Мастер-класс: что есть "картинка"

[Venetzia!]

Народ!
Я часто встречаю в темах, обсуждающих образцы творчества слово "КАРТИНКА".
Основная претензия в рецензиях - "нет картинки", верно? И стараются бедные литераторы, описывают весну и багровые облака над зеленой лощиной...
Это - не картинка!
Я много разговаривала с читателями, и практически все в один голос говорят - абзацы, состоящие из описаний, они просто пропускают! Это - неинтересно.
В теме "Оцените набросок" я сделала попытку показать это на примере.

Но раз уж тут у нас - Мастер класс, давайте разберем подробно.

Небо покрылось багровым закатом. Редкие, красные облака медленно проплывали над зеленой долиной. Неподалеку послышался рык какого-то животного, упустившего свою добычу, своим ревом, он насторожил гномов

В прошлом я работала моделью и разумеется посещала курсы актерского мастерства - и это теперь здорово помогает мне в писательской работе.
Итак - смотрим на эту цитату с точки зрения театральной сцены.
Такое ощущение что на глазах зрителей рабочие начинают расставлять декорации. Вот выносят стулья, вот монтируют замок...
Реакция зрителей - сбежать в буфет, пока это не пончится или покурить под лестницей. Это - неинтересно, верно? Хотя - декорации необходимы!

Так - сцены не ставят. Внимание все - идет на актеров, а декорации воспринимаются в непосредственной связи с ними, верно?
То есть - я решаю это так:
Как там у автора? Он описывает декорации, справедливо желая обозначить орену действий. Так вот - у меня декорации увидит кто - то из актеров/героев.

вот смотрите что получилось:
Трое гномов, волоча за собой доверху набитые мешки, вылезли из рудника.
Старший, с седой бородой по пояс зыркнул на затянутое багровыми тучами небо, что-то прикинул и рявкнул прямо в шахту:
- Ну где ты там? Долго тебя еще ждать???
- Иду! - послышался тоненький голосок, и на поверхность, отдуваясь, вылез молодой безбородый гном.
- Как за смертью тебя посылать, - злобно выговаривал ему старший. - Тащищься позади всех, одни неприятности от тебя. Гроза скоро, пошевеликайся!
- Мешок застрял на повороте, - хмуро оправдывался молодой.
- Сам бы лучше застрял, - желчно пожелал ему седобородый.
- Да хватит вам, - лениво отозвался гном в синем кафтане. - Домой надо бегом, небо больно нехорошее.
Все как по команде подняли лица к небу, всматриваясь в медленно проплывающие облака. Цвета крови, они накрывали сумрачной тенью зеленую долину, и гномы непроизвольно поежились. Было в этих облаказ... нечто странно - тревожное...
Опасное...
Жуткое...
Неподалеку яростно рявкнул какой - то зверь, и гномы, вздрогнув, отвели глаза от облаков.

Видите разницу? Мы тут увидели зеленую долину и багровые облака ( глазами героев! ), услышали рык зверя (реакция героев!).
Понятно, что скорей всего эти гномы больше и не встретятся в повествовании - однако это описание читатель уж точно не пропустит, верно?
Далее.
Отрывок с драконом. Как там у автора?

Гномы шли, не спеша, о чем-то переговариваясь, как вдруг один из них испугано закричал: - Драгор проснулся! Все гномы тут же посмотрели на небо. Там словно огромный самолет, раскрыв свои перепончатые крылья, летел черный гигантский дракон. Он с высоты своего полета, обозревал окрестности с видом собственника, ни на чем, особо не заостряя внимания. Гномы в страхе прижались друг к другу и с ужасом в глазах наблюдали за фантастическим полетом этого крылатого чудовища. Дракон внимательно оглядел кучку гномов и, покружив над ними, так и не спустившись ниже, полетел дальше, к темной горе, на вершине которой высился мрачный замок. Сделав вокруг него круг, он полетел дальше, превращаясь в маленькую точку, пока совсем не скрылся из виду

Тут - да, попытка связки дракон - герои была предпринята. Дракона увидели гномы. Но тут что мы видим? Мы видим что автор предпринял нарисовать картинку психологическую.. То есть - гномы испугались. Но тут явно просто недостаточно написать - "испугались". Следует прописать эмоции!
итак - вот то что получилось у меня:

