Добавлено: Август 8th, 2008, 12:05 am
Молодой непугливый медведь снова пришёл. Я не против, когда он высоко танцует на задних лапах, страстно обняв птичью кормушку, – хотя после таких гулянок она потом не согнет спины. Но я против, когда он разоряет мусорный бак и разбрасывает весь мусор. Ты – медведь, или помойная шавка?
Поехал на необитаемый остров Ассатиг, за три сотни километров океанского киселя похлебать, а там толпа – не протолкнуться. Две сотни диких мустангов оккупировали пляж. И никуда от них не спрячешься, без устали патрулируют туда сюда микротабунами – обычно пара-тройка справных кобылок (и кто им только расчёсывает длинные восхитительные гривы?) и лядащий, исхудавший жеребчик. Ржут, дерутся, пахнут. Жеребенок был всего один. Туристы восхищенно его гладят, фотографируют. И у меня куча мустанговых фото накопилась.
Выбрал паузу в лошадиной миграции, добежал до океана, по ощущениям - ледовитого, только поплыл - бежит мужик, кричит, руками машет – мол, там что-то крупное ныряет. Да, акулы тут шалят всерьёз. Вылез на берег – оказалась, не акула, а дельфин. Тьфу!
Тут мухи-кровососы напали и чуть под корень не извели.
Короче, не в лесу, не на земле, ни в море, ни на воздухе. Возникает огорчённый вопрос – да нужны ли мы биосфере? И не пора ли на Луну?
Белый песок дымился в бутылочной толще набегающей волны. И растворялся, оседал хрупкой крупой на белые плавники, нет, на ступни ног. И какая-та ракообразная зверушка умирала, облепленная своей красной икрой. Надорвалась, видно.
Все биосферные муки терпят. Жизнетерпцы.
Уважаемый relikt, я вижу, что утверждения о недостатке предварительных разговоров и благословений (кстати, и такой разговор был – сразу после покушения на Никки) все-таки вторичны, а первичным мотивом в споре является Ваше желание снизить неожиданность сюжетных поворотов и сам драматизм последних частей. А вот попробуйте перенести свои возражения на известный сюжет о Ромео и Джульетте (ведь история Джерри и Никки является очевидным парафразом этой классической истории – только с более счастливым концом). О чем писал Шекспир – о том ли, как плохо работала почта и как нехорошо, что посыльный не успел передать Ромео весть о ложной смерти Джульетты? Нет, он писал о ЛЮБВИ. И сюжет подводит героев к моменту максимального проявления любви – так, что читатель утирает слезу и понимает, как мелки были ссоры двух кланов по сравнению с этим чувством.
Вы хотите, чтобы Джерри был так силён, чтобы после потери своей любви – навсегда, по его понятию, - он «поставит на утро будильник, и начнет планировать работу – сделает то, что способно вернуть его к жизни.»
Ну давайте, потребуем аналогично: чтобы Ромео над телом умершей, как он полагал, Джульетты, не пил бы яд безумного горя, а пошел заводить будильник и строить полезные планы, например, примирения Капулетти и Монтекки. Не спорю, история вышла бы «гораздо намного более правдивая и поучительная» - но кому бы она стала нужна?
Кто бы её читал спустя сотни лет?
Будь я Шекспиром, то Джерри умер бы – невзирая на все усилия Никки. Но я слаб – и герои живы моей слабостью. Но и сила чувств должна быть ясна, и читатель должен понимать, что все висело на ниточке и могло бы неожиданно оборваться в любую секунду. Ромео и Джульетты не только в поэмах, но и в жизни – увы, умирают.
Поехал на необитаемый остров Ассатиг, за три сотни километров океанского киселя похлебать, а там толпа – не протолкнуться. Две сотни диких мустангов оккупировали пляж. И никуда от них не спрячешься, без устали патрулируют туда сюда микротабунами – обычно пара-тройка справных кобылок (и кто им только расчёсывает длинные восхитительные гривы?) и лядащий, исхудавший жеребчик. Ржут, дерутся, пахнут. Жеребенок был всего один. Туристы восхищенно его гладят, фотографируют. И у меня куча мустанговых фото накопилась.
Выбрал паузу в лошадиной миграции, добежал до океана, по ощущениям - ледовитого, только поплыл - бежит мужик, кричит, руками машет – мол, там что-то крупное ныряет. Да, акулы тут шалят всерьёз. Вылез на берег – оказалась, не акула, а дельфин. Тьфу!
Тут мухи-кровососы напали и чуть под корень не извели.
Короче, не в лесу, не на земле, ни в море, ни на воздухе. Возникает огорчённый вопрос – да нужны ли мы биосфере? И не пора ли на Луну?
Белый песок дымился в бутылочной толще набегающей волны. И растворялся, оседал хрупкой крупой на белые плавники, нет, на ступни ног. И какая-та ракообразная зверушка умирала, облепленная своей красной икрой. Надорвалась, видно.
Все биосферные муки терпят. Жизнетерпцы.
Уважаемый relikt, я вижу, что утверждения о недостатке предварительных разговоров и благословений (кстати, и такой разговор был – сразу после покушения на Никки) все-таки вторичны, а первичным мотивом в споре является Ваше желание снизить неожиданность сюжетных поворотов и сам драматизм последних частей. А вот попробуйте перенести свои возражения на известный сюжет о Ромео и Джульетте (ведь история Джерри и Никки является очевидным парафразом этой классической истории – только с более счастливым концом). О чем писал Шекспир – о том ли, как плохо работала почта и как нехорошо, что посыльный не успел передать Ромео весть о ложной смерти Джульетты? Нет, он писал о ЛЮБВИ. И сюжет подводит героев к моменту максимального проявления любви – так, что читатель утирает слезу и понимает, как мелки были ссоры двух кланов по сравнению с этим чувством.
Вы хотите, чтобы Джерри был так силён, чтобы после потери своей любви – навсегда, по его понятию, - он «поставит на утро будильник, и начнет планировать работу – сделает то, что способно вернуть его к жизни.»
Ну давайте, потребуем аналогично: чтобы Ромео над телом умершей, как он полагал, Джульетты, не пил бы яд безумного горя, а пошел заводить будильник и строить полезные планы, например, примирения Капулетти и Монтекки. Не спорю, история вышла бы «гораздо намного более правдивая и поучительная» - но кому бы она стала нужна?
Кто бы её читал спустя сотни лет?
Будь я Шекспиром, то Джерри умер бы – невзирая на все усилия Никки. Но я слаб – и герои живы моей слабостью. Но и сила чувств должна быть ясна, и читатель должен понимать, что все висело на ниточке и могло бы неожиданно оборваться в любую секунду. Ромео и Джульетты не только в поэмах, но и в жизни – увы, умирают.