом, как это всегда бывает, молва утихла.
Через десять лет в жодинском полесье стали происходить ужасные вещи. Один за другим в окрестностях Богуслава Поля стали пропадать люди. Те счастливцы, которым удалось живым выйти из болот, рассказывали страшном Звере, убивающем путников. Два отряда охотников, отправленных на его поиски, вернулись ни с чем. Хитрая тварь, словно узнав об опасности скрылась в непроходимых топях. Но стоило людям немного успокоиться, как убийства повторялись.
Вот тогда и вспомнили пропавшую Вайду. С чьей-то легкой руки по селам и местечкам пошла молва, что не умерла она вовсе, а родила ублюдка, то ли волка, то ли человека, который и мстит людям за поруганную честь матери.

1912 год. Российская империя. Жодинский уезд Минской губернии.

Волк стоял неподвижно и смотрел желтыми немигающими глазами на старый одинокий дом на низком берегу Плиссы. Он привык часами следить за поведением жертвы. Иногда в лобастую голову приходила мысль о родстве с этими странными существами, в такие минуты волк испытывал желание выйти к ним - останавливала осторожность.
Стася чувствовала волчий взгляд. Она хотела даже утром рассказать о нем отцу, но тот ночью умер. Третьего дня фельдшер, за три мешка картошки вызванный из Жодино, сказал, что старику осталось несколько дней и помочь он уже ни чем не может. Два дня Степан хрипел, хватая пересохшими губами воздух, метался в бреду, звал свою Алесю, Стасину мать, два года как прибравшуюся от чахотки, а под утро преставился и сам. Видать, сжалился над стариком Бог, прислал любимую супругу, ибо помер Степан с улыбкой. А Стасе теперь вот хоронить придется, одной не справится – земля еще тугая, по-весеннему мерзлая, не хватит у нее сил яму выкопать.
Девушка взяла посох и побрела к соседу. До хутора Василя было версты две. Стася хорошо знала тропинку и никогда не боялась по ней ходить. Даже ночью. Сейчас же ей было жутко, то ли от сознания того, что она осталась совсем одна, то ли от ощущения, что не ведомый враг преследует ее по пятам. Временами казалось, что она слышит его дыхание. Наконец Стася не выдержала и побежала.
- Бедная девочка, - потом успокаивал ее Василь, гладя по голове, а губы чтобы она не слышала, шептали - как же ты теперь, горемыка не зрячая.
Василь не мог взять девушку к себе, - у самого в хате не протолкнуться, жена, дети, внуки, еще один рот никак не прокормить. Но с похоронами Василь помог, могилка получилась неглубокая, а крест, связанный из двух палок и вовсе косой – стоит, шатается под ветром, день-два и рухнет, еще через недельку зарастет холмик травой, через год поляна выровняется и лишь человеческая память будет хранить смутный образ свежего холмика да скособоченного креста над ним. А у Стаси и того не будет. Василь постоял немного у могилки, тяжело вздохнул и ушел. Девушка осталась одна. Вскоре она опять почувствовала взгляд. Ужас ковал ее тело, лишь через минуту Стася немного овладела собой и, падая через шаг, бросилась в свой домик.
Только ближе к вечеру девушка осмелилась покинуть свое убежище, да и то, чтобы зачерпнуть немного водицы. Небо в тот час разродилось дождем, истосковавшаяся по весне земля жадно глотала холодные капли. Стася дождь не любила – мокро, холодно и звуки искажаются, как сейчас ветка хрустнула – а не поймешь, далеко ли, близко. Стася обернулась.
- Есть тут кто? – тишина, лишь капли шелестят, да тяжелые стволы довольно поскрипывают, смывая зимнюю пыль
- Есть тут… - и в последний миг она почти увидела... Словно черная пелена, окружавшая ее с рождения, отступила перед этим удивительным весенним дождем, а в следующий миг пришла боль…

1912 год. Минск. Большой дом в центре города.

Николай скомкал письмо и со злостью бросил его на пол. Получилось слишком эмоционально. Наталья с упреком посмотрела на брата.
- Опять этот волк!
- Что случилось, - лениво спросил Олег, раскуривая сигару, партия которых, за баснословные деньги была доставлена из Южной Америки. Николай ненавидел эти сигары.
- Управляющий из Жодино сообщает, что вчера умер сторож нашего старого поместья, а ночью зверь убил его дочь.
- Странно, ты же только вчера оттуда.
- Да, но когда я уезжал, об этом еще ничего не было известно.
- Я вообще не понимаю, что взбрело тебе в голову тащиться в эту глушь.
- Олег, прекрати, ты же знаешь, у Николя тонкая натура, ему надо иногда отвлечься от всей этой суеты, - вступилась за младшего брата Наталья.
Олег только усмехнулся – сестра испытывала к Николя настолько сильную любовь, что он иногда подшучивал на тему инцеста. Ему доставляло удовольствие смотреть, как густо краснеет при этом лицо сестрички.
- А что Олег, не стоит ли нам поехать туда, да убить этого волка? – неожиданно предложил Николай.
Олег с удивлением посмотрел на брата – особой храбростью тот никогда не отличался.
- Что это на тебя нашло Николя? Да и охота ли самим по болотам ползать? Объявим как всегда награду – дней через пять нам десяток волков положат.
- Нет, ты не понимаешь. Простые охотники тут ничего не смогут. Мы сами должны его убить. Ты же знаешь этот волк, наше проклятие.
- Что?!
Олег, рассмеялся так, что казалось стены задрожали. Только через пару минут, еле сдержав смех он смог спросить:
- Ты что, все еще веришь в детские сказки про оборотня?
- Прекрати Олег, - вновь вступилась за брата Наталия, - Просто скажи, что ты немножко боишься и все.
Ко всему в этой жизни Олег относился свысока и немного цинично, только одно, сомнение в его безрассудной храбрости могло задеть князя. Несколько человек уже поплатились за это своей жизнью. Дуэль – лучшее развлечение настоящего мужчины. Сейчас это сомнение высказала женщина, пусть родная сестра, но все-таки женщина.
- Едем, завтра же едем. Николя, постарайся не заболеть до утра, - жестоко сказал Олег и вышел прочь.

1912 год. Российская империя. Жодино, Минская губерния.

К вечеру следующего дня роскошный экипаж привез братьев в их жодинский дом, а уже наутро захватив с собой ружья они отправились к развалинам родового поместья – искать Зверя.
Ночью в резиденцию Радзивиллов на Почтовой площади Жодино в разорванной, окровавленной одежде ввалился Николя.
- Брат…- сумел только сказать он и упал без сил.
Спешно вызванный местный жандарм Федор, фельдшер и управляющий на господской тройке поскакали к старому поместью. Вскоре они доставили в дом бездыханное тело Олега Радзивилла. Тяжело вздохнув, Федор отправился в участок, писать рапорт. Ох, как он не любил писать эти рапорта…
Если губернское начальство и не обратило абсолютно никакого внимания на насильственную смерть сторожевой дочки, то закрыть глаза на смерть одного из самых знатных и, пожалуй, самых богатых минских граждан, оно не могло. В Жодино отбыл Аполлон Бенедиктович Палевич – известнейший следователь, не потерпевший еще ни одного поражения в борьбе с минскими грабителями, убийцами и расхитителями казенных денег.

1912 год. Российская империя. Жодино. Жандармский участок.

- Ну-с, милейший, рассказывайте, чего у вас тут случилось? – Аполлон Бенедиктович, кое-как устроившись на шатком деревянном табурете, ножки которого под весом следователя угрожающе разъехались, закурил. Старик давным-давно уже перестал обращать внимание на всякие мелочи, вроде поломанных стульев или грязных окон, единственное, что более-менее волновало его – сквозняки, от сквозняков у Аполлона Бенедиктовича начинались боли в пояснице, а они, в свою очередь, мешали думать и работать.
- А чего рассказывать, ваш благородие? – перед высоким начальством Федор, местный жандарм, робел, поведение же этого старика с внешностью крестьянина и глазами Святого Петра – аккурат один в один, как на иконе в местной церквушке, куда Федор наведывался регулярно, не то, чтобы у жандарма грехов накопилось, просто принято так – ставило в тупик. Начальству надлежит гневаться, кричать, обзывать подчиненных непотребными словами, милостиво принимать подношения в виде жареных гусей и рябиновой настойки, и уезжать. А старик сидит, не орет, ногами не топает, разговаривает, как с равным. Даром, что аж из Менску прикатил.
- А все и рассказывай. Да ты садись, садись.
- Как можно? – до глубины души поразился Федор, сидеть в присутствии высокого начальства не полагалось. – Ваш благородие?
- Садись – уже тверже повторил следователь, - И благородием величать не надо, чай, не генерал. Значит, волк у вас тут завелся?
- Волк! – Федор осторожно присел на краешек табурета – перечить начальству не пристало, сказано сесть, значится, выполнять нужно, а ну как старик гневаться будет, коли жандарм не сядет. – Как есть волк!
- Ну, и давно завелся?
- Давно! Еще когда земли сии к Российской короне не относилися, - Федор примолк – тема-то запретная, но старик молча кивнул. – Вот, тут дальше поместье имеется, оно старое, и, как мне бабка сказывала, а ей – ее бабка, а ей…
- Я понял, - Аполлон Бенедиктович улыбнулся, его всегда забавляли «правдивые» местечковые легенды, более того, старик коллекционировал истории. А что, одни портсигары собирают, другие книги, а он легенды, и коллекция его побогаче иных будет, поэтому слушал жандарма минчанин внимательно - пригодится история. Имелась у Аполлона Бенедиктовича одна тайная мечта – книжку издать…
- И свез он тогда Вайду в болота, да и бросил там, на смерть лютую, волкам на съеденье. Но не тронули сироту звери дикие, пожалели, так и жила Вайда в волчьем логове, а, как срок пришел – родила сына, да и померла. Ребенка же волчица молоком своим выкормила, и стал он волколаком. С тех пор и рыскает, ищет Радзивиллов, и только когда весь род, до последнего человека, истребит, будет ему облегчение – скинет волчью шкуру, человеком станет.
- Надо же, - подивился Аполлон Бенедиктович фантазии местного люда. – И что, много уже загрыз?
- Ну, Стаську, лесникову дочку – раз, Олега Радзивилла – два, а еще тем летом Янка в болотах пропал, знатный кузнец был. И корову у мельника зарезали!
- А раньше, раньше были случаи нападения волка на людей?
- Когда раньше?
- Пять лет назад, десять, двадцать… Сколько оборотень живет?
- Ну… Давно. – Федор явно не понимал, чего от него желает высокое начальство, нервничал, и окончательно терял способность мыслить здраво.
- Если он живет давно, - спокойно повторил вопрос Аполлон Бенедиктович, - и охотится за Радзивиллами, то должны быть жертвы.
- А тот как же! – Встрепенулся жандарм, - Ясно дело! Богуслав-то на болотах и помер, конь спужался, понес, а князь в седле удержаться не сумел, так себе шею и свернул. И внук его на охоте погиб, на этих самых болотах. И отец Олегов тоже.
- Волк загрыз?
- Загрыз, загрыз. Как есть, горло перерезал!
- Интересно… - В оборотней Аполлон Бенедиктович не верил, но рассказ Федора кое-что прояснил. Появилась у старика одна идея, но, любую идею проверить следовало.
Итак, для начала заглянем в ледник – по настойчивой просьбе следователя тело убитого волком Олега Радзивилла не хоронили, а потом поговорить с его братцем, единственным свидетелем происшествия.

1912 год. Российская империя. Жодино. Дом Радзивиллов на Почтовой площади.

