Место для самых отчаянных авторов-мазохистов, желающих испытать невероятные ощущения 
По объему стало больше, а вот по смыслу?
Картошку сажали весь день, упарились – сил нет, в голове одна мысль – как до кровати добраться. Есть и то не хочется, а хочется лечь да умереть тихонько, да чтоб завтра никто не трогал… Я бы так и сде-лал, честное слово, нет, не умер, конечно, это я привираю, просто отдохнул бы часиков десять-двенадцать, но не судьба… Короче, дед Кузьма, которому бес не в то ребро стукнул, велел мне эту самую свежепосаженную картошку охранять. Можно подумать, нужна она кому-то, да разве с дедом поспо-ришь, он мужик суровый, чуть что за вожжи хватается, как перетянет разок – мало не покажется. В общем, с дедом спорить я не решился – рука у него тяжелая, лучше уж разок на поле переночевать, чем неделю синя-ки залечивать.
А сон-то не идет. Земля холодная, еще и жрать захотелось. Дедуля-то и корки хлеба с собою взять не позволил, сказал, что на голодный желудок сторожится крепче, сам, небось, отужинал, а я… А я сижу тут как дурак, на луну любуюсь, звездочки считаю. Одна, две, три… Сорок семь, сорок восемь… Триста два-дцать пять…
- Двадцать шесть, – раздался сзади тихий голос, - ты во-о-он ту посчитать забыл.
- Ты кто? – Честно признаюсь, испугался, ну, думаю, влип, спасибо тебе, дед Кузьма, за партийное задание, хоть бы ружьем сторожа снабдить додумался бы, а то выдал крестик серебряный да иконку грошо-вую, засаленную.
- Я? – Существо вздохнуло. – Я – нечисть.
- В смысле, нечисть? Ва-ва-мпир, что ли? – сказал я, заикаясь.
- Да не, упыри, они на старых кладбищах обитаются, туточки им делать нечего.
- Тогда оборотень? – Мысленно я перебрал все просмотренные ужастики, что там, кроме оборотней да вампиров? Маги? Колдуны? Драконы? Орки, гоблины, эльфы… Хотя, эльфы, это кажется из другой опе-ры. Это же существо больше всего походило на черного поросенка, вставшего на задние лапы, очень тоще-го, надо сказать, поросенка.
- Оборотни, - пояснила тень, - токмо на полную луну выходют, а я так… Просто нечисть. Да ты не пужайся, я добрый. А тебя, что, поле охранять послали?
- Ага.
- Жадничает Кузьма, - просто нечисть присела на землю, - я ж много не возьму, картофелинку-две…
- Зачем тебе?
- Ну… Есть охота. Правда я репу больше уважаю, да теперь ее ночью без лучины не сыщешь, народ на картошку перешел, вот и грызу ее. Угости, мил человек, картофелинкой, а я тебе про клад расскажу!
- Клад? – Про клад я бы с удовольствием послушал, да и, что уж говорить, не только послушал. Эх, откопать бы крынку с царскими червонцами, или украшениями какими… Даже не крынку… Мысленно я представил казан, к примеру тот, в котором дед свиньям от-руби запаривает, туда много золота поместится... А потом казан превратился в сундучок, сундучок в сундук, а сундук обернулся пещерой Али-Бабы.
- Хороший клад, не сумневайся! – заюлила нечисть, - там и золото, и каменья всякие, и рухлядь…
- Рухлядь себе оставь. – Вон, у деда полный чердак барахла всякого, моя б воля – повыбрасывал бы, но дед не разрешает, то ли жадничает, то ли надеется продать это добро какому-нибудь заезжему антиквару-любителю.
- Так на что она мне, мне рухлядь не нужна, это вы в шкуры кутаетеся. Мне бы картошечки…
- Ладно, уговорил, будет тебе картошка, показывай, где клад!
- Так… Так я быстро! Враз расскажу! Токмо это… Ты уж не серчай, а искать самому придется, мне к озеру ход заказан… Мы того… С болотником поругалися, увидит – прибьет… Значит так… В ночь - только такую выбери, когда на небе ни луны, ни звезд не будет, а то не получится – иди к болоту, с собою возьми петуха черного, глаз коровий, шерсть белой козы, у которой первый козленок сдох, да кусок хлеба черство-го. Как придешь – отыщи место, где в воде отражается звезда, какой на небе нету. Звезда эта клад охраняет и, коли правильно все сделаешь, богатым станешь.
- А как…
- Не перебивай! – строго заметил поросенок. – Трижды поклонися звезде, привяжи шерстью козьей коровий глаз к хлебу да пусти на воду, а сам повернись к спиной к болоту, и, что бы не слышалось – не обо-рачивайся, иначе болотник душу твою высосет. Понятно?
Ясно? - Ясно, только ничего не понятно! – признался я, – А петух зачем?
- Как клад со дна болота поднимется, шум затихнет, тут то снова лицом к воде стань. Выйдет на берег человек – девица прекрасная ликом белая, али мужичок хромой да кривой, аль старуха змеею опоясанная, духи, они разные бывают – но ты не пужайся, коли сам, без разрешения сундук трогать не станешь, не тро-нут.
- И что дальше? – спрашивал я уже из чистого любопытства, при мысли о том, что придется где-то искать коровий глаз, черного петуха, козу, у которой сдох первый козленок, страсть к золоту остыла. Ну его, клад этот, пускай его какой-нибудь маг-любитель добывает, а мне и так неплохо.
- Дальше дух-хранитель трижды попросит тебя петушка продать, первые два раза скажи – «золотой петушок, маслена бородка, самому нужон». А на третий раз ответь: «продать не могу, могу поменяться, от-давай за петушка то, чего хранить обещался». Тут петуха отпусти, сундук хватай и беги, не оглядываясь. И еще… Ты крестик с собою не бери, а то раздерут на кусочки малые… И сейчас спрячь, ладно?
- Неприятно?
- А, если б я тебя поленом по хребту перетянул, приятно было бы? – Осведомилось существо. – Дай картоху!
- Да где я ее тебе возьму! Закопана же!
- Так ты только дозволь! Я ж сам… Раскопаю… Тамочки, с самого краю, дед и не заметит… Ну, по-жалуйста, оголодал я с зимы… - Нечисть с надеждой воззарилась на меня, в белесых глазках стояли слезы, а, сложенные на груди лапки, нервно подрагивали.
В общем, пожалел я его, разрешил на поле покопаться. Дед правда, не смотря на все старания моего ночного приятеля, заметил непотребство. Ох и ругался же он! Потом плюнул, съездил в село к ба-тюшке да окропил поле святой водой, теперь нечисти не добраться…
Не добраться было бы, но… Короче, распахал я отдельное поле, махонькое совсем, но ему одному хватит, картошки притащил мешка два, да рассказал, чего с ней делать, авось, выживет, бедолага.
Я эти истории пишу для себя, ну и если еще кому понравится, буду рада 
читатели выпадут в осадок.