Нужные слова
Добавлено: Апрель 4th, 2010, 2:28 amНужные слова
«Пушистые вербочки стоят в хрустальной вазе на моем столе. Смотрятся, как серые цыплята. В какой-то момент понимаю, что это неживые цыплята. Неживые, неживые! Скорее мертвые. Ни пищат, не передвигаются по струне-веточки, замерли в трагическом молчании. Цыплята… Или мыши… мышата без хвостов, без глаз... тоже мертвые…».
Вергилий дописал эти строки, задумался. Он двадцать пять раз переделывал этот текст, перегружал его, потом освобождал от ненужных слов и никак не мог добиться идеального сочетания. Ему заплатили очень приличную сумму. Если не получится… Но не зря же он сам себя прозвал Вергилием! «Не зря же я – Вергилий!» - хорохорился он.
В миру его настоящая фамилия была не очень благозвучной – Верлогов. Илья Верлогов. В принципе и «р» и «г» - достаточно сильные буквы… звуки. Он читал про это, изучал, но они никак не повлияли на его натуру. Слишком худой, слишком неспортивный, можно даже сказать, сколиозный молодой человек, да, пожалуй, уже и не слишком молодой человек тридцати четырех лет. Скорее всего в насмешку он родился с такой фамилией, которую не мог правильно произнести. «Веллогов», - представлялся он, злясь на немощность своего неповоротливого языка. И люди всегда путались и звали, и обзывали Велоговым, а то и хуже - Белугой. Зато про себя он распрямлял плечи и становился Вергилием. Смешно? Пожалуй, да и, пожалуй, страшно…
Вергилий был страшным человеком. Он разработал Систему. Вернее система уже была разработана, но он довел ее до совершенства.
Вот месяц назад к нему пришла женщина. Полная. Вергилий почти принял ее за свою тетушку, настольно она была типичной полной безвкусной теткой. Однако он ждал не родственницу, а клиентку. Поздоровавшись, она отпаролила.
- Мне вот вас рекомендовали. Алика Михайловича знаете?
Вергилий кивнул. Алик часто посылал ему клиентов, и Вергилий отстегивал ему, как посреднику часть своего гонорара.
Тетка разложила перед Ильей какие-то фотографии, письма и даже носильные вещи.
- Не надо, - остановил он ее, - оставьте что-то одно, напхимель, это фото.
- А мне сказали, что нужно всякое. Понимаете, это свекруха моя. Я бы ни за что, да она жись мне всю испортила, везде нос свой сует. Живет – небо коптит, а нам не дает. У нас же не хоромы, дети подросли. И куда же им деваться? А она – вечером не пройди, а сама как засядет в уборной, так хоть к соседям за энтим делом иди…
Слушая сбивчивую речь, Вергилий горел желанием остановить клиентку, да так, чтобы она навсегда замолчала. Да нельзя! Она клиентка.
- Кохоче, - резко остановил ее Илья, - Пять тысяч.
- Рублей? - на всякий случай уточнила «тетка».
- Доллахов!
У «тетки» от неудовольствия дернулась одна щека вместе с глазом. А чего она хотела: навсегда освободится от неприятной свекрови за какие-то пять тысяч рублей? С «тёткой» он мог и не церемониться, и не расшаркиваться.
- Если дохого, в десяти минутах - станция метхо. По вечехам там всякие сбохища – сам видел. Большое удовольствие получите – бомжи, пьяницы. Думаю, что найдете того, кто может помочь.
Он сказал это серьезно, и глупая тетка не усмотрела в его словах насмешки.
- Но Алик Михайлович сказал…
- Здесь не хынок. Я не тохгуюсь.
- Да, да, - заторопилась клиентка и, не полезла за купюрами в бюстгальтер, хотя он очень ожидал, что именно так она поступит. Но не поступила. Вергилий был раздосадован. Непростительно! Он-то считал, что все уже знает про всех. Однако не все и не про всех. Вот у «тётки» деньги хоть и лежали в носовом платке, но отнюдь не между сиськами, как им полагается быть у таких деревенских тёток, а в хозяйственной сумке в цветочек на застежке-молнии. Рука ее, отдававшая деньги за свекровь дергалась и делала еле заметные порывы нырнуть обратно в сумку. Вергилий взял пачку и, не стыдясь, пересчитал.
- А если не получится? – спросила «тётка»
- Получится.
- И все же хотелось бы… А вдруг?
- Гахантии? Хасписку что ли написать?
- Когда можно будет прийти?
- Чехез неделю.
- А потом? Ну, когда все потом сбудется?
- В течение следующей недели.
«Тётка» ушла. Все «сбылось», как он и предсказывал. Деньги возвращать не пришлось. И сейчас он трудился для одного артиста. Все с точностью наоборот. Тот хотел избавиться от жены, которая доводила скандалами его престарелую мать . Совесть Вергилия не мучила. Его долго пытал Алик, как его называла «тётка» Алик Михайлович, в чём секрет его заклинаний?