Старший, который шел впереди всех, нет - нет да оглядывался назад - какое-то неясное тревожное чувство давило ему на грудь. Впрочем, рассуждал он, что может случиться? До грозы они вполне успеют побраться до теплых уютных домов, о чем печалиться?
В небе, словно возражая его мыслям, с оглушительным грохотом столкнулись две тучи. Сильный порыв ветра чуть не сбил с ног. Седобороный вздрогнул, непроизвольно вжал голову в плечи и осторожно оглянулся назад.
Так и есть! Молодой, выронив мешок и открыв рот, уставился вверх.
- Что, руки отсохли?! - перекрикивая свист ветра, рявкнул старший. - А ну хватай мешок, дармоед, навязался ж на мою голову!
Молодой отвел взгляд от неба, посмотрел на старшего, и тот наконец увидел в его глазах смертельный ужас.
- Что, молний не видел, малец? - злобно крикнул седобородый. - Хватай мешок, я тебе говорю - а нет, так оставайся, ждать тебя никто не будет!
Молодой снова взглянул куда - то вверх, седобородый обернулся, следя за его взглядом, и внезапно желчные слова застряли у него в горле.
Прямо над нами, раскинув гигантские кожистые крылья, неторопливо летел черный дракон. Гном отчетливо видел мощные когти на поджатых к телу лапах, видел каждую складочку на безобразной морде, острейшие клыки, выступавшие из- под верхней губы. И внезапно гном и дракон встретились взглядом.
- Ма-ама! - тоненько завопил седобородый в соверщенном ужасе, падая на колени, но не в силах отвести глаз от желтых зрачков.
Дракон слегко скривил губу в подобии злобной ухмылки, удовлетворенно прикрыл на миг глаза и сильно взмахнул крылом, закладывая крутой вираж. Стайку гномов просто смело воздушной волной, бросило на землю и протащило по ней, царапая кожу и разрывая одежду.
А дракон величественно улетал вдаль - что ему какие - то гномы?
Первым опомнился молодой. Вскочив, он подбежал к седобородому, который сидя на земле смотрел вслед дракону, и залепетал:
- Деда, деда, что это было?
Старый гном молчал, трясущимися руками теребя веревку на поясе.
- Ну деда! - не отставал молодой. - Деда!
- Драгор проснулся, - мертвым, лишенным эмоций голосом ответил наконец гном.
- И что теперь, деда?
- Что теперь? - горько усмехнулся седобородый.
- Пошлите домой, а? - тоскиво предложил гном в синем кафтане.
- И правда, - жалостливо косясь на внука, торопливо согласился седобородый. - Пошли домой внучок. Там разберемся.

Пример ясен?
Заметьте - нигде в написанном мной нет блоков - абзацев с описаниями. Нет даже двух соседствующих фраз, содержащих это. Облака - видят гномы. Рык зверя - слышат гномы. За каждым действием - их реакция.

Уфф!
Пальцы тыкать устали.
Народ - дополните меня, у кого какие мысли по поводу понятия КАРТИНКА?
Влад - я хочу, чтобы ты создал мастер - класс по сорнякам. Давайте учиться писать!

[kapush]

В "Мастере и Маргарите" есть масса абзацев с описаниями, которые вы навряд ли пропустите. Вот например:

Раньше всего: ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не
маленького и не громадного, а просто высокого. Что касается зубов, то с
левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой -- золотые. Он был
в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет
он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде
головы пуделя. По виду -- лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит
гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные,
но одна выше другой. Словом -- иностранец.

Тут и сорняки "был", "были", и вовсе не глазами героев показан портрет Воланда, и довольно длинное описание внешности, а в абзаце - вся прелесть Булгаковской манеры письма. И картинка есть.

Может, не стоит никого переучивать ("не давайте длинных описаний, только несколько слов"), а просто описания надо сделать такими, чтобы от них оторваться было нельзя?

Предупреждение: Данный пост должен быть отредактирован. Автор, тема обучающая - так что ваш прием создания картинки должен быть аргументирован

Ох, как быстро отпуск кончается! Приезжаю - а тут такое грозное предупреждение... Но, к сожалению, соответствовать предупреждению не могу, поскольку по пунктам не вижу, какими именно средствами Булгаков создает картинку. Дается подробное описание внешности, причем на "нерусскость" Воланда указывают лишь дорогие заграничные туфли, и при этом вывод делается - иностранец. Рот кривой, коронки двух видов - что-то неприятное, а при этом гладко выбрит, и вот уже читатель получает позитивное впечатление. Глаза разные, трость с головой пуделя - сразу намек на Мефистофеля. Т.е. в маленьком абзаце сконденсирована масса информации - просто необходимой информации, если читатель действительно хочет вдумчиво читать книгу. Без таких описаний книга не может существовать.

[Venetzia!]

Народ - очень важно понять - эта тема - ОБУЧАЮЩАЯ.
Я на пальцах объяснила, как лично я описываю картинку. У кого есть дополнения - пишите, и по возможности - четко объясняя свои свои слова.
А что касается других вариантов создания картинки - то большая просьба - так же как я объясняйте это на пальцах, подробно, по этапам.
Пишите - как создаете картинку именно вы, расписывайте свои приемы.
Удачи!

[Garris]

Здравствуйте, уважаемые. Я новичок на этом форуме.
Вот и нашел я место в Интернете, где чувствую себя в "своей тарелке".
Э-эх! Знать бы раньше, скольких ошибок можно было бы избежать.

Ну да ладно. Хватит лирики, пора и в дискуссии включаться.

