ТТ (повесть)

[A.Lenka]

ТT

А Ленка
(повесть)




Три эпиграфа:

– Штирлиц! За что вы ударили бедного Холтафа бутылкой?
– Он назвал мой народ варварами.
– И Толстого Льва Николаевича?
– ...и Гоголя с Пушкиным!
– Ну последний то пожалуй только с дерева слез...
– Мюллер, коньячку не желаете?
(из собраний ненависти к нацикам)

У шпилек гораздо больше функций,
чем вы думаете...
(из инструкции)


Если тебя поцеловали в левую щеку
- подставь правую!
апокрифы С.Марка





I

12.30
Точно. По плану. Индейцы вышли на тропу…
Нет, на дорогу.
Тогда – пираты. За золотом…
Через Гольфстрим car-кающих сирен, пропуская, барку, еще одну, потасканный корветик внедорожника, Татьяна переплыла на тот берег улицы. Остановилась перед стеклянным «эльдорадо».
Магазин «Сапфир».
Проверимся.
12.31. С запасом… А тут? Правая рука почесала левую: к деньгам. Все на месте. Скотч твердо зажимает рогульку шпильки, а та – в ладонь прижимисто колечко. Ноль целых никакой-то пробы. Второй усик шпильки подкалывает большой палец. Пока пустой. Это пока…
Татьяна проверила легкость доставания мобилы. 12.32. Можно входить…
Как Тимур и предупреждал, двери сим-симисто звякнули. Да, темновато тут у них. И скользкий (черт! Предупреждал ведь тоже) пол. Не тушеваться! И ничего не бойся, все будет нормалек – учил Тимур. Ничего!
Она прошла по выученному наизусть еще дома плану ко второй витрине справа. Часики. Чешут постоянную чесотку времени своими стрелками. Три ювелирных мордочки показывают 12.33. Все остальные – вразнобой: стало быть врут. Красивенькие, но сегодня не до вас.
А эти заспешили, заспешили уже… Татьяна не торопясь двинулась вдоль стеклянного рифа навстречу двум приближающимся по той стороне улыбкам. Все правильно. Бросаем якорь нашего внимания вот здесь - на застеколье золотых колец. Встали напротив:
- Что вам угодно, девушка?
«Угодно? Ну всего не перечислить. А, если честно, то колечко. И бесплатно. Для этого…» Сперва получезарней улыбнуться вам в ответ:
- Вот это покажите. Пожалуйста.
Покуда одна начала склонившись, тыкать:
- Это?
- Нет. Соседнее…
Вторая ждет. Страхует от промашки. Сейчас-сейчас. Если все верно на-тик-тикало…
Звонок. Не опоздал. Ровно 12.35. Страховка возвращается к исходной. Ответить на «Как к вам проехать?» выдумщику-Тимуру.
Первая одарила золотом:
- Пожалуйста. У вас прекрасный вкус. Модельная работа. 850-й пробы.
"Модельная! Х-а!. Вент и не такие цацки-пецки может подделать."
- Спасибо. – надо быть вежливой… Таня взялась за левые примерки. На средний палец. А ничего колечко. Только не налезает. Простенькое. Зато – драг.мет. Его фальшивый братик – в ладони (этой стороной к себе, тыл для следящих глаз) ждет под большим пальчиком подмены. Совсем рядом. Туда-сюда… Последняя фаланга не сдается. Ну что ж… Тогда мизинец: попробуем тебя окольцевать.
Та, с телефоном ложит трубку. Эта не повернулась даже – знает свое дело. Уперлась взглядом, через секунду – слухом в писк мобилы на татьяниной груди.
Ответственный момент. «Раскачка взгляда». Психологическая заготовка гуру-Тимура.
Левая рука, золотцем звякнув, ложится на витрину (никуда не убегу), а правая тянет мобильник и «продажный» взгляд к щеке.
- Алло…
- Ну, куда смотрит? На тебя? В лицо?
- Да.
- Ну улыбнись ей, ревновать не буду.
От тимуровой хромой шутки Татьяна и вправду улыбнулась. Получила загипнотизированный ответ и новое суфлерство в ухо:
- Плечом зажми мобильник. Так. Опусти глаза и полюбуйся. Освободившейся рукой поиграй с кольцом в «туда-сюда». Смотрите обе? Только не поднимай голову.
- Я же не маленькая. Да!
- Отлично. А теперь скажи «Я уже выбрала» - и мне и этой дуре за прилавком.
- Я, - Татьяна не прекращая «игр», кивнула продавщице, - уже выбрала. – губами сделала смайлик в ту же сторону.
- Давай.
Отрепетированная фраза сработала, и за витриной «товар берут!» на татьянино косое кивание через мобилу радостно (глаза-в-глаза) отвлеклись от… «Сколько? Неделю?» тренируемой подмены.
- Уже?
- Конечно. – ладонь невидимо позолотилась за мгновенье. – И совсем недорого.
- Ты там не переигрывай, - весело откликнулся Тимур. – Теперь в последний раз можешь полюбоваться на фуфляжку и вали оттуда. Все. Отбой!
Фальшивка (разница с оригиналом лишь в тепле и чуть-чуть в весе), покинув первый усик шпильки (второй реально занял золотой сосед), переместилась на витрину.
Это вам. Сдачи за представление не нужно.
- До скорого, любимый, подъезжай. – мобильный висельник снова занял свое качающееся место на груди. А лукавая Татьяна спев напоследок с нефальшивой радостью заведомую ложь:
- Вечером зайду, - двинулась к выходу.
Не спеша. Левой рукой не махать.
Справа последнее сидячее припятствие. Охранник. И что? Помог тебе твой пистолетик? Выпускай Али-бАбу!
Дверной сим-сим-динь исполнил приказание.
12.40.
Дело сделано.


