Жуткий, неприличный трэш

[Чепурина]

В общем, возникла идея написать молодёжный роман, околоконтрультурный, но в действительности, представляющий пародию, критику на нынешнюю "альтернативную" литературу и "левое" движение. По мысли, первая глава - она пока только одна и есть - представляет собой нечто как раз в духе альтернатившины, т.е. чернухо-порнухи. А потом, постепенно это всё будет разоблачаться и высмеиваться.

Пиво рвалось наружу. Алёше Двуколкину снился несносный сон о том, как он всё ищёт, ищёт и не может найти подходящий куст, чтоб справить там свою нужду. Наконец, всё рассеялось. Студент, так неразумно подошедший вечером в проблеме выбора между весёлой пьянкой и спокойным сном, нашёл себя лежащим в полной темноте на собственной кровати в общежитии.
Сперва Двуколкин думал, что посреди ночи разбудил его зов туалета – и не более. Через мгновение стало ясно, что это не так. Подозрительный шум, наполнявший всю комнату, не был похож ни на привычную возню мышей, ни на уютное бульканье внутри водопроводных труб, ни даже на какое-либо из стихийных бедствий. Скорее, он напоминал одно кино, посмотренное в школьные годы…
К ужасу Алёши, сходство оказалось неслучайным. Затаившись, вопреки сильнейшему желанию скорее облегчиться, он сначала понял, что звуки исходят сверху: оттуда, где, на верхнем этаже их общей койки, должен спать сосед по комнате Аркадий. Спустя ещё пару секунд Двуколкин различил в потоке смешанного, непонятного сопения, кряхтения, пыхтения и барахтанья женский вздох. Потом ещё один. Потом взвизг.
Повинуясь юношескому интересу, усугубленному тем, что сам Алёша пока что ни разу не лежал в одной кровати с девушкой, он продолжал слушать. В поток вплетался иногда голос Аркадия, знакомый прежде только по умным словам и лозунгам, но не по мяуканью и урчанию. Он задыхался, бормотал чего-то непонятное, а девушка негромко, но твёрдо шептала: «Так! Давай! Давай!». Испуганному и взволнованному Двуколкину стало казаться, что сейчас они сломают верхнюю кровать и оба, как есть, грохнутся к нему, на первый этаж.
Между тем, в туалет хотелось нестерпимо.
Вставать и отправляться в общую уборную прямо сейчас значило бы признаться в слушании того, что слушать вовсе не положено. Опять же, это дурной тон, а сосед и его девушка с испугу, чего доброго поймали бы себе заболевания половой сферы. Из книг Алексей знал, что наблюдаемое им в данный момент действо обычно длится минут пять-десять, потом же у обоих наступает сильнейший прилив усталости, и они засыпают. Двуколкин решил ещё чуточку подождать до этого момента.
О том, что момент наступил, Алёша понял по протяжному, почти что в полный голос стону девушки.
На полминуты звуки прекратились.
– Ты потише, – прошептал сверху Аркадий. – Как бы Лёха не проснулся.
– Какой Лёха? – послышался вопрос девушки.
– Сосед мой… Там, внизу спит.
– Спит? То есть, тут ещё кто-то, кроме нас? – почти шокировано проговорила дама, раздувая без того немалое чувство стыда и замешательство в Двуколкине.
Аркадий виновато крякнул.
– Да, ладно, ничего! – подбодрила его любовница. – Я так давно планировала экстремальный секс! И потом, коли он не проснулся полчаса назад, когда мы делали это первый раз…
Внутри Двуколкина бывшее пиво всё настойчивее колотилось в двери организма, чтобы выйти.
–… и я надеюсь, что будет и третий, так? – игриво завершила девушка.
– Ыыы, – отвечал Аркадий, и это нельзя было расценивать как несогласие.
Тут Алёша понял, что, жди он и дальше, когда уснёт парочка, детский конфуз и позор на всю общагу вплоть до пятого курса – неизбежны. Надо было действовать активно. Поразмыслив, он начал с того, что не без шума повернулся на живот.
– Ты слышала? – донеслось сверху.
– Не бойся, дорогой, это мышь, – страстно отвечал девичий голос. – Поцелуй меня лучше… сюда…
Двуколкин ещё раз совершил оборот на сто восемьдесят градусов.
– Тсс! Это Лёха!
– Он во сне ворочается. Ну, целуй же!
В отчаянии Алёша задёргал ногами, замычал, начал сопеть и издавать все звуки, которые только может издавать более-менее спящий человек.
– Сейчас проснётся! – прошипел Аркадий.
Наверху затихли.
– Может, притаимся, подождём, чтобы он вновь уснул, тогда продолжим? – предложила искусительница, повторяя Лёшину стратегию.
– Давай.
Следующие полторы минуты исстрадавшийся по туалету Алексей из последних сил изображал последовательное пробуждение. Наконец, сделав вывод, что сделал достаточно для сохранения своего лица и полового здоровья товарищей, встал, торопливо и не без труда отыскал тапочки и вылетел в коридор.