Итак: вот небольшой отрывок романа, над которым работаю в данный момент.
То, что в данной "ветке" форума называется "картинка" мне видится так:

Лариса сидела совершенно прямо, вся лунно-бледная в падающем из окна свете, множеством складок обернутая в простыню, словно греческая богиня. Казалось, она просто спит, такая невинная и чистая в своей по-детски юной красоте.
— Валет, она же мертвая, черт! — один из двух мужчин – настоящий богатырь в плечах, но с тихим, бархатистым, совсем не соответствующим такому сложению, голосом, отшатнулся на шаг и выругался, убирая оружие куда-то за пазуху.
— Серег, не ори только, и… не матерись, прошу. — Тот, которого здоровяк назвал Валетом, бережно, будто боясь разбудить спящую, сначала коснулся пальцами ее лба, затем поправил выбившуюся золотистую прядь.
— Слушай меня, — снова заговорил Валет, — надо забрать ее отсюда.
— Спятил, да? Куда мы ее в ночи потащим!
— К Майору домой.
— Он нас по головке не погладит. Улики там всякие, нельзя трогать, вроде. А может просто ментов вызвать, а?
— Он сам мент, забыл? Ему уже ничего не надо. Зачем? И так все ясно. Думаешь, он правосудия будет искать? У него своя правда теперь.
— Это война, Валет?
— Хуже! Это конец Серега, конец всего. Никто чистеньким не выскочит, вот увидишь. Он искал дочь, он ее нашел. Все устали. Заигрались.
Засомневавшись на несколько мгновений, человек встрепенулся, подхватил девушку с кресла, взяв тело на руки точно так, как носят невест, спускаясь по свадебной лестнице, и, выдохнув, направился к дверям.

Ночь услужливо, словно понимая горечь происходящего, приняла их в объятья, подсветив мерцающими фонарями путь до машины. Валет нес тело Ларисы, ступая по неостывшему асфальту улицы так бережно, насколько было возможно. Глаза его блестели, то ли от слез, то ли от бессильной ярости. Но это были все-таки слезы — отчаянно-соленые, непрошенные слезы, что уже побежали по щекам, затуманивая мутными дорожками сознание.
До машины осталось несколько шагов. Сергей открыл заднюю дверцу. Валет устроил худенькое тело девушки на сиденье, зачем-то положив под ее бессильную голову плюшевую подушечку. Сам сел вперед. Тронулись. Никто не нарушил тишины. Оба, скорее всего, думали об одном: как все-таки тяжело прощаться с мечтами, особенно если им так и не суждено было осуществиться.

=============================
Начинаем поэтапный разбор:

Лариса сидела совершенно прямо, вся лунно-бледная в падающем из окна свете, множеством складок обернутая в простыню, словно греческая богиня. Казалось, она просто спит, такая невинная и чистая в своей по-детски юной красоте.

Пояснение: Описание сцены даю от третьего лица, неважно от лица ли действующих лиц или автора. Стараюсь максимально компактно вжать в небольшой текст все необходимые описания, которые и создают читательское настроение, зрительные образы т.е. ту самую "Картинку".
Согласитесь, можно было просто написать: Лариса сидела совершенно прямо, обернутая в простыню. Лицо было бледным и безжизненным в лунном свете, что падал из окна. Казалось она спит, так она была красива и невинна...

Вся соль в особом употреблении прилагательных и прочих описательных оборотов и фраз. Штампы никому неинтересны, поверьте.
Например: Лунно-бледная... Множеством складок обернутая... В юной красоте...

Далее, чтобы не утомлять читателя долгим описанием, вводим короткий диалог, не забывая при этом уделить внимание характерам и внешности появляющихся "в кадре" действующих лиц.

— Валет, она же мертвая, черт! — один из двух мужчин – настоящий богатырь в плечах, но с тихим, бархатистым, совсем не соответствующим такому сложению, голосом, отшатнулся на шаг и выругался, убирая оружие куда-то за пазуху.
— Серег, не ори только, и… не матерись, прошу. — Тот, которого здоровяк назвал Валетом, бережно, будто боясь разбудить спящую, сначала коснулся пальцами ее лба, затем поправил выбившуюся золотистую прядь.

...бережно, будто боясь разбудить спящую, сначала коснулся пальцами ее лба, затем поправил выбившуюся золотистую прядь.
Так, в одной строчке, проявляется отношение Валета к умершей девушке. Необязательно прямо писать, что мол любил, или был неравнодушен. Пусть читатель сам проникнется настроением сцены и сделает выводы у себя в голове.


... подхватил девушку с кресла, взяв тело на руки точно так, как носят невест, спускаясь по свадебной лестнице...
Этот кусочек, продолжает поддавливать на сознание читателя, укрепляя мысль о возможной связи Валета и Ларисы, в прошлом.

Далее, следует попытка вместо стандартного, дать более эмоционально окрашенное описание происходящего. Заодно избавляемся от штампов, вроде: темной ночи, тусклых фонарей и т.д. Ночь одушевляется, помогая Валету в его нелегком пути.
Ночь услужливо, словно понимая горечь происходящего, приняла их в объятья, подсветив мерцающими фонарями путь до машины.