- Волки-то давно шалили, то овцу зарежут, то корову, а, как до людей дело дошло, Олег и не выдержал… - Николай дрожащей рукой поднял бокал, Аполлон Бенедиктович поморщился, пьяниц он не любил, а по лицу молодого человека было видно, что пил он давно, наверное, с того самого дня. Что ж, гибель брата – уважительная причина для горя, но все равно, мужчине надлежит скрывать свои чувства, тем более наследнику древнего и славного рода.
- Я предлагал организовать облаву! Собрать людей, но Олег, он никогда никого не слушал! Он бредил этой легендой! Мечтал лично прикончить Вайдиного оборотня… - Николай всхлипнул.
- Что произошло?
- Мы с ним… Я не мог отпустить его одного, вы понимаете?
- Понимаю.
- Засаду мы устроили возле поляны, там, где убили девушку, я с одной стороны, он с другой. Олег считал, что оборотень вернется. Пролежали всю ночь, а под утро я задремал… А дальше… Дальше… Он закричал, и все… Я выстрелил. В воздух. Чтобы отпугнуть тварь. И побежал к брату.
- Он был уже мертв?
- Нет. Горло разорвано… Кровь… Олег пытался руками зажать… А кровь вытекала сквозь пальцы… И я ничего не смог сделать! Ничего!
- Перестаньте его мучить! – в комнату влетела девушка. – Сколько можно, он уже тысячу раз рассказывал!
У девушки были каштановые волосы, огромные серые глаза и упрямый подбородок.
- Прошу прощения, пани…
- Наталия. А вы кто такой?
- Палевич. Аполлон Бенедиктович Палевич - следователь из Менска. Направлен, чтобы вести расследование смерти Олега Радзивилла.
- Вести расследование? – Паненка рассмеялась, - Вы хотите вести расследование и устроить суд. Над кем? Над оборотнем? Замечательно! Делайте, что угодно, только оставьте нас в покое, не видите, моему брату плохо!
- Он мужчина!
- Я не мужчина. Мне неприятны все эти разговоры! – серые глаза затуманились, но пани Наталья, в отличие от своего брата, умела держать чувства на привязи, и слезы исчезли так же быстро, как и появились. – Олега невозможно вернуть…
- Ната, а когда мы уедем отсюда? – встрепенулся Николай.
- Скоро, - пани Наталия ласково погладила брата по голове. – Похороним Олега и уедем. Далеко-далеко, там он нас не найдет. Вы узнали, что хотели?
- Да. – Аполлон Бенедиктович поднялся. – Пожалуй, да.
- Тогда мне придется попросить вас покинуть этот дом.
- Конечно, конечно. Знаете, пани Наталия, я тоже очень люблю легенды. Если вас утешит – у меня появились кое-какие мысли, более того, могу обещать, что в скором времени убийца вашего брата окажется на виселице.
Почему-то старый следователь не мог отделаться от ощущения, что кто-то с ненавистью смотрит ему в спину. Ощущение это Аполлон Бенедиктович решил проанализировать на досуге…

Наши дни. Республика Беларусь. Археологические раскопки в 10 км. от районного центра Жодино.

- М-да, - недоуменно промычал Серега, - Второй скелет за день. Черт, тут же не было кладбища. Как думаешь, откуда они взялись?
- Да брось ты, - сказал практичный Олег, - нам то, какое дело? Трупикам то очень много лет. А что интересно, так это то, как сохранились девушки. А между их смертью прошло много лет, поверь.
- Да вижу, - Наумцев внимательно рассматривал второе, обнаруженное за день тело.
Поражало поистине удивительное сходство между двумя трупами. Одинаково одеты, судя по всему одного возраста, одного роста и телосложения, даже нательные крестики были одинаковые. А самое главное - у каждой девушки на среднем пальце левой руки было одето по серебряному перстеньку с изображением воющего на луну волка. Это при том, что судя по всему умерли девушки в очень-очень разное время.
- Чертовщина какая-то, - опять повторил Наумцев.
- Ни к месту ты все черта поминаешь, - начал злиться Олег, - давай решай начальник, что делать будем.
- Пожалуй, придется сообщить в милицию, - скорее спросил, чем принял решение Наумцев.
- Ну так и сообщай. Все ребята кончили копать, - последняя фраза относилась к студентам, внимательно прислушивающимся к разговору и одобрительным гулом встретившим незапланированный отдых.
Выходной получился славный - следственно-оперативная группа приехала только к вечеру. Молоденький прокурорский следователь и пожилой судмедэксперт весь вид которого говорил о том, что сей эскулап имеет свободный доступ к медицинскому спирту, неодобрительно поглядывая на Наумцева принялись за работу. Оно и понятно – своих дел невпроворот, а тут еще археологи нашли какие-то старинные трупы. Уже стемнело, когда мумифицированные останки увезли в городской морг.
Наутро из районной прокуратуры было получено разрешение на продолжение раскопок. Однако, не смотря на начавшиеся работы Наумцев, время от времени, вспоминал странные находки – в голову лезли мысли о каком-то неизвестном культе волка и о ритуальных убийствах девушек, совершаемых последователями этого культа. Наконец Сергей Михайлович не выдержал и отправился к прокурору.
- Что вы, что вы, - замахал руками прокурор, услышав просьбу Наумцева, - своих дел полно.
- Это может оказаться очень важно для науки, - настаивал Наумцев.
- Любезнейший, я все понимаю, но поймите и вы меня. Направлять ваши скелеты в Минск для подобной экспертизы, у меня нет никаких оснований. Наш судмедэксперт уже провел исследование. Да заключение интересное - девушки погибли насильственной смертью, у обоих сломаны шейные позвонки. Почерк преступления, так сказать идентичный. Но я даже дело не буду возбуждать, и знаете почему? Да потому, что милейший, прошли все сроки давности. Кого мы будем искать, если эксперт говорит, что трупам не меньше сотни лет? Мне, знаете ли, этого достаточно, а уж точный возраст останков, это по вашей части.
Не таков был Сергей Михайлович Наумцев, чтобы получив отказ в одном месте опускать руки. Включив все свои связи в научных кругах, ему все же удалось добиться проведение подробной экспертизы в Центральной научно-исследовальской лаборатории Белорусского государственного медицинского университета. Выводы экспертизы поразили молодого ученого – девушки умерли почти мгновенно от асфиксии и перелома шейных позвонков с разницей в двести пятьдесят лет, при этом девушка, умершая в конце XVII века была на позднем сроке беременности….

1912 год. Российская империя. Жодино, Минская губерния.

- Так мы свободны, - Наталия с вызовом посмотрела на Аполлона Бенедиктовича.
- Не могу-с вас задерживать, - ответил Палевич и, подумав, добавил, - К сожалению.
- Не смейте разговаривать с нами в таком тоне. Николя теперь один из самых знатных граждан Российской империи и потрудитесь вести себя с ним соответствующе. Так вот, должна поставить вас в известность, мы сегодня же уезжаем из этого городишки.
Старый следователь лишь покачал головой - для него еще точка в этой истории поставлена не была….

1912 год. Российская империя. Поезд Минск-Санкт-Петербург.

- Ну что сестричка, как я хорошо все придумал, а? А прошло как, а? Как по маслу, - самодовольно рассуждал Николя, развалившись на роскошном диване купе первого класса, - Теперь мы богаты Натали. Сказочно богаты. Теперь я не завишу от этого подонка ростовщика Вагнера. У меня нет долгов! А ты знаешь сестричка, какие в Питере клубы? Да с такими деньгами мы будем там желанными гостями. Уж я потрясу этих жирных субчиков. Нет, ну как я хорошо придумал придавить эту девку, что бы заманить Олега в Жодино. А как имитировал нападение волка, а? А как держался с этим старым пнем следователем? Ты знаешь, порой мне даже казалось, что он нас в чем-то подозревает. Дурак, ему ли тягаться со мной. Ведь я гений. А Натали, ты согласна, что я гений?
- Согласна, - грустно улыбнулась Наталия, с любовью глядя на брата.
Она была старшей сестрой в семье. Мама умерла при родах Николя. Наталия заменила ему мать. С детства она недолюбливала Олега за то, что тот был сильнее и разумнее братика. Когда Николя запутался в карточных долгах, она придумала, как избавиться от Олега, давно уж отказавшего брату в кредите. Но напоминать об этом она не будет. Ну и что, что это она все придумала, ведь Коленька все равно самый умный и самый гениальный. Как жалко, что он только брат…


20.669 знаков. Формат!
Последний раз редактировалось Илья Апрель 2nd, 2006, 11:52 am, всего редактировалось 1 раз.
Аватара пользователя
Илья
 
Сообщения: 186
Зарегистрирован: Март 21st, 2006, 11:56 pm

Сообщение Илья Март 31st, 2006, 9:44 pm

прошу прощения за ляпы вроде:
Те минуты, время ходьбы от костела до замка, что отвела им судьба, были мгновениями счастья, которые отвела девушке судьба.


Рассказ в работе.
VIVERE MILITARE EST (Книга Иова, 7,1)
Аватара пользователя
Илья
 
Сообщения: 186
Зарегистрирован: Март 21st, 2006, 11:56 pm

Сообщение Каллипсо Апрель 1st, 2006, 12:17 am

Мое видение - пр. д.б. раскрыто, иначе теряется смысл детектива.
"От того, что ты за человек и откуда смотришь, зависит, что ты увидишь".
Клайв Льюис
Аватара пользователя
Каллипсо
 
Сообщения: 4147
Зарегистрирован: Декабрь 22nd, 2005, 12:40 am
Откуда: Беларусь

Сообщение Каллипсо Апрель 1st, 2006, 12:22 am

Я писала выше, как вижу окончание, попробую написать, но не раньше воскресенья - завтра день рождения подруги, поэтому пропадаю. Надеюсь объявится в воскресенье.
"От того, что ты за человек и откуда смотришь, зависит, что ты увидишь".
Клайв Льюис
Аватара пользователя
Каллипсо
 
Сообщения: 4147
Зарегистрирован: Декабрь 22nd, 2005, 12:40 am
Откуда: Беларусь

Сообщение Илья Апрель 1st, 2006, 6:08 pm

Вот, что мне интересно. Почему народ не голосует и не говорит своё мнение. Люди !?
VIVERE MILITARE EST (Книга Иова, 7,1)
Аватара пользователя
Илья
 
Сообщения: 186
Зарегистрирован: Март 21st, 2006, 11:56 pm

Сообщение dmalkuzm Апрель 1st, 2006, 6:19 pm

Есть пословица - двое выясняют отношения, а ты не встревай !

Но родилась новая:
Двое пишут, а все остальные - прикинулись ветошью и не отсвечивают ! (здоровье берегут) :D
dmalkuzm
 

Сообщение Каллипсо Апрель 1st, 2006, 6:44 pm

Илья, еще одно "но", среднестатистический мужчина весит 70-75 кг (не слишком упитанный). Подели напополам - получится 35-40 кг в каждую руку - не больно то пошвыряешься. :D
"От того, что ты за человек и откуда смотришь, зависит, что ты увидишь".
Клайв Льюис
Аватара пользователя
Каллипсо
 
Сообщения: 4147
Зарегистрирован: Декабрь 22nd, 2005, 12:40 am
Откуда: Беларусь

Сообщение Илья Апрель 1st, 2006, 8:55 pm

dmalkuzm, Плохо, что прикинулись ветошью. Хотя бы голоснули.
Каллипсо, Зашел, увидел сообщение - ничего не понял. Ну ладно я после бани, чую и Вы после хорошего Дня рождения. Или я чего то не понял.
VIVERE MILITARE EST (Книга Иова, 7,1)
Аватара пользователя
Илья
 
Сообщения: 186
Зарегистрирован: Март 21st, 2006, 11:56 pm

Сообщение dmalkuzm Апрель 1st, 2006, 9:07 pm

Кстати, Илья, а в Гусь Хрустальном - серьезная группировка или как?