В туалете пахло анашой. На подоконнике, перед рядком кабинок, восседала пара сонных третьекурсников с химфака с красными глазами. Они задумчиво глядели на большую лужу, вытекшую из-под дверцы одной из комнаток уединения, и говорили о внешней политике США.
Алёша был безмерно счастлив, наконец, войдя в одну из этих комнаток. Пока бывшее пиво вытекало, а Алёшин взгляд бессмысленно скользил по бесконечной трещине на белой крышке, из соседней кабинки снова полетели подозрительные звуки. Двуколкин, было, напугался: думал, и тут кто-то строит свою личную жизнь. Потом дошло: нет, в этот раз всё прозаичнее. Тот, кто был за перегородкой, как и Алексей, излишне бурно отмечал день рождения Мао Цзедуна и не рассчитал сил организма.
Завершив свои дела, Двуколкин думал, было, поскорее возвратиться в свою тёплую кровать, но вежливости ради счёл необходимым дать девушке время, чтоб уйти. В жестяном кармашке на двери кабинки он нашёл смятый журнал «Дом-2». Парочка обкуренных ушла, наверное, боясь, что кто-то донесёт о них. Окно было открыто настежь, чтобы запах нелегальности выветривался. Двуколкин прислонился к подоконнику и бросил взгляд на никогда не засыпающий индустриальный город. Освещённые окна домов намекали, что жители их бодрствуют, а, стало быть, с утра не думают идти к станку, наверняка предпочитая образ жизни вольно-бесполезных копирайтеров. Автомашины, скрипом и шуршанием колёс напоминавшие о нефтяном бизнесе и загрязнении окружающей среды, проскальзывали в соответствии со светофорным циклом. Вдалеке переливались чьи-то яркие вывески. Натруженные студенческие глаза не могли видеть, куда же именно они зовут, но Алексей решил, что в казино. Он ненавидел этот мир. Двуколкина пронизывало экзистенциальное одиночество.
– Буржуи! – неистово выкрикнул он в окно, поддавшись странному наплыву чувств.
Потом изорвал в клочья журнал для жертв мозгопромывочной машины и метнул их во тьму:
– Подавитесь вы!
За спиной скрипнула дверь кабинки.
– Это ты тут кричишь? – спросил зелёноликий Саша, вышедший оттуда. – Привет, кстати.
– Привет, – ответил Алексей, смутившись.
Он закрыл окно и отправился к себе в комнату.

В ней было по-невинному темно и тихо. Сделав вывод, что остаток ночи он сможет спокойно отдохнуть, Двуколкин залез в постель, расслабился и смежил очи.
Спустя минут пять, уже понявший, что уснуть после перенесённого волнения так просто не удастся, он опять услышал шёпот наверху:
– Милый…
– Тсс!
– Он уснул! Слышишь? Сопит. Давай снова! Поглубже…
Алексей вжался в матрац и стойко принял новый этап истязания.
Через полчаса он думал, как бы ещё раз выбраться в сортир: на этот раз снять напряжение в тех местах, которые благодаря Аркадию и его девушки отказывались отдыхать. Но выйти снова было невозможно, и Алёша слушал, слушал, слушал…
А ведь утром, в восемь, уже следовало появиться на месте работы и начать эксплуатироваться!..

