Бабушкина сказка
Эту историю мы впервые услышали от бабушки. Потом она повторяла её неоднократно, и мы почти наизусть заучили каждое слово. Долгими зимними вечерами мы, маленькие, почти ещё ничего не понимающие, приходили к ней и просили: расскажи про Мага и Драконицу! Бабушка отказывалась. Притворно отказывалась, делала вид, что чем-то очень занята или сильно устала, а то и вовсе заявляла, что ничего не помнит, и мы наперебой начинали пищать. В конце концов, бабушка сдавалась.
И рассказывала…
…давно это было. Так давно, что сейчас не найти уже никого, кто помнил бы, откуда в этих краях в конце лета появился странный парень – вроде молодой, а голова совсем седая. Он назвался Амаро, сказал, что был наёмником, а теперь болеет и желает закончить дни свои в покое. Поселился пришлый на отшибе деревни, жить стал замкнуто, нелюдимо, только сдружился с младшим сыном вдовы, чей дом стоял рядом. От мальчишки-то и узнали люди, что Амаро – сумасшедший.
Он мог часами рассказывать Тэбру, соседскому пацанёнку, что ненадолго пришёл сюда, вот только узнает, не живёт ли в здешних горах заколдованная принцесса, и дальше пойдёт. Не сразу, и не очень охотно, но объяснил он и то, зачем ему эта принцесса: чтобы обрести вечную жизнь. Как именно, мужчина не объяснял, и маленький Тэбр мог часами изобретать волшебные истории о том, как его старший друг сражается с полчищами великанов, сдувает в бездонные пропасти магическим ветром вражеские армии, крошит молниями камни чёрной-чёрной башни, где томится в плену у кошмарного дракона прекрасная принцесса…
Однажды по осени Амаро, всегда сторонившийся жителей деревни, вдруг помог исцелить женщину, порезавшую руку. Он случайно проходил мимо и просто положил ладонь поверх раны, а когда убрал, ни следа крови не осталось, только тонкая белая ниточка старого шрама на месте пореза. Конечно же, Амаро был магом: ну кто ещё может так вот, походя, исцелять раны? Но обрадовался этому только Тэбр, ведь его подозрения подтвердились, а прочие стали побаиваться мужчину. Магов, чародеев, колдунов положено бояться. А сумасшедших – тем более.
Амаро часто и надолго уходил, то в лес, то в горы. Возвращался когда как, то с добычей, словно на охоте был, то отощавший, будто неделю голодал, и тогда маленький Тэбр таскал с кухни лепёшки и вяленое мясо, чтобы накормить друга. Но взрослые со временем совсем перестали обращать внимание на странного поселенца. Живёт себе, и пусть живёт.
Осень подходила к концу. Зарядила полоса дождей, и Амаро почти перестал выходить из дома. Всё раньше и раньше приходилось зажигать в доме свечи, чтобы читать книги. Всё чаще и чаще его смаривал сон над раскрытой страницей. Приходил Тэбр, будил его, жадно расспрашивал – а будет он читать громкие заклинания, когда придёт пора принцессу от чар освобождать? А какие? А камни на поле тоже можно таким раздробить?.. Маг улыбался, отвечая на вопросы мальчика. У Тэбра, между прочим, уже получались простенькие, смахивающие пока на рыночные фокусы, магические действия: заставить исчезнуть или, наоборот, появиться мелкие предметы, зажечь свечу щелчком пальцев или взглядом.
В этот вечер Тэбр не пришёл, да маг и не ждал его, знал, что мальчик сильно простудился, и даже ходил к его матери, передавал маленькому товарищу целебные травы и порошки. Верный спутник последних вечеров, шелест дождя по крыше, утих. Свеча догорала. Дрожащий от сквозняков огонёк давал слишком мало света, но не зря Амаро уже долгие пятьдесят лет шёл к вожделенному бессмертию. Магические практики, жестокие эксперименты на самом себе (ведь никого более он не собирался одаривать бессмертием!) делали своё дело. Он мог бы читать и в свете звёзд.
Вслушиваясь в ночную тишину, маг всё яснее понимал, что именно сегодня должно случиться что-то… нечто…
Лёгкий, едва слышный стук в дверь прозвучал грохотом. Амаро замер. Сказал:
- Входите… не заперто.
