Он шагал по этой жизни, как законченный поэт;
У него была проблема: не умел сказать он «нет».
И в наивности он верил в правду, свет и красоту,
Впечатляясь, восхищаясь и влюбляясь на лету.
И однажды в своей жизни он увидел её взгляд…
Она взглядом родила в нём электрический разряд;
Он отбросил все дела, волненья прошлых своих дней
Он расправил паруса и смело двинул телом к ней.
И поэмы полились о том, как светел её лик,
И как пламенна душа, и шёпот переходит в крик…
Но его за шкирку взяли, посадили, наказали…
А стихи же запретили, удалили, закопали…
Он узнал, что он растлитель, порнодел и педофил…
Ведь с несовершеннолетней он любовный кайф ловил.
По отсидке горький опыт он излил в большой роман…
О злой подлости законов и про боль душевных ран.
Но в романе усмотрели оправданье терроризма,
Едкий запах экстремизма и гнильцу либерализма…
И тогда, чтоб упредить уже пожизненный свой срок
Он закончил дней теченье в старом добром стиле рок.
Перед смертью написал о том, как жил и как страдал,
И как снится ему ночью государственный оскал.
И прощальный пост он сделал в рамке цвета антрацита…
Господа заверещали: «Пропаганда суицида!»