II

За десять минут справилась. Видно Татьянин день сегодня.
Тимур вышел за калитку, вздохнул и двинулся по улице.
Эх, Танька, моя Танька! Бедная ты бедная. На два чужих кольца разбогатевшая. Позавчера, сегодня... Так рисковавшая собой из-за… Это примерно сколько выйдет? За первое Вент дал две согревающих кормашек сотни. Сегодняшнее, ну допустим, даст еще три. А надо? Аж две тонны передать. На деревню дедушке, для больницы девушке. Как говориться – детство ушло, а проблемы остались. Шагая по Мичурину, он еще раз поприкидывал материальные расклады. Нет. Меньше не получится. 2000 гривень. Иначе… Дальше думать не хотелось. И деньги нужны срочно… Нам. Ей!
Таня! Душа моя. Подружка. Что то сегодня душно мне. Предчувствие или погода (гляди-ка – рельсы снова взмокли…). Или то просто год такой? Или года?.. Наши бедняцкие. Какая глупость в этом месте проживания...
Ведь вон весь Жихарь роется. Пенсионеры в огородах: ням-ням картошки и морковки добывают. Кто помоложе окучивают пустыри в поисках кладов: медь, аллюминий. Каждый второй дом – пункт приема. Редких удач. От редких счастливчиков. Оплату отливают полулитрами. Спиваемся. Без перспектив. Кто мог – уже устроился. А молодым? Куда у нас дорога? А если ты к тому же с жихарской окраины? Вот то-то…
Справа, обгоняя тимуровские писсимизмы, протащился вантажно-важный потяг. С колесным стуком потянулся на Основу. По пути. А может?.. Нет, мы не берем попутчиков. Особенно с Жихаря. Вы все тут металлисты черные. И вправду… Тимур вгляделся: вон еще два…
Прямо по курсу пара мужичков. Металл копают, дело понятное. По нашей жизни и не в такое «пионерство» ударишься. С беззлобным матом, с в-поте-лица руганью. На драгоценно-черные центнеры. Которые «какой-то раздолбай так глубоко упрятал в насыпь». Остальное из-за скрипа тормозов Тимур не расслышал. Локомотив – трясь-лязг остановился. Недалеко, почти напротив. Интересно… Так может подвезет?.. А может загребут? Металлисты отвлеклись от корчеваний своей рельсы, запереглядывались. Соскочивший с локомотива машинист рванул прям к месту раскопок. Здоровенный такой дядька. Ох и пугливый же у нас народ… У мужиков как-то уж очень быстро сдают нервы. И похватав нехитрый инструмент, копатели «Швыдше! - Та чую!» сделали ноги. Только похоже машинисту не до них. Весь красный, он пробежал мимо Тимура, и, перемахнув через недораскопанную ямину, скрылся в кустах. Так вот зачем… Застывший посреди путей локомотив выходит остановлен по ба-ль-шо-му делу. Серьезно, стало быть, прижало человека, чтоб так вот бросить технику. Тимур усмехнулся уважительной причине и двинулся дальше. А те («железный пролетариат») – смотались. Или притаились? Не видать… Да ладно, это их проблемы.
Вспомнив и о своем собственном «ох и нелегкий будет вечер», Тимур прибавил шагу. До Основы еще топать минут десять. И, кстати, сколько там натикало? Начало второго. Нормалек. Таня наверное уже сходила до Вента: вам золотце, а мне монетки. Извольте. В прошлый раз я забирал добычу, а теперь – добытчица.
Были бы все девчонки как Татьяна. С понятием и без пустот под «ой, моя причесочка». Другие (вон как сеструха) чуть обстоятельства прижали – впадают в летаргию или истерию. А с Танькой? Все обошлось и без крикливых убеждений «нужно помочь»: …а что поделаешь, Танюш; на гильотине ничего не получилось заработать, палач бумаги – несерьезная профессия, на этой книжной фабрике, мне там правда еще должны, но небагато, а мы не можем ждать, ты знаешь, и так с утра до вечера голова кругом, мысли как-где достать бабло и побыстрее, только мозги не пашут совершенно, а тут такое золотое предложение Вент сделал, как ты считаешь, ты согласна, да-да, рискованно, конечно, но не сложно, все сложности потом обговорим, ну, вот и чудненько; ты молодчина, Тань.
Не подвела. Талантливая девочка. Две ювелирки за три дня уделала. По крайней мере будет с чем играть сегодня вечером. И если повезет…
Еще бы и сестре подкинуть не мешало. Чтоб оклемалась. Дура! Людочка-фигурочка. Пышна телом, широка душой. Вот и допрыгалась. Точнее довалялась. Заигралась неизвестно с кем в «любОви». «Какая разница, Тимурка, с кем? Буду рожать. Готовься в дяди». Еще смеялась. Полная готовность. Без денег. В железнодорожной. «Несмазанные» акушеры чуть не угробили. Козлы! За просто так сейчас никто и никому. Теперь вот ходит тенью.
Найти бы того гада, который «нащупал-щупом-в щель-на ощупь-и-до-упора! Ах! Людмилу.».. Так ведь не признается. До сих пор.
Вот и Основа. Как всегда громкая. «Увага! Увага! Поїзд Ізюм – Харків затримується на десять хвилин. Внимание! Внимание...”
Внимательно переходя опасные параллели (...шестой, седьмой) железнодорожных путей, Тимур остановился пропуская – ну да, тот самый поїзд. Тот же мужик, но только посвежевший. Постой-постой, на десять, говоришь, минут? Так вот кто задержал изюмский? Точнее как... Еще точней: как-как... Он встретился глазами с машинистом. Тот узнал и (об’яву слышали ведь оба) вдруг кивнул, как старому знакомому, заулыбался и, смутившись, отвернулся рулить и дальше своей без всяких поворотов техникой.
Прикольно, но бывает и такое. Особенно на харьковских окраинах. Дождавшись последнего вагона, Тимур, наконец, вышел на платформу. На основных часах 13.30.
С пояса тренькнуло противными аккордами: ну у Вента и вкус.
- Да?
- Тимурчик!
- Я же просил…
- Прости! Тимур. – танькин голос задрожал, - ты только не ругайся, но я код забыла.
- Какой код? Ты сейчас где?
- На Пушке, на Дэ 7, прям у подъезда, и не могу войти…
- Ах этот… - Тимур в который раз поразился танькиной паршивой памяти, - как же тебе… Мультик из детства помнишь? Мартышка со слоном удава меряли. И…
- Про 38 попугаев?
- Ну вот тебе и кот. Можешь погладить. Двумя пальцами, чтобы пропустил… Что там на магазине было? Все без сучков, без сучьих вяканий?
- Да все нормально. Даже не дергались.
- А ты уже, любовь моя, подсела. Шучу. Значит сейчас к Вентуре поднимайся, возьмешь бабло, вернешь мобилу и, место встречи помнишь?
- «Вавилон».
- Умница, девочка. До скорого…
- Постой, Тимур. Ты чем? Когда прибудешь?
- Как повезет… Смотря кто повезет: маршрутка, тралик или ноги. Ну, все?
- Да.
- Тогда целую ручки. И правую, и левую. Все, Тань. Не забудь как звать кота. Отбой!
Он отключился.