- Мой секхет в науке.
Сказал, как отрезал и ничего не сказал. Получилось и с актером, то есть с его злобной женой. Актер сообщил, что она «ушла» в среду.
А в четверг Вергилий был у Ольги Михайловны Шумлинской. У нее всегда собирались психологи – милые интеллигентные люди, которые только делали вид, что все понимают в этой жизни. На самом деле каждый, в кого ни ткни пальцем, был «белой вороной» и чтобы понять самого себя, вынужден был окончить психфак. Вергилий в дебатах не принимал участие. Как правило, подпирал угол какой-нибудь стены и слушал, что говорят другие, внутренне усмехаясь общей нелогичности. Вот эта – пухленькая Наташа, разве что не заикается, говорить не может с малознакомыми людьми, хотя девушка способная… к литературе, пишет неплохие стихи. И какой после этого из нее психолог-консультант? А недавно ее бросил муж.
А Борис, разменявший третий десяток, и, к слову сказать, четвертый брак, до сих пор судится со второй женой из-за сына. Вергилий, насмотревшись на разбитые судьбы, пожалуй, даже гордился своим независимым положением.
В этот раз ему не пришлось коротать время в полном одиночестве. К Вергилию подошла молодая психологиня – очередная девушка с комплексами, как он определил сразу и без сомнения, истероидка. «Посхушай, а ты часто здесь бываешь? Я в пехвый хаз», - без обиняков заявила девушка. У нее были те же проблемы с русским языком, что и у него. Забавно! Она представилась: «Оля. Вообще-то меня ходители назвали Хитой, но мне пхишлось имя менять. Ну, ты понимаешь, почему? А с фамилией еще хуже – Ховихович я. Две буквы не выговариваю. Ну ты понимаешь, да? Пхидется и фамилию менять. Ну, это когда замуж выйду. Надо только подходящего мужа найти, то есть с подходящей фамилией». «У меня тоже не очень подходящая фамилия, - хотел сказать он, но промолчал. Рита-Оля сразу стала симпатична Вергилию своими такими близкими недостатками, своей сколиозной фигуркой, своими очками от близорукости.
После окончания этого вечера, они ушли вдвоем. Оля органично вошла в жизнь Вергилия, словно она была всегда или он был с ней всегда, потом случайно забыл, а потом вновь вспомнил. Оля была неважнецкой хозяйкой, она невкусно готовила, еще хуже убиралась, но зато в компьютере она разбиралась куда лучше Вергилия. Вергилию это и нравилось и пугало. До сих пор он скрывал от Оли свой настоящий заработок. Он утроил конспирацию, а с клиентами теперь встречался в публичных местах – чаще в кафешках, реже на бульварах. Труднее всего было потом. Ему необходим был компьютер и в то же время он боялся, что Оля в его отсутствие с полпинка раскроет его кодировки и узнает, чем он, собственно говоря, живет.
Через месяц Оля заявила: «Илюша, можно я позанимаюсь на твоем компе? Мой ноут сдох».
Ну что ему оставалось делать?
- Оль, только не залезай в мои папки! Ладно?
- Ладно.
Вечером он принес ей новый ноутбук, а сам сел за свой компьютер. Его не оставляло чувство, что она что-то могла узнать. Чтобы не потерять ее доверие, он сам решил признаться.
Лежа в постели, расслабился… Оля пристроилась на его плече, он выдохнул:
- Хотел спхосить, то есть сообщить об одном откхытии.
- Да-а-а? Ну-ка, ну-ка…
- Я ушел дальше в НЛПи, чем кто-либо другой.
И он рассказал ей про свои, вначале эксперименты, результаты которых вначале казались ему совпадениями, потом про стабильный заработок.
Ольга была поражена. Она вскочила и вытянулась, как струна:
- Илья, ты хаскхыл ящик Пандохы. Это пхосто ужасно!
- Пхости!
- Пхости? Ты убивал! И тебя не остановить, ты почувствовал вкус кхови.
- Ничего я не почувствовал, - оправдывался Вергилий.
Однако Оля уцепилась за эту фразу и у нее началась истерика. Она заметалась по квартире, пыталась полуголая выбежать – он с трудом остановил ее у входной двери. Наконец Ольга затихла. Вергилий стоял перед ней на коленях, клялся, врал и снова клялся. «Ты стхашный человек», - время от времени повторяла она. Было поздно и он еле-еле уговорил ее остаться до утра.
Она лежала на большом диване большой серой капелькой. Впрочем, в темноте все кошки и все девушки кажутся серыми. Вергилий тихонько удалился на кухню. Утром Ольга так и не проснулась - ему удалось найти нужные слова.
