"Облава" рассказ.

:) Место для самых отчаянных авторов-мазохистов, желающих испытать невероятные ощущения :)

А теперь серьезно.
В этом разделе есть два правила.
1. Будь доброжелателен.
2. Если не готов выполнять пункт 1. - ищи себе другой форум, не дожидаясь действий администрации.

Модераторы: просто мария, Becoming Jane

"Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Июнь 30th, 2015, 11:24 pm

Это один из моих древних (карандашный ещё вариант) рассказов. Перекроенный, правленный неоднократно, но так и не выставлявшийся нигде. Рассказ, из разряда, как я их называю - "коньюктурных"(наша публика любит рассказы про детей, животных и зверей). Под конкурсные параметры Джека, он не подходит - большой. Очередной раз переправлю всё(уверен в последний) и выставлю частями по мере очередного передела


« Облава»
Чёрные макушки елей отпечатались на светлеющей кромке ночного неба. Синева медленно ползла к мерцающим звёздам, до которых кажется, если постараться, можно дотянуться рукой, такими крупными они казались в студёную зимнюю ночь.
Тишина, и только изредка потрескивают деревья в объятиях мороза, лютующего уже вторую неделю над лесом и небольшой деревней притулившейся к его опушке.
Дрова в печи прогорели и холод начал пробираться в хату. Дед Архип, заворочался под стёганным ватным одеялом, поджал ноги, свернулся калачиком.
Совсем рядом за окном вновь громко треснуло, окончательно обрывая тонкую нить старческого сна.
- Эх, мать, и ты не выдержала, жмёт морозяка проклятый, - пробормотал, открывая глаза и поворачивая голову к окну, старик.
Приподнялся на локтях и, покряхтывая, сел в постели.
Почесал пятернёй грудь, зевнул, бросил взгляд в сторону печки, потом на старый будильник. Рано, но вставать надо хоть и ужасно не хочется выбираться из тепла в холодрыгу остывшей хаты.
Прихватив с прикроватной тумбочки старую газету, Архип босиком прошлёпал к печке. Открыл дверцу и аккуратно сдул седой пепел с прогоревших дров. В одном месте зарозовело. Раздул сильнее уголья и, скомкав газету, сунул её в печь. Следом отправил несколько крупных щепок и берёзовое поленце всё в кудряшках пятнистой коры.
Позавтракав в прогревшейся комнате, Архип размял в пальцах «Приму» и закурил. Жмурясь от дыма, попавшего в глаз, обернулся к будильнику - начало шестого.
«Рановато конечно, но куда деваться? Надо ехать, обещал куму, он будет ждать. Да и в баньку охота сходить, а то так и завшиветь можно. И ведь никто тебе не виноват – дурак старый. Сам себе «геморрой» нажил – спалил свою-то баньку, вот и катайся теперь по морозцу за восемь вёрст», - мысленно отчитал и обругал себя дед.
Закашлялся и, бормоча что-то себе под нос, затушил окурок в жестяной банке из-под консервов «Кильки в томате».
Баня сгорела у Архипа пару неделю назад, как раз перед начавшимися затем лютыми морозами.
Жестянка на полу перед печкой в бане проржавела, а он всё тянул, никак не мог заменить её. Вот и поплатился. Стрельнуло полешко, вылетел уголёк через поддувало и угодил туда, куда надо. А много ли надо?
Кругом сухое дерево, занялось всё в момент. Архип из хаты в окно глянул, а там всё костром полыхает. Всполошился, зачем-то ведро схватил, выбегая из дома, когда на дворе зима и снега кругом полно. Выскочил на крыльцо, да так и остался стоять на нём, наблюдая, как всё догорает. Сейчас на месте баньки, как гнилые зубы, торчат из сугробов покосившиеся чёрные головешки.
Теперь только ближе к лету надо новую ставить. Кум обещал, что поможет, а пока приходится Архипу к нему на помывку ездить. Родственнику это в радость, наговорится вдоволь с Архипом, напарятся они, выпьют и закусят, отведут душу. И всё бы хорошо, да вот только восемь вёрст по такому-то морозу…
Архип надел тулуп, чтобы не поддувало, подпоясался старым, ещё отцовским офицерским ремнём тридцатых годов с латунной резной звездой на бляхе. И держа в руке потёртую меховую ушанку и варежки, вышел на крыльцо дома.
Тишина в деревне. Ни тебе собачьего лая, ни скрипа шагов по заснеженной тропинке. А шаги в такие морозы слышно издалека. Ни бойкой трескотни сорочьей семейки, которая каждое утро обследует свои деревенские угодья. Ни коршуна в небе совершающего ежеутренний облёт. Тихо, морозно, замерло всё кругом, только дым из печных труб на крышах домов колом уходит в морозное небо. Красотища!
Хотел дед с удовольствием вдохнуть полной грудью морозный воздух, да поперхнулся, закашлялся, перехватило горло.
- Вот черти, не обманули в этот раз,- откашлявшись, помянул Архип телевизионщиков из программы новостей.
- Обещали свыше сорока. Так оно и есть не меньше.
Шагнул с крыльца и, скрипя снегом, направился к сараю, откуда доносилось призывное ржание Орлика.
На крыльце соседней избы, показалась соседка – бабка Авдотья. Махнула рукой Архипу, что-то прокричала и, подметая подолом длинной юбки снег, засеменила по тропинке к забору, разделявшему их огороды.
- Потерпи Орлик, сейчас узнаю, что у старой ещё стряслось?
- Ты представляешь?! Вот сволочи, даже ушей на холодец мне не оставили от Борьки. Всё обглодали твари! – ещё не отдышавшись, выпалила соседка, подходя к забору.
- Так это ж как раз то, что надо. Ты думаешь, они в этом не разбираются, - улыбаясь, ответил Архип.
- Смешно тебе, а мне не до смеха. Откармливала его, откармливала, хотела заколоть к Рождеству, да сынка с внучатами в городе порадовать мяском к празднику. И вот - на тебе, сожрали! Можно сказать на моих глазах съели кабана.
Архипу показалось, что соседка сейчас расплачется, вон уже и носом хлюпнула старая. А ему нужна эта мокрота? Решил увести разговор в сторону.
- Да, обнаглели волки с голодухи. Страх потеряли. Кум рассказывал, что в их деревне серые тоже пошалили здорово. Раньше-то такого не было, отслеживали, контролировали численность, отстреливали. А теперь кому это надо? В нашу глухомань, сама знаешь, и не добраться. То снег, то грязь, то наводнение. Вот и расплодились они не пуганные никем на воле.
- Это точно Архипушка пока ты лесником был, я такого и не упомню.
- Так я ж следил за порядком почти сорок лет, при мне такого и быть не могло, - и, услышав вновь ржание Орлика в сарае, дед стал сворачивать разговор:
- Вот видишь как: у тебя хряка волки сожрали, у меня банька сгорела, теперь надо к куму ездить. Не заладилась что-то зима в этом году у нас с тобой. Ладно, пойду я, заждался он меня, слышишь, зовёт.
- По такому морозу восемь вёрст! – Ужаснулась соседка, демонстрируя в улыбке, что лет двадцать, как не была в городе у стоматолога.
- А что делать прикажешь? Не к тебе же в баньку проситься соседушка?
- Раньше надо было проситься Архипушка, а теперь-то уж что…
Повернулась, и игриво виляя тем, что когда-то звалось «кормой», пошла к дому.
- Вот старая! – Пробурчал дед, глядя ей вослед.
Шагая к сараю, продолжил разговаривать сам с собой, что в последние годы случалось с ним не редко:
- Старая? Всего-то на пяток лет старше. Можно подумать – ты молодой. Почти вся деревня, кто остался, все такие же «молодые», а куда деваться-то? Будем доживать здесь.
Уже запрягая Орлика в розвальни, Архип вспоминал, улыбаясь, вчерашний рассказ соседки о потере любимого хряка.
Всё случилось даже не ночью, а поздним вечером, когда только начало смеркаться.
По сугробу, наметённому к стене, волчья стая забралась на крышу хлипкого бабкиного сарайчика. Да и крышей-то это можно было только с большой натяжкой назвать.
Работая лапами и зубами, звери поотрывали рейки и дощечки, крепившие несколько слоёв толи и, сделали пролом.
Услышав истошный визг своего любимца, Авдотья схватила топор и выскочила на крыльцо дома и …