III

Код не забылся, и железно хрупнув, пропустил в подъезд.
«Он даже не спросил: - Как самочувствие,» - Тане хотелось заплакать, но она сдержалась, отыгралась на двери. Гулко хлопнув, стала подниматься. Повышаться в настроении.
Ей всегда нравились чужие подъезды. Спуски-подъемы мимо царапин чужих жизней. За неизвестность лестниц – вдруг заведет на небо? За дрожь катания в лифтах, за разные надписи. Ну, вот – «Здесь был…» - опять не поленился очередной вася. В глубоком детстве – радости бутылочных находок «Людка, давай возьмем, сдадим». Чуть позже – поиски заначенных бычков за батареями. Закрашенные черепа и полустертые «Металики». И год назад обнаружение возле своей двери настенного шедевра: «Т+Т=ЛЮБОВЬ».
Поднявшись на четвертый, Татьяна успокоилась. Квартира шесть. Верхний звонок. Кнопка вдавилась до упора, рожая где-то там задверное трень-трень. Ждем-с.
Довольно быстро заспешили шлеп-шлепистые звуки. Дверь приоткрылась : «точно в шлепанцах». Золотых дел мастерица подняла глаза. Молодой парень лет 25-ти безцеремонно пялился на ее грудь.
- Вы - Вент?
- А ты – Татьяна. – определил он. – Много слыхал. Рад-рад, знакомству. Но извини, внутрь приглашать не буду. Принесла?
- Да. – Таня необидчиво достала из кармашка модельную работу. – 850-я!
- Сейчас-сейчас. Посторонись-ка, - Вент, взяв кольцо, перешагнул порог: - Чуть в сторону, Тань.- он выставил изделие под свет и стал разглядывать.
Внимательно.
Внутренний обод.
Правильность отблеска…
- Что-то не так?
Он с пол минуты покачав – поубаюкивав золотые граммы в левой руке, наконец кивнул:
- Все в норме. Подожди. Сейчас принесу деньги. – и по джентельменски не закрывая дверь, Вент ушаркал в темень коридора.
Добытчица осталась ждать. Не больно и хотелось…
Коммуналки. Чем это всегда в них пахнет? Странные букетики. Полный набор: ветхие тряпки, целебная плесень, подохшие еще при Сталине, должно быть, пауки (чья очередь снять восьминогий труп?). Но как-то привыкают. Не замечают даже. У каждого «мой склеп – моя шанель». Живут без звезд, зато с синицами. Бранятся: «- Наташенька, ваш котик скверно пахнет. – Зато ваш муж ужасно скверно попадает в унитаз». Милые. За стенкой громко тешаться. Вы свет забыли выключить;
- Опять этот привел кого-то. Гад! – гадко нагадил чей то голос в коридоре.
- Заткнись! – заткнув кому-то рот, из коммунальной тьмы явился Вент. – Держи, - он протянул купюры. Осанисто добавил; - Три сотенных. Пересчитай.
Таня перепроверила математические способности работодателя. Получку спрятала в карман:
- Все верно.
- Ты вот еще что… Это… передай своему цыганку – пусть переварит новую инфу… Я там еще один лабаз вам присмотрел. И начал делать третье…
- Это не нужно. – перебила Таня. – Я больше не пойду.
Вент озадаченно взглянул:
- Что так?
- Ну… Ведь у нас сегодня будут деньги. Вполне достаточно. Тимур сказал, что постарается.
- А если проиграет?
- Он постарается. И… Я пойду.
- Трубу.
- Что?
- Трубу забыла снять. – Вент показал на грудь, и Таня:
- Ой, извиняюсь, - поднырнула под шнурок мобильника: - Держи! –те!..
- Да ладно уж…
- А это еще что такое? – под новый танькин ойк Вент присел к «я маленькая малышка. Папа, а кто эта тетя?»
- Дочуля. Оля. Это тетя Таня, - пояснил он для обеих чуть смутившись перед «тетей», повихрастил волосы девочке: - Беги домой.
- Хорошенькая – проводила Таня детское убегание. Вент гордо выпрямился:
- А то…
- Ну, я пойду.
- Удачи, Тимке там…
- Спасибо.
- Пусть перегеймит всех тебе на радость.
- Спасибо Вам.
- Тебе.
- …тебе, Вент.
Он на прощанье как-то по-отцовски усмехнулся и : - Топай давай, - закрыл дверь.
Танька остановилась только на первом этаже. Проверила достоинства бумаги. Три девятки! Спрятала. И воровато прислушиваясь в тишину, достала стэк ключа. Стала царапать по стене. Сердечко. И теперь по «Т»-эшке в полусердие. Чтоб целовались перекладинками. Полюбовавшись собственным сердечным граффити, Таня с улыбкой вышла из подъезда.
Направо, и до остановки: «Погребок». 25 метров – 45 шагов. Притормозив и сделав «на сто семьдесят», стала чекать: глазами к «вон там Тимур работает», спиной к подвалу «Погребка». В котором…
Последний раз там были два дня назад. Когда колечко обмывали. Нервное, первое. Впрочем, сошло с рук. Только Тимур в очередной раз показал, что не умеет пить. А вот и он…
Трамвай! Красная надземная лодка. Мой? №5. Мой! Или безмачтовый корабль? Достукался и распахнулся приглашением подняться в трюм. Таня поднялась:

«Кораблики-кораблики
доплыви до Африки
или…
хотя бы до Одесской»

…Любимое тимурское местечко уплыло вправо, поворот – пропало.
А в первый раз когда на «Погребке» сидели? Ну, да, конечно, именно тогда. После того, как… В Тот Самый День. Тимур поцеловав, поднялся с постели, и… как он сказал?: - Танюх, ты удалила мне сегодня «Пуп всея земли», и без наркоза. Плевать что не мне первому. Зато не испугала тебя кровью. Вот-вот… В не очень-то глубокий фьорд вошел кораблик. «Тут кто-то уже был…» - Капитан сплюнул. Впрочем беззлобно.
- Девушка, - вдруг отвлекла Татьяну контролер, - оплачиваем.
- Сейчас, - девушка порылась, протянула. На ладони: - следы от скотча. Надо бы вымыть.
Вместо сорока копеек билетерша взяла три гривенника. Кивнула про отсутствие контроля и пошла дальше. «Обилечивать».
Людей немного. Это хорошо. Чувствуешь качку, а не локти.
Центр. Тесно от рекламы. Таблички-вывески. Как это мерчендайзеры еще деревья не спилили? Толсто стоят, спасают глаза зеленью.
Плехановская. Станции метро. Спортсменов и строителей метро. А металлистов сколько: вот вам гостиница, вот стадион – живите – тренируйтесь. Едем дальше.
Железка – Харьков - Балашовский. А интересно – если сойти – на Жихарь вывезет? Эксперемент до следующего раза.
Мост. Взгляду попросторней.
- Вы, девушка? – знакомо отвлекли.
- Уже!
Пошла. Не поняла дво-якости ответа.
Справа завод – ну это для сильного пола.
Слева больницы – но чуть дальше. Вокруг Сабуровой дачи. Семь штук. Еще подальше – кладбище. Сосед с намеком. Больной, ходите в тапочках, а не то мы выдадим вам белые. Врачебный черный юмор людей в белом.
С ними опасно. Хотя, бывают всякие. Вон Людке как не повезло. Почти зарезали. А малыша-ребеночка – и не почти. М-да… Истории «их нравы». Все коновалы любят вставлять валики и валы в медсестер. Под левый спирт и дорогую водочку. Себе дороже – не заплатить, «на-чай-ным» взносом не отделаться. А на окраине так вообще – кошмар.
Но говорят в четвертой – ничего. И даже лучше. Уход. Отдельная палата. Вежливые нянечки. Наше радушее. Но – нужны деньги. Опять же. Чтобы не вышло как у Люды. Уже полгода настроение: «где почище рельсы, где поглубже Лопань?». Тимур не станет дядей. Никогда. Страшно. Зато…
Морозова. Длинннючую… Проехали.
Последний поворот.
Почему то вспомнилась вентовская «маленькая малышка»…
А вот забавно… Когда у них с Тимуркой будут дети… То кто получиться? Ну, от Тимуров – тимучины, это понятно, а от Татьян? Тати – выходит, что ли?
Таня заулыбалась внутрь себя. С резким отчаливанием от остановки вздрогнула. Недолго. Предпоследняя.
Скандальные нотки за спиной заставили обернуться.
На задней площадке грузная бабуля с ведром семечек никак не могла найти пенсионного. «Який жах!» Она хлопала себя по бокам, по бедрам, растерянно даже пыталась накормить попутчиков видом своей груди и все покаянно причитала:
-Та де ж воно? От лишенько. Я ж пам‘ятаю шо брала... – Но взятое что-то никак не находилось. Терпение суровой кондукторши исчерпалось ехидным советом:
- Вы бы еще в ведерке посмотрели.
Как ни странно бабуля совет приняла и в ведро заглянула, но:
- И тут нема, - конечно не нашла искомого свидетельства.
- Плохо! – гранитно изрекла билетерша: - Придется брать билет. А вдруг – контроль?
- Я ж розумiю, доню, розумiю. – бабушка не сопротивлялась: - Шо ж поделаешь, праця… - она потянулась к правому карману. Как-то обреченно, что-то видимо припомнив, прекратила поиски:
- Клятий старий…
- Что?
- Та мiй старий забрав всi гроши. Усе-усе шо за день заробила… Дід мiй… Але, - она вскинулась, ища сочувствия: - доню, тут же лише одна зупинка. А?
- Это конечная? А там контроль. Часто! – кондукторша не проявляла милосердия, и прокричала через весь салон: - Саш! Останови.
Трамвай остановился. Слишком послушный.
Таня не выдержала, двинулась в оскандалившуюся сторону:
- Я заплачу. – порылась. Протянула: - Теперь поехали.
- Сашуль!
Трамвай задребезжал вновь.
Кондукторша ушла в наступление по остальным фронтам.
- Доцю звиняй, що так…
- Да я все понимаю, - Тане не надо было объяснять безденежье. Нередкое и у самой. Пожалуй, слишком частое. – Вы бы поменьше старику давали. Пропьет ведь.
Бабка оживилась, закивала.
- Проп‘є, проп‘є. От я йому. Слишь, доцю... Погодь. – она засуетилась, роясь стаканчиком в ведре, два раза зачерпнула, протянула вiддяку в пакетике: - Ось тобi – вiзьми. Вiдать хороша ти дiвчинко… Бери…
Хорошая « ну как же, как же» дiвчина засомневалась:
- Простите, у меня карманы. – Таня показала малоуглубительные узости на юбке, но в ответ получила: - Нiчого, в мене є кульок.
Пришлось взять пакетик в пакетике-кульке:
- Спасибо.
- Лускай дорогенька. I тобi пасибi. – бабулечка сияла за обеих. – От i приїхали.
Конечная. Без всякого «контроля», разумеется.
Сход с трапа. И через дорогу. На красный. Можно? Да, остановились, пропускают. Наверно верно разглядели профиль.
Ох, ну и вонь. Базар и рыба. И не базар, а так, базарчик. Лотки. Сахар, колбаска. Цветов больше. Но не пахнут. Не базар!
Таня вышла из недолгого лабиринта и заспешила. Мимо канцтоваров, почтовых телеграфов, музычки кафе. Громада «Таргета» и переулочек направо. Сюда.
А дворик то с таким соседством как загажен. И тут играют дети? Нет. Вон. Взрослые…
Полуподвальный и игральный «Вавилон». Не понимаю. Что ребята так находят в этих играх. Горячит кровь?
Стоят у входа – курят, прохлаждаются. Ждут. Цыганской кровушки. Тимура. Еще нет.