[Yrboros]

"снился несносный сон" !! По-вашему, это нормальная фраза?

Отвратительное нагромождение слов в предложении и смешивание высокого стиля с разговорным. Если это первая глава, то поистине жаль. Скукота! ИХМО, само собой.

[просто мария]

А по-моему, очень забавно! Не знаю, стала бы я читать роман, написанный в таком духе, но рассказ - точно стала бы.

[КЭТ]

Yrboros, Вы очень категоричны. Советую прочесть другие произведения Алейды. На мой взгляд, у нее замечательный стиль.
А этот рассказ - всего лишь пародия с большой долей авторской самоиронии.

[Yrboros]

КЭТ, читала! Революция у нее получилась - значительно лучше.

[Чепурина]

Да, Революция была лучше.
Но и это... вроде бы.... ничё

[КЭТ]

Yrboros, иногда бывают такие моменты, когда то, что у тебя получается лучше, хочется отложить в сторону и взяться за что-нибудь менее однозначное.

[Гала]

Рассказик занимательный, но как отрывок для романа это не воспринимается.

В туалете пахло анашой. На подоконнике, перед рядком кабинок, восседала пара сонных третьекурсников с химфака с красными глазами. Они задумчиво глядели на большую лужу, вытекшую из-под дверцы одной из комнаток уединения, и говорили о внешней политике США.

-прикольный отрывок!

[Dasver]

Жуткий, неприличный трэш?
Вы себе льстите.

[Мангуст]

Cмешение интеллектуального стиля и стиля, так скажем, молодёжного - выглядит довольно забавным.
Мне, кажется, здесь надо правильно расставить акценты.
Интеллектуальный стиль – это разумеется Алёша Двуколкин. Проще говоря – юный миссионер, или не миссионер – это как сюжету угодно, попадает в мир грубых папуасов.
А далее – миссионер изучает язык и быт, и потихоньку, сам того не замечая, превращается в папуаса, или вождя папуасов… но всё же папуаса. Милый хэппи энд.

Вопрос – откуда взяться миссионеру? Ну, из той же Франции. Отсюда и надо плясать. Потомок эмигрантов первой волны, воспитанный в старорежимном пансионе с монархическими традициями, книксены и прочие реверансы.
Главная задача – это определиться от кого вести повествование. От первого лица проще всего. Но интересней, наверно, будет применить, по Успенскому, внутреннею точку зрения.
Но и самое сложное изучить молодёжный сленг и разные его течения… с интеллектуальным стилем у вас проблем не будет.
И весь этот суп надо помешивать очень осторожно и с умом.

Все мой размышления, в общем, заключаются в машине времени. А этих аргонавтов времени, из прошлой аристократической России, по миру разбросано…тьма тьмущая.
Вполне правдоподобное и логическое обоснование интеллектуального стиля с элементами гротеска.
А что ещё надо для обси… тьфу… для обличение бездуховности нынешней молодёжи.

[Чепурина]

Вы себе льстите.

Просто привлекаю публику

Мангуст, ну Вы и намудрили!

А вообще, мне кажется, что смешивание литературного и не-литературного стиля добавляет комический эффект. Это очень хорошо видно по отчному рассказу Платонова "Усомнившийся Макар". К тому же, я сама так часто разговариваю

[Руслан]

Понравилось! Мне вообще нравятся тексты этого автора, а здесь что-то новенькое. Смешно.

[Чепурина]

Спасибо
Как приятно

[Чепурина]