Здоровый, лобастый волк стоял на крыше сараюшки. Увидев человека, оскалился, демонстрируя клыки. Авдотья обмерла, ни крикнуть, ни топор поднять не смогла, так с открытым ртом и попятилась к двери. Волк сделал шаг к краю крыши, пригнул голову и звонко клацнул зубами. Бабка выронила топор и, не помня как, оказалась в сенях хаты. Пляшущими от страха руками, еле смогла задвинуть засов на дверях.
В ту ночь она так и не смогла уснуть. Прислушивалась, не скрипит ли снег под окнами, мерещился ей огромный волк во дворе дома, а выглянуть в щелку между занавесками на окне, чтобы убедиться в напрасных страхах - не решилась. Так и промаялась до самого утра, до первых петухов.
Кося фиолетовым глазом на деда, фыркая, и нетерпеливо перебирая ногами, Орлик слегка тронул сани с места.
- Не балуй! - Прикрикнул на него Архип.
- Спешить нам некуда, а вот забыть что-то, это я могу.
Бросил в сани несколько охапок сена накрыл их старыми мешками из-под картошки и, постояв немного в задумчивости, вернулся в дом.
Из шкафчика на кухне достал несколько снаряжённых патронов для ружья. Отобрал два помеченных чернильной буквой «к» на гильзах. В прихожей с вешалки снял старенькую двустволку, клацнув затвором, разломил её, патроны с дробью заменил взятыми из шкафчика. Прихватил приготовленную ещё с вечера холщёвую сумку, где завёрнутая в смену чистого белья покоилась чекушка – (подарок куму после баньки) и торчал черенками вверх берёзовый веник.
Садясь в сани, дед бросил ружьё и сумку на мешки под правую руку, чуть тронул поводья и, довольно фыркнув, Орлик тронул сани с места.
Выезжая к околице, проехали через всю деревню, а в ней-то всего два десятка домов, из которых больше половины давно стоят с заколоченными окнами. Молодые разъехались по городам, а старики, кто вымер, а кто перебрался к детям, если было куда. Остались только старики да старухи, чуть моложе Архипа или старше. Из молодых только Татьяна - вернувшаяся после смерти матери из города с маленькой дочкой, но без мужика. Правда, через пару лет появился и мужик, приехал как-то с Татьяной из очередной её поездки в город, но бабы в деревне говорили, что это не отец девочки. Да Архипу всё равно.
Понятное дело - Татьяна баба молодая, ей мужик в доме нужен, какое-никакое, а хозяйство при доме имеется, и нуждается в мужских руках.
Прижился вроде её Николай в деревне, а вот деду Архипу он как-то ни пришёлся по душе. Не любил Архип пришлых да гонористых. Долго приглядывается к ним и, делая какие-либо выводы для себя, редко ошибается в людях.
Миновали околицу и сани выехали на лесную дорогу. Понукать Орлика – ещё крепкого для своего возраста, коричневой масти меринка, не требуется, конь хорошо знает дорогу, да и как не знать, если она одна здесь.
Дед поднял воротник тулупа, надвинул шапку поглубже, отпустил поводья и, разворошив сено, уселся поудобнее. Пригрелся старик и чересчур ранняя побудка начала сказываться – глаза сами собой начали закрываться. Тянуло старого в сон.
Огромные ели стеной стояли по сторонам. Нижние ветки под весом снежных шапок клонились к самым сугробам и даже лежали на них. Тишина кругом. Только слышно редкое пофыркивание Орлика и его ровное дыхание, да где-то вдалеке, затрещали сороки, а затем к ним, с карканьем, подключились вороны. Дед дремал и, опустив уши на шапке ничего не слышал.
Тихий шорох и глухой удар о сугроб – это снежный ком, сорвавшись с верхней ветки ели, ударился о сугроб, и заставила Архипа приоткрыть глаза.
И опять тишина и убаюкивающее мягкое скольжение саней по наезженной лесной дороге. Глаза старика вновь закрылись.
И вдруг конь испуганно заржал, сани дёрнулись, не удержавшись, дед завалился на спину, ружьё, скользнув по холстине мешков, съехало к задку розвальней.
Повернувшись на живот, Архип поднял голову и охнул:
- Ох, мать честная! Волки!
От леса крупным махом по глубокому снегу, вдогон саням, мчалась волчья стая.
Понимая, что лошадь не нуждается сейчас в понукании, дед всё же заорал:
- Орлик, милый, гони! – и пополз на коленях к задку саней, куда откатилось ружьё.
Полз и кричал, обращаясь к коню, но больше, подбадривая себя:
- Ничего, отобьёмся! В стволах два с картечью да в кармане два с дробью, главное, вожака с ног сбить, тогда остальные отстанут.
Сани неслись. Конь хрипел, задыхаясь в непривычном диком беге, пена хлопьями срывалась с его губ. Лошадь гнали ни отчаянные крики Архипа, а природой заложенный, с кровью и молоком матери впитанный ужас перед хищниками.
Миновав полосу глубокого снега, волки выскочили на дорогу и, пригнув морды, резко прибавили. Расстояние до саней быстро сокращалось.
- Сейчас мы их встретим, - и дед потянулся за двустволкой.
Сани взлетели на небольшой пригорок, задок так тряхнуло, что охнув, Архип вцепился рукой во что-то и еле удержался, чтобы не вылететь в снег, а ружьё, кувыркнувшись в воздухе, упало на дорогу.
- Мать твою! Вот теперь, Орлик, нам хана, - и причитая, дед пополз на коленях по саням в обратную сторону к единственному и совершенно непригодному к обороне оружию – кнуту, валявшемуся в сене на передке.
Дед орал что-то, грязно матерился, размахивая руками и кнутом, не заметил, как сбил с себя шапку. Потом вдруг затихал и начинал обращаться к тому, к кому мы обращаемся лишь только тогда, когда жизнь отсчитывает последние крупинки в перевёрнутых песочных часах нашего бытия.
- Господи, за что наказываешь такой смертью лютой?! Да сделай же хоть что-то, помоги! Пусть навстречу хоть кто попадётся.
И понимая всю тщетность ожидания чуда, начинал опять орать.
Их было шесть. Они нагоняли добычу. Дугой охватывали лошадь с человеком в санях, на кричащего и размахивающего кнутом Архипа не обращали внимания. Почти поравнявшись с задком розвальней, волки разделились: крупный, лобастый вожак и два волка помоложе стали заходить правее саней, а поджарая с острой вытянутой мордой волчица, с другой парой охватывали сани слева. Звери бежали несколько мгновений вровень, Архипу даже удалось достать кнутом вожака, тот только огрызнулся, клацнув зубами, но не отстал и не шарахнулся в сторону. Примерялся волк, выбирал момент для броска.
Вожак прижал уши, резко рванул вперёд и, прыгнул на холку коню, впившись клыками, повис, пытаясь завалить лошадь на бок.
В жалобном ржании Орлика смешались боль и ужас, но он не запнулся, не завалился, даже стряхнул страшного седока, окропив снег своей кровью, а дед, перегнувшись через борт саней, ожёг морду волка кнутом.
А зря отвлёкся. Кажется, волчица только этого и ждала.
Серой тенью она мелькнулась вдоль саней слева и бросилась под брюхо коню, вспарывая его клыками. И вновь было ржание Орлика, но другое ржание - голос обречённого. Конь сбился с шага, запнулся, ломая ногу и поднимая снежную пыль на полном ходу, завалился на бок.
Сани налетели на него, вздыбились и, начиная переворачиваться, выбросили деда Архипа в придорожный сугроб.
Он оказался в снегу в полу сидячем положении, ноги были придавлены перевернувшимися санями, но в горячке случившегося боли Архип не чувствовал. Слева на дороге слышалось рычание хищников, жалобное ржание Орлика захлебнулось, переходя в предсмертный хрип. Слёзы застилали глаза старику, и он не мог видеть, что там происходит. Продолжая держать в руке кнут, он рукавом тулупа пытался утереть их, но только размазал по лицу. На мгновение закрыл глаза, чтобы не видеть, как стая волков рвёт друга, скрасившего ему последние десять лет одиночества.
А когда разлепил веки вновь, оцепенел от ужаса. Напротив, в полутора метрах стояла волчица.
Вмиг одеревеневшими губами он еле слышно прошептал, а может быть и не он, а кто-то свыше, пойди, разберись теперь:
- Вот и смертушка моя пришла.





