Исолемент Ноябрь 10th, 2008, 11:05 pm
Сама считаю, что с юмором у меня плохо, но тут что-то потянуло на юмористическое фэнтези, перед этим кусочком еще есть небольшая предистория, но она мне не очень нравится, поэтому выкладываю только основную завязку. Сюжет прост до банальности - по старому пророчеству в роду ведьм должна была родиться самая сильная ведьма, а вместо этого родились девочки-близняшки.
Магии нас с Бэллой начали учить с семи лет, и почти сразу выяснилось, что моей сестре досталась не только внешность, но и бОльшая часть дара, она играючи выполняла задания бабушки, хватало только правильно произнести формулу. Я же занятия быстро возненавидела - у меня вечно получалось не то, что нужно. Бабушка, которая с нами занималась, быстро сделала вывод о том, что великой волшебницей должна стать Бэлла и перестала с меня требовать. Как ни странно, со временем мои и без того невеликие способности только уменьшились.
Шли годы, мы росли, и даже у Бэллы, несмотря на ее природные способности, стали появляться проблемы - она абсолютно не желала учиться, с тринадцати лет ее уже начали интересовать мальчики и сложные магические формулы уже не лезли в голову. Я же, из-за своей бездарности оставленная бабушкой в покое, начала интересоваться алхимией. Смешивать зелья мне удавалось на порядок лучше, чем колдовать, да и учитель был хороший - дедушка Алефон.
Лет триста назад, когда алхимия еще считалась важной наукой, а алхимик в глазах людей едва не приравнивается к сильной колдунье, он служил при дворе короля давно исчезнувшего королевства, и изобрел зелье, делающее человека бессмертным. У тогдашнего короля не было детей, и он собирался выпить зелье, дабы остаться на троне навечно и не дать занять его племяннику. Однако Алефон не пожелал ему помогать и выпил зелье сам, как бы ни старался после этого король извести его, алхимик всякий раз выживал. В конце концов, он пережил короля и был отпущен его наследником. Одного только алхимик тогда не рассчитал - зелье делало человека бессмертным, но не останавливало процесса старения, поэтому на свободу он вышел уже древним старцем, переживший всех друзей и родственников. Наука алхимия в ту пору уже пришла в упадок, и ему только и оставалось, что принять приглашение тогдашней предводительницы рода Фейр, Грезеллы, и погостить в клане.
В это утро я по привычке сидела за одной из старинных алхимический книг в библиотеке, бездумно разглядывая гравюру.
- Белый дракон, - с улыбкой подошел ко мне старый алхимик, - самое могущественное существо нашего мира, его кровь обладает исцеляющим и омолаживающим эффектом.
Я не отрывала взгляда от гравюры, изображающей это прекрасное существо. Былые алхимики могли не только составить чудодейственное зелье, они применяли свое искусство и в тривиальных целях, изготавливая не тускнеющие чернила и самые разнообразные краски, например, как здесь - белый цвет, которым дракон был окрашен, отливал серебром, а, если посмотреть чуть сбоку - переливался всеми цветами радуги.
- Говорят, они так же были и очень наивны, поэтому их больше нет на свете, - задумчиво произнесла я.
- Нет, - вздохнул старик, - это не драконы были наивны, а люди слишком хитры. Когда дело доходит до вопросов власти, человек способен на все. Последний дракон исчез в годы моего заточения в подземелье, но я все эти годы молился о том, чтобы ни капля его крови не попала к королю.
- А к тебе? - я подняла взгляд на старика.
Он с годами превратился в сгорбленного карлика и уже давно ходил только благодаря заклятиям и припаркам колдуний. Лицо же его лишь отдаленно напоминало человеческое, и только привыкший к его виду мог различить в складках морщин его выражение. Ко всему прочему, в то время как рост алхимика уменьшался, уши и нос его продолжали расти, придавая сморщенной физиономии немного комичности.