2.
И кто бы мог подумать, что лишь пару недель назад Алёша был таким же глупым обывателем, как пять миллиардов девятьсот тысяч землян?! Он знать не знал, кто такой Агостиньо Нето и, кажется – теперь уж трудно вспомнить, – верил в то, что Президент избран демократическим путём, а политические партии созданы специально для процветания избирателей. Тот, неполноценный Алёша, ныне вызывающий лишь отвращение, жевал жвачку, ел Сникерсы и даже как-то умудрился поступить в тот институт, где сейчас учится. Но что хуже всего – он имел глупость вляпаться в ту гадость, что теперь является его работой.
Всё произошло как-то само собой. Сначала, разумеется, были привычные для всякого абитуриента вещи: потерянное лето, торжественное предъявление аттестата в приёмной комиссии, дрожь в руке, берущей один из билетов, с нескрываемым ехидством глядящих с профессорского стола… замученная мама, ожидающая его на лужайке перед институтом с банкой сока и заранее приготовленными справками о том, что Двуколкин страдает ярко выраженным плоскостопием, пиелонефритом и не позволяющими быть солдатом убеждениями. Занудная езда на электричке домой, в Верхний Игыз, после каждого экзамена. Торжественное зачисление со словесным поносом у декана, тянущего время, и почти что обмороком мамы. Поступление! И слова отца на праздновании этого важного события:
– Теперь, Алёша, ты покинешь дом. В областном центре всё дороже, чем у нас. Поэтому тебе нужно искать работу там, где ты будешь учиться.
– Угу, – отвечал Двуколкин.
Он провалялся дома перед телевизором до конца августа, а двадцать девятого числа снова поехал на место учёбы – обустраиваться. В общежитии сказали, что места будут лишь в начале сентября, когда участковый выйдет из отпуска и выселит троих отчисленных хвостистов. Алёша вздохнул. Значит, надо будет снова ездить каждый день в Верхний Игыз вместо того, чтоб с первых же дней сентября наслаждаться вольной студенческой жизнью.
Остаток времени в облцентре он решил посвятить наслаждению столичными достопримечательностью. Первой из них оказался магазин мебели, раскинувшийся на общей площади, сравнимой с парой стадионов. Невероятные шкафы и креативные до чёртиков кровати были сгруппированы в подобия квартир, от лицезрения которых Алексея охватывал комплекс неполноценности. Увидев пару ценников, Двуколкин ощутил явный риск стать инвалидом на почве этого комплекса. В довершении всего к нему подошла девушка с табличкой на груди – «Эльвира», поздоровалась и спросила:
– Подсказать Вам что-нибудь?
Двуколкин буркнул «Нет» и, уверенный, что над ним здесь издеваются, обиделся и вышел.
Впрочем, тепло последних летних дней и ощущение близкого начала новой жизни сделали своё дело, и вскоре хорошее настроение вернулось. Алексей зашёл ещё в несколько магазинов и родил мечту о том, как выучится и, конечно, станет менеджером – что такое бы это ни значило, – иметь возможность покупать то, что пока было наподобие музейных экспонатов.
Знакомство со столичной жизнью кончилось лёгким окунанием в неё. Проходя мимо заведения с чарующе-нерусским именем «Мак-Пинк», Алёша про себя решил, что один раз шикануть можно. Перешагнув порог, вдохнув чудесный аромат мясного и жареного, он не без досады поглядел на цены и наскрёб на гамбургер, картошку-фри и колу.
Потом уселся за пластмассовый стол и начал наслаждаться. Картошка оказалась не такая, как у мамы; бутерброд с котлетой отдавал чем-то мечтательным и завораживающим; даже кола, идентичная той, что можно было купить в Игызском продуктовом, получила от фирменного стакана и всей ресторанной атмосферы новый вкус. Всё кончилось быстро, так что даже жалко. Алексей дожевал последнее, вздохнул, решил отчаливать. Но тут, как это водится, внезапно, взгляд его упал на яркий лист рекламы, затаившийся на дне подноса. Двуколкин прочёл:
«Если Вы молоды и энергичны, не хотите сидеть на шее у родителей и ищете работу в дружном молодёжном коллективе, приходите к нам. Компания «Пинков и К», один из лидеров в российском ресторанном бизнесе, ищёт сотрудников на вакансии:
Кассир
Бармен
Официант
Стюард
Повар
Мойщица посуды
Приходите! Мы предлагаем обучение, льготное питание, гибкий график! Работать у нас – выгодно, престижно, интересно! »
Слова об обучении и гибком графике особенно понравились Алёше. Зондирование почвы на предмет работы выявило два препятствия: отсутствие какого бы то ни было опыта и невозможность поступить на полный день. А здесь… Двуколкин призадумался над списком предлагаемых профессий и задался вопросом о том, кто такой стюард. Через секунду его разрешила девушка в фирменной майке с бейджиком «Стюард Инесса», взявшая из-под носа Алёшиного остатки пиршества и деловито отнесшая их к мусорному баку.
«А что? Подойдёт! – решил Двуколкин. – С этим-то уж я справлюсь».
Он выписал телефон и вышел, удовлетворённый, думая о том, что одноклассники из Верхнего Игыза не могли бы и мечтать о работе в таком стильном заведении.