IV.

Тимур вовремя вспомнил, что ничего сегодня не ел, и потому прошел две лишних остановки. По левой стороне…
Остановился возле забегаловки – тут столики правда стоячие, зато народу мало. Он сделал сосисочный заказ плюс один кофе и занял тот, что почище. Принялся медленно надкусывать, горчично капая.
Подкрепление перед гигантской битвой. Битвой гигантов. Которая все и решит. Ту бит ор нот ту бит. Кто будет бит, а кто… Нет. Надо выигрывать.
Быть просто посмелее. Раскованно, не тушеваться. Вон как сегодня Танька показала. Свою игру. На чужом поле. Вот-вот, смелей… А то на первую зарплату так пролетел… Орел. Три месяца уже прошло, а до сих пор…

Душа нервує, та кипить
Та будораже кров циганську...

- Внучек, пустишь? – притушил кипящие мысли какой-то дедок: в одной руке пластмассовый стаканчик, в другой заветная бутылка. Из-за высоты стола разглядев и орден («Красной Звезды» - так кажется?) Тимур к кивку добавил приглашающий жест:
- Нет проблем.
В стаканчик забулькало, и :
- Твое, внучек, здоровье, - дедуля показал как он умеет дергать кадыком – раз и готово. Лихо!
- А-ты-сам-кто-из-каковских-будешь? – он налил снова: - Гляжу – ненашенских кровей…
«Ну вот опять…»
- Дед. Буду лайется!
- Понятно. Та ты не обижайся. Я шо? Ты слухай. Дрянь водка. Не бери. Был у меня друг. В войну значит. Такой смуглявой внешности как ты вот. Как-же он? Сириец-не-сириец… А! Ассириец. – дед полез в карманы будто собираясь достать дружескую фотку, но вынул пригоршню мелочи. – Бабка моя. Еле дала. – Он подмигнул: - Чи пойти взять на закуску. Шо-то. Погано мне. Ты погляди, чтобы чего не взяли. Из водки значит. Я дорассказую… - и старичек, ловя ногами землю, скрылся за ларьком.
«А бутылочка, видать, не первая…» - подумал Тимур, допивая кофе. Бодренький такой ветеранчик. Только мысли в стороны разные. А этих каким ветром?
Он проследил опасное приближение бритоголовой компании: мимо? пройдут? Блин! Кажется не мимо.
К его столику подошли четверо. Вразвалочку. Реально бритоголовые и нагло-трезвые: пьем только кровь? Сгущая пошлую недобрость обстановки – спокойным полукругом – встали. Не уйти…
Только спокойно. Сталкивались, знаем. Перегнойный гной вместо мозгов, крепкие зубы. В подарки своим девушкам – зубы противников. Противно… Ну, поехали!
- Слышь, ты! – один шагнул, обперся локтями в стол, отодвинул стариковскую бутылку: - С каких краев к нам? Грузия? Еврей?
«Вавилонец, йопт…» Тимур промолчал, не выдержав взгляда в упор, опустился до покачиваний кофе в пластмассе. Ну и рожает же уродов мать-природа…
- Пашунь! Он, типа, твоя-моя не понимай, - предположил подручный урод слева: - ясное дело – азербайджан-баку.
Этот, напротив, через стол тупо вглядевшись согласился:
- Похоже. Азербайджанеры – они самые богатые. Вон и у этого мобильник. А если глубже по карманам покопать… - он, хрустнув шеей, пооборачивался на остальных пашунь: - Проверим?
Тимур стараясь не запаниковать, все тянул спасительные кофейные глоточки. И ведь не смоешся… Гордость и поздно. Попал, что называется. По самое дерьмовенькое чувство… Дерьма полная душа. И крови – по брови. Он почувствовал как краснеет. От самых колен.
Один вдруг шагнул вплотную:
- Черножопый! Ахтунг! Сдавайся. До трех считаю. А уже - четыре!
Тимур заставил себя посмотреть в оскалы глаз. Прощай вентовская мобила. Заметил спешащего старичка: «некстати он за водочкой вернулся…»
- Хто тут казав «ахтунг»? – опроверг водочную догадку дед. – Ви шо, собрались бити цього хлопця?
Вмешательство четверку не смутило:
- О! Кавказу прибыла подмога. – Пашуня вполоборота разглядел звезду: - Ор-де-но-носная! Или бутылку забыл? Твоя? – он пододвинул початую «з перцем» к краю стола: - Так забирай и вместе со звездой вали отсюда.
Только странный старый водку не взял, а гордо потер красную заслугу: Я это заслужив! У разведке. Сейчас разкажу. Вы молодые, а … Наш взвод…
- Слышь, бать, пиз… лучше …дуй отсюда. – едва сдержался гопник: - Давай-давай!
Но дед не сдался:
- За линию фронтов! Ти знаешь кілько раз? Ну от… Он, вроде, и не обращал внимания: - У немцев…
Это становилось забавно.
- Дед!
- Потом там был у нас один как вот вот этот, - старик тыкнул в сторону «а может время сделать ноги?» Тимура – Армянин. Мы вместе з ним. Офицеров разных, языков… - пьяная языкатость бывшего разведчика явно мешала бритоголовой компании, но не устраивать же в самом деле «Битву за Кавказ»…