- Хотел бы ты сам получить кровь дракона и возвратить себе молодость, которую у тебя отняли?
Он посмотрел на меня как-то странно, с недоверием, но затем все же строго сказал:
- Нет. Мне странно слышать этот вопрос из твоих уст, потому что Грезелла когда-то уже задавала мне его, и я ответил ей хо же самое - зачем нужна молодость, если стар душой? Моя сестра и ее дети умерли, я пережил и ее внуков и правнуков... Нет, мне уже давно не к кому возвращаться молодым юношей, а чтобы начинать жизнь с начала, я уже слишком стар. Я хотел бы вернуть юность науке, адептом которой был долгие годы, я хотел бы передать свои знания, потому что многое из того, что я помню, утеряно в года гонений, но никто уже не хочет быт алхимиков. Эту науку уже давно понизили до ранга ремесла, - он грустно вздохнул. - Теперь мне хочется не молодости, а обычной старости, которая ощущает приближение смерти, мне хочется найти противоядие от того зелья, которое я так опрометчиво создал когда-то.
Я молчала, да и ему не нужны были мои слова, ведь я еще не могла понять его желание умереть. Впрочем, год за годом его здоровье все ухудшалось, он худел день ото дня, а кожа его сохла, становясь похожей на пергамент... Я однажды слышала разговор матери с бабушкой, и мама сказала: "Будет ли его зелье так сильно, чтобы удерживать душу в теле до тех пор, пока кровь не обратится в прах?" а бабушка ответила: "Быть может, и после того, как кости его не истлеют. Даже Грезелла не знала, как помочь ему".
От грустных мыслей меня оторвал неожиданный крик, донесся со двора. Сперва тихий и отдаленный, он постепенно набирал силу и злость полноценного скандала. Я без труда распознала голоса своей матери и сестры, и встала на ноги.
- Что-то случилось? - заволновался глуховатый алхимик.
- Опять они ругаются, - махнула рукой я и направилась к выходу. - Я скоро вернусь, только разберусь с ними...
По дороге я слегка изменила траекторию и захватила со стола маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью, попутно с неудовольствием отмечая, что содержимого осталось не так много. Я заглотнула его залпом и, отставив склянку, вышла из библиотеки. С моей сестрой без зелья не сладишь, она никогда не признается, что на самом деле натворила, а эта жидкость - первый мой алхимический успех, выпившему она дает способность слышать чужие мысли. Правда, бабушку мое достижение в алхимии так и не впечатлило, заявив, что настоящая ведьма должна уметь читать чужие мысли и без этого, она гордо покинула поле боя, умолчав, впрочем, о том, что последней ведьмой в роду, имевшей такую способность, была Грезелла.
Спустившись по лестнице на первый этаж, я пересекла приемную, стараясь не обращать внимание на недовольные мысли старой служанки, и вышла во двор.
Скандал был как раз в самом разгаре.
- Ты немедленно снимешь заклятие, слышишь? Немедленно! - возмущалась мама.
- Ни за что! - голосом обиженного подростка ответила Бэлла. В ее интонациях умудрялись сочетаться обида, детская непосредственность и самомнение девушки, понимающей свою красоту. - Он заслужил это!
- Ты не имеешь право! Мала еще творить такие проклятья, ты еще долг свой перед общиной не отработала, чтобы...
- Мне исполнится восемнадцать через два дня, - возмутилась Бэлла.
- И мне тоже, - влезла я, пытаясь обратиться в громоотвод, но фокус не сработал.
- Я уже достаточно взрослая! - не обращая на меня внимания, продолжила Бэлла.
- Сопля! - рявкнул на это мама. - Ты не смеешь противиться приказу главы клана!
Прежде этот аргумент работал, но в этот раз, кажется, Бэлла была слишком зла.
- Могу! Имею право, если глава клана не внимает словам разума!
Это было слишком, я почти физически ощущала, как наэлектризовалось пространство между ними, еще немного, и грянет гром.