А то они уже типа "канкрена пишуть" :mrgreen: :mrgreen: :mrgreen:
dmalkuzm
 

Сообщение Илья Апрель 1st, 2006, 10:07 pm

dmalkuzm, Дружище, я не знаю, что за группировка в Гусе Хрустальном но то, что написано человеком с таким ником никогда не стоит обсуждать в его теме. На мой взгляд это такая чушь... (надеюсь он сюда не заглянет).
VIVERE MILITARE EST (Книга Иова, 7,1)
Аватара пользователя
Илья
 
Сообщения: 186
Зарегистрирован: Март 21st, 2006, 11:56 pm

Сообщение Илья Апрель 2nd, 2006, 11:58 am

Каллипсо. Обратите внимание, первое сообщение я заменил. Теперь там мой окончательный вариант на двадцать с небольшим тысяч знаков. Надеюсь вечером встретимся.
Аватара пользователя
Илья
 
Сообщения: 186
Зарегистрирован: Март 21st, 2006, 11:56 pm

Сообщение Каллипсо Апрель 2nd, 2006, 4:16 pm

Постараюсь, я пока после дня рождения, легли спать в 6 утра, теперь мозги в кучку собираю, надеюсь, к вечеру соберу и напишу окончание рассказа. Насчет веса - это к тому, что князь швырнул 2 окровавленных куска Вайде в лицо. Еще, человека очень редко разрывает пополам - разрыв как правило идет по пути наименьшего сопротивления, т.е. по суставам, если привязывают руки, то разрывается плечевой сустав, ноги - тазобедренный.
"От того, что ты за человек и откуда смотришь, зависит, что ты увидишь".
Клайв Льюис
Аватара пользователя
Каллипсо
 
Сообщения: 4147
Зарегистрирован: Декабрь 22nd, 2005, 12:40 am
Откуда: Беларусь

Сообщение Илья Апрель 3rd, 2006, 8:48 pm

Вот, разве что такая концовка:

1913 год. Санкт-Петербург.

- Натали! Дорогая умоляю, еще ампулу! Купи мне эту ампулу! Ты не представляешь, как мне плохо. Поверь, Наташенька, это последний раз. Я устроюсь на службу. Мы снова будем счастливы. Ну купи, ну что тебе стоит. Я знаю, у тебя есть деньги. Что же ты молчишь. Разве ты не любишь своего братика. Мне так плохо. Что же ты молчишь сука?! Где ты прячешь деньги, дрянь?!…
Натали тяжело вздохнула и начала одеваться. За этот год она ни разу не смогла отказывать любимому брату – ни после того, как через месяц после приезда в столицу он спустил в карты все наследство и им пришлось съехать из «Астории» в темную чердачную комнатенку на Староневском проспекте, ни когда первый раз жестоко избил, обвиняя во всех своих несчастиях, ни даже когда послал на панель, зарабатывать деньги на морфий….
Аватара пользователя
Илья
 
Сообщения: 186
Зарегистрирован: Март 21st, 2006, 11:56 pm

Сообщение Каллипсо Апрель 3rd, 2006, 8:59 pm

Концовка жестокая. :D
"От того, что ты за человек и откуда смотришь, зависит, что ты увидишь".
Клайв Льюис
Аватара пользователя
Каллипсо
 
Сообщения: 4147
Зарегистрирован: Декабрь 22nd, 2005, 12:40 am
Откуда: Беларусь

Сообщение Илья Апрель 3rd, 2006, 9:25 pm

Тут важно не жестокая, а поучительная. "Вор должен сидеть в тюрьме" или "Зло должно быть наказано". Хотя продолжаю утверждать, что в концовке детектива преступник не обязательно должен быть изоблечен.
Но главное, что будем делать? У нас не один рассказ, а две разные вещи. Не совсем уверен, что если мы выставим их обе, будет честно. На всякий случай спросил об этом на форуме у Литвиновых. Времени-то нет.
Аватара пользователя
Илья
 
Сообщения: 186
Зарегистрирован: Март 21st, 2006, 11:56 pm

Сообщение Каллипсо Апрель 3rd, 2006, 9:36 pm

Тебе уже ответили - НИЗЯ
"От того, что ты за человек и откуда смотришь, зависит, что ты увидишь".
Клайв Льюис
Аватара пользователя
Каллипсо
 
Сообщения: 4147
Зарегистрирован: Декабрь 22nd, 2005, 12:40 am
Откуда: Беларусь

Сообщение Каллипсо Апрель 3rd, 2006, 9:37 pm

Извините, что на ты :D
"От того, что ты за человек и откуда смотришь, зависит, что ты увидишь".
Клайв Льюис
Аватара пользователя
Каллипсо
 
Сообщения: 4147
Зарегистрирован: Декабрь 22nd, 2005, 12:40 am
Откуда: Беларусь

Сообщение Каллипсо Апрель 3rd, 2006, 9:46 pm

Наши дни. Археологический раскоп близ Жодино.
- Эй, что там у тебя?
- Похоже, кое-что интересное. Иди сюда! – голос Олега дрожал от волнения, и Серега поспешил к раскопу, неужели все-таки клад? Глупо это, мальчишество, взрослые дядьки, давно уже за сорок, а туда же, клад им подавай, хотя, вероятно, лишь настоящий археолог был способен оценить сокровища, укрытые в земле. И дело не в царских червонцах, каменьях драгоценных да украшениях золотых – и такое доводилось откапывать – дело в прошлом. Вот она – машина времени, прямо под ногами, наклонись лишний раз да при-задумайся, кто и когда ходил по этой земле, как жили эти люди, чем дышали, о чем думали…
- Давай, пошевеливайся! – в отличие от Сергея, Олег был личностью практичной, он практично оде-вался, практично жил, выбрал практичную жену и даже мечтал он как-то практично. Приземленно. Вот как на раскопки ехали, Серега о сокровищах обмолвился, так Олег его на смех поднял: «Какой, - говорит, - клад, костел в войну разбомбили!» А какая, скажите, тут связь? Никакой. Зато археолог от бога, землю безо вся-кого рентгена на километры вглубь видит, и, уж коли зовет, то, видать, дело серьезное.

1663 год. Территория ВКЛ
Старый костел страдал от холода и сырости, и, если с холодом каменные стены кое-как справлялись, то коварная влага так и норовила испортить роскошное убранство – золоченая лепнина покрывалась тонкой зеленоватой пленкой, на белоснежных стенах расцветали пятна, нарядный бархат обвис грязной тряпкой, а лицо Святого Петра изуродовала трещина. Жалко, видно, придется менять статую, где теперь отыскать та-кого мастера, чтобы деревянный старик вышел почти как живой, с грустным лицом и скрюченными болез-нью руками. Вайда любила Святого Петра. С самого детства она привыкла рассказывать молчаливому ста-рику обо всех своих горестях и обидах, о том, как Боженька призвал родителей с Царствие свое, о том, как грустно живется в этом огромном поместье, где каждый занят своим делом, и никто не хочет играть с ма-ленькой сиротой, как суров пан Януш, старый хозяин, как равнодушен Богуслав, его сын, как набожна немка Каролина, жена Богуслава… Деревянный Петр надежно хранил немудреные девчоночьи секреты, а вот те-перь треснул и его, скорее всего, выбросят вон.
Как саму Вайду.
- Матерь Божья, Пресвятая дева Мария, смилуйся надо мною, грешной, - девушка крестилась, не смея поднять глаз, ей казалось, будто все святые смотрят на нее с укоризной. Не имеет она права молить о снис-хождении, да что там молить, она не имеет права даже на то, чтобы ступить на порог этого храма.
«Грешница, - одна единственная мысль билась в голове, - великая грешница». И нет ей прощенья, сколько не молись, ибо Вайда опозорила не только себя, но и весь славный род Радзивилов. Не сиротку при-грел Януш – змею подколодную, на доброту предательством отвечающую.
Двенадцать лет росла Вайда под надежным крылом рода, двенадцать лет ее кормили, поили, одевали, и расцвела девушка, даже Каролина, которая ничего, кроме Библии не замечала, и та признала, что Вайда стала настоящей красавицей.
Да много ли радости с той красоты? Горе одно.
Сначала Богуслав, после смерти отца ставший хозяином поместья, задумал дурное – пожелал с же-ной, Богом данной, развестись да с Вайдой обвенчаться, и Каролина возненавидела девушку, не смогла про-стить той, ни предательство мужа, ни утерянную молодость, ни свою бездетность. Шипела Каролина, руга-лась по-немецки, бегала к старухе-знахарке, что у леса обитает, пыталась сжить Каролину со свету, а, когда не получилось, прокляла разлучницу.
Сбылось проклятье.

- Едуть! – звонкий мальчишеский крик разрушил хрупкий покой старого костела, - Паненко, едуть! – уже тише повторил паренек и, сообразив, где находится, бухнулся на колени.
- Далеко? – спросила Вайда, слезы на глазах высохли сами собой. Поздно плакать.
- Так с Кузнецов гонец прискакал! – Мальчишка шмыгнул носом и покосился на деревянные фигуры в глубине храма, небось, станет потом рассказывать, как хорошо в костеле. Кузнецы… Это ведь совсем близко. Дрожащей рукой девушка отряхнула подол платья. Что ж, молитва не принесла облегчения, но пря-таться Вайда не собиралась.
От судьбы не спрячешься.

Все было готово к приезду князя, замок словно очнулся ото сна, ожил, обрадовался, подобно тому, как старый верный пес радуется возвращению хозяина. Да только не было людям дело до той радости, в замке князя боялись, ибо нрав у него был отцовский – дикий, неистовый, потому и прозвали князя Туром. Вот и поглядывал дворовый люд на Вайду с сочувствием - не для кого уж не было секретом, что Богуслав, которого жена так и не порадовала к тому времени наследниками, задумал просить у епископа разрешения на развод и венчание с юной красавицей. И вот Вайда понесла – и понесла не от князя. Жалели люди девуш-ку, лишь одна Каролина не могла, да и не хотела скрывать своей радости. Не станет теперь князь развода добиваться, не станет жену законную позорить…
Богуслав влетел во двор замка, и Вайде показалось, будто сам Диавол явился по душу ее. Вороной Каян, княжий любимец, за которого Богуслав серебром по весу платил, задыхался от быстрого бега, тонкие ноги дрожали, а с черных, точно уголь, боков, падала кровавая пена – не пожалел коня князь, значит, и Вай-де не стоит ждать прощения.
- Кто?! – от рева Богуслава вздрогнули каменные стены, но Марыся лишь покаянно опустила голову.
- Не гоже на люди сор выносить. – Тактично заметила Каролина, князь лишь заскрежетал зубами, алая пелена гнева застилала разум, мешала думать.
- Вон! Все вон! – не нашлось человека, который осмелился бы ослушаться князя, двор опустел, и лишь обиженные лиловые глаза Каяна следили жестоким хозяином.
- Кто? – повторил вопрос князь, и у Вайда против воли из глаз посыпались слезы.
- Адам, - ответила Каролина. – Сын Яна.
- Это правда? – Вайда молчала, да и что она могла сказать? Князь не станет слушать про то, как сла-достно замирает сердце, предвкушая встречу с любимым, как весело и беззаботно поют соловьи, как оду-ряющее пахнет ночной воздух, а луна, подобно большому белому яблоку, просится в руки.
Адам обещал подарить весь мир, вместе с луной, звездами и сказочно-прекрасным лесом, но, когда Вайда понесла, испугался. Сбежал в отцовское имение, надеясь там спрятаться от гнева князя, переждать грозу, но не вышло. Спустя три дня холопы Радзивилла прямо в имении до смерти забили плетьми Адама - сына жмудского панцирного боярина. Старого Яна, пытавшегося вступиться за сына, князь зарубил лично.
А Вайду с того самого дня, как Богуслав вернулся в замок, больше никто и не видел, одни люди пого-варивали, будто бы девушку князь отвез на болото, да и бросил там, другие – считали, что во гневе зашиб Богуслав несчастную, третьи про монастырь твердили, правду знала лишь Каролина, да еще вороной тонко-ногий Каян…