- А одного разу…
На правом фланге быкастой компании и не пытаясь перебить дедовскую скороговорильню, начали делать знаки. Тимур косо отвлекся от гадания на кофе.... - здоровый такой малый (косая сажень в плечах, сажа в душе) показывал на пальцах: "3:1!. "Три остаются с одним, а я мол, обработаю другого", - На выбор, - пробасил он неожиданно.
С таким-то голосом куда угодно, только не в суфлеры, - подумал Тимур, и с облегчением заметил, что Пашуня увлекшись стариком, лишь отрицательно мотнул башкой, еще раз постарался вставить слово во фронтовые мемуары:
- Де-е-ед!
- Як привели этого самого генерала, мне этот и дали. Орден значит. Товарищ капитан так и сказав: «За наглость. И находчивость.»
- И что еще дали? – не умея перебить, Пашуня решил озадачить старика. И тот действительно, как-то смешался, потряс головой, повспоминал, но не особо долго – секундок несколько: - Ну да! Дали свидетельство.
- Что ранен на всю голову?
- Та не. До ордена. А як же? – дед начал копаться во внутреннем кармане: - Та де ж воно? А! Ось! Не! Это моей бабки… Вот!
- Тваю мать!!!
- А ну тиха! – черный ствол тупо ткнулся Пашуне в район печени.
- Ты…
- Малчать, паскуда. – Водка из старческого голоса пропала, остался лишь металл. Дед весь став сразу как-то повыше, повнушительней, поозирался на прохожих: убедился – очень редких; обвел взглядом и гопников:
- Что, вас всех разом прямо тут?.. Построить кучей?
- Дед!
- Вольна! – старик не отпуская пистолетом одного, вцепился левой рукой в другого: - Слушать ко мне! А ну-ка мните асфальт отсюда.
"Во-во. Недресированных тараканов в головах... несите дальше..."
Обходя несостоявшуюся тимуровскую жертву и осторожно столик («не зацепить бутылку, не заработать дырку»), бритоголовая четверка начала отход. Последним отступал Пашуня. Ну, типа, прикрываю тыл. Как благородно. Ть-фу. По Героям Сталинграда. Нашли же место для наезда..
- Фу-ух, - Тимур отвернулся – повернулся к деду. А тот ни мало не смущаясь, и положив оружие на стол, уже наливал себе третью.
- Кино и немцы. – проглотил, сделал гримассу: - Куришь?
- Нет. Почти…
- Жаль!
- Я сбегаю?
- Та ладно. – дед махнул рукой. – хрен с ними. Тогда выпьешь?
Отказываться было глупо – неудобно, и Тимур протянул стаканчик из-под кофе. Уважительно кивнул на пистолет:
- Какой марки?
Старик налил стограммы: первые, четвертые. Нехотя покосился на:
- ТТ. Как будто. А теперь и за мое здоровье.
Они выпили.
Необходимость поблагодарить за водочку, да и за все, заставила Тимура поднять глаза от опасности на столике на своего спасителя:
- Спасибо. Вам. – не зная как говорить с людьми такого возраста, замолчал.
Старик лишь отмахнулся:
- Навидался я таких после войны. Учителем работал в детдоме. А там шпана почище этих. – он тронул пистолет рукой: - Игрушку вот отобрал тогда у одного.
- Вы бы прибрали. А то люди могут…
Дед закивал: - Это ты верно, - и так же кивая вдруг пьяно предложил: - хочешь, бери себе?
«Ну ничего себе…»
- Я ж вижу как ты на него смотришь. Да не смущайся так. В самом деле... Ты мне, Пацан, действительно напомнил - молодость, трудности, учительство это мое. Я ведь когда-то и литературу преподавал, историю. Гоголи, Плутархи. А сейчас, - он обреченно махнул рукой, живость осталась лишь во вспоминающих, глядящих все куда-то мимо, в сторону - глазах: - Жизнь -то прошла. И этот пистолетик.... Ну а кому мне передать, когда... Внуков-то нету. Мы с бабкой... А ты... Так что бери. Сховай! А то - действительно...
Действительно. Тимур нет-нет, да и поглядывл завистливо на стол, на ствол.
- А вы как же?
Дед с ветеранской щедростью оборвал сомнения: - Бери-бери. У меня еще есть. – он пододвинул «ТТ-эшку» его новому владельцу, поглядел на пустоту посуды, и заторопился: - Вот толька водка кончилась. Так шо, пацан, звыняй. Пойду я.
Оставив подарок на столе, дед не оглядываясь на спасенного побрел прочь…
Тимуру оставалось только вспомнить, что и ему надо спешить, и он укрыв орудие спасения за поясом футболкой, заторопился к «Вавилону». «Будет что рассказать Тане, ребятам». Впрочем, стариков со звездами «За наглость и находчивость» на всем пути к клубу больше не попадалось…