«Пушистые вербочки стоят в хрустальной вазе на моем столе. Смотрятся, как серые цыплята. В какой-то момент понимаю, что это неживые цыплята. Неживые, неживые! Скорее мертвые. Ни пищат, не передвигаются по струне-веточки, замерли в трагическом молчании. Цыплята… Или мыши… мышата без хвостов, без глаз... тоже мертвые…».
Вергилий дописал эти строки, задумался. Он двадцать пять раз переделывал этот текст, перегружал его, потом освобождал от ненужных слов и никак не мог добиться идеального сочетания. Ему заплатили очень приличную сумму. Если не получится… Но не зря же он сам себя прозвал Вергилием! «Не зря же я – Вергилий!» - хорохорился он.
В миру его настоящая фамилия была не очень благозвучной – Верлогов. Илья Верлогов. В принципе и «р» и «г» - достаточно сильные буквы… звуки. Он читал про это, изучал, но они никак не повлияли на его натуру. Слишком худой, слишком неспортивный, можно даже сказать, сколиозный молодой человек, да, пожалуй, уже и не слишком молодой человек тридцати четырех лет. Скорее всего в насмешку он родился с такой фамилией, которую не мог правильно произнести. «Веллогов», - представлялся он, злясь на немощность своего неповоротливого языка. И люди всегда путались и звали, и обзывали Велоговым, а то и хуже - Белугой. Зато про себя он распрямлял плечи и становился Вергилием. Смешно? Пожалуй, да и, пожалуй, страшно…
Вергилий был страшным человеком. Он разработал Систему. Вернее система уже была разработана, но он довел ее до совершенства.
Вот месяц назад к нему пришла женщина. Полная. Вергилий почти принял ее за свою тетушку, настольно она была типичной полной безвкусной теткой. Однако он ждал не родственницу, а клиентку. Поздоровавшись, она отпаролила.
- Мне вот вас рекомендовали. Алика Михайловича знаете?
Вергилий кивнул. Алик часто посылал ему клиентов, и Вергилий отстегивал ему, как посреднику часть своего гонорара.
Тетка разложила перед Ильей какие-то фотографии, письма и даже носильные вещи.
- Не надо, - остановил он ее, - оставьте что-то одно, напхимель, это фото.
- А мне сказали, что нужно всякое. Понимаете, это свекруха моя. Я бы ни за что, да она жись мне всю испортила, везде нос свой сует. Живет – небо коптит, а нам не дает. У нас же не хоромы, дети подросли. И куда же им деваться? А она – вечером не пройди, а сама как засядет в уборной, так хоть к соседям за энтим делом иди…
Слушая сбивчивую речь, Вергилий горел желанием остановить клиентку, да так, чтобы она навсегда замолчала. Да нельзя! Она клиентка.
- Кохоче, - резко остановил ее Илья, - Пять тысяч.
- Рублей? - на всякий случай уточнила «тетка».
- Доллахов!
У «тетки» от неудовольствия дернулась одна щека вместе с глазом. А чего она хотела: навсегда освободится от неприятной свекрови за какие-то пять тысяч рублей? С «тёткой» он мог и не церемониться, и не расшаркиваться.
- Если дохого, в десяти минутах - станция метхо. По вечехам там всякие сбохища – сам видел. Большое удовольствие получите – бомжи, пьяницы. Думаю, что найдете того, кто может помочь.
Он сказал это серьезно, и глупая тетка не усмотрела в его словах насмешки.
- Но Алик Михайлович сказал…
- Здесь не хынок. Я не тохгуюсь.
- Да, да, - заторопилась клиентка и, не полезла за купюрами в бюстгальтер, хотя он очень ожидал, что именно так она поступит. Но не поступила. Вергилий был раздосадован. Непростительно! Он-то считал, что все уже знает про всех. Однако не все и не про всех. Вот у «тётки» деньги хоть и лежали в носовом платке, но отнюдь не между сиськами, как им полагается быть у таких деревенских тёток, а в хозяйственной сумке в цветочек на застежке-молнии. Рука ее, отдававшая деньги за свекровь дергалась и делала еле заметные порывы нырнуть обратно в сумку. Вергилий взял пачку и, не стыдясь, пересчитал.
- А если не получится? – спросила «тётка»
- Получится.
- И все же хотелось бы… А вдруг?
- Гахантии? Хасписку что ли написать?
- Когда можно будет прийти?
- Чехез неделю.
- А потом? Ну, когда все потом сбудется?
- В течение следующей недели.
«Тётка» ушла. Все «сбылось», как он и предсказывал. Деньги возвращать не пришлось. И сейчас он трудился для одного артиста. Все с точностью наоборот. Тот хотел избавиться от жены, которая доводила скандалами его престарелую мать . Совесть Вергилия не мучила. Его долго пытал Алик, как его называла «тётка» Алик Михайлович, в чём секрет его заклинаний?