В комнату вошла женщина, закутанная в тонкий чёрный плащ. Волнующий пряный аромат разлился в воздухе, Амаро задышал чаще, стремясь впитать этот запах каждой клеточкой тела. Откинув капюшон с густых вьющихся волос, женщина улыбнулась.
Маг шагнул ей навстречу и отшатнулся от проколовшей голову боли, которую принёс взгляд тёмных глаз.
*здравствуй…
Он изумлённо прислушивался, не в силах понять, откуда исходит голос.
Новая боль, уже не такая сильная, сжала виски, и стало понятно, что голос незнакомки звучит внутри головы мага.
*я пришла за тобой, Амаро. Я искала тебя столько лет! Боялась, что никогда не найду…
- Ты…
*я принцесса Микан. Мой род проклят.
- Да.
*и ты знаешь это.
- Да!
*ты искал меня.
- О, да, да, да!
*ты готов исполнить то, о чём так мечтал?
- Да.
Женщина стояла, не двигаясь. Амаро собирался в путь. Книги он оставлял в наследство маленькому Тэбру. Свои сбережения – пару небольших слитков золота и горстку драгоценных камней – тщательно уложил в дорожную сумку рядом с жезлом.
Микан улыбалась. Амаро отвечал на её улыбку. Радостное возбуждение плескалось в нём тёплыми волнами. Предвкушение скорого чуда кружило голову.
А Микан всё улыбалась.
Холодная темнота осенней ночи зашелестела дождём, как только они вышли из дома. Маг поплотнее запахнул плащ, а молодая женщина тихонько рассмеялась… или замурлыкала? Амаро усмехнулся.
Они шли к горам.
Перед глазами мага воскресали формулы, чертежи, заклинания, он мысленно перебирал свечи, ножи, чаши – всё то, что должно пригодиться в ритуале освобождения Микан от заклятья. Чуть не полвека назад, впервые натолкнувшись на древние легенды о проклятой принцессе, он подумал, что не всё так плохо у этой девицы! Вынуждена с первым лучом солнца превращаться в дракона – зато способна летать и обладает гигантской физической мощью. Не может разговаривать – зато живёт вечно! Никому не под силу расколдовать её? Посмотрим, посмотрим… и увидим, возможно ли так самому себя проклясть, чтоб днём драконом быть, ночью – человеком, жить, не старея, вечно, летать…
Микан шла чуть впереди, поминутно оглядываясь. Амаро всё улыбался ей в ответ, глубже и глубже погружаясь в сладкие мечты.
Снимать чужое заклятье – это как распутывать клубок ниток. Если колдун был мастером, то как два, три, пять, десять клубков, плотно сбитых в один. Но ничего! Ему, Амаро, не занимать ни терпения, ни умения. Уж он-то всё распутает, не порвёт ни единой ниточки, а заодно запомнит узоры переплетений. И повторит. Для себя. Мысль о том, что он может потерпеть неудачу, ни на миг не приходила к нему.
Осенняя ночь, как ни была она долга, подошла к концу, и Амаро жадно всматривался в легко шагающую Микан. Вот, сейчас, сейчас, ещё минута, и взойдёт солнце!
Девушка продолжала идти, оглядываться. Вокруг её хрупкой фигурки начинал клубиться туман. Лёгкий, струящийся плащ развевался в воздухе, словно его закручивал вихрь. Улыбка становилась всё шире, губы всё тоньше, темнее; алебастрово-белая кожа словно покрывалась сетью мелких трещинок, постепенно превращаясь в чешуйки. Кудрявые волосы ветер отбрасывал назад, вытягивая в два подобия рогов. Амаро еле сдерживал восторженные возгласы.
Уже не девушка – драконица гордо вышагивала рядом с ним. Она оказалась совсем небольшой, в холке чуть повыше лошади. Грациозная длинная шея и тонкий хвост, радужно мерцающие плотные крылья, ржаво-коричневая чешуя – всё казалось Амаро прекрасным. Говорить Микан не могла теперь даже мысленно, однако, не понять такого жеста, как согнутые передние лапы и вытянутая над самой землёй шея было не возможно.