1912 год. Российская империя. Жодинский уезд Минской губернии.
Волк стоял неподвижно и смотрел желтыми немигающими глазами на старый одинокий дом на низ-ком берегу Плиссы. Он привык наблюдать за людьми, и иногда в лобастую голову приходила мысль о род-стве с этими странными существами, которые ходят на двух ногах и заворачиваются во множество шкур, в такие минуты волк испытывал желание выйти к ним, останавливала осторожность. Серый охотник помнил о смерти, живущей в железных трубках.
Стася чувствовала на себе чужой взгляд. Она даже хотела рассказать о нем отцу, но тот ночью умер. Третьего дня фельдшер, за два мешка картошки вызванный из Жодино, сказал, что старику осталось не-сколько дней и помочь он уже ни чем не может. Два дня Степан хрипел, хватая пересохшими губами воздух, метался в бреду, звал свою Алесю, Стасину мать, что два года назад померла от чахотки, и вот, под утро преставился сам. Видать, сжалился над стариком Боженька, прислал любимую супругу, ибо помер Степан с улыбкой.
А Стасе теперь вот хоронить придется, одной не справится – земля еще тугая, по-весеннему мерзлая, не хватит у нее сил яму выкопать. Девушка взяла посох и побрела к соседу. До хутора Василя было версты две. Стася хорошо знала тропинку и никогда не боялась по ней ходить, ни днем, ни ночью, да и не было для нее разницы – слепым глазам свет не нужен. Сейчас же ей было жутко, то ли от сознания того, что она оста-лась совсем одна, то ли от ощущения, что неведомый враг преследует ее по пятам. Временами казалось, будто она слышит его дыхание. Наконец Стася не выдержала и побежала.
- Бедная девочка, - потом успокаивал ее Василь, гладя по голове, а губы чтобы она не слышала, шеп-тали - как же ты теперь, горемыка незрячая. Василь не мог взять девушку к себе, - у самого в хате не про-толкнуться, жена, дети, внуки, еще один рот никак не прокормить. Но с похоронами Василь помог, могилка получилась неглубокая, а крест, связанный из двух палок и вовсе косой – стоит, шатается под ветром, день-два и рухнет, еще через недельку зарастет холмик травой, через год поляна выровняется, и лишь человече-ская память будет хранить смутный образ свежего холмика да скособоченного креста над ним. У Стаси и того не будет. Василь постоял немного у могилки, тяжело вздохнул и ушел.
А ближе к вечеру небо разродилось дождем, истосковавшаяся по весне земля жадно глотала холод-ные капли. Стася дождь не любила – мокро, холодно и звуки искажаются, как сейчас ветка хрустнула – а не поймешь, далеко ли, близко. Стася обернулась.
- Есть тут кто? – тишина, лишь капли шелестят, да тяжелые стволы довольно поскрипывают, смывая зимнюю пыль.
- Есть тут… - и в последний миг она почти увидела... Словно черная пелена, окружавшая ее с рожде-ния, отступила перед этим удивительным весенним дождем, а в следующий миг пришла боль…

- Ну-с, милейший, рассказывайте, чего у вас тут случилось? – Аполлон Бенедиктович закурил, кое-как устроившись на шатком деревянном табурете, ножки которого под весом следователя угрожающе разъ-ехались. Старик давным-давно уже перестал обращать внимание на всякие мелочи, вроде поломанных стульев или грязных окон, единственное, что более-менее волновало его – сквозняки, от сквозняков у Апол-лона Бенедиктовича начинались боли в пояснице, а они, в свою очередь, мешали думать и работать.
- А чего рассказывать, ваш благородие? – перед высоким начальством Федор, местный жандарм, ро-бел, поведение же этого старика с внешностью крестьянина и глазами Святого Петра – аккурат один в один, как на иконе в местной церквушке, куда Федор наведывался регулярно, не то, чтобы у жандарма грехов на-копилось, просто принято так – ставило в тупик. Начальству надлежит гневаться, кричать, обзывать подчи-ненных непотребными словами, милостиво принимать подношения в виде жареных гусей и рябиновой на-стойки, и уезжать. А старик сидит, не орет, ногами не топает, разговаривает, как с равным, даром, что аж из Менску прикатил.
- А все и рассказывай, да ты садись, садись.
- Как можно? – до глубины души поразился Федор, сидеть в присутствии высокого начальства не по-лагалось. – Ваш благородие?
- Садись – тверже повторил следователь, - И благородием величать не надо, чай, не генерал. Значит, волк у вас тут завелся?
- Волк! – Федор осторожно присел на краешек табурета – перечить начальству не пристало, сказано сесть, значится, выполнять нужно, а ну как старик разозлится, коли жандарм не сядет. – Как есть волк!
- Ну, и давно завелся?
- Давно! Еще когда земли сии к Российской короне не относилися, - Федор примолк – тема-то запрет-ная, но старик молча кивнул. – Вот, тут дальше поместье имеется, оно старое, и, как мне бабка сказывала, а ей – ее бабка, а ей…
- Я понял, - Аполлон Бенедиктович улыбнулся, его всегда забавляли «правдивые» местечковые ле-генды, более того, старик коллекционировал истории. А что, одни портсигары собирают, другие книги, а он легенды, и коллекция его побогаче иных будет, поэтому слушал жандарма минчанин внимательно - приго-дится история. Имелась у Аполлона Бенедиктовича одна тайная мечта – книжку издать…
- И свез он тогда Вайду в болота да и бросил там, на смерть лютую, волкам на съеденье. Но не трону-ли сироту звери дикие, пожалели, так и жила Вайда в волчьем логове, а, как срок пришел – родила сына, да и померла. Ребенка же волчица молоком своим выкормила, и стал он волколаком. С тех пор и рыскает, ищет Радзивиллов, и только когда весь род, до последнего человека, истребит, будет ему облегчение – скинет во-лью шкуру, человеком станет.
- Надо же, - подивился Аполлон Бенедиктович фантазии местного люда. – И что, много уже загрыз?
- Ну, Стаську, лесникову дочку – раз, Олега Радзивилла – два, а еще минулым летом Янка в болотах пропал, знатный кузнец был, одно, что блаженный, все клад найти мечтал. И корову у мельника зарезали!
- А раньше, раньше были случаи нападения волка на людей?
- Когда раньше?
- Пять лет назад, десять, двадцать… Сколько оборотень живет?
- Ну… Давно. – Федор явно не понимал, чего от него хотят, нервничал, и окончательно терял способ-ность мыслить здраво.
- Если он живет давно, - спокойно повторил вопрос Аполлон Бенедиктович, - и охотится за Радзивил-лами, то должны быть жертвы.
- А тот как же! – Встрепенулся жандарм, - Ясно дело! Богуслав-то на болотах и помер, конь спужался, понес, а князь в седле удержаться не сумел, так себе шею и свернул. И внук его на охоте погиб, на этих са-мых болотах. И отец Олегов тоже.
- Волк загрыз?
- Да не, болячка его скрутила, оттого и помер, а болячку ту волколак наслал!
- Зачем?
- Чтоб Радзивилла загубить. – пояснил Федор. – Волколаки, они ж знатные ведьмаки, и с нечистью знаются, им болезнь наслать – раз плюнуть!
- Интересно… - В оборотней Аполлон Бенедиктович не верил, но рассказ Федора кое-что прояснил. Появилась у старика одна идея, но, любую идею проверить следовало.
Итак, для начала заглянем в ледник – по настойчивой просьбе следователя тело убитого волком Олега Радзивилла не хоронили, а потом поговорить с его братцем, единственным свидетелем происшествия.

- Волки-то давно шалили, то овцу зарежут, то корову, а, как до людей дело дошло, Олег и не выдер-жал… - Николай дрожащей рукой поднял бокал, Аполлон Бенедиктович поморщился, пьяниц он не любил, а по лицу молодого человека было видно, что пил он давно, наверное, с того самого дня. Безусловно, гибель брата – уважительная причина для горя, но мужчине надлежит скрывать свои чувства, тем более наследнику древнего и славного рода.
- Я предлагал организовать облаву! Собрать людей, но Олег, он никогда никого не слушал! Он бредил этой легендой! Мечтал лично прикончить Вайдиного оборотня… - Николай всхлипнул.
- Что произошло?
- Мы с ним… Я не мог отпустить его одного, вы понимаете?
- Понимаю.
- Засаду мы устроили возле поляны, там, где убили девушку, я с одной стороны, он с другой. Олег считал, что оборотень вернется. Пролежали всю ночь, а под утро я задремал… А дальше… Дальше… Он закричал, и все… Я выстрелил. В воздух. Чтобы отпугнуть тварь. И побежал к брату.
- Он был уже мертв?
- Нет. Горло разорвано… Кровь… Олег пытался руками зажать… А кровь вытекала сквозь пальцы… И я ничего не смог сделать! Ничего! – Уронив голову на руки, Николай заплакал. Аполлон Бенедиктович тактично отвернулся, дожидаясь, пока свидетель успокоится.
- Я не виноват, не виноват! Это оборотень!
- Вы его видели?
- Перестаньте его мучить! – в комнату влетела девушка. – Сколько можно, он уже тысячу раз расска-зывал!
У барышни были каштановые волосы, огромные серые глаза и упрямый подбородок.
- Прошу прощения, пани…
- Наталия. А вы кто такой?
- Палевич Аполлон Бенедиктович, следователь, направлен из Менска, чтобы вести расследование смерти Олега Радзивилла.
- Вести расследование? – Паненка рассмеялась, - Вы хотите вести расследование и устроить суд. Над кем? Над оборотнем? Замечательно! Делайте, что угодно, только оставьте нас в покое, не видите, моему брату плохо!
- Он мужчина!
- Я не мужчина. Мне неприятны все эти разговоры! – серые глаза затуманились, но пани Наталия, в отличие от своего брата, умела держать чувства на привязи, и слезы исчезли так же быстро, как и появились. – Олега невозможно вернуть…
- Ната, а когда мы уедем отсюда? – встрепенулся Николай.
- Скоро, - пани Наталия ласково погладила брата по голове. – Похороним Олега и уедем. Далеко-далеко, там он нас не найдет. Вы узнали, что хотели?
- Да. – Аполлон Бенедиктович поднялся. – Пожалуй, да.
- Тогда мне придется попросить вас покинуть этот дом.
- Конечно, конечно. Знаете, пани Наталия, я тоже очень люблю легенды. Если вас утешит – у меня появились кое-какие мысли, более того, могу обещать, что в скором времени убийца вашего брата окажется на виселице… Осталось найти кузнеца…

Бескрайняя серо-зеленая равнина Плисской топи с редкими одинаково болезненными деревьями да седыми полями сухого мха, действовала удручающе даже на местных жителей, чего уж тут говорить о при-езжих. В этом странном месте унылое небо любовалось унылой землей, даже солнце и то, казалось блеклым, точно выцвело от возраста и бесконечной тоски.
- Мрачно здесь. – Федор обеспокоено оглянулся на начальство. Мрачно, эх, его бы осенью сюда, ко-гда неспешный ноябрьский дождь льет без продыху третью неделю подряд, когда земля превращается в черную воду, а небо становится серой землей, когда тоскливый волчий вой выворачивает душу наизнанку, и ночь тянется бесконечно, потому что днем солнечный свет не способен пробиться сквозь тугую пелену туч.
- Я слышал, будто тут место одно есть. Чертова сторожка. – Жандарм перекрестился. Ишь, куда захо-тел, остается только гадать, как минчанин, человек пришлый, о сторожке узнал – местные старались лишний раз о проклятой избе не упоминать.
- Что, боишься? – Аполлон Бенедиктович усмехнулся, но Федору было не до смеха – чертова сторож-ка стояла на Плисских болотах с незапамятных времен, о ее появлении легенд и тех не осталось, только дур-ная слава. – У меня для вашего волколака своя пуля имеется, особая. Ты, главное, меня до места проводи.