- Мой секхет в науке.
Сказал, как отрезал и ничего не сказал. Получилось и с актером, то есть с его злобной женой. Актер сообщил, что она «ушла» в среду.
А в четверг Вергилий был у Ольги Михайловны Шумлинской. У нее всегда собирались психологи – милые интеллигентные люди, которые только делали вид, что все понимают в этой жизни. На самом деле каждый, в кого ни ткни пальцем, был «белой вороной» и чтобы понять самого себя, вынужден был окончить психфак. Вергилий в дебатах не принимал участие. Как правило, подпирал угол какой-нибудь стены и слушал, что говорят другие, внутренне усмехаясь общей нелогичности. Вот эта – пухленькая Наташа, разве что не заикается, говорить не может с малознакомыми людьми, хотя девушка способная… к литературе, пишет неплохие стихи. И какой после этого из нее психолог-консультант? А недавно ее бросил муж.
А Борис, разменявший третий десяток, и, к слову сказать, четвертый брак, до сих пор судится со второй женой из-за сына. Вергилий, насмотревшись на разбитые судьбы, пожалуй, даже гордился своим независимым положением.
В этот раз ему не пришлось коротать время в полном одиночестве. К Вергилию подошла молодая психологиня – очередная девушка с комплексами, как он определил сразу и без сомнения, истероидка. «Посхушай, а ты часто здесь бываешь? Я в пехвый хаз», - без обиняков заявила девушка. У нее были те же проблемы с русским языком, что и у него. Забавно! Она представилась: «Оля. Вообще-то меня ходители назвали Хитой, но мне пхишлось имя менять. Ну, ты понимаешь, почему? А с фамилией еще хуже – Ховихович я. Две буквы не выговариваю. Ну ты понимаешь, да? Пхидется и фамилию менять. Ну, это когда замуж выйду. Надо только подходящего мужа найти, то есть с подходящей фамилией». «У меня тоже не очень подходящая фамилия, - хотел сказать он, но промолчал. Рита-Оля сразу стала симпатична Вергилию своими такими близкими недостатками, своей сколиозной фигуркой, своими очками от близорукости.
После окончания этого вечера, они ушли вдвоем. Оля органично вошла в жизнь Вергилия, словно она была всегда или он был с ней всегда, потом случайно забыл, а потом вновь вспомнил. Оля была неважнецкой хозяйкой, она невкусно готовила, еще хуже убиралась, но зато в компьютере она разбиралась куда лучше Вергилия. Вергилию это и нравилось и пугало. До сих пор он скрывал от Оли свой настоящий заработок. Он утроил конспирацию, а с клиентами теперь встречался в публичных местах – чаще в кафешках, реже на бульварах. Труднее всего было потом. Ему необходим был компьютер и в то же время он боялся, что Оля в его отсутствие с полпинка раскроет его кодировки и узнает, чем он, собственно говоря, живет.
Через месяц Оля заявила: «Илюша, можно я позанимаюсь на твоем компе? Мой ноут сдох».
Ну что ему оставалось делать?
- Оль, только не залезай в мои папки! Ладно?
- Ладно.
Вечером он принес ей новый ноутбук, а сам сел за свой компьютер. Его не оставляло чувство, что она что-то могла узнать. Чтобы не потерять ее доверие, он сам решил признаться.
Лежа в постели, расслабился… Оля пристроилась на его плече, он выдохнул:
- Хотел спхосить, то есть сообщить об одном откхытии.
- Да-а-а? Ну-ка, ну-ка…
- Я ушел дальше в НЛПи, чем кто-либо другой.
И он рассказал ей про свои, вначале эксперименты, результаты которых вначале казались ему совпадениями, потом про стабильный заработок.
Ольга была поражена. Она вскочила и вытянулась, как струна:
- Илья, ты хаскхыл ящик Пандохы. Это пхосто ужасно!
- Пхости!
- Пхости? Ты убивал! И тебя не остановить, ты почувствовал вкус кхови.
- Ничего я не почувствовал, - оправдывался Вергилий.
Однако Оля уцепилась за эту фразу и у нее началась истерика. Она заметалась по квартире, пыталась полуголая выбежать – он с трудом остановил ее у входной двери. Наконец Ольга затихла. Вергилий стоял перед ней на коленях, клялся, врал и снова клялся. «Ты стхашный человек», - время от времени повторяла она. Было поздно и он еле-еле уговорил ее остаться до утра.
Она лежала на большом диване большой серой капелькой. Впрочем, в темноте все кошки и все девушки кажутся серыми. Вергилий тихонько удалился на кухню. Утром Ольга так и не проснулась - ему удалось найти нужные слова.
Теперь говорю спасибо.