Драконица терпеливо дождалась, пока наездник вскарабкается верхом на неё, а потом без предупреждения подпрыгнула высоко вверх, забила крыльями… он чуть не свалился, чудом только удержался. Чешуи под ним ходили туда-сюда, грозя порвать штаны. Всё-таки, ездить верхом на драконе – это вам не в седле на лошади!
Маг наслаждался полётом. Он был уверен, что скоро сам поднимется в воздух, сам ощутит не человечьей кожей, а драконьей чешуёй бьющий навстречу ветер, увидит не слабыми людскими, а зоркими драконьими глазами поля, леса, деревни, города… И ведь он, обладая разумом человека в теле могучего зверя, найдёт способ подчинить себе всю эту страну… сможет создать армию людей-драконов, послушных его воле…
О приземлении Микан тоже не предупредила. Если бы Амаро был меньше увлечён своими мыслями, заметил бы приближение скалы, в которой на большой высоте располагалась пещера.
Драконица привычно тормозила, вцепляясь всеми четырьмя лапами в уступ возле пещеры, распахивая парусами сильные крылья. Амаро не удержался на её шее, скатился на камни, больно приложившись боком и расцарапав руки. Кажется, многострадальные штаны всё-таки не выдержали, но это было неважно. Главное, не пострадала его сумка. Маг поднялся, расправил плечи. Драконица сидела, по-кошачьи обернув хвост вокруг лап. Взгляд янтарно-медовых глаз гипнотизировал. Маг улыбнулся, драконица фыркнула снопом рыжих искр, изящно изогнула шею, головой указывая на вход в пещеру.
Наверное, она знала, что обряд надо проводить там. Амаро благодарно кивнул и вошёл внутрь. Едкий драконий запах, который сносило ветром за пределами пещеры, тут же ударил в нос, вышибая слезу. Маг шёл осторожно, совершенно справедливо опасаясь споткнуться в темноте, пока не привыкли глаза. Вскоре он уже смог разглядеть, что стены и потолок пещеры образуют туннель, идущий вглубь скалы под наклоном. Впереди виднелось расширение.
Обернувшись, Амаро увидел, что драконица и не подумала следовать за ним. Её силуэт вырисовывался в полукруге света на входе. Как же так, ведь она нужна будет в центре гептаграммы, которую маг вычертит на полу пещеры, иначе не получится расплести заклятье!
- Микан, Микан! Иди сюда!
Драконица снова фыркнула и выпустила струю пламени в зев короткого туннеля. Волна жара долетела до мага, он невольно отпрянул, и тут вдруг что-то зашевелилось в черноте позади него.
Из мрака навстречу Амаро шли два маленьких дракончика. Нет, три. Темнота не позволяла хорошо разглядеть их, однако то, как они шипели, как пригибали головы к полу и скалили зубы, не оставляло никаких сомнений в их намерениях.
Маг бросился назад, но выход из пещеры перекрывала Микан. Она могла бы дохнуть на него огнём, но предпочла отбросить лапой вглубь пещеры. Тут же на запястье Амаро и на щиколотке сомкнулись пасти дракончиков…
Каждый раз, когда бабушка доходила до этого места, кто-нибудь из нас непременно спрашивал:
- Ба, а он был вкусный? – за что немедленно получал оплеуху.
- Мы не ели его, - говорила бабушка, уже поглаживая, почёсывая за ушком не удержавшегося малыша. – Мама, ваша прабабушка, запретила. Мама сказала, что этот жалкий слабенький человечек – наш шанс выжить. Шанс не зависеть от времени суток в превращении. Обрести способность говорить. Не подчиняться чужой воле. Амаро хотел вечной жизни – он получил её. Он провёл тот обряд, который хотел, потом ещё и ещё. И мы тоже получили то, что имеем сейчас – нормальную жизнь, почти человеческую…
Когда мы были маленькими, мы многого не понимали в рассказе бабушки. Сейчас, с годами, кажется, начинаем понимать. Но иногда, совсем как в детстве, приходим к ней:
- Бабушка, милая! Расскажи про Мага и Драконицу…