Наше время
- Ух ты! – Серега с трудом удержался, чтобы не заорать во все горло. От радости. Клад, Олегу уда-лось-таки найти настоящий клад!
- Тише, - Олег осторожно, чтобы не обрушить край, выбрался из раскопа. – Дальше нужно действо-вать аккуратно.
- Без тебя знаю. Кто это? – Олег развел руками. – А крест зачем?
- Серега, знаешь, как в библии сказано? Ищите да обрящете…

1912 год, болота, Чертова сторожка.
К вящему удивлению Федора, даже издалека избушка не выглядела заброшенной, наоборот, чьи-то заботливые руки привели сторожку в порядок, укрепили и законопатили стены, подлатали крышу, и даже соорудили вокруг нечто вроде забора.
- Идем? – С одной стороны жандарму не терпелось поглядеть, кто ж обосновался в Чертовой сторож-ке, а с другой, в голову лезли мысли об оборотне, а ну как это его логово?
- Нет, подождать придется. – Аполлон Бенедиктович бросил плащ на землю, - Коней привяжи по-дальше.
- А сколько ждать?
- Как получится.
Получилось долго, Федор даже волноваться начала – а ну как из-за глупой начальской прихоти при-дется ночевать на болоте? Минчанин не верит ни в волков, ни в оборотней, и чего ждет – непонятно. Начало смеркаться, и жандарм на всякий случай прочитал молитву.
- Лучше оружие проверь, - пробурчал Аполлон Бенедиктович. Федор кивнул и потянулся за револь-вером, и в этот самый момент грянул выстрел. Следователь вскочил на ноги.
- Скорее! Туда! Боже мой, неужели я опоздал?

Наши дни.
- Итак, господа археологи, - Юрий Антонович поправил очки в толстой роговой оправе, - перед нами скелет женщины. Судя по состоянию зубов – молодая, лет семнадцать-восемнадцать, плюс-минус пару лет. Понятно излагаю?
- Пока да. – Серега нетерпеливо приплясывал на месте, Олег слушал молча, только изредка делал от-метки в своем блокнотике.
- О чем говорят те тряпки, что на ней были – сами разберетесь. У меня же две новости.
- Хорошая и плохая?
- Сами разбирайтесь, - Юрий Антонович недовольно нахмурился, он не любил, когда его перебивали, - Первая – она была беременна, причем, срок не меленький, вот, - Он сунул в руку Сергея снимок – здесь четко виден и позвоночник, и череп, и пуповина на костях таза отпечаталась…
- Конечно, конечно, - Сергей вернул фотографию, честно говоря, он не увидел ничего, кроме желто-коричневых пятен, но признаваться в собственной несостоятельности не собирался.
- А вторая?

1912 год.
- Вот, значит, какой у нас оборотень. Волколак. – Минчанин злился, прежде всего, на себя, ведь знал же, догадался, а нет, решил проверить, покрасоваться перед провинциалами. И что получилось? Кузнец, единственный свидетель, мертв, а его убийца сидит и улыбается в лицо. – Пани Натали, и зачем вам этот спектакль нужен был? – Девушка презрительно фыркнула.
- А вот это уже некрасиво. Хотите, я сам расскажу? Ваш старший брат – игрок, транжира, деньги тек-ли у него сквозь пальцы, а отцовское наследство не безгранично. Николай же – человек слабохарактерный, и брата боготворил. Вам же оставалось следить за поместьем, а когда придет срок, выйти замуж за того, кого выберет брат. Вас это не устраивало. Так?
- Да что вы понимаете! – В серых глазах полыхнул огонь. И угас. Пани Наталия мило улыбнулась, а Федор тайком перекрестился. Видать, и вправду существовало Вайдино проклятье, коли девица из знатного рода такими делами занималась. Жандарм ни за что не поверил бы, да тело кузнеца, того самого, что в про-шлом году сгинул бесследно, а теперь лежал на полу с простреленной грудью, говорило само за себя.
- И вы решили избавиться от докуки, а тут как раз волки расшалились – они и натолкнули вас на мысль. Кузнец сам здесь поселился?
- Сам. Он клад искал, вот от людей и прятался, не хотел делиться. Блаженный, хоть и мастер.
- Он сделал зубы. Или нож. Я не знаю, что это было, и, похоже, никогда не узнаю. Скорее всего, ору-дие убийства вы утопили в болоте. – Девушка сдержанно кивнула.
- Не знаю, как вам удалось уговорить кузнеца… Анастасия, дочь лесника, стала первой жертвой, вы сомневались в собственных силах – убить человека не так просто, как кажется. Если бы ничего не получи-лось, вы были бы в безопасности – девушка слепа, она не смогла бы рассказать, кто напал на нее. Но у вас все вышло. Второй жертвой стал Олег. Думаю, вы упомянули, что оборотень напал на человека, ваш брат – человек увлекающийся, вот он и решил поохотиться на волколака. Он удивился, когда увидел вас?
- Нет. – Девушка внезапно побелела. – Он спал. Я… Я собрала им с собой еду… И вино… Олег всегда пил на охоте. И Николай тоже.
- Сонный порошок? – догадался Федор.
- Да-да, мне доктор прописал… Мигрень, знаете ли… Олег только захрипел и все… А я испугалась, закричала… Коленька проснулся… Он не видел меня! Он не при чем! Он слабенький и впечатлительный! – девушка вскочила, - Пожалуйста! Не говорите ему, хорошо? Он не переживет!
- Ваш брат слышал МУЖСКОЙ крик. Сядьте!
- Ему показалось. Спросонья! Кричала я, Олег не мог! Господи, это было ужасно! Та девушка, она просто упала и все, а Олег… Он захрипел и открыл глаза… Я никогда не забуду этот взгляд. – Пани Наталия заломила руки. – У меня не было выхода… Он играл… Постоянно… Долги, долги, долги… Олег не хотел ничего слушать…
- Я понимаю.
- А когда вы приехали, я испугалась… И Янка… Он мог рассказать… Он бы рассказал, и я подумала, что, если успею раньше вас, вы поверите и уедете.
- А тело?
- Здесь топь кругом. Трясина. – Пояснила пани Наталия. – Вы бы уехали и все.
- И все… – Задумчиво повторил Аполлон Бенедиктович. – Что ж мне с вами делать? Скандал будет, пани Наталия. Громкий. Пятно на родовой чести, так?
- Так, - девушка опустила голову.
- Федор, пошли.
- Куда?
- Посоветоваться нужно, а паненка здесь подождет. – Выйдя из хижины, минчанин закурил, жандарм топтался рядом, не решаясь задать вопрос.
- Красиво здесь… Небо, звезды, тишина… А днем погано. Нехорошее место, и волки водятся, слышь, воют? Хочешь знать, как догадался? – Федор кивнул. – Просто. Охотник я, люблю это дело, и волчий укус знаю, так вот, не волк Радзивиллу глотку рвал. И не медведь.
- Так оборотень же, у него зуб другой!
- В оборотней я не верю. Не бывает их, Федор, все зло от человека, от жадности его. Любое преступ-ление под собой основу имеет, найди, кому выгодно, и убийца твой.
- А про кузнеца как догадались?
- Людей поспрашивал, ваш Янка бредил кладом, через день на болота шастал, вот и решил пересе-литься. Семьи у него не было, ковать он давно бросил, вот и не искал никто. – Федор стыдливо потупил взгляд – нехорошо получилось, человек пропал, а жандарм и пальцем не шелохнул, чтобы его отыскать. По-зор.
- И про Чертову сторожку люди рассказали, будто бы оборотень там поселился, вот я и смекнул, куда кузнец мог деться. А без кузнеца никак – инструмент-то сделать надо было, горло не ножом перерезали, а чем-то вроде пилы. Правда я, грешным делом, на брата подумал, а тут… - Аполлон Бенедиктович повернул-ся к хижине. – Хотел ловушку устроить… Всадника-то здесь за версту видать, а она пешком… Интересно, откуда пришла.
- А вон – Федор махнул рукой. – Там тропка есть. Конному не пройти, а вот пешочком можно, поме-стье совсем близко…
- Почему молчал?!
- Так вы не спрашивали. – Старик вздохнул, а Федор почему-то совсем не удивился, когда в сторожке прозвучал выстрел.
И Олега, и Наталию похоронили в семейном склепе, Аполлон Бенедиктович составил докладную за-писку, в которой говорил, будто бы сумасшедший кузнец Янка Вилович, будучи одержим мыслью о кладе, спрятанном на болотах, чтобы умилостивить духа-хранителя, который требовал за сокровище человеческих жертв, убил сначала Анастасию, дочь лесника, потом Олега Радзивилла, а, в конце концов, застрелил и его сестру. Девушку он выманил из дома, обещая указать на логово несуществующего оборотня, записке на-чальство Аполлона Бенедиктовича поверило и наградило дотошного следователя премией в сто рублей.

Наши дни.
- Итак, новость вторая, - Юрий Антонович сделал театральную паузу, затем смущенно откашлялся, будто устыдившись собственной слабости, и продолжил – Причина смерти – удушение. Даже не удушение – шейные позвонки раздавлены почти в порошок… У меня есть фотографии, где отчетливо видно…
- Не надо! – Серега замахал руками. – Мы на слово верим.
- Думаю, кого-то она здорово разозлила, может, мужа, или отца – скажем, забеременела, не будучи замужем, вот папаша разозлился и свернул дочке шею, а потом испугался и похоронил с крестом в руках.
- Почти так оно и было, - подал голос Олег. – Думаю, это Вайда…
- Какая Вайда?! Та самая?
- Скелет старый? Старый. Лет триста, если не больше, и сохранился лишь потому, что не в земле ле-жало. – Принялся перечислять Олег. - Платье на ней по моде семнадцатого века. Беременна, что соответст-вует легенде. Убита. Похоронена не на кладбище, а в костеле, заметь, семейном, в фундаменте специально углубление сделали. В руках – золотой крест, на руке перстень с гербом Радзивилла. Чего тебе еще надо?
- Ничего. Выходит, не убежала она…
- Выходит, нет.