Старательно прорабатываем, казалось бы, малозначимые детали.
Не забываем - это эмоции в голове читателя, что и создают "картинку".
...ступая по неостывшему асфальту улицы так бережно, насколько было возможно.
...отчаянно-соленые, непрошенные слезы, что уже побежали по щекам, затуманивая мутными дорожками сознание.
...Валет устроил худенькое тело девушки на сиденье, зачем-то положив под ее бессильную голову плюшевую подушечку.
...Никто не нарушил тишины.


Засим откланяюсь.
С пожеланиями удачи,
новичок.

[Nika]

http://www.olma-press.ru/contribution/order.html

После того, как вы придумали свою историю, нужно ее грамотно изложить. То есть, вы должны закодировать ее с помощью слов таким образом, чтобы читатель при расшифровке увидел, представил ее в своем воображении так, как вы этого хотите. Инструмент, с помощью которого это можно сделать, называется прозой.
Обычно неопытный писатель пытается строить свой текст на диалоге и скатывается к пьесе. Это самое простое и глубоко неверное решение! Проза это живопись и анимация с помощью слов. При чтении вашей книги перед глазами должна возникать картинка, трехмерный образ событий.
Как и в пьесе, в прозе присутствуют диалоги. Однако пьеса предназначена для постановки на сцене. Как разворачивается история - объясняет режиссер с помощью актеров, сценографии, бутафории, и т. д. Пример:
МАТЬ
(строго)

Красная шапочка, ты навестила бабушку, как я тебе велела? Ей понравились наши пирожки?

КРАСНАЯ ШАПОЧКА
(возбужденно)

Представляешь, мам, бабушки не было дома! И дверь настежь, даже дергать за веревочку не пришлось. Я вхожу, а на бабушкиной постели лежит какой-то серый урод и предлагает мне заняться с ним любовью. Вот за эту цепочку!

МАТЬ

Ты ему дала? Ну, наш номер телефона?

Из диалога становится ясно, когда и даже где происходят оба разговора Красной Шапочки с Волком и с матерью, а также каким образом цепочка попала к девочке. Легко можно себе представить и мизансцену, и мимику актеров, и даже реакцию театрального зала. Коментарии, как говорится, излишни, а текст можно интерпретировать на сцене как угодно.
В отличие от пьесы, диалог в прозаическом тексте нуждается в дополнительном объяснении. В этом случае роль режиссера исполняет автор. Именно он, автор романа, должен внятно объяснить читателю, как все происходит. Это и есть задача прозаика. Пример:

Массивная дверь со скрипом отворилась, и двое конвойных псов пинками и прикладами загнали в кабинет кума сильно избитого Волка. Размазав лапой по давно небритой морде смешанные с кровью слезы, он с вызовом уставился на Михаила Потаповича и плюнул на паркет, надраенный до зеркального блеска. Волк не первый раз мотал срок и хорошо знал, как власть власть развращает медведей. И что власть абсолютная развращает их абсолютно! Но иначе поступить он не мог - репутация вора в законе обязывает!
Однако на сей раз начальник лагеря полковник Топтыгин уделил матерому уголовнику не больше внимания, чем случайно залетевшей на зону мухе. Он укоризненно посмотрел на бестолковых подчиненных.
- Сколько можно повторять, ослы хреновы! - с болью в голосе сказал полковник застывшим за спиной зэка конвоирам. - Больше гуманизма в обращении с контингентом. На носу проверка, комиссия из Москвы с минуту на минуту должна приехать, а вы метелите заключенных, как гестаповцы. Учитесь, как надо…
Он откашлялся и постарался придать сытой морде выражение добра и простоты. Не сразу, но это ему удалось.
- А кто это к нам в бушлатике сереньком пришел? - спросил он, делая Волку козу. - А кто это у нас бабушку грохнул, кто Красную Шапочку трахнул?
В ту же секунду раздался громкий деревянный стук: это пораженный его поведением Волк потерял сознание и рухнул на пол, крепко приложившись затылком о паркетный пол.

[Dark]

Венеция - я извиняюсь, но мне почему-то кажется, что у вас лёгкая мания величия

[Лев Рахманов]

(задумчиво) А вообще можно ли научить писать?
ПРедставьте себе мастер-класс какого-нибудь Сергея Бубки, который обучает публику сигать с шестом на шесть метров.
Не знаю, не знаю...
Хотя не скрою, информация весьма полезная.

[Alite]

(задумчиво) А вообще можно ли научить писать?
ПРедставьте себе мастер-класс какого-нибудь Сергея Бубки, который обучает публику сигать с шестом на шесть метров.
Не знаю, не знаю...
Хотя не скрою, информация весьма полезная.

Да, относительно возможности научить писать меня тоже обуревают сомнения =)). Писательские способности необходимы в 1 очередь. Но советы могут оказаться оч полезными.
Насчет картинки - Венеция привела отличный пример. Я бы добавила , что главный принцип такого написания - все видеть/слышать/чувствовать от лица героя, а не автора. Т.е. когда действие происходит "здесь и сейчас".