V

За посматриванием в клубную сторону "да где же Тимка?" и разговорами бабуль напротив, Таня на своей скамейке все-таки пропустила подкравшийся из-за спины чмок в щеку:
– Ой, Тим!
- Испугал?
- Да ну тебя...
- Испугал-испугал. Мою девочку. Плохой мальчиш-плохиш Тимур. - Тимур обошел лавочку, бабушкам - "добрый вечер"; помог подняться: - Здравствуй родная! Я тут немножко... С одним дедушкой. Не обращай внимания. Ну что? Как на "Сапфире" было? Эти там телки... Как с Вентурой?
Все-таки заботится. Все-таки родная не стала обращать внимания на сто-грамовые запахи; даже усмехнулась:
- Нормально, Тим. В магазине ложки с лохами даже не пикнули. И у Вента... Такая маленькая - ты мне не говорил, я бы хоть шоколадку ей купила. Без проблем. - встав с лавочки и помахав пакетиком, Таня достала деньги: - Дал три сотни. Хватит?
- А ну-ка, - Тимур пересчитал, - Опа! Заждались, - он глянул на замаячившее справа ручное симафорство вавилонского админа; сунул деньгир в карман, - Вполне. Ты просто прелесть!
Он кивнул на клуб:
- Гляди-ка, Дэн как размахался. Давно они стоят?
- Я тут минуток десять. Самой как-то не очень...
- И правильно. Моя маленькая. Тогда... - Тимур взял за руку: - Если мы готовы... Пойдем?
Смелость берет и "Вавилоны":
- Легко!
- Ты поработала. Теперь и я... Попробую немного увеличить нашу наличность.
- Только поосторожней. - Таня потрепала вьющиеся волосы, коснулась ладошкой пожизненного загара на щеке:
- Пойдем...


- О!!! Пани та панове! Бум-бум-бум. Яскравые литавры громче! Бум-бум-бум. Внимание! Мы не забыты!!! Бумц-бумц! Кто-то принес старым друзьям свою зарплатку? Одобряю! Бумц!. - приближение грабительской парочки, Дэн встретил как всегдашним шутовством: - А? Тима? Привет, Тань! Заждались вас. Знакомьтесь! Марка, вечно торчащего тут члена вы знаете... А вот ребята... Приехали к нам с самой Салтовки. На вас взглянуть. Вы только не пугайтесь, но: Убийца! - он махнул на парня слева от себя, - и Отвращение, - церемонно склонил голову соответственно молодой человек справа.
- Просто Тимур, - представился Тимур, - Привет, Марк. - он пожал руку и четвертому игроку, - Что тут у вас?
- Да вот. Тебя ждем. Вас.
- И всегда готовы! - ухмылисто подтвердил Марк, - Тебя немножко пообчистить.
Тимур подигрывая, тоже оскалился:
- Гы! Так весь этот сыр-сбор народов ради меня? Ребятки! Сегодня у меня фарт, ну просто пруха! И самое главное - я в настроении!
- Да? Неужели? Камень с косой не сходится... Но иногда заранее загадывать... - привнес неясность салтовский Убийца, - Ребят! Если все на месте... Заходим? Дэн!
Дэн сделал пригласительный рукой для всех:
Вэл! -Ком!


- Так! - спустившись сквозь курительную комнату, пройдя в vip-зал, Дэн по-хозяйски указал на компы. - По тачке каждому! На выбор. Прошу...
Первым заняв сидячее соседство рядом с Отвратительным соседом, Убийца повернулся:
- Я верно понимаю? как договаривались? Девятый патч?
- Та да! - пуская машины на соединение "Тимур! Ты за девятнадцатой?" Дэн восклицательно наобъяснял. - Натюрлих! Девятая симфония! Классика! Моцарт с Вивальди просто...
Типы!!! Готовьте! Денюжки-копеечки пожалте в общий котел.
На классический призыв участники борьбы добра со злом подаставали каждый по пол-тонны. Скинулись. Дэнистый администратор обошел денежные знаки внимания и шуточки:
- Смотри-ка не пропей.
- А ручки-то трясутся? Дэн?!
- Может на этот раз... - не удержался и Тимур сопроводить свои пол-тысячи.
- Тогда - Вперед! Ура-банзаи!