- Ты снимешь проклятье, или ты мне больше не дочь, - мама понизила голос, от чего ее слова прозвучали еще более властно, после чего она развернулась и быстро ушла со двора, оставив нас с Бэллой в растерянности.
- Зря ты так, - наконец, подала я голос. - Мне кажется, она серьезно...
- Да она меня даже слушать не пожелала! - возмутилась Бэлла. - Обратила я этого гада в козла, так и поделом ведь! Он руки моей попросил, да только про то, что у него девушка беременная есть, упомянуть забыл! Гад ползучий!
Ее взволнованные мысли еще более яростно и образно вторили словам, но вот среди них мелькнул какой-то маленький едва заметный черный страх.
- А как ты об этом узнала? - интуитивно спросила я и попала в точку - Бэлла замолкла, но мысли выдавали ее с головой. - Ты опять лазили по моим вещам! Ты стащила мой эликсир правды!
- Не стащила, а взяла без спросу! - возмутилась Бэлла. - Он мне предложение делал, я должна была проверить...
- Настоящая ведьма должна обходиться без алхимии! - тут же процитировала я любимую бабушку. - Только бездарности обращаются к псевдонауке подмастерьев!
От моих слов Бэлла густо покраснела, моментально потеряв всякую привлекательность - светлые ресницы и брови пропали с красивого лица.
- И это ты еще смеешь мне говорить о бездарностях?! – парировала она.
Это был удар ниже пояса, и она об этом прекрасно знала.
- Если бы ты его хоть чуточку любила, то обошлась бы без зелья - любящее сердце женщину не подводит. – Выдала я свои тайные мысли. - А если бы не мама, в деревне не осталось бы уже молодых мужчин - ты каждого норовишь обратить в лягушку!
- Ты считаешь меня легкомысленной?! - теперь она уже пошла белыми пятнами. - Но у меня хоть личная жизнь есть! Я хоть кому-то могу понравиться!
Теперь уже я почувствовала, как вспыхнули щеки.
- Права бабушка: из нас двоих внешность досталась тебе... Зато все мозги остались у меня!
- Да ты жаба умная! - не найдя разумного аргумента, перешла к оскорблениям Бэлла.
- Я - жаба?! - слезы обиды готовы были подступить к глазам. - А ты дура красивая, и еще неизвестно, что хуже! Об тебя мужики ноги выбирают, только внешность и видят! А ты как последняя идиотка этого не видишь! Ты бы слышала, что о тебе в округе говорят!
Она не вытерпела, зажала уши руками и в отчаянье закричала:
- Жаба! Жаба! Лягушка!!!
Я растерянно отступила. Что-то происходило вокруг, я это почувствовала, сердце упало куда-то вниз в район желудка, а потом я и сама провалилась.
Открыв глаза, я с удивлением увидела перед собой туфли Бэллы. Она вдруг отчаянно взвизгнула и подпрыгнула на месте, едва меня не затоптав. Я хотела отойти, но вместо этого отпрыгнула на метр. Голова немного кружилась, я все еще не могла понять, что же произошло, когда Бэлла склонилась надо мной:
- Донна? Это ты? - она в отчаянье пожевала губы, как нашкодившая школьница, а потом вдруг разрыдалась: - что же я наделала!
Только вид ее несчастной подурневшей от слез физиономии, наконец, привел меня в чувства, и я увидела себя ее глазами - большую зеленую покрытую пупырышками жабу.
Когда первый шок прошел, Бэлла, превозмогая отвращение, взяла меня в руки и оттащила в свою комнату. В ее голове бились только две мысли: испуганное "только бы мама не увидела" и растерянное "черт, как же я умудрилась!" Ни на один из этих вопросов у меня ответа не было, да и способностью разговаривать по-человечески сестричка меня обделила.
К собственному удивлению хочу сказать, что я на нее уже не злилась, мне даже было жаль недалекую Бэллу, которой досталась сила, справиться с которой она была не в состоянии.