Охранник смерил взглядом бедного Алёша и, спросив, зачем он, дал анкету.
– Заполняйте.
– А где?...
– Заполняйте, потом объясню.
Алёша, примостившись на стойке приёмной, нацарапал на бумажке свои данные: на должность стюарда, живу с родителями, опыта нет, не судим, противопоказаний не имею. В качестве достоинства вписал, что он коммуникабелен: практически везде это качество требовалось, и Двуколкин, хоть не точно представлял себе, что это, и не был уверен, что им обладает, счёл за лучшее отрекомендоваться именно таким образом. Тем более, другое в голову не приходило.
– К Анне Ивановне, на третий этаж, направо, там увидите, – вальяжно-механически сказал охранник.
Алексей с замирающим сердцем проделал указанный путь.
– На собеседование? Входите, – бросила девица.
В офисе всё было чуждо, высокотехнично и пропитано надменностью.
Двуколкин скромно сел и протянул анкету.
– Не работали нигде до этого? – спросила менеджер по персоналу, так словно она была учительницей и в десятый раз «Ну, Двуколкин, где ж твоя домашняя работа?».
– Не работал, – виновато сказал Лёша.
– В связи с чем ищёте работу? – продолжала девушка, презрительно рассматривая предлагаемый ей товар.
– Жить надо, – философски отвечал Двуколкин.
– Что Вам известно о компании «Пинков и Ко»? – получил он новый вопрос на засыпку.
– Мм…
Двуколкин смешался.
– Компания «Пинков и Ко» один из лидеров на рынке российского ресторанного бизнеса, – сказала менеджер сквозь зубы, очень раздосадованная тем, что опять явился столь несведущий субъект. – Какие заведения компании «Пинков и Ко» Вы посещаете?
– Я был в Мак-Пинке вчера, – неуверенно сказал Двуколкин.
– А ещё?
– Всё.
– Хм…
Девица скорчила гримасу.
«Всё, не нравлюсь», – сокрушённо решил Лёша.
В этот миг в конторе показалась ещё одна девушка.
– Кать, у тебя тренинг сейчас будет, да? – спросила менеджер. – Вот, возьми этого ещё этого молодого человека.

Спустя десять минут Алёша помещался на диване между парой пышный дам с задумчивыми лицами. Обе метил на должности посудомоек. Перед испуганной тройкой на высоком барном стуле восседала девушка, которой менеджер препоручила Алексея. Радость изливалась из неё; глаза сверкали; рот, не прекращая улыбался и смеялся, словно девушку охватил нервный тик. Двуколкину было и так не очень, а от такой искрящейся уверенности рядом с собой стало вообще страшно. Пылая неземной любовью к «Пинкову и Ко» и трём новым товарищам, тренер с восторгом говорила, как чудесно быть посудомойкой или стюардом в том месте, какое они выбрали. Обращение на «Вы» было отброшено. К чему эти условности, все братья! Пятидесятилетние посудницы за один миг стали Зиной и Любой. Четверти часа не прошло, как они вместе с Алексеем уже высказывали свои мысли насчёт миссии компании «Пинков и Ко», разумно рассуждали, почему работнику положено носить чёрные брюки и разглядывали схему карьерного роста от уборщика до генерального директора.
По окончании тренинга Алёше дали адрес предприятия и велели быть там завтра к девяти утра. Со сменкой. И без опоздания.
Двуколкин вышел из конторы, полный разнородных чувств. Он позвонил домой, сказал, что не вернётся ночевать в Игыз, поскольку утром ему надо на работу. Получил много причитаний, вздохов и адрес двоюродной сестры мамы. Кое-как нашёл её и попросился на ночлег. Уснул в четыре, полседьмого соскочил с кровати и отправился на встречу будущему.

