Для того и писалось. Точнее - пелось.
А теперь:
Фантазия, родившаяся экспромтом.
"Устраивайтесь!
Кресло вот, камин...
Бокал шартреза не угодно ли с дороги?"
Сажусь, к огню протягиваю ноги.
Мне хорошо.
Слуга ж идёт за Ним.
И на пороге - Он!
Движения текучесть
И напряжённость льдисто-серых глаз.
Приказы отданы, и слугам не до нас,
А нам - совсем-совсем другая участь.
Ручей беседы тёк неутомим,
Никчёмность слов журчала беспрестанно.
Онегин, Пушкин, Ольга и Татьяна.
"Поговорим ещё?"
"Так мы уж говорим!"
Опять Евгений, Ларины и Ленский.
"Роман?" "В стихах!" Улыбка на устах,
А в комнате висит неявный страх,
Глаза ж Его горят печалию вселенской.
"Как дерзостен у Пушкина язык!
Как смел писать главу он за главою
Не ЗА царя, а против! Головою
За словеса ответить может вмиг!"
"Не зря поэты смелостью грешат!
Им много дадено, но спрос с них тоже строгий.
Неясен путь, ухабиста дорога...
И стоит ли Россию гения лишать?"
Задумался.
Ус теребит устало.
"В России МНЕ царить!
Поэтам - не пристало!
С тобой же, Совесть, не желаю быть!"
Дверь хлопнула.
Он - грозный Император.
Я ж - просто Совесть,
Пусть - ни гений, ни оратор,
Но Императора сумею убедить...