Ближайшие несколько часов мы провели весьма занимательно - она пыталась меня расколдовать, чтобы избежать наказания, а я читала ее мысли и изредка квакала. Точнее говоря, я предпринимала попытки ей подсказать или и вовсе посмеивалась над ее попытками. Как ни странно, заклятие не снималось. Обычно считается, что заклятие, заложенное сгоряча, снять просто, но как бы ни так! Видно, Бэлла носила обиду на меня долго, и заклятие придумала изощренное. Жаль только, что было это неосознанно и повторить этот фокус, а, тем более, снять заклятие, ей вряд ли удастся.
В конце концов, я устала пялиться на сестру, а она устала пытаться.
- Прости меня, Дон, - едва не плача, вздохнула она и уронила голову на стол.
Как будто я могла ей ответить. Впрочем, если бы и могла, я никогда не была сильна в отношениях с людьми - они бесконечно умудрялись меня удивлять или даже шокировать своей реакцией на любые события или слова.
Странно, с тех пор, как бабушка окончательно убедилась в моей магической бездарности и не бросила меня обучать, я впервые проводила с Бэллой столько времени за раз. Обычно мы собирались вместе только за обеденным столом, а потом я - к алхимическим формулам, она - за книги по магии или в деревню к очередному ухажеру. Нет, у нас, конечно, были хорошие отношения и, когда ей было плохо, я всегда это чувствовала - близняшки как-никак... Но была, наверное, и обида, за то, что она жила, как хотела, за то, что бабушка, да и весь род, считал ее сильнейшей из ведьм, едва ли не светочем будущего... Ей ведь все прощали только за это - перебесится и станет главой рода...
Я вздохнула, издав при этом странный неприятный жабий звук, и став противной самой себе.
На Бэллу, к моему удивлению, этот звук повлиял отрезвляюще, она подняла заплаканное лицо с покрасневшими, но все равно красивыми голубыми глазами.
- Я не могу здесь оставаться... Мама меня не простит... - сумбурно выдала она не оформившуюся мысль, которая истерическими слезами бурлила у нее в голове.
Я не возражала, только тупо уставилась на нее. В голове у Бэллы уже рождался план побега, она порциями выдавала мне бред, рожденный в пустой красивой голове:
- Через три дня мы и так должны были начать путешествовать, поедем заранее... - К моему ужасу она начала собирать вещи. - Снять заклятье я не смогла, значит и никто не сможет... Значит, нужен поцелуй!
Я растерянно икнула.
- Ну, да, - поняла меня по-своему Бэлла, - у тебя ведь не было жениха... А жаль... Ну, будем искать! - я поперхнулась воздухом и стала глубоко дышать, от чего мое новое лягушачье тело принялось издавать квакающие звуки. - Ты, конечно, поедешь со мной! Как папа, помнишь, мама рассказывала?
Тут уже я прыснула со смеху, но Бэлла приняла это за своеобразное "да".
- Ты не волнуйся, я тебе мужа найду, - "успокоила" она меня. - Вообще, давно было пора выбираться из-под родительского крыла, - она сунула в сумку две первые попавшийся книги по магии и затянула ремень. - В путь!
Но ее взгляд уперся в меня, словно я стояла на дороге, она на некоторое время задумалась, а затем, закинув сумку на плечо, решительно схватила меня на руки. Единственной мыслью ее в этот момент оказалось: "надеюсь, что бородавок я от заколдованной жабы не заработаю... Нужно будет руки с мылом вымыть".
С этой лестной мыслью она оттащила меня в конюшню, оседала лошадь, приторочила сумку к селу, сунула меня в нее, после чего взобралась на лошадь. Так, никому не говоря ни слова, мы к ужину уже покинули замок Фейр, и волшебные подковы унесли нас за сотни миль от гнева матери.
Парадокс: яой - самый романтичный жанр в манге. Кто погуглит, тот поймет.