- И как?...
- Все будет? Объяснить по ходу дела? Сейчас... - уже включившись-погрузившись в монитор, Тимур отвлекся:
- Игруха. Диабло. Два. Дэн засекает время. И ровно шестьдесят минут мы строим персов - как кому захочется. С одним условием - не умирать. Хард-коримся. Вот видишь? Я взял вольфа. В раскачке очень труден. Зато потом... Вот. Погляди, - он чуть отстранился. - Главная задача сперва - дойти до Травинкала. Город такой. Ну и набрать, конечно, экспы. Экспирианс. Типа втыкаешь?! В жизнь и скорость. У остальных... Кто как... Марк любит Амой. Крут. Он на моих глазах на харде валился с Дуриком. А это - приговор. Обычно... И ничего! Напрягся - завалил. Даже Валюху не теряя. Прикинь?
И еще эти. Салтовцы. Не слабые. Как я про них... Блин! Чуть не угробил, сволочь, пронесло. Так вот. А ровно через час - будем рубиться два на два.
Убийца, Слэйер этот, он ходит ассасиной. Я так слыхал по-ходу: в говно всех рвет. Буквально. И его отвратный помощничек. Сорка! Колдунья! С ее, блин, холодильником. Все замерзают. Поэтому... Я все пихаю на ливайл. У меня - самая-самая. И буду с Марком. Я - вперед. А он - из-за спины. И кто-кого. Должны уделать. Хотя... Типы не слабые. А там уж как пойдет. Ежели выйграем, то выйгравшая парочка валится дальше раз на раз. То-есть друидик мой и амазонка Марка. И поглядим... Главное - жизнь качать... примерно так.
Ну что? Все поняла?
- Почти что... Это надолго?
- Да как получится-затянется.но без глобальностей, я думаю...


На пятом часу игры окончательно запутавшись в "ливайлах" и "димэйджах", Таня: "Тим, я устала. Выйду." - поднялась наверх. Чтобы не мешать играющим - не дала двери грохнуть за собой; вышла на улицу, во дворик.
"Тимка что-то нервничает. Может не получается?" - переведя взгляд с просветленной круглосуточности "Таргета", она остановилась на пустующих качелях, подумала и отказала себе в удовольствии: "и без укачек что-то тошнит..."
То-ли день такой, то-ли напряженность клубной обстановки?... Тимур еще какой-то... Весь в игре, в себе. Мужчины! Может, конечно, так и надо? Все мысли - о себе. И об игре.


Дверь все-таки грюкнула.
- Дэн!
На вышедшего с сигаретой администратора Таня попробовала хоть чуть-чуть переключиться: - Закурить не будет?
он подошел:
- Волнуешься? А Тань? - встал рядом.
- Немножко.
Дэн белесо выдохнул:
- Напрасно!
- Да, наверное, - глядя на дэновские выпускания колец, Таня присела на низкий подокойник, - Но ведь... Тимур! Возьмет и заиграется. Как по твоему? А, Дэн?
Он предположительно пожал плечем:
- Пускай. Парень отвяжется по полной. Он ведь и так в последнее время... Ты что?, Сама не видишь?
Таня согласно кивнула:
- Да. Пускай!
Помолчали.
К маркету подъехала машина - последили за разгрузкой. За четыреста. Ребята денно-ношно напрягаются.
Мимо прошел собаковод с помочившим пень питомцем.
Дэн искристо отщелбанил бычок:
- Танюха! не волнуйся! Это вредно. Особенно тебе. Сейчас.
Они встретились глазами.
- Так, а если проиграет? Тогда...
Легшая на плечо рука оборвала предположительные писсимизмы:
- Не переживай, не проиграет.
- Но...
- Просто поверь мне на слово. И не волнуйся. Я объяснил ребятам ситуацию. Ну помурыжат они твоего Тимурчика, ну погоняют.
- Но...
- Он выиграет! - Дэн качнулся заходить обратно, - А ты... Не вздумай покурить-сходить за сигаретами.
Таня закивала не сразу соображая только что сказанное, поняла и оглянувшись на захлопнувшуюся дверь, на весь сегодняшний день, на золотые магазины, на свои тревоги, не выдержала и заплакала....


Через пол-часа дверь распахнулась и:
- Танька! Можешь выбирать родильные дворцы! Смотри! - вышел размахивая пачкой купюр Тимур. Весь мокрый. И счастливый. - Получилось! У нас. Родная... - он подошел. - А кто тут плакал? Такая большая девочка. Ну что ты? - подойдя, он обнял, прижал сразу ослабевшую девочку к себе. - Ну, все-все. Все закончилось!
Едва сдерживаясь, Таня заулыбалась:
- Пойдем домой?
- Да. Погоди-ка. Что ты все с этим пакетом носишься? Что-то особо ценное? Как у меня? - он шелестя выйгрышем, вдруг приподнял футболку и под танькин "ой" достал пистолет:
- С сегодняшнего дня - наш талисман. "ТТ"! Держи. Ложи к себе. Не бойся, Тань.
Она взяла "опасность" в руки:
- Какой легкий...
- Подарочек от ветерана одного. Нашим Тимурчикам играть в войнушки.
Таня неувесисто покачала военную подделку в руке, погрузила на дно бабкиного пакета, нащупала, достала вдруг кулек. Улыбаясь, протянула:
- Тим. Хочешь семечек?




13.07.04 - 26.07.04