[Атос]

Позвольте присоединиться к обсуждению. Можно согласиться с тем, что литературе нельзя научить того, у кого нет способностей и данных для такой работы, но ведь здесь Клуб молодых литераторов и, значит, надо попробовать, испытать себя, есть или нет те самые способности. Дорогу осилит идущий!
А информация и практические советы, мнения людей у которых уже что-то получилось имеют большое значение для новичков. Кто не сможет или не захочет - отсеется. У кого есть способности и желание - быстрее пройдет дистанцию. А так кто ж спорит " Богу богово, кесарю кесарево". Но в то же время есть и такая поговорка - Не боги горшки обжигают! Наверное никакого универсального ответа не существует! Поэтому не будем смотреть на начинающих и зеленых свысока, может среди них потом выявятся лет через 10 новые Лукьяненки, Головачевы, Никитины и т.д. Критиковать за опусы надо, но доброжелательно и конструктивно, тогда это и полезно и необидно. А начинающими все когда-то были, даже вышеназванные знаменитости...

[Лев Рахманов]

2 Атос
Интересно, как бы я сам на себя смотрел свысока? :о)

[Дэвид Ф.Райт]

Венеция - я извиняюсь, но мне почему-то кажется, что у вас лёгкая мания величия

А у кого ее нет-то??! И не какая-то там "легкая", а самая натуральная -- большая. А иначе герои будут получацца мелкие, убогие, пищащие мышиными голосками.

[Виктор Райт]

Такое ощущение что на глазах зрителей рабочие начинают расставлять декорации. Вот выносят стулья, вот монтируют замок...
Реакция зрителей - сбежать в буфет, пока это не пончится или покурить под лестницей. Это - неинтересно, верно? Хотя - декорации необходимы!
Так - сцены не ставят. Внимание все - идет на актеров, а декорации воспринимаются в непосредственной связи с ними, верно?

Здесь я соглашусь с Венецией. Подпишусь если нужно под каждым словом. Всё правильно. Именно интеграция описательной части в действие и диалоги позволяет создать из плоскости диараму.

[Eugene]

Я не автор, но знакомым, кто пытается писать давал следующий отрывок из "Судьбы разведчика" В.Карпова об одной из лекций Паутовского. Может и вам кому-нибудь пригодится:

Познакомившись со студентами, Паустовский объяснил:
— Занятия наши будут проходить в свободной беседе. Вы будете читать написанное, будете хвалить или критиковать друг друга, ну и я стану встревать, там, где мне покажется это необходимым. Кто сегодня готов почитать? У кого с собой рукопись?
Нашлось несколько желающих. Паустовский выбрал из "стариков" Юрия Бондарева, надеясь, наверное, что у более опытного человека, явно фронтовика (он был в офицерской гимнастерке без погон) написанное будет более обдуманным и даст хороший повод для обсуждения. (Да, это был тот самый Бондарев, будущий крупный и очень известный литератор.)
Он читал рассказ не о войне, а о каком-то шофере мирного времени, который то ли полюбил, то ли не полюбил девушку, в чем никак не мог разобраться. Бондарев закончил и бледный ожидал, что будет дальше.
Однокашники набросились на него очень дружно, перебивая друг друга, упрекали в неопределенности и героя, и самого автора, отсутствии специфического шоферского языка, рыхлости сюжета и прочем.
Паустовский иногда помогал высказаться, чтоб не мешали, не забывали один другого.
Выслушав всех, Константин Георгиевич подвел итог:
— Рассказ написан безадресно. Для кого? Нет не только шоферской терминологии, как вы справедливо указали, нет шоферского быта, воздуха, которым живут и дышат шофера. Писатель должен писать о том, что он знает досконально. Попробуйте в следующий раз почитать нам о войне. Я вижу, вы бывший военный, вам это ближе. Обратите внимание на подробности, на детали, известные только вам, они оживляют повествование, без подробностей вещь не живет. К следующему занятию все напишите этюд на тему, — он подумал. — Ну, хотя бы такую… "Начало грозы". Каждый писатель видит предметы и явления по-своему. Вот и вы проявите свою индивидуальность в конкретном деле. Больше деталей, единственных и неповторимых. Больше красок, но не чересчур, один меткий эпитет способен создать в воображении читателя целую картину.
………………
Задание Паустовского исполнили все. Он ожидал увидеть проявление индивидуальности каждого. Не получилось. У всех были одинаковые громы, сверкающие молнии, ливневые потоки или водяные космы и занавеси.
— Прежде всего, вы обнаружили невнимательность. Я просил описать начало грозы, а у вас целые бури, громы и молнии, раздирающие небеса. Это уже не начало, а разгул стихии, — помедлил, раскурил погасшую папиросу, размышляя, сказал: — Надо найти нечто такое, что характерно именно для предгрозья, если стоит такая задача. Увидеть то, что видят одни и не видят другие. Удивить читателя, чтобы он ощутил, узнал и поразился: как же точно, как же похоже! Это должно быть не на нескольких страницах, а коротко, емко. Всего несколько фраз. Ну, например, так, — опять подумал, отвел руку с папиросой в сторону. — С темного неба упали несколько тяжелых капель на обрывок газеты. Запахло пылью, —помолчал и пояснил: — надо помнить о всех ощущениях человека, они создают сопереживание и узнаваемость. Почему тяжелые капли? Потому что, как мы задумали, приближается гроза, а не мелкий нудный дождичек. Почему на газету? Потому что вызывает слуховое ощущение. Я не говорю о самом звуке, читатель сам по своему опыту дорисует это звуковое ощущение. Почему запахло пылью? Потому что именно так и бывает, это моя наблюдательность, она сразу всколыхнет в читателе и его наблюдательность, которой он не пользуется, а теперь, сопереживая, воскликнет: как похоже! И ваша цель достигнута, начало, именно начало, вы нарисовали, читатель подготовлен к дальнейшему восприятию, он верит вам. Для чего вам это нужно в дальнейшем повествовании, это другой вопрос. И так с каждой фразой, с каждым эпитетом — должна быть ювелирная работа по огранке, полировке, примерке и подгонке слов на соответствующее место