.
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Виктор Кобеев Июль 26th, 2015, 12:09 pm

Нормально написано, натурально. Однажды летом в лесу видел волчицу с выводком, отчего-то неприятно стало. Руки сами к топору потянулись. Зверь всё таки. Кто знает, что у него на уме... Один мелкий косяк, Олег. "Выше сорока" это означает теплее, если посмотреть на градусник. Проще -" За сорок..." И еще, зимой как-то зверь зашёл в деревню, так все собаки словно с ума сошли, вой с полчаса стоял. На человека так не гавкают. На всякий случай картечью оба ствола зарядил. Мало ли...
Виктор Кобеев
 
Сообщения: 428
Зарегистрирован: Январь 30th, 2013, 7:05 pm
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Июль 26th, 2015, 12:50 pm

О, какие люди! Привет! Давненько, давненько не появлялся.
За косяк спасибо. Сморозил я знатно.
Отгоню летнюю лень и, на днях выложу окончание рассказа.
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Джек-Попрыгунчик Июль 26th, 2015, 2:24 pm

Oleg писал(а):Под конкурсные параметры Джека,

Я таки не понимаю = Вам что Джек на фаберже наступил?
Ну высказался я В СВОЕЙ теме, о том что я пишу на конкурс, и что этот конкурс имеет какой-то формат, и что это дает право полоскать моё имя и мои увлечения конкурсами в каждой теме?????
Я не умничаю, я такой и есть )))))

"Что мешает писателю? Выпивка, женщины, деньги и честолюбие. А также отсутствие выпивки, женщин, денег и честолюбия.
Эрнест Хемингуэй"


Пятое правило
Вы принимаете себя слишком всерьез.
Аватара пользователя
Джек-Попрыгунчик
 
Сообщения: 1370
Зарегистрирован: Август 1st, 2013, 1:23 pm
Откуда: Россия, просто Россия......
Число изданных книг/Жанр/Издательство: еще нету......
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Июль 26th, 2015, 4:00 pm

Джек-Попрыгунчик писал(а):полоскать моё имя и мои увлечения конкурсами в каждой теме?????

У слова "полоскать" - есть несколько иной подтекст, которого в моём случае просто нет и не могло быть. Так что...
Просто Вы указали некие параметры и я сослался на них. В чём проблема и с чего Вы так взбеленились?
Чем Вы увлекаетесь и куда пишите, мне как-то...
Странный Вы однако. Чересчур болезненно воспринимаете всякую ерунду, толком не разобравшись в ней.
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Джек-Попрыгунчик Июль 26th, 2015, 4:47 pm

Это вы пишите всякую ерунду....
Oleg писал(а):всякую ерунду,

Я не взбеленился, я ВОЗМУТИЛСЯ, беспричинным упоминанием моего имени.
Тем более, что упоминать меня в этом рассказе вообще не было никакой надобности.
Просто указали за ради красивого вступления.
Я не странный, я нормальный.
Я не умничаю, я такой и есть )))))

"Что мешает писателю? Выпивка, женщины, деньги и честолюбие. А также отсутствие выпивки, женщин, денег и честолюбия.
Эрнест Хемингуэй"


Пятое правило
Вы принимаете себя слишком всерьез.
Аватара пользователя
Джек-Попрыгунчик
 
Сообщения: 1370
Зарегистрирован: Август 1st, 2013, 1:23 pm
Откуда: Россия, просто Россия......
Число изданных книг/Жанр/Издательство: еще нету......
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Июль 26th, 2015, 9:06 pm

Джек-Попрыгунчик писал(а):Тем более, что упоминать меня в этом рассказе вообще не было никакой надобности.
Просто указали за ради красивого вступления.


Эко Вас раздуло от собственного величия. Не много ли чести - "уважаемый"?
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Июль 29th, 2015, 3:00 pm

Вот и окончание рассказа.