[Чепурина]

Ну, как продолжение-то?

[Мангуст]

Точно, такую книгу я бы прочитал!

В некоторых предложения хочется ясности определений. Я тут привёл парочку примеров:
«не позволяющими быть солдатом убеждениями» - пацифистскими убеждениями
«посвятить наслаждению» – насладиться
«Двуколкин ощутил явный риск стать инвалидом на почве этого комплекса» – что комплекс материализовался на лице физическим уродством.

[Чепурина]

[Полякоff]

Алейда, Обе части совершенно разные. Первая - прикол. Вторая - обычное повествование. Хотя, сосуществовать они могут совершенно спокойно, как и жить отдельной жизнью. А вообще, мне понравилось, особенно первая часть , ситуация знакома.

[Чепурина]

Знакома?? Первая или вторая?

[Noctiflorous]

о, продолжение:) класс:)

[Гробовщик]

Я специально читаю литераторш, ищу в их текстах, чего такого я о них не знаю, но вот они то ли чувствуют меня на пробе и до конца не открываются, или же боятся модератора.

[Чепурина]

Довольно быстро стало ясно, что работа стюарда отнюдь не в том, чтобы выбрасывать объедки и при необходимости мести пол. На самом деле роль Алёши состояла в том, чтобы без передышки демонстрировать всемерную заботу о стерильности «Мак-Пинка». Утром, до полдвенадцатого, в общем-то, желающих отведать гамбургера было не особо много. Пригодный для выбрасывания мусор появлялся на столах один раз за десять-пятнадцать минут. В то же мгновение, как на грех, к нему летели Лёшины товарки – пикантно-чёрненькая, маленькая Лиза или бесцветная очкастая Ирина. Алёше делать было нечего. Но долг его – мозги на этот счёт ему довольно быстро вставила стервозный менеджер – был как раз в том, чтоб делать что-то беспрерывно, показательно, настойчиво. Не важно, что: размазывать грязь под ногами у клиентов мыльной тряпкой, протирать протёртый пять минут назад стол или же елозить смоченной салфеткою по чистым окнам. На худой счёт – Лёша это понял уже после – подходило и простое деловитое хождение по залу с видом изыскателя объедков. Но его хватало не надолго.
В первый же день Алексей узнал на своей шкуре, что такое капиталистическая конкуренция. Грязи было мало, и на каждую новую единицу её сразу же нацеливались три жадных пары глаз уборщиков, не забывающих о том, что менеджер поблизости. Лидерство! Инициатива! – говорилось в руководстве для работников. И стюарды почти что наперегонки бежали к каждой новообразовавшейся пылинке.
Тем, кто не успел, опять же приходилось удовлетворяться протиранием чистых мест. К примеру, за день каждый человек из первой, как и из второй смены, пренепременнейше тёр жидкостью для стёкол переднюю стенку аквариума. Однако внутренность его, равно и боковые стенки вовсе не блистали чистотой. Наверно, сказывалось общечеловеческое стремление стюардов быть как все и ходить протоптанными тропами.

[Alone User]

Мне как-то пришлось работать в такой фирме, правда, в другой отрсли экономики, но по духу точно такой же. Так что я очень сочувствую герою.

[сергей неупокоев]

М-да.

[Maksim Usachov]

Вызывает сомнения сама идея совмещения как выразилась уважаемый автор «околоконтркультурного» изложения действительности и пародии. Мне так представлялось что сама контркультура уже есть пародия. Оттого и пародировать бессмысленно. Опять же почему смешивается молодежный роман и контркультура? Я видимо отстал от жизни. И наконец, ничего контркультурного не обнаружил в самом тексте.
Не являясь большим специалистом в ней, я все-таки рискну предположить, что в контркультурном произведении Герой (Алеша) не только бы сходил по маленькому прямо во сне, но и вполне вероятно по большому прямо на глазах занимающейся любовью парочки, чем без сомнения доставил бы им огромное удовольствие. И скорее всего последнее в их жизни.