1913 год, Плисские топи, зима.
Старый волк втянул ноздрями морозный воздух. Люди, кругом люди, те самые существа, за которыми он столько лет наблюдал, собрались, чтобы убить его. И не только его одного – двуногие жаждали истре-бить всю стаю. Сзади – голоса, смех, грохот, и вековой инстинкт толкает вперед – на белое поле с мокрым снегом, в котором вязнут лапы, а разум и опыт подсказывали – за полем сидит смерть, у нее безволосые ла-пы, запах пороха и голос небесного грома.
Люди подошли совсем близко.
Молодая волчица беспомощно заметалась, а потом легла на снег и, задрав лобастую голову к тяжело-му сизому небу, горестно завыла…

Это - окончательный вариант - внесла кое-какие исправления. Что касается вашей истории - она поучительна, но у вас есть убийство, но нет расследования - следователь приехал, потоптался на месте и уехал. - мне за это сделали замечание. Раз. Скелет Стаси и скелет Вайды не м. найти рядом - если Стасю загрыз волк, тело нашли ЕГО ОБЯЗАНЫ БЫЛИ ПОХОРОНИТЬ. Два. Богуслав не может швырнуть в лицо Вайде куски ее любимного - это физически оч. тяжело. - Три.
"От того, что ты за человек и откуда смотришь, зависит, что ты увидишь".
Клайв Льюис
Аватара пользователя
Каллипсо
 
Сообщения: 4147
Зарегистрирован: Декабрь 22nd, 2005, 12:40 am
Откуда: Беларусь

Сообщение Каллипсо Апрель 3rd, 2006, 9:49 pm

Наши дни. Археологический раскоп близ Жодино.
- Эй, что там у тебя?
- Похоже, кое-что интересное. Иди сюда! – голос Олега дрожал от волнения, и Серега поспешил к раскопу, неужели все-таки клад? Глупо это, мальчишество, взрослые дядьки, давно уже за сорок, а туда же, клад им подавай, хотя, вероятно, лишь настоящий археолог был способен оценить сокровища, укрытые в земле. И дело не в царских червонцах, каменьях драгоценных да украшениях золотых – и такое доводилось откапывать – дело в прошлом. Вот она – машина времени, прямо под ногами, наклонись лишний раз да при-задумайся, кто и когда ходил по этой земле, как жили эти люди, чем дышали, о чем думали…
- Давай, пошевеливайся! – в отличие от Сергея, Олег был личностью практичной, он практично оде-вался, практично жил, выбрал практичную жену и даже мечтал он как-то практично. Приземленно. Вот как на раскопки ехали, Серега о сокровищах обмолвился, так Олег его на смех поднял: «Какой, - говорит, - клад, костел в войну разбомбили!» А какая, скажите, тут связь? Никакой. Зато археолог от бога, землю безо вся-кого рентгена на километры вглубь видит, и, уж коли зовет, то, видать, дело серьезное.

1663 год. Территория ВКЛ
Старый костел страдал от холода и сырости, и, если с холодом каменные стены кое-как справлялись, то коварная влага так и норовила испортить роскошное убранство – золоченая лепнина покрывалась тонкой зеленоватой пленкой, на белоснежных стенах расцветали пятна, нарядный бархат обвис грязной тряпкой, а лицо Святого Петра изуродовала трещина. Жалко, видно, придется менять статую, где теперь отыскать та-кого мастера, чтобы деревянный старик вышел почти как живой, с грустным лицом и скрюченными болез-нью руками. Вайда любила Святого Петра. С самого детства она привыкла рассказывать молчаливому ста-рику обо всех своих горестях и обидах, о том, как Боженька призвал родителей с Царствие свое, о том, как грустно живется в этом огромном поместье, где каждый занят своим делом, и никто не хочет играть с ма-ленькой сиротой, как суров пан Януш, старый хозяин, как равнодушен Богуслав, его сын, как набожна немка Каролина, жена Богуслава… Деревянный Петр надежно хранил немудреные девчоночьи секреты, а вот те-перь треснул и его, скорее всего, выбросят вон.
Как саму Вайду.
- Матерь Божья, Пресвятая дева Мария, смилуйся надо мною, грешной, - девушка крестилась, не смея поднять глаз, ей казалось, будто все святые смотрят на нее с укоризной. Не имеет она права молить о снис-хождении, да что там молить, она не имеет права даже на то, чтобы ступить на порог этого храма.
«Грешница, - одна единственная мысль билась в голове, - великая грешница». И нет ей прощенья, сколько не молись, ибо Вайда опозорила не только себя, но и весь славный род Радзивилов. Не сиротку при-грел Януш – змею подколодную, на доброту предательством отвечающую.
Двенадцать лет росла Вайда под надежным крылом рода, двенадцать лет ее кормили, поили, одевали, и расцвела девушка, даже Каролина, которая ничего, кроме Библии не замечала, и та признала, что Вайда стала настоящей красавицей.
Да много ли радости с той красоты? Горе одно.
Сначала Богуслав, после смерти отца ставший хозяином поместья, задумал дурное – пожелал с же-ной, Богом данной, развестись да с Вайдой обвенчаться, и Каролина возненавидела девушку, не смогла про-стить той, ни предательство мужа, ни утерянную молодость, ни свою бездетность. Шипела Каролина, руга-лась по-немецки, бегала к старухе-знахарке, что у леса обитает, пыталась сжить Каролину со свету, а, когда не получилось, прокляла разлучницу.
Сбылось проклятье.

- Едуть! – звонкий мальчишеский крик разрушил хрупкий покой старого костела, - Паненко, едуть! – уже тише повторил паренек и, сообразив, где находится, бухнулся на колени.
- Далеко? – спросила Вайда, слезы на глазах высохли сами собой. Поздно плакать.
- Так с Кузнецов гонец прискакал! – Мальчишка шмыгнул носом и покосился на деревянные фигуры в глубине храма, небось, станет потом рассказывать, как хорошо в костеле. Кузнецы… Это ведь совсем близко. Дрожащей рукой девушка отряхнула подол платья. Что ж, молитва не принесла облегчения, но пря-таться Вайда не собиралась.
От судьбы не спрячешься.

Все было готово к приезду князя, замок словно очнулся ото сна, ожил, обрадовался, подобно тому, как старый верный пес радуется возвращению хозяина. Да только не было людям дело до той радости, в замке князя боялись, ибо нрав у него был отцовский – дикий, неистовый, потому и прозвали князя Туром. Вот и поглядывал дворовый люд на Вайду с сочувствием - не для кого уж не было секретом, что Богуслав, которого жена так и не порадовала к тому времени наследниками, задумал просить у епископа разрешения на развод и венчание с юной красавицей. И вот Вайда понесла – и понесла не от князя. Жалели люди девуш-ку, лишь одна Каролина не могла, да и не хотела скрывать своей радости. Не станет теперь князь развода добиваться, не станет жену законную позорить…
Богуслав влетел во двор замка, и Вайде показалось, будто сам Диавол явился по душу ее. Вороной Каян, княжий любимец, за которого Богуслав серебром по весу платил, задыхался от быстрого бега, тонкие ноги дрожали, а с черных, точно уголь, боков, падала кровавая пена – не пожалел коня князь, значит, и Вай-де не стоит ждать прощения.
- Кто?! – от рева Богуслава вздрогнули каменные стены, но Марыся лишь покаянно опустила голову.
- Не гоже на люди сор выносить. – Тактично заметила Каролина, князь лишь заскрежетал зубами, алая пелена гнева застилала разум, мешала думать.
- Вон! Все вон! – не нашлось человека, который осмелился бы ослушаться князя, двор опустел, и лишь обиженные лиловые глаза Каяна следили жестоким хозяином.
- Кто? – повторил вопрос князь, и у Вайда против воли из глаз посыпались слезы.
- Адам, - ответила Каролина. – Сын Яна.
- Это правда? – Вайда молчала, да и что она могла сказать? Князь не станет слушать про то, как сла-достно замирает сердце, предвкушая встречу с любимым, как весело и беззаботно поют соловьи, как оду-ряющее пахнет ночной воздух, а луна, подобно большому белому яблоку, просится в руки.
Адам обещал подарить весь мир, вместе с луной, звездами и сказочно-прекрасным лесом, но, когда Вайда понесла, испугался. Сбежал в отцовское имение, надеясь там спрятаться от гнева князя, переждать грозу, но не вышло. Спустя три дня холопы Радзивилла прямо в имении до смерти забили плетьми Адама - сына жмудского панцирного боярина. Старого Яна, пытавшегося вступиться за сына, князь зарубил лично.
А Вайду с того самого дня, как Богуслав вернулся в замок, больше никто и не видел, одни люди пого-варивали, будто бы девушку князь отвез на болото, да и бросил там, другие – считали, что во гневе зашиб Богуслав несчастную, третьи про монастырь твердили, правду знала лишь Каролина, да еще вороной тонко-ногий Каян…

1912 год. Российская империя. Жодинский уезд Минской губернии.
Волк стоял неподвижно и смотрел желтыми немигающими глазами на старый одинокий дом на низ-ком берегу Плиссы. Он привык наблюдать за людьми, и иногда в лобастую голову приходила мысль о род-стве с этими странными существами, которые ходят на двух ногах и заворачиваются во множество шкур, в такие минуты волк испытывал желание выйти к ним, останавливала осторожность. Серый охотник помнил о смерти, живущей в железных трубках.
Стася чувствовала на себе чужой взгляд. Она даже хотела рассказать о нем отцу, но тот ночью умер. Третьего дня фельдшер, за два мешка картошки вызванный из Жодино, сказал, что старику осталось не-сколько дней и помочь он уже ни чем не может. Два дня Степан хрипел, хватая пересохшими губами воздух, метался в бреду, звал свою Алесю, Стасину мать, что два года назад померла от чахотки, и вот, под утро преставился сам. Видать, сжалился над стариком Боженька, прислал любимую супругу, ибо помер Степан с улыбкой.
А Стасе теперь вот хоронить придется, одной не справится – земля еще тугая, по-весеннему мерзлая, не хватит у нее сил яму выкопать. Девушка взяла посох и побрела к соседу. До хутора Василя было версты две. Стася хорошо знала тропинку и никогда не боялась по ней ходить, ни днем, ни ночью, да и не было для нее разницы – слепым глазам свет не нужен. Сейчас же ей было жутко, то ли от сознания того, что она оста-лась совсем одна, то ли от ощущения, что неведомый враг преследует ее по пятам. Временами казалось, будто она слышит его дыхание. Наконец Стася не выдержала и побежала.
- Бедная девочка, - потом успокаивал ее Василь, гладя по голове, а губы чтобы она не слышала, шеп-тали - как же ты теперь, горемыка незрячая. Василь не мог взять девушку к себе, - у самого в хате не про-толкнуться, жена, дети, внуки, еще один рот никак не прокормить. Но с похоронами Василь помог, могилка получилась неглубокая, а крест, связанный из двух палок и вовсе косой – стоит, шатается под ветром, день-два и рухнет, еще через недельку зарастет холмик травой, через год поляна выровняется, и лишь человече-ская память будет хранить смутный образ свежего холмика да скособоченного креста над ним. У Стаси и того не будет. Василь постоял немного у могилки, тяжело вздохнул и ушел.
А ближе к вечеру небо разродилось дождем, истосковавшаяся по весне земля жадно глотала холод-ные капли. Стася дождь не любила – мокро, холодно и звуки искажаются, как сейчас ветка хрустнула – а не поймешь, далеко ли, близко. Стася обернулась.
- Есть тут кто? – тишина, лишь капли шелестят, да тяжелые стволы довольно поскрипывают, смывая зимнюю пыль.
- Есть тут… - и в последний миг она почти увидела... Словно черная пелена, окружавшая ее с рожде-ния, отступила перед этим удивительным весенним дождем, а в следующий миг пришла боль…

- Ну-с, милейший, рассказывайте, чего у вас тут случилось? – Аполлон Бенедиктович закурил, кое-как устроившись на шатком деревянном табурете, ножки которого под весом следователя угрожающе разъ-ехались. Старик давным-давно уже перестал обращать внимание на всякие мелочи, вроде поломанных стульев или грязных окон, единственное, что более-менее волновало его – сквозняки, от сквозняков у Апол-лона Бенедиктовича начинались боли в пояснице, а они, в свою очередь, мешали думать и работать.
- А чего рассказывать, ваш благородие? – перед высоким начальством Федор, местный жандарм, ро-бел, поведение же этого старика с внешностью крестьянина и глазами Святого Петра – аккурат один в один, как на иконе в местной церквушке, куда Федор наведывался регулярно, не то, чтобы у жандарма грехов на-копилось, просто принято так – ставило в тупик. Начальству надлежит гневаться, кричать, обзывать подчи-ненных непотребными словами, милостиво принимать подношения в виде жареных гусей и рябиновой на-стойки, и уезжать. А старик сидит, не орет, ногами не топает, разговаривает, как с равным, даром, что аж из Менску прикатил.
- А все и рассказывай, да ты садись, садись.
- Как можно? – до глубины души поразился Федор, сидеть в присутствии высокого начальства не по-лагалось. – Ваш благородие?
- Садись – тверже повторил следователь, - И благородием величать не надо, чай, не генерал. Значит, волк у вас тут завелся?
- Волк! – Федор осторожно присел на краешек табурета – перечить начальству не пристало, сказано сесть, значится, выполнять нужно, а ну как старик разозлится, коли жандарм не сядет. – Как есть волк!
- Ну, и давно завелся?
- Давно! Еще когда земли сии к Российской короне не относилися, - Федор примолк – тема-то запрет-ная, но старик молча кивнул. – Вот, тут дальше поместье имеется, оно старое, и, как мне бабка сказывала, а ей – ее бабка, а ей…
- Я понял, - Аполлон Бенедиктович улыбнулся, его всегда забавляли «правдивые» местечковые ле-генды, более того, старик коллекционировал истории. А что, одни портсигары собирают, другие книги, а он легенды, и коллекция его побогаче иных будет, поэтому слушал жандарма минчанин внимательно - приго-дится история. Имелась у Аполлона Бенедиктовича одна тайная мечта – книжку издать…
- И свез он тогда Вайду в болота да и бросил там, на смерть лютую, волкам на съеденье. Но не трону-ли сироту звери дикие, пожалели, так и жила Вайда в волчьем логове, а, как срок пришел – родила сына, да и померла. Ребенка же волчица молоком своим выкормила, и стал он волколаком. С тех пор и рыскает, ищет Радзивиллов, и только когда весь род, до последнего человека, истребит, будет ему облегчение – скинет во-лью шкуру, человеком станет.
- Надо же, - подивился Аполлон Бенедиктович фантазии местного люда. – И что, много уже загрыз?
- Ну, Стаську, лесникову дочку – раз, Олега Радзивилла – два, а еще минулым летом Янка в болотах пропал, знатный кузнец был, одно, что блаженный, все клад найти мечтал. И корову у мельника зарезали!
- А раньше, раньше были случаи нападения волка на людей?
- Когда раньше?
- Пять лет назад, десять, двадцать… Сколько оборотень живет?
- Ну… Давно. – Федор явно не понимал, чего от него хотят, нервничал, и окончательно терял способ-ность мыслить здраво.
- Если он живет давно, - спокойно повторил вопрос Аполлон Бенедиктович, - и охотится за Радзивил-лами, то должны быть жертвы.
- А тот как же! – Встрепенулся жандарм, - Ясно дело! Богуслав-то на болотах и помер, конь спужался, понес, а князь в седле удержаться не сумел, так себе шею и свернул. И внук его на охоте погиб, на этих са-мых болотах. И отец Олегов тоже.
- Волк загрыз?
- Да не, болячка его скрутила, оттого и помер, а болячку ту волколак наслал!
- Зачем?
- Чтоб Радзивилла загубить. – пояснил Федор. – Волколаки, они ж знатные ведьмаки, и с нечистью знаются, им болезнь наслать – раз плюнуть!
- Интересно… - В оборотней Аполлон Бенедиктович не верил, но рассказ Федора кое-что прояснил. Появилась у старика одна идея, но, любую идею проверить следовало.
Итак, для начала заглянем в ледник – по настойчивой просьбе следователя тело убитого волком Олега Радзивилла не хоронили, а потом поговорить с его братцем, единственным свидетелем происшествия.

- Волки-то давно шалили, то овцу зарежут, то корову, а, как до людей дело дошло, Олег и не выдер-жал… - Николай дрожащей рукой поднял бокал, Аполлон Бенедиктович поморщился, пьяниц он не любил, а по лицу молодого человека было видно, что пил он давно, наверное, с того самого дня. Безусловно, гибель брата – уважительная причина для горя, но мужчине надлежит скрывать свои чувства, тем более наследнику древнего и славного рода.
- Я предлагал организовать облаву! Собрать людей, но Олег, он никогда никого не слушал! Он бредил этой легендой! Мечтал лично прикончить Вайдиного оборотня… - Николай всхлипнул.
- Что произошло?
- Мы с ним… Я не мог отпустить его одного, вы понимаете?
- Понимаю.
- Засаду мы устроили возле поляны, там, где убили девушку, я с одной стороны, он с другой. Олег считал, что оборотень вернется. Пролежали всю ночь, а под утро я задремал… А дальше… Дальше… Он закричал, и все… Я выстрелил. В воздух. Чтобы отпугнуть тварь. И побежал к брату.
- Он был уже мертв?
- Нет. Горло разорвано… Кровь… Олег пытался руками зажать… А кровь вытекала сквозь пальцы… И я ничего не смог сделать! Ничего! – Уронив голову на руки, Николай заплакал. Аполлон Бенедиктович тактично отвернулся, дожидаясь, пока свидетель успокоится.
- Я не виноват, не виноват! Это оборотень!
- Вы его видели?
- Перестаньте его мучить! – в комнату влетела девушка. – Сколько можно, он уже тысячу раз расска-зывал!
У барышни были каштановые волосы, огромные серые глаза и упрямый подбородок.
- Прошу прощения, пани…
- Наталия. А вы кто такой?
- Палевич Аполлон Бенедиктович, следователь, направлен из Менска, чтобы вести расследование смерти Олега Радзивилла.
- Вести расследование? – Паненка рассмеялась, - Вы хотите вести расследование и устроить суд. Над кем? Над оборотнем? Замечательно! Делайте, что угодно, только оставьте нас в покое, не видите, моему брату плохо!
- Он мужчина!
- Я не мужчина. Мне неприятны все эти разговоры! – серые глаза затуманились, но пани Наталия, в отличие от своего брата, умела держать чувства на привязи, и слезы исчезли так же быстро, как и появились. – Олега невозможно вернуть…
- Ната, а когда мы уедем отсюда? – встрепенулся Николай.
- Скоро, - пани Наталия ласково погладила брата по голове. – Похороним Олега и уедем. Далеко-далеко, там он нас не найдет. Вы узнали, что хотели?
- Да. – Аполлон Бенедиктович поднялся. – Пожалуй, да.
- Тогда мне придется попросить вас покинуть этот дом.
- Конечно, конечно. Знаете, пани Наталия, я тоже очень люблю легенды. Если вас утешит – у меня появились кое-какие мысли, более того, могу обещать, что в скором времени убийца вашего брата окажется на виселице… Осталось найти кузнеца…

Бескрайняя серо-зеленая равнина Плисской топи с редкими одинаково болезненными деревьями да седыми полями сухого мха, действовала удручающе даже на местных жителей, чего уж тут говорить о при-езжих. В этом странном месте унылое небо любовалось унылой землей, даже солнце и то, казалось блеклым, точно выцвело от возраста и бесконечной тоски.
- Мрачно здесь. – Федор обеспокоено оглянулся на начальство. Мрачно, эх, его бы осенью сюда, ко-гда неспешный ноябрьский дождь льет без продыху третью неделю подряд, когда земля превращается в черную воду, а небо становится серой землей, когда тоскливый волчий вой выворачивает душу наизнанку, и ночь тянется бесконечно, потому что днем солнечный свет не способен пробиться сквозь тугую пелену туч.
- Я слышал, будто тут место одно есть. Чертова сторожка. – Жандарм перекрестился. Ишь, куда захо-тел, остается только гадать, как минчанин, человек пришлый, о сторожке узнал – местные старались лишний раз о проклятой избе не упоминать.
- Что, боишься? – Аполлон Бенедиктович усмехнулся, но Федору было не до смеха – чертова сторож-ка стояла на Плисских болотах с незапамятных времен, о ее появлении легенд и тех не осталось, только дур-ная слава. – У меня для вашего волколака своя пуля имеется, особая. Ты, главное, меня до места проводи.

Наше время
- Ух ты! – Серега с трудом удержался, чтобы не заорать во все горло. От радости. Клад, Олегу уда-лось-таки найти настоящий клад!
- Тише, - Олег осторожно, чтобы не обрушить край, выбрался из раскопа. – Дальше нужно действо-вать аккуратно.
- Без тебя знаю. Кто это? – Олег развел руками. – А крест зачем?
- Серега, знаешь, как в библии сказано? Ищите да обрящете…

1912 год, болота, Чертова сторожка.
К вящему удивлению Федора, даже издалека избушка не выглядела заброшенной, наоборот, чьи-то заботливые руки привели сторожку в порядок, укрепили и законопатили стены, подлатали крышу, и даже соорудили вокруг нечто вроде забора.
- Идем? – С одной стороны жандарму не терпелось поглядеть, кто ж обосновался в Чертовой сторож-ке, а с другой, в голову лезли мысли об оборотне, а ну как это его логово?
- Нет, подождать придется. – Аполлон Бенедиктович бросил плащ на землю, - Коней привяжи по-дальше.
- А сколько ждать?
- Как получится.
Получилось долго, Федор даже волноваться начала – а ну как из-за глупой начальской прихоти при-дется ночевать на болоте? Минчанин не верит ни в волков, ни в оборотней, и чего ждет – непонятно. Начало смеркаться, и жандарм на всякий случай прочитал молитву.
- Лучше оружие проверь, - пробурчал Аполлон Бенедиктович. Федор кивнул и потянулся за револь-вером, и в этот самый момент грянул выстрел. Следователь вскочил на ноги.
- Скорее! Туда! Боже мой, неужели я опоздал?

Наши дни.
- Итак, господа археологи, - Юрий Антонович поправил очки в толстой роговой оправе, - перед нами скелет женщины. Судя по состоянию зубов – молодая, лет семнадцать-восемнадцать, плюс-минус пару лет. Понятно излагаю?
- Пока да. – Серега нетерпеливо приплясывал на месте, Олег слушал молча, только изредка делал от-метки в своем блокнотике.
- О чем говорят те тряпки, что на ней были – сами разберетесь. У меня же две новости.
- Хорошая и плохая?
- Сами разбирайтесь, - Юрий Антонович недовольно нахмурился, он не любил, когда его перебивали, - Первая – она была беременна, причем, срок не меленький, вот, - Он сунул в руку Сергея снимок – здесь четко виден и позвоночник, и череп, и пуповина на костях таза отпечаталась…
- Конечно, конечно, - Сергей вернул фотографию, честно говоря, он не увидел ничего, кроме желто-коричневых пятен, но признаваться в собственной несостоятельности не собирался.
- А вторая?

1912 год.
- Вот, значит, какой у нас оборотень. Волколак. – Минчанин злился, прежде всего, на себя, ведь знал же, догадался, а нет, решил проверить, покрасоваться перед провинциалами. И что получилось? Кузнец, единственный свидетель, мертв, а его убийца сидит и улыбается в лицо. – Пани Натали, и зачем вам этот спектакль нужен был? – Девушка презрительно фыркнула.
- А вот это уже некрасиво. Хотите, я сам расскажу? Ваш старший брат – игрок, транжира, деньги тек-ли у него сквозь пальцы, а отцовское наследство не безгранично. Николай же – человек слабохарактерный, и брата боготворил. Вам же оставалось следить за поместьем, а когда придет срок, выйти замуж за того, кого выберет брат. Вас это не устраивало. Так?
- Да что вы понимаете! – В серых глазах полыхнул огонь. И угас. Пани Наталия мило улыбнулась, а Федор тайком перекрестился. Видать, и вправду существовало Вайдино проклятье, коли девица из знатного рода такими делами занималась. Жандарм ни за что не поверил бы, да тело кузнеца, того самого, что в про-шлом году сгинул бесследно, а теперь лежал на полу с простреленной грудью, говорило само за себя.
- И вы решили избавиться от докуки, а тут как раз волки расшалились – они и натолкнули вас на мысль. Кузнец сам здесь поселился?
- Сам. Он клад искал, вот от людей и прятался, не хотел делиться. Блаженный, хоть и мастер.
- Он сделал зубы. Или нож. Я не знаю, что это было, и, похоже, никогда не узнаю. Скорее всего, ору-дие убийства вы утопили в болоте. – Девушка сдержанно кивнула.
- Не знаю, как вам удалось уговорить кузнеца… Анастасия, дочь лесника, стала первой жертвой, вы сомневались в собственных силах – убить человека не так просто, как кажется. Если бы ничего не получи-лось, вы были бы в безопасности – девушка слепа, она не смогла бы рассказать, кто напал на нее. Но у вас все вышло. Второй жертвой стал Олег. Думаю, вы упомянули, что оборотень напал на человека, ваш брат – человек увлекающийся, вот он и решил поохотиться на волколака. Он удивился, когда увидел вас?
- Нет. – Девушка внезапно побелела. – Он спал. Я… Я собрала им с собой еду… И вино… Олег всегда пил на охоте. И Николай тоже.
- Сонный порошок? – догадался Федор.
- Да-да, мне доктор прописал… Мигрень, знаете ли… Олег только захрипел и все… А я испугалась, закричала… Коленька проснулся… Он не видел меня! Он не при чем! Он слабенький и впечатлительный! – девушка вскочила, - Пожалуйста! Не говорите ему, хорошо? Он не переживет!
- Ваш брат слышал МУЖСКОЙ крик. Сядьте!
- Ему показалось. Спросонья! Кричала я, Олег не мог! Господи, это было ужасно! Та девушка, она просто упала и все, а Олег… Он захрипел и открыл глаза… Я никогда не забуду этот взгляд. – Пани Наталия заломила руки. – У меня не было выхода… Он играл… Постоянно… Долги, долги, долги… Олег не хотел ничего слушать…
- Я понимаю.
- А когда вы приехали, я испугалась… И Янка… Он мог рассказать… Он бы рассказал, и я подумала, что, если успею раньше вас, вы поверите и уедете.
- А тело?
- Здесь топь кругом. Трясина. – Пояснила пани Наталия. – Вы бы уехали и все.
- И все… – Задумчиво повторил Аполлон Бенедиктович. – Что ж мне с вами делать? Скандал будет, пани Наталия. Громкий. Пятно на родовой чести, так?
- Так, - девушка опустила голову.
- Федор, пошли.
- Куда?
- Посоветоваться нужно, а паненка здесь подождет. – Выйдя из хижины, минчанин закурил, жандарм топтался рядом, не решаясь задать вопрос.
- Красиво здесь… Небо, звезды, тишина… А днем погано. Нехорошее место, и волки водятся, слышь, воют? Хочешь знать, как догадался? – Федор кивнул. – Просто. Охотник я, люблю это дело, и волчий укус знаю, так вот, не волк Радзивиллу глотку рвал. И не медведь.
- Так оборотень же, у него зуб другой!
- В оборотней я не верю. Не бывает их, Федор, все зло от человека, от жадности его. Любое преступ-ление под собой основу имеет, найди, кому выгодно, и убийца твой.
- А про кузнеца как догадались?
- Людей поспрашивал, ваш Янка бредил кладом, через день на болота шастал, вот и решил пересе-литься. Семьи у него не было, ковать он давно бросил, вот и не искал никто. – Федор стыдливо потупил взгляд – нехорошо получилось, человек пропал, а жандарм и пальцем не шелохнул, чтобы его отыскать. По-зор.
- И про Чертову сторожку люди рассказали, будто бы оборотень там поселился, вот я и смекнул, куда кузнец мог деться. А без кузнеца никак – инструмент-то сделать надо было, горло не ножом перерезали, а чем-то вроде пилы. Правда я, грешным делом, на брата подумал, а тут… - Аполлон Бенедиктович повернул-ся к хижине. – Хотел ловушку устроить… Всадника-то здесь за версту видать, а она пешком… Интересно, откуда пришла.
- А вон – Федор махнул рукой. – Там тропка есть. Конному не пройти, а вот пешочком можно, поме-стье совсем близко…
- Почему молчал?!
- Так вы не спрашивали. – Старик вздохнул, а Федор почему-то совсем не удивился, когда в сторожке прозвучал выстрел.
И Олега, и Наталию похоронили в семейном склепе, Аполлон Бенедиктович составил докладную за-писку, в которой говорил, будто бы сумасшедший кузнец Янка Вилович, будучи одержим мыслью о кладе, спрятанном на болотах, чтобы умилостивить духа-хранителя, который требовал за сокровище человеческих жертв, убил сначала Анастасию, дочь лесника, потом Олега Радзивилла, а, в конце концов, застрелил и его сестру. Девушку он выманил из дома, обещая указать на логово несуществующего оборотня, записке на-чальство Аполлона Бенедиктовича поверило и наградило дотошного следователя премией в сто рублей.

Наши дни.
- Итак, новость вторая, - Юрий Антонович сделал театральную паузу, затем смущенно откашлялся, будто устыдившись собственной слабости, и продолжил – Причина смерти – удушение. Даже не удушение – шейные позвонки раздавлены почти в порошок… У меня есть фотографии, где отчетливо видно…
- Не надо! – Серега замахал руками. – Мы на слово верим.
- Думаю, кого-то она здорово разозлила, может, мужа, или отца – скажем, забеременела, не будучи замужем, вот папаша разозлился и свернул дочке шею, а потом испугался и похоронил с крестом в руках.
- Почти так оно и было, - подал голос Олег. – Думаю, это Вайда…
- Какая Вайда?! Та самая?
- Скелет старый? Старый. Лет триста, если не больше, и сохранился лишь потому, что не в земле ле-жало. – Принялся перечислять Олег. - Платье на ней по моде семнадцатого века. Беременна, что соответст-вует легенде. Убита. Похоронена не на кладбище, а в костеле, заметь, семейном, в фундаменте специально углубление сделали. В руках – золотой крест, на руке перстень с гербом Радзивилла. Чего тебе еще надо?
- Ничего. Выходит, не убежала она…
- Выходит, нет.

1913 год, Плисские топи, зима.
Старый волк втянул ноздрями морозный воздух. Люди, кругом люди, те самые существа, за которыми он столько лет наблюдал, собрались, чтобы убить его. И не только его одного – двуногие жаждали истре-бить всю стаю. Сзади – голоса, смех, грохот, и вековой инстинкт толкает вперед – на белое поле с мокрым снегом, в котором вязнут лапы, а разум и опыт подсказывали – за полем сидит смерть, у нее безволосые ла-пы, запах пороха и голос небесного грома.
Люди подошли совсем близко.
Молодая волчица беспомощно заметалась, а потом легла на снег и, задрав лобастую голову к тяжело-му сизому небу, горестно завыла…

Это - окончательный вариант - внесла кое-какие исправления. Что касается вашей истории - она поучительна, но у вас есть убийство, но нет расследования - следователь приехал, потоптался на месте и уехал. - мне за это сделали замечание. Раз. Скелет Стаси и скелет Вайды не м. найти рядом - если Стасю загрыз волк, тело нашли ЕГО ОБЯЗАНЫ БЫЛИ ПОХОРОНИТЬ. Два. Богуслав не может швырнуть в лицо Вайде куски ее любимного - это физически оч. тяжело. - Три.
"От того, что ты за человек и откуда смотришь, зависит, что ты увидишь".
Клайв Льюис
Аватара пользователя
Каллипсо
 
Сообщения: 4147
Зарегистрирован: Декабрь 22nd, 2005, 12:40 am
Откуда: Беларусь

Сообщение Каллипсо Апрель 3rd, 2006, 9:53 pm

Извините, комп подвис, два раза отправила.
"От того, что ты за человек и откуда смотришь, зависит, что ты увидишь".
Клайв Льюис
Аватара пользователя
Каллипсо
 
Сообщения: 4147
Зарегистрирован: Декабрь 22nd, 2005, 12:40 am
Откуда: Беларусь

Сообщение Илья Апрель 3rd, 2006, 10:07 pm

Уважаемая коллега:
1. В моем варианте расследование неудачное, а это не тоже самое, что Ваше удачное расследование в "Деревенской истории".
2. Не внимательно прочитали - Стасю убил Николя, когда накануне охоты ездил в Жодино. Её конечно же похоронили но по мистическому совпадению рядом с Вайдой.
3. Опять невнимательно - в двух вариантах приказал бросить, а не бросил.
Но это мелочи. НИЗЯ сказано не категорично и я запросил уточнения. Способ разрешения наших разногласий вижу только в том, чтобы последний раз открыть новую тему, где вывесить оба рассказа (Ваш конечно первым) и поставить на голосование, а завтра определиться какой вариант пойдет на конкурс.
Аватара пользователя
Илья
 
Сообщения: 186
Зарегистрирован: Март 21st, 2006, 11:56 pm

Сообщение dmalkuzm Апрель 3rd, 2006, 10:18 pm

Илья - уступите даме.

А на конкурс отправьте оба рассказа.
Один под своим именем. Один под ее. (или под псевдонимом)
Окончательный вариант - каждый из вас определит сам.

Вот и будет хорошо, вот и будет здорово. :D
dmalkuzm
 

Сообщение Илья Апрель 3rd, 2006, 10:25 pm

dmalkuzm, Спасибо за совет, но по одному нашему рассказу там уже есть. По условию мы можем послать еще по одному в соавторстве. Так что лучше бы сказали, чья вещь нравиться больше. Поверьте, дело не в том, что я не хочу уступать даме, а в интересах идеи. Народ скажет, что вещь Каллипсо лучше - не вопрос.
Аватара пользователя
Илья
 
Сообщения: 186
Зарегистрирован: Март 21st, 2006, 11:56 pm

Сообщение Илья Апрель 3rd, 2006, 10:59 pm

Уважаемая Каллипсо.
Насколько я понял в конкурсе "Пыль на ветру" нам разрешено выставить свои рассказы. Итак: Вы пишете Каллипсо в соавторстве с Ильей, а я соответственно наоборот.
Желаю удачи.
Аватара пользователя
Илья
 
Сообщения: 186
Зарегистрирован: Март 21st, 2006, 11:56 pm

Сообщение Каллипсо Апрель 3rd, 2006, 11:00 pm

Да ладно, там на конкурсе сказали, что можно 2. :D :) :( Это будет интересно. :D
"От того, что ты за человек и откуда смотришь, зависит, что ты увидишь".
Клайв Льюис
Аватара пользователя
Каллипсо
 
Сообщения: 4147
Зарегистрирован: Декабрь 22nd, 2005, 12:40 am
Откуда: Беларусь


Вернуться в Проба Пера

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: Google [Bot] и гости: 5