[Наташа]

" Бунинские пейзажи - самостоятельная большая тема. Используя понятия смежного искусства, можно сказать, что они выполнены в разных техникакх -маслом, в насыщенных, глубоких тонах, или прозрачной, по -мокрому, текучей акварелью, в холодной, блёклой серебристо-серой гамме.... о пейзажах "Деревни" сам Бунин как-то сказал:"Я её как-то сликшом ГУСТО написал!". " Биография души".Е Петинова
Венеция! Как же не читают описаний природы? С кем вы говорили?
Ни в коем случае нельзя природу пихать между строк или смотреть на неё глазами героев! Протестую!

[Виктор Райт]

2 Наташа:
Бунин это конечно здорово. И язык у него отточен, и придраться даже не к чему. Только вот почему то народу ближе образы из Одисея и Спартака, а на просьбу процитировать что-нить из Бунина большинство из нас отводят глаза. В худ. литературе образ стоит во краю угла, именно вокруг него и строится композиция.

[Дядя из огорода]

Я считаю, что лучшая картинка - это изображение бузины в натуральную велечину. (один к одному, если кто не знает). Объясните пожалуйста, что такое факсы и пелузии. С уважением, дядя.

[Александра]

Что это за бред?! Целый день на этого дядю натыкаюсь. Больной какой-то!!!

[Виктор Райт]

Что это за бред?! Целый день на этого дядю натыкаюсь. Больной какой-то!!!

Видимо кто-то решил приугарнуть.

[Дэвид Ф.Райт]

Что это за бред?! Целый день на этого дядю натыкаюсь. Больной какой-то!!!

Лучше не обращать внимание, перешагнуть и идти дальше.

[Нора]

Продолжаю мастер-класс.

Картинка может состоять из одного слова.
Например: "Вечерело" или "Смеркалось". Сразу понятно, что солнце клонится к закату, а на небосклоне появляются первые звездочки, предвестники ночи. Тьма окружает героев романа. Если это триллер, то в кустах скрывается нечто ужасное, если - любовный роман, то темнота - друг молодежи.

Высскажите свое мнение.

С уважением, Нора.

[Наташа]

Я считаю, что не ко всякой ситуации можно можно прилепить картинку "одним словом". Иногда погода, особенно в класической литературе, помогает объяснить состояние души героев.
Например:" На этой же неделе, в субботу, дождь, начавшийся ещё в среду, ливший с утра и до вечера,лил как из ведра. Он то и дело припускал в этот день особенно бурно и мрачно. И весь день Митя без устали ходил по саду и весь день так страшно плакал, что порой даже сам дивился силе и обилию своих слёз..." И.Бунин " Митина любовь".

[Виктор Лавров]

Уважаемые коллеги, читая высказывания по данной теме, у меня сложилось двойственное впечатление. Здесь налицо и лирическое описание, втуне приправленное грубоватой прозой, и попытка завлечь читателя яркими эмоциональными фрагментами, и уж откровенно приключенческая динамика повествования.
Попахивает беллетристикой, господа. Особенно относится к Вам, многоуважаемая Венеция. Мне лично непонятна эта штампофобия многих авторов, тем не менее, стремящихся до степени совершенства окристаллизовать зёрна от плевел в своих произведениях. Что это, формула успеха по Карнеги?
Что бы получилось, например, если бы Манн описал своего Генриха, такими вот опусами, как вы советуете. Сплошная динамика, не за что зацепиться. Конечно, вынужден согласиться, такой стиль описания привлекателен как для читателя, так и для издательств. Но ведь не все книги пишутся с коммерческой позиции, а на мой взгляд здесь более всего отстаивалась эта идея. Более всего, но не всеми.
Я соглашусь с теми, кто утверждал, что следует разграничивать амплитуду стиля по ходу повествования. На мой взгляд - это наиболее важный момент. Важнее, чем упорно выдерживать тот или иной стиль в целях читабельности. Не забывайте, что именно мы с вами в какой-то мере и являемся скульпторами обывательского менталитета. Можно ведь писать проникновенно. Можно, но НЕИНТЕРЕСНО. Однако это уже совершенно другая тема.
На мой взгляд, хорошее повествование, это как фигура атлета – упругие мышцы, ни капли жира. Но что делать, когда вы пишете о «прелестях» целлюлита? ( Прошу прощения за метафору). Всему своё время и место! Нельзя писать, к примеру, морские романы, опуская описание глубин и их обитателей, свойств морской стихии. Тот, кто всю жизнь провёл в пустыне ничего не поймет, если вы напишите:

…Дик увидел катившийся на него вал и остолбенел…

…Право руля, Добсон. Видишь вон там косяк? Правь на него…

…На экране радара появилась цель. Пеленг быстро менялся в сторону банки. Капитан попытался вызвать судно по коротковолновой связи, но там молчали. Джозефу оставалось стиснуть зубы и наблюдать, как судёнышко быстро приближается к гибели…
Или про охоту на диких зверей. Есть места где описывается жизнь животных и среда их обитания. Это вы тоже предлагаете заменить фразами типа:

- Иван, глухарь любит высоту. Подбираться нужно осторожно, чтоб он тебя не засёк.
Иван стряхнул снег с рукавицы и зажал её зубами, перезаряжая дедову двустволку.
Как в этом случае опустить описание тайги и высоких кедров, на которых сидят глухари? Тот, кто не был в тайге, толком то и не представляет что такое кедр. Нечто вроде сосны? А ведь в подобных сочинениях именно описания и доставляют особое удовольствие.

Говоря о ненавязчивых и удобных образах, хочется сказать – согласен, не отвлекает от сюжета. И главное – не надо напрягать мозг. Например, дракон в глазах гнома - великий и могучий, но кто тот же дракон в глазах, скажем, джинна из какого-нибудь юмористического сочинения? На мой взгляд, всегда нужно оставлять читателю нишу для создания собственного образа. Это для него же интереснее, чем увидеть того, кто может, по жизни ему внушает антипатию. В этом случае картинка создаётся при помощи прямого действия, с лёгким оттенком «скользящего» фона.
Например, если вы делаете инъекцию внутривенно, то пусть ваш персонаж не разглядывает склянки и колбочки – этого добра навалом в каждом врачебном кабинете, а пусть он сморщится от боли или даже вскрикнет, когда игла пронзит стенку сосуда. Остальное дорисуется читательским воображением. И медсестра в белом халате и запах медикаментов. Важнее указать цель инъекции. Хотя может сложиться так, что само описание может являться приоритетным, а действие всего лишь фоном. Ещё раз повторюсь, всему своё место и определённая пропорция. Наш удел дерзать, в чём и желаю вам всем удачи.


Вот моя интерпретация эпизода с гномами:

Одинокое белоснежное облако мирно проплывало над долиной. Его неторопливый путь навевал лёгкую беззаботность и закручивал язык давно забытыми стишками, что если бы не хмуро ползущая следом туча, то стишок обязательно бы вспомнился.
Из рудника на краю долины выглянула бородатая гномья башка и метнув короткий взгляд на небо, скрылась обратно. Через мгновение тот же гном показался снова и, быстро оценив приближающуюся тучу, забубнил что-то на своём гномьем. Тотчас же показалась ещё одна голова и вдвоём они начали что-то оживлённо обсуждать.
Туча тем временем стремительно росла в размерах, нагоняя маленькое беззащитное облачко. Ветер тугой волной приложил кустарник и поднял ворох опавшей листвы. Вместо прохладной свежести, ветер принёс вязкую духоту. Гроза приближалась.
Облако, которое своим безмятежным видом ввело гнома в заблуждение, уже давно исчезло за непрерывной грядой грозового фронта, а бородачи всё продолжали спорить. Гном, чья борода была длиннее и разлапистей, что-то убедительно и пристрастно доказывал другому. Тот другой отчаянно крутил головой, трусливо показывая на тучи, затем тыкал своей чёрной ручищей в тюки из грубой мешковины, которые и являлись предметом их спора.
Наконец, уговоры главного бородача подействовали и второй гном недовольно бормоча, взвалил тюк на спину и грузно ступил на тропу. Следом из штольни вылез тощий и совсем ещё юный гном. С любопытством оглядев тёмное небо, он отправился за своим бородатым собратом. Главарь взял последний тюк и злобно бурча, замкнул шествие.
Тощий коротышка всё время спотыкался под тяжестью своего мешка. Его глаза блестели шальными огоньками и, не обращая внимание на тумаки старших, он то и дело таращился по сторонам и тормозил всю процессию. Малыш, ему невдомёк, что это такое – гроза.
Небо озарилось короткой вспышкой. На той стороне долины громыхнуло и гномы прибавили шагу. Приближение грозы словно придало им сил. Старший гном всё же подумывал, что может и придётся бросить поклажу - до грозы им не успеть. Зря он не послушался Сирдуфа. Его беспокоил племянник, совсем ещё юнец.
Внезапно, устрашающий рёв раздался со стороны Паучьих пещер. Бородачи испуганно застыли на месте, а в следующее мгновение побросали тюки и прижались к земле. Один только юный гном в изумлении озирался по сторонам. Он не думал, что гром может греметь из пещеры. Нет, ну конечно земля иногда гремела, далеко внизу.
Почему-то в воздухе запахло серой и палёной листвой. Тяжёлое уханье крыльев слилось с надвигающимися раскатами грома. С отвесного склона горы посыпались камни и гравий. Через мгновение над головой коротышки взмыла быстрая тень и унеслась в долину. Юный гном закрутил головой. Что ж это такое? Он проводил её взглядом полным любопытства и, отложив свой тюк в сторону, забрался на камень, чтоб рассмотреть получше. В следующий момент короткий увесистый удар сбил его с ног и мосластая рука прижала его к тропе.
- Дрраггорр! - прошипел старший и многозначительно поднял свой корявый палец.
Коротышка только шмыгнул носом, очевидно не понимая, кто такой Драгор и почему его следует опасаться. Он обиженно засопел и уткнулся носом в тюк. Ему было очень интересно, но очень не хотелось наполучать тумаков от своего злобного дядюшки.
Чудовище покружило немного над тропой гномов и не найдя ничего для себя интересного полетело навстречу буре. Небо громыхало и Драгор вторил ему победоносным рёвом. Молнии засверкали чаще и с неба начали капать редкие увесистые капли.
Старший гном поднялся, отряхнул бороду от жухлых листьев и рывком поставил племянника на ноги. Второй бородач, Сирдуф раздражённо посмотрел вслед улетающему дракону и в сердцах пнул свой мешок. Теперь им точно не успеть…

Я не претендую на какую-либо градацию этого отрывка, скорее даже аляповато вышло, просто хотелось показать, что возможен комбинированный подход. Всё зависит от того, какую окраску мы хотим придать нашему произведению. И ещё, у кого как лучше получается.

Не всё что коротко и смачно имеет истинную ценность.


С уважением Виктор Лавров.

[Мухадбай]

Конечно, вынужден согласиться, такой стиль описания привлекателен как для читателя, так и для издательств.

Если я написал книгу, которая нравится и читателям, и издательству, ИМХО - я достиг цели.
А на критиков - плевать с высокой башни.

[Фрези]

Я не совсем поняла про штампофобию. Может быть, Виктор, Вы имели в виду наоборот? Вообще, конечно, штампы нужно выпалывать поганой метлой Но при этом не забывать, что не только наша речь, но и само мышление на 99% состоят из штампов. И талантливый автор манипулирует мышлением читателя, подсовывая ему как знакомые, так и якобы "свежие" образы. Но и они -- все равно штампы, только более изощренные.

(Как говорил один великий русский актер: "У провинциального трагика -- три штампа, а у меня -- тысяча!")

[Виктор Лавров]

Именно это я и имел ввиду. Штампы существуют прежде всего в сознании читателя. Всё зависит от того, какую именно окраску вы им придадите и в каком именно месте употребите. Ведь психология более или менее у всех одинаковая и в случае создания "картинки" именно штамп и является необходимым. Всё дело в том - какой именно. Попробуйте распылить внимание читателя чем-то оригинальным, но неуместным и он может быть введён вами в заблуждение.
Как то:

Штампы: Вечерело. Смеркалось. Шёл дождь. Накрапывал мелкий дождик.
Но попробуйте написать так:

Нештампы: Воздух посерел и сгустился. Количество фотонов в атмосфере резко снизилось. Атмосферные осадки в виде H2O падали на головы людям. Облака выжимали из себя капельки росы.

Видите разницу? В первом случае - картинка чёткая и ясная. Во втором - непонятно что.

Я и хотел сказать, что штампофобия только на словах. Всё равно все пишут [b]штампами![/b] Один штампует мысли, другой переживания, третий - просто бумагу.
Существенным показателем является только всё произведение в целом. Или по крайней мере эпизод. Но и у классиков, и у модернистов вы найдёте кучу штамповок и никуда от этого не денешся.
Есть конечно произведения, в какой-то мере призванные расширить границы читательского сознания, открыть нечто новое, может взглянуть новыми глазами на старое. Но это уже тематика жанра и сюжета. И всё равно именно штампами легче доходит. Даже подсовывая "свежий", нужно аргументировать его знакомыми образами. Иначе "…Право руля, Добсон. Видишь вон там косяк? Правь на него…" останется абракадаброй для читателя.

На мой взгляд - штамп несёт в себе положительный литературный заряд, но никак не отрицательный. Главная задача - убедить читателя, что картинка возникшая в его сознании оригинальна.


С уважением Виктор Лавров.