Две пары глаз. В одних – мечется всполохами страх и ожидание мучительной смерти. В других, жёлтых – злость вперемешку с нерешительностью.
Нос волчицы сморщился как меха гармошки, обнажая зубы и клыки верхней челюсти, она тихо рычала, не отрывая глаз от лица человека, а скорее всего, от его горла. Он в её власти, но она ещё не решается на бросок. Зверь косит глазом на правую руку человека, сжимающую в ладони кнутовище.
Глаза волчицы как бы предупреждают, или предлагают (пойди, разберись в такой момент, что в них): «Шевельнись, подними руку на меня», - ладонь Архипа разжалась и, кнут упал в снег.
Со стороны волчьего пиршества донеслось злобное рычание, а за ним, взвизг укушенного члена стаи – это вожак отогнал от лакомого куска неосторожного молодого волка.
Волчица слегка попятилась от Архипа, резко отпрыгнула в сторону и бросилась к собратьям, делившим добычу.
Одну ногу из-под саней Архип вытащил легко, а вот вторую, покряхтывая от боли, с трудом. Встал и побрёл по дороге к деревне кума, по-стариковски всхлипывая и размазывая пятернёй слёзы по щекам. Пережитый ужас давил и давил слезу, а мороз, делая своё дело - превращал их в небольшие сосульки на щетине подбородка и ледышки в глубоких морщинах, избороздивших лицо старика.
За долгие годы лесничества дед Архип хорошо изучил повадки хищников, а посему и оглядывался назад изредка, понимая, что волкам сейчас не до него. Если бы волчица хотела прикончить его, то могла это сделать ещё тогда – в сугробе, а сейчас он не интересен им.
Часа через полтора, без шапки, припадая на больную ногу, Архип поравнялся с калиткой первого дома деревни. Навстречу ему шла молодуха с коромыслом на плече. Увидела деда в таком состоянии, охнула испуганно, поставила вёдра в снег и бегом к нему.
- Дядя Архип, что с тобой?! Что приключилось-то?
Чувствуя, что сейчас его опять прошибёт на слезу, Архип отвернулся от женщины, отмахнулся и просипел что-то нечленораздельное. Да ей и объяснять ничего не надо было, всё поняла и, забыв про вёдра с водой, опрометью бросилась к дому. А ещё минут через пятнадцать, Архипа уже отогревали в доме кума.
Он сидел на табурете посреди комнаты, рассказывая, а дочка и жена кума «колдовали» над ним. Прикладывали к слегка побелевшим на морозе щекам и ушам какие-то примочки, смазывали барсучьим жиром и всё уговаривали старика быстрее пойти в протопленную баньку прогреться. Он отбивался от женщин, отмахивался повторяя:
- Не сейчас бабоньки. Опосля. Сейчас надо вернуться на место. Ружьишко я там своё обронил, да и шапку поднять надо. Ишь, как обнаглели проклятущие, белым днём уже на людей бросаются!
Суетившийся без толку в хате кум, подхватился, надевая валенки, стоявшие у дверей в прихожей, крикнул Архипу:
- Это мы мигом сейчас устроим. Вон «Уазик» участкового у дома стоит. Сейчас сбегаю и, хлопнув входной дверью, кум выскочил на улицу.
Новость о том, что Архипа днём на дороге чуть не загрызли волки, облетела деревню мигом. Когда минут через сорок отъезжали, в машину кроме участкового и Архипа с кумом, втиснулись ещё два деревенских мужика с ружьями. Остальные остались стоять на деревенской улице кучкой, активно обсуждая случившееся.
Подвывая мотором, пробуксовывая колёсами на небольших подъёмах в рыхлом снегу, машина, всё же пусть и медленно, но ехала по лесной дороге.
Заслышав звук мотора, от останков лошади, первыми, распушив рыжие хвосты, бросились в лес две лисицы. Недовольно застрекотав, на ветки ближайших деревьев перелетела семейка сорок. Наглые вороны до последнего пытались что-то урвать и, взъерошив перья, недовольно каркая, отлетели на несколько метров, когда машина остановилась рядом с ними.
Не глядя в сторону чего-то кроваво-бесформенного, вновь хлюпая носом, дед Архип побрёл дальше по дороге, шепча тихо:
- Прости меня, дурня старого. Не спалил бы я баню, мы бы с тобой ещё не один годик прожили вместе. А так … спас ты меня напоследок.
Подобрал ружьё, разрядил его и продул стволы, метров через сорок нашлась и шапка. Когда возвращался назад, мужики уже убрали останки лошади с проезжей части и, на снегу осталось только большое красное пятно.
У перевёрнутых саней Архип увидел участкового, сидящего на корточках и что-то разглядывающего на снегу. Завидев Архипа, Петрович поманил его, подзывая к себе, крикнул:
- Иди ка сюда дед, смотри, какой интересный след.
Архип подошёл и присел рядом. На снегу чётко отпечатались следы волка. Отпечаток передней правой лапы был действительно интересным, вернее, приметным.
След подушечки лапы имела в центре круглое углубление.
- Бородавка или родинка у него на правой лапе что ли, - предположил участковый.
- Не у него, а у неё, это волчица, - поправил Петровича Архип и добавил:
- В этом месте я и вылетел в сугроб, а она надо мной стояла. Вон, видишь, снег разворошённый - это я ноги из-под саней вытаскивал.
- Вот оно что, - удивлённо протянул участковый. - Значит, это она теперь крёстная тебе?! - Ведь в живых оставила.
- Выходит так, - согласился Архип и всё же перевёл взгляд на кровавое пятно на дороге.
Участковый перешёл к противоположной обочине и стал разглядывать цепочку волчьих следов убегавших по снежной целине, к небольшой дубраве, стоявшей несколько особняком от основного массива леса. К милиционеру подошли деревенские мужики и там разгорелся какой-то спор.
- Архип, иди сюда, ты же у нас бывший лесник, повадки зверюг знаешь, - вновь позвал деда участковый.
И когда Архип подошёл, спросил:
- Вот и скажи, вшестером они практически сожрали твоего конька, желудки набили до отвала.
И кивнув в сторону цепочки следов, продолжил:
- Сытые, отяжелевшие, уйдут они дальше в леса или могут залечь в этой дубравке?
Сдвинув ушанку на затылок, откашлявшись в кулак, явно не спеша с ответом, дед ответил:
- Я это место хорошо знаю, там, в центре есть небольшой заросший кустами овражек и незамерзающий родничок. Лучшего места для лёжки и придумать трудно. Могут залечь там, зачем им по глубокому снегу тащиться в дальний лес, они же не пуганные, обнаглевшие. Только это проверять надо, есть ли выходящие следы из дубравы в сторону леса.
- Ясно, вот сейчас и проверим, - с этими словами Петрович направился к машине.
Из-под сиденья достал короткие, широкие охотничьи лыжи. Архип протянул ему свою двустволку.
- Не надо дед, тут два ствола, а у меня в обойме «Макарова» патронов побольше будет, да и привычней мне как-то с ним, - и похлопал по карману тулупа.
И уже обращаясь ко всем, сказал:
- Я машину глушить не буду, вы забирайтесь внутрь, а то околеете меня дожидаясь. Километра полтора туда, да обратно, пробегусь вдоль опушки, осмотрюсь, думаю, за часок управлюсь.
За часок - нет, но часа через два, участковый вернулся к машине.
Сидя уже в кабине, он дышал на сложенные домиком замёрзшие ладони. Слегка отогрев их, начал рассказывать:
- Они там, волчьих следов в сторону леса нет. Я даже подобрал место, где мы будем выгонять стаю на стрелков.
И обернувшись к Архипу, спросил:
- Как думаешь, не уйдут они ночью?
- Нет, они нажрались так, что им надолго хватит.
- Вот и отлично, завтра поутру и устроим на них облаву. Надо кончать с этой волчьей бандой, сегодня они тебя не загрызли, а что будет завтра? Мне только этого сейчас и не хватает, спросить-то могут с меня.
Деревенские мужики в машине ухмыльнулись и обменялись взглядами. По деревне давно уже ходил слушок, что Петровича в ближайшее время должны перевести на повышение в город. Бабы даже утверждали, что жена участкового уже ездила смотреть квартиру. Дело осталось за малым – чтобы предыдущий офицер вернулся с семьёй из отпуска, передал дела и освободил служебную жилплощадь. И главное – чтобы за это время на территории Петровича не произошло ничего серьёзного.
Возвращаясь в деревню, мужики оживлённо обсуждали предстоящую охоту и распределяли обязанности в подготовке к ней.

В пять часов с копейками следующего дня, колонна, из милицейского «Уазика» и четырёх саней тронулась от дома участкового.
Новость о нападении волков на деда Архипа долетела до его деревни и, бросив в сани ружьё, к стрелкам примкнул Николай. Подростки вооружённые палками, (кто-то даже прихватил из дома старый таз для большего шумового эффекта), разместились в санях. Пять-шесть собак на длинных поводках, бежали следом.
На месте разделились: Петрович повёл подростков с собаками на их позиции, оговорив со старшим из ребят точное время начала загона, а мужики, в это время, раскручивая мотки шнуров с красными лоскутьями ткани, большим полукольцом охватывали опушку дубравы, оставив в одном месте своеобразные ворота для зверей.
К назначенному времени всё было готово.
А ведь ещё вчера днём, мероприятие могло накрыться «медным тазом» - не могли найти в деревне нужного количества красных тряпок. Спас положение один дедок, вспомнив, что в дальней кладовке сельсовета пылятся транспаранты ещё советских времён. Вот они-то и пошли в дело.
К удовольствию Архипа ему удобной точки для стрельбы у ворот не нашлось, и Петрович отпустил его в свободное плавание, сказав:
- Дед ты сам определись, где встанешь, тебя учить не надо.
Утопая по колено в снегу, Архип отошёл в сторону на несколько десятков метров и встал за старым дубом, одиноко стоявшим перед опушкой дубравы как её сторож или предводитель.

Этим ранним утром в небольшом, заснеженном и заросшем густым кустарником овражке, было всё спокойно.
Молодые сытые волки, напившись воды из не замерзающего родничка, затеяли возню. Тихо рыча, и покусывая друг друга, возились в пушистом снегу. Положив морду на вытянутые передние лапы, вожак ещё спал, или делал вид, что спит. Волчица лежала, свернувшись клубком. Весёлая возня молодняка разбудила её, она встала и, отряхнувшись, тоже пошла к воде.
Тихо кругом.
И только на дальней опушке застрекотали сороки. И вот уже ближе к оврагу каркнул ворон, поднимая на крыло сородичей.
Вожак поднял голову, прислушался. Волчица, перестав пить, повернула морду в сторону опушки, принюхалась. Затем обменялась взглядом с волком: «Вроде всё спокойно».
И опять тишина повисла над дубравой.
И вдруг она рухнула, взорвалась в чутких ушах зверей шумом, криками людей и собачьим лаем. Вожак вскочил, волчица подбежала к нему и встала рядом. Молодые волки испуганно заметались и, только повинуясь рычанию вожака, поджав хвосты, сгрудились вокруг него с волчицей.
Шум, голоса людей и лай собак только с одной стороны, но отрезающей волкам короткий путь к бегству в дальний лес. «Дубрава большая и можно выскочить в поле, где не догонят ни люди, ни собаки и, сделав небольшой крюк, уйти в лес», - мощными махами по глубокому снегу, вожак бросился по склону оврага вверх, уводя за собой стаю.
Вот и просветы между стволами деревьев, кустами, а за ними - заснеженное поле.
Вожак встал как вкопанный, тихо рыча. Преграждая путь, между деревьев и кустов на ветру трепетали яркие языки пламени. Стая сбилась в кучу. Молодняк, испуганно повизгивая, жался к старшим. Заложенный природой инстинкт ужаса, страха перед огнём, остановил волков.
Кося глазом на мелькающие всполохи огня, вожак просился вправо. Шум и собачий лай накатывали всё ближе и ближе, но вот один, второй, третий просвет в деревьях, где нет огня. Вожак остановился, присел, вытянув морду принюхался. Чуткий нос зверя уловил запахи человека, побывавшего здесь, пахло ещё чем-то остро-тревожным, но главное – не было огня.
Готовясь к броску, волк оглядел стаю, рыча показал клыки, как бы принуждая всех следовать за ним. Волчица, не соглашаясь с ним, зарычала и слегка укусила его за плечо. Он зло огрызнулся. Она отскочила назад и, рыча, преградила путь двум молодым волкам, которые в нерешительности никак не могли определиться, чью сторону принять в этом споре.
Мощными прыжками вожак бросился вперёд. Серыми тенями два молодых волка следом за ним.
И грянула россыпь выстрелов.
Визг подранков, рычание и хрип раненого вожака. Взметнулась снежная пыль от падающих в снег на полном ходу тел, от судорожно бьющихся в агонии зверей. Грянули ещё выстрелы и ещё.
Уводя за собой остатки стаи, волчица метнулась назад по цепочке следов. Фигурки людей и собак уже мелькали слева между деревьями, а справа - языки огня.
В одном месте, между кустов, шнур с красными тряпками – «языками огня», провис. Это место и выбрала волчица. Коротко оглянулась на свою свиту и, не мешкая, бросилась в просвет между кустами. Оттолкнулась и взмыла над флажками.

Большую часть жизни дед Архип прожил в лесу с ружьём на плече, работая лесничим, но заядлым охотником не был. Да, в молодости он мог подстрелить парочку лис на воротник и шапку жене. С лесных озёр и болотцев мог принести в дом пару-тройку уток, но не более того.
Облава на волков не вызвала у него ни охотничьего азарта ни даже чувства мщения. Понимал и знал точно Архип, что это голод погнал волков на него, а вернее, на его лошадь. А что такое смертельный голод, дед знал не понаслышке – ещё подростком пережив голодно-холодные годы последней войны. Знал дед, что зачастую в голод, люди творят такие вещи, на которые не способны никакие хищники.
Деревня-общество, решило наказать волков и, он не мог противиться. Ему ещё жить вместе с ними, но когда не нашлось места среди стрелков, Архип тихо, про себя, обрадовался. Участвовать в расстреле зверей он не хотел, а потому с радостью ушёл подальше от ворот в загоне.
Стоя за стволом старого дуба, Архип слышал выстрелы и через небольшую паузу ещё - в разнобой. Хорошо представляя, что сейчас там происходит, дед шагнул из-за дерева и тягуче сплюнул в снег. Достал мятую сигарету из пачки и, зажав ружьё под мышкой, чиркнул спичкой, пригнул голову собираясь прикурить.
В этот момент всё и произошло. Он ничего не видел, просто почувствовал что-то.
Оторвал взгляд от ладоней со спичкой – волчица приземлилась в нескольких метрах от него, на расстоянии ещё одного прыжка, а над шнурами с красными тряпками уже летели в воздухе ещё два зверя.
Та же острая морда и жёлтые глаза с застывшим в них немым вопросом.
- Уходи, не трону, - прошептал Архип, глядя в эти глаза.
Она резко прыгнула в сторону и помчалась в поле, огибая по дуге дубраву в направлении темнеющего в отдалении леса. Пара волков бросилась за ней следом.
Обгоревшая спичка прижгла пальцы, дед цыкнул, и отбросил её в снег. Вновь прикуривая, он провожал взглядом волков, уходящих по глубокому снегу к спасительному лесу.
Выдохнув первую затяжку, Архип шагнул к волчьим следам на снегу, присел над ними, вглядываясь, хоть и был уверен, что там увидит. Маленькая вмятинка в центре следа просматривалась хорошо.
- Ох и умная зараза, сама под пули не пошла и за собой молодых увела, - то ли удивляясь, то ли восхищаясь зверем, тихо сказал дед, поднимаясь с корточек.
К нему уже бежали. Первыми, запыхавшись и еле удерживая на поводках хрипло лающих псов – парни загонщики. Подбежали гурьбой и мужики.
Бросив взгляд в сторону бегущих по полю зверей, участковый только и спросил Архипа:
- Она?
Дед молча кивнул.
- Дед, какого чёрта не стрелял! – Заорал на Архипа подбежавший одним из последних Николай.
- Что, должок волчице отдавал? – продолжил, щуря глаза и ухмыляясь.
- Заткнись, молод ещё, на старика орать, поживи вначале в этих лесах с десяток лет, потом и будешь рот открывать, - грубо оборвал Николая участковый.
В пылу азарта охоты и погони, кто-то из мужиков начал отстёгивать поводок с шеи своего пса, его примеру последовали и остальные владельцы собак.
- Эй, паря, пожалей собаку, ведь порвёт она его, - крикнул Архип хозяину молодого, крепкого пса.
- Не боись, Архип, я его из городского питомника брал, он из породы охранных, хорошо натаскан, догонит. - Если не волчицу, так молодых затравим собаками, - и спустил с поводка пса.
- Дурень, его же на людей натаскивали, а здесь зверь, волчица, и, повернувшись к Петровичу, тихо добавил:
- Жалко пса, не дал Бог ума его хозяину.
Мощный кобель устремился в погоню. За ним бросились остальные собаки, с каждой секундой всё более и более отставая от сильного пса.
Волчица обернулась, замедлила немного бег, пропуская вперёд себя молодых волков. Заметив это, дед Архип толкнул локтём Петровича в бок, тихо прокомментировал манёвр волчицы:
- Смотри, смотри, что делает зараза! Сейчас она его встретит. Остальные-то шавки её и не интересуют.
Расстояние между волчицей и собакой быстро сокращалось. В последний момент волчица развернулась и встретила пса грудью. В поднятой животными снежной круговерти трудно было что-либо разглядеть. Мелькали тёмные силуэты, веером взлетал снег.
Затем оттуда долетел собачий взвизг и, через несколько мгновений волчица вскочила, отряхнулась и бросилась догонять своих, не обращая внимания на собак, подбегающих к поверженному собрату. Визгливо лая в сторону убегающих зверей, псины испуганно кружили на одном месте, не решаясь на преследование.
Грязно матерясь, хозяин пса разрядил в сторону убегающих волков два ствола и, спотыкаясь, падая в глубоком снегу, побежал к собаке.
- Вот и всё, я же говорил дурню, - тихо сказал дед, обращаясь к участковому.
- Вот ведь зараза, наделала делов и ушла, даже умудрилась молодняк увести за собой. Как думаешь, Архип, вернётся она в наши края, или нет? – Спросил Петрович старика.
- Кто её знает, волчья душа – потёмки, - уклончиво ответил дед, пожимая плечами, а когда участковый уже отошёл от него на пару шагов, тихо, чтобы никто не услышал, добавил:
- Вернётся, обязательно вернётся – это её лес. У каждого должен быть свой дом, куда можно и нужно всегда возвращаться.
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Winston B. Pooh Июль 29th, 2015, 4:54 pm

Долг платежом красен ;) Очень качественный расск, только самая последняя фраза корявовата, имхо. "Вернётся, обязательно вернётся – это её лес, её дом. Куда ж ещё возвращаться, как не домой" - что-то в этом духе персонально я встретил бы на ура :D
Winston B. Pooh
 
Сообщения: 92
Зарегистрирован: Июль 26th, 2015, 12:01 am
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Июль 29th, 2015, 7:48 pm

Winston B. Pooh писал(а):Долг платежом красен ;)


Не врубился, а если расшифровать?
Мне как-то эти хитросплетения до...
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Winston B. Pooh Июль 29th, 2015, 10:05 pm

Oleg писал(а):а если расшифровать?

Волчица пожалела Архипа, Архип пожалел волчицу - это без хитромегасложносплетений. Показалось, что пословица уместна. Вижу, ошибся :(
Winston B. Pooh
 
Сообщения: 92
Зарегистрирован: Июль 26th, 2015, 12:01 am
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Июль 30th, 2015, 12:37 am

Winston B. Pooh писал(а):Показалось, что пословица уместна. Вижу, ошибся :(


Если бы Вы взяли пословицу в кавычки.
А так, мы вроде бы в комментариях нигде до этого не пересекались и вдруг... какой-то долг.
Всё нормально.
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Июль 9th, 2018, 9:21 pm

Начинать что-то новое и большое желания нет, скорее, дело даже не в этом, а в отсутствии стимула. А вот "подчищать хвосты", как говорилось в студенческие годы, время пришло.
Эта повесть из старого загашника должна быть в двух частях, но оказалась отложенной. Вот и пришло её время. Надо дописать.

Часть 2
Не останавливаясь, волки бежали долго. Когда заснеженное поле осталось далеко позади, они углубились в лес, где снег был не так высок. Стало легче, но устав от бешеного бега, молодой, начал отставать от волчицы. Она остановилась, поджидая его, нагнув голову, начала хватать пастью чистый снег, дыша тяжело и с хрипом. Затем, легла на брюхо, положив морду на подрагивающие от напряжения вытянутые лапы. Мокрые от пота бока волчицы вздымались и опадали. Чуть поодаль от неё, лёг в снег молодой волк и, принялся жадно хватать снег разгорячённой, пересохшей от долгого бега пастью.
Утолив жажду и восстановив дыхание, волчица поднялась и села на задние лапы. Начала вылизывать свалявшуюся и потную шерсть на груди.
От всей стаи их осталось двое. Предстояло жить, а вернее, выжить в чужом незнакомом лесу. Обязательно надо выжить, чтобы дать возможность появиться на свет потомству от её волка - вожака стаи. Он пытался спасти всех, ей же, предстояло спасать только те жизни, что затеплились в её чреве. Именно это позволило ей ослушаться мужа-вожака, а спасая себя, и сберегая потомство, преодолеть врождённый ужас перед «огненными языками», которыми в это утро обложили их люди.
Они отдохнули, отдышались от дикого бега отнявшего так много сил и, в этот момент голод дал о себе знать болезненными спазмами в пустых желудках. Привычная к таким вещам волчица восприняла позывы спокойно, а вот молодому волку спокойствие давалось с трудом. Он повернул морду в её сторону и в его глазах читалось нетерпение, он призывал её поохотиться, чтобы, хоть чем-то приглушить голод.
В чужом, незнакомом лесу волчица не могла позволить себе просто отдыхать, данные природой хищнику качества, были предельно обострены. Она со своего места не могла видеть, что происходило у старой сосны на противоположной стороне заснеженной полянки. Но, чуткое ухо зверя, хорошо восполняя зрение, рисовало ей картинку происходящего там.
Беличье семейство устроило весёлую возню: прыгали с ветки на ветку, бегали в догонялки по стволу, на короткое время спрыгивали на снег, усеянный в этом месте шелухой орехов и прочим мусором из глубокого дупла, где они и квартировали.
Вот это направление и указала волчица глазами молодому волку. Оставаясь на месте, наблюдала, как он крадучись за кустами и стволами деревьев, осторожно начал подбираться к цели.
Финала сцены охоты она не могла наблюдать, но зрителей в лесном театре и без неё хватало. Местная публика с интересом наблюдала за поведением чужаков, как только они появились в их лесу. Места в галёрке, раскачиваясь на макушках елей, как всегда занимали сороки. Старый ворон расположился в партере – на одной из веток берёзы, что стояла невдалеке от сосны.
Громкий стрёкот, а вернее, смех сорок и громкое, презрительное карканье ворона, оповестили волчицу о позоре её молодого сородича. Не скрываясь, поджав хвост, понуро опустив голову, он перебежал поляну и лёг на прежнее место, сплёвывая в снег рыжую шерсть - единственное, что он смог добыть, из беличьего хвоста.
Волчица встала, прогнувшись, потянулась, припав на передние вытянутые лапы. Передёрнув всем телом, прогнала волну шерсти от загривка до хвоста, приводя её в порядок.
«С таким помощником можно на ночь остаться с пустым желудком». И направилась к заснеженным кустам, что тянулись вдоль кромки поляны. Остановилась и повернула голову в сторону молодого волка, как бы говоря ему: «Чего лежишь, иди, смотри и учись, как это делается?»
Ступала осторожно, низко опустив голову к снежному насту. Принюхивалась и прислушивалась к малейшему шороху. Здесь, под слоем снега в толще опавших осенью листьев и обитали мыши, живя своей суетливой жизнью. Чуткое ухо зверя уловило еле различимый звук движения грызуна. Волчица замерла, уши прижаты, лишь взглядом провожает траекторию движения мыши под снегом. Резкий прыжок в сторону. Передние лапы волчицы вонзаются в снег, а в следующее мгновение, в это же место и морда зверя.
Первую добычу она съела сама, вторая придушенная мышь осталась лежать на снегу в качестве подарка молодому сородичу. Чтобы насытиться такой добычей, зверям надо затратить очень много времени, да и мыши не так глупы. Присутствие волков и первые жертвы заставили всю колонию грызунов в страхе затаиться под снегом. Хищникам надо было менять место охоты, что они и сделали.
Короткий зимний день уже начал стремительно истончаться. На темнеющем чистом небе появились первые яркие звёзды – вестники морозной ночи. В это время волки и натолкнулись на цепочку свежих заячьих следов. Побежали по следу и подняли беляка с лёжки.
Лопоухий бросился наутёк: скакал влево, вправо, огромными прыжками делал петли, замирал на короткое время в пушистом снегу, сливаясь с ним и, опять мчался. В очередной раз он залёг под небольшим кустом передохнуть. Так могло продолжаться очень долго, что не входило в планы голодных зверей.
Оставив молодого волка в роли загонщика, сделав небольшой крюк, волчица отрезала беляку один из путей бегства. Заяц, испуганный приближением молодого волка, вновь стремительно снялся с лёжки. Сделал несколько заполошных скачков и, оказался напротив притаившейся в глубоком снегу волчицы. Зайцы тоже кричат от ужаса. Их крик похож на крик испуганного, малого ребёнка.
Отчаянный скачок в сторону и … всё было кончено.
В мощном прыжке лапы хищника вцепились в бедолагу прямо в воздухе.
Утолив голод, меньшую часть добычи, волчица оставила молодому спутнику. Теперь предстояло подыскать место для ночлега, отложив поиски волчьей стаи на утро следующего дня.
Она выбрала небольшую лощину, с глубоким снегом и заросшую густыми кустами. Ночь предстояла морозная. Зарывшись в снег, волчица свернулась калачиком, прикрыла нос пушистым хвостом. Невдалеке от неё, потоптавшись, выбирая место, лёг и молодой волк. Она прикрыла глаза, и только уши-локаторы оставались на страже, чуть подрагивая, вслушивались во всё происходящее вокруг.
Вот с еле слышимым шорохом сорвался с ветки ели и мягко плюхнулся в пушистый сугроб ком снега, прошелестела опавшими листьями под настом мышь и затихла, тихо потрескивает под напором мороза старая сосна. И тишина. Зимний лес погружается в сон.
Искать утром в чужом лесу волчью стаю им не пришлось. Стая сама нашла их.
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Татьяна Ка. Июль 10th, 2018, 1:09 am

Никогда не могла читать рассказы про волков - тяжело. И на этот раз не получилось. Но даже по началу видно, что крепко написано.
«Есть в моей книге хорошее. Кое-что слабо. Немало есть и плохого. Других книг не бывает, мой друг». Марциал
Аватара пользователя
Татьяна Ка.
 
Сообщения: 9942
Зарегистрирован: Октябрь 26th, 2006, 6:46 pm
Откуда: Москва

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение просто мария Июль 10th, 2018, 3:27 am

Вопрос: можно ли зайца считать лопоухим (т.е. уши большие и широкие, как лопухи)?
Аватара пользователя
просто мария
Автор Экслибриса - 10 книг/Почетный гражданин форума / Модератор
 
Сообщения: 6457
Зарегистрирован: Апрель 12th, 2005, 5:56 pm

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Июль 10th, 2018, 1:33 pm

Татьяна Ка. писал(а):Никогда не могла читать рассказы про волков - тяжело. И на этот раз не получилось. Но даже по началу видно, что крепко написано.


Когда начал писать вторую часть, вспомнились ваши высказывания (о нерпах) ещё в "Старой тетради"). Могу успокоить - ничего подобного здесь не будет. Но природа она и есть природа. Пищевая цепочка в ней, не нами заложена. Читайте.
просто мария писал(а):Вопрос: можно ли зайца считать лопоухим (т.е. уши большие и широкие, как лопухи)?


Да, подобно можно больше отнести к кроликам. Сам сомневался, но желание избежать множества повторов и штампов, всегда где-то подводит. Приходится, зачастую, выбирать меньшее "зло". Если подскажете что-то свеженькое в этой замене, буду благодарен.
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Июль 10th, 2018, 9:03 pm

Главные сплетницы леса – сороки и старый страж лесного правопорядка – ворон, следившие за поведением чужаков, ещё в конце светового дня оповестили стаю, что в лесу появились их сородичи. И вот теперь, ранним утром, вожак привёл всех к месту ночёвки непрошенных гостей.
Разбившись на две группы, они замкнули кольцо вокруг лощины, где заночевали чужаки и молча сели в снег, ожидая решения своего предводителя. Молчаливые, серые сфинксы на белом, искрящемся под первыми лучами солнца.
Им казалось, что они появились бесшумно. Так и было, но только для молодого, уставшего за тяжёлый день волка, он безмятежно спал, доверившись волчице. Она же всё слышала и понимала, что происходит вокруг их лёжки, ничем не выдавая себя. «Хорошо, что они сами нашли нас, не придётся тратить силы на поиски стаи». «Но и нельзя долго испытывать их терпенье, надо вставать и выходить к ним».
Законы стаи и леса она знала хорошо. Волчица поднялась с обледеневшего за ночь снежного ложа. Молодой волк открыл глаза, повёл влажным носом в разные стороны и, вскочил на лапы, переводя тревожный взгляд со спутницы на заснеженные кусты и обратно. Она не спеша потянулась, отряхнула налипший снег с шерсти, посмотрела на молодого спутника, отряхивающегося в этот момент и, спокойно направилась в узкий просвет между кустами.
Кольцо волков распалось и образовало за спиной вожака некую подкову. Молодняк, короткими, нервными перебежками туда-сюда, повернув морды в сторону появившихся чужаков, утаптывал снег. Взрослые волчицы внешне спокойные сидели в снегу на задних лапах, изредка перебирая ими, у кого-то подрагивала верхняя губа, обнажая на мгновение клыки и, только пушистые хвосты нервно подрагивая то у одной, то у другой, начинали вдруг подметать снег, выдавая волнение. Причина волнения была веской – в появившейся паре сородичей, была взрослая самка.
Вожак - крупный, лобастый, с седым подшёрстком, рыжими подпалинами на боках и ляжках, со следами старых шрамов на лопатках и лбу, грозно зарычал, демонстрируя уже жёлтые, но оттого не менее грозные клыки. Волчица ответила более глухим рыком, не преминув продемонстрировать и своё оружие. Молодой спутник волчицы, поджав хвост перед старшим, посмел только приподнять верхнюю губу, показывая вооружённую пасть. Приветствие пусть и не такое дружественное, но произошло. Начиналась процедура знакомства-обнюхивания.
Для нас – людей, запахи тоже играют большую роль, но для животных и зверей, это своеобразный раскрытый на всех страницах паспорт, из которого они могут узнать почти всё о сородиче.
Когда вожак обнюхивал её, она стояла спокойно, опустив хвост и заложив его между задними лапами, да тихо рычала, слегка поднимая верхнюю губу. Следом за своим предводителем ритуал знакомства проделали все взрослые волки, и вернулись к своим подругам. Волчица была «тяжёлой и не могла вызвать интереса даже у волков одиночек. Этот факт успокоил ревность молодых волчиц стаи – конкуренткой меньше, а вот молодым волком в стае, прибыло.
Волки – однолюбы. Выбрав себе однажды подругу, они в кровавых драках с соперниками отстаивают своё право на неё, а затем, остаются верны своей волчице до конца. До своего, или её.
Процедура знакомства стаи с молодым волком прошла не так спокойно. Он был явно напуган: хвост поджат, дрожь пробегала по худым ляжкам. Пытаясь скрыть страх за вздыбленной шерстью на загривке и более громким рычанием, он только провоцировал молодых волков из стаи на драку. Чего они явно и желали. В какой-то момент, волчице даже пришлось заступиться за него. Она грозно зарычала и звонко клацнула клыками перед самым носом одного из местных молодых забияк. Тот испуганно отскочил в сторону, а вожак, поддержав волчицу, показал ему свои клыки. На этом всё и закончилось.
Через какое-то время, множество глаз, притаившихся жителей огромного леса, наблюдали редкую и страшную картину – плотной цепочкой, растянувшейся на несколько десятков метров, в полном составе, лапа в лапу, след в след, большая волчья стая возвращалась к своему логову, находившемуся в глубокой балке лесистого предгорья.
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение просто мария Июль 11th, 2018, 3:14 am

Олег, Вы уверены, что волчица - зимой, когда волки сбиваются в стаи - могла быть беременна?
Я спрашиваю, потому что это противоречит тому, что я читала о волках: в начале весны стая разбивается на пары, щенки рождаются где-то в мае. То есть течка у волчицы, в отличие от собаки, бывает раз в год, весной.
Аватара пользователя
просто мария
Автор Экслибриса - 10 книг/Почетный гражданин форума / Модератор
 
Сообщения: 6457
Зарегистрирован: Апрель 12th, 2005, 5:56 pm

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Июль 11th, 2018, 2:15 pm

Хороший вопрос. Сам думал над этим ещё начиная первую часть. Я далеко не биолог и даже не собачник, хотя в детстве и юности у меня была отличная собака. После неё, я так и не смог завести ещё одну - не смог себя пересилить. Память всегда возвращала к первой и, как оказалось - последней.
Она не была волчицей, а помесью лайки с овчаркой и течка у неё всегда начиналась во второй половине зимы. Хорошо и ясно помню эти своры кобелей в нашем дворе, и драки за нашу собаку на снегу во дворе. Щенки у неё всегда появлялись в конце весны.
просто мария писал(а):течка у волчицы, в отличие от собаки, бывает раз в год,

Вот это для меня новость. Никогда не наблюдал у собаки периода второй течки. Всегда один раз и в одно время, а все щенки были, как под копирку(что и не удивительно, папашка щенков всегда был один и тот же).
Что касается текста.
Я не указываю здесь какую-либо географическую привязку к местности. В нашей огромной стране временное понятие зима-весна очень растяжимо. И когда в ростовских степях зацветают маки, на Камчатке и Чукотке ещё снег лежит до пояса, а на календаре - самый разгар весны. Первая часть повести, без малейшего перерыва во времени, переходит во вторую. Я назвал волчицу "тяжёлой"(есть такое понятие) а не беременной, но ещё никоим образом не показал её "тяжесть" (отвисшее брюшко, набухшие соски), об этом будет сказано позже. Здесь я пишу о самой начальной стадии её беременности. Нюх волков(как и собак) позволяет улавливать это состояние и терять интерес к самке. И в первую очередь, это касается волков. Однолюбов по своей природе.
Так-что в этом плане, будем считать, что я заложил себе некий допустимый "люфт". Но спасибо вам за невольную подсказку. Далее, мне предстоит внести малое, почти незаметное для читателя, изменение в задумку(потом укажу на неё).
Спасибо, что читаете.
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Август 12th, 2018, 12:33 pm

Попробую выложить небольшой кусочек продолжения повести, всё, на что сподобился в это "смутное время". Проверим и загрузку текста( мне показалось, что скорость упала).

Место, когда-то выбранное вожаком, было идеально. Подступы к балке преграждал бурелом, склоны не крутые, заросшие густыми кустами, глубокий снег зимой и главное, незамерзающий в морозы родничок.
Чужакам, примкнувшим к стае, пришлось довольствоваться самыми неудобными местами для ночёвки и далеко от воды. Когда волчица шла напиться, на неё никто не обращал внимания, а вот её спутнику в таких случаях, доставалось от местного молодняка. Приходилось огрызаться и даже драться со сверстниками. Когда же молоденькая волчица из стаи, стала оказывать ему знаки внимания, ситуация обострилась до предела. Избежать серьёзной драки-боя было невозможно. Волк должен сам отстоять своё право на волчицу, или, уступив её, стать изгоем стаи. Таков закон.
Всё произошло ранним морозным утром, там же – у источника.
Шерсть на загривках дыбом. Злобное рычание, смертельная ненависть в жёлтых глазах, звонкое клацанье обнажённых клыков. Они бросились, сойдясь, грудь в грудь, на мгновение сцепились распахнутыми пастями и отскочили. Лёгкий, искрящийся на морозе снег, веером разлетался в разные стороны от тел и восьми лап дерущихся. Рычание, хрип, взвизги от особо болезненных укусов. На снегу клочья серой шерсти и россыпь мелких ярко красных «рубинов» - шариков крови, стремительно застывающей на жгучем морозе.
Волчица и вся стая, не вмешиваясь, молча наблюдали за схваткой. Волки нервничали. Беззвучно обнажали клыки, хвосты зверей молотили снег, каждый желал победы своему сородичу, но схватка должна быть честной.
Извернувшись в какой-то миг, чужак, ударил грудью соперника в бок, сбил с лап, а ещё через мгновение, его пасть уже была на горле врага. Передние лапы поверженного рвали загривок соперника, задние скребли снег. Он пытался вывернуться, спастись от мёртвой хватки – всё тщетно. Зверь задыхался, силы стремительно таяли, жёлтые глаза начал застилать туман. Он проигрывал!
Вожак – главный судья схватки, вскочил. Подавшись вперёд широченной грудью, зарычал, готовясь в следующее мгновение броситься и разнять дерущихся.
Волк, отпустив горло противника, отскочил в сторону. Победа была на его стороне. Радостно обмахиваясь хвостом, чуть приподняв верхнюю губу, волчица улыбалась волку своей стаи.
В это раннее, морозное утро, в природе нарождалась молодая, ещё незрелая волчья семья. Наступит короткое, но жаркое лето, они уйдут из стаи, будут охотиться и жить парой, чтобы уже следующей зимой, создать полноценную семью.
А пока, надо дожить до этого лета. И, не только им.
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Сентябрь 2nd, 2018, 12:50 am

Продолжу выкладывать то, что накропал в последнее время.

Эти зимние месяцы и начало весны стали для волчицы самыми тяжёлыми. Постоянное чувство голода не оставляло её. За это время ей всего пару раз довелось засыпать сытой.
Первый раз, когда стае удалось загнать старого лося в бурелом, где рога и копыта уже не могли спасти его. Ей не достались лучшие куски, но всё же, несколько дней она была сыта.
Второй раз волчьей стае помог случай.
Только ранив крупного быка, охотник пустил за ним собак, а сам начал преследовать подранка на лыжах. Крупным махом, задрав голову так, что рога почти легли на спину, лось бросился через широкую лесную прогалину к густому ельнику. Подгоняя себя громким лаем, следом за ним, мчались три лайки охотника. Всё это происходило на глазах оголодавшей к тому времени волчьей стаи, притаившейся среди заснеженных кустов.
Кто, или что, бросило их вперёд на перехват лося, не суть важно. То ли вожак, то ли голод?! Не обращая внимания на собак и человека, охватывая сохатого полукольцом, стая бросилась наперерез лосю.
Увидев волков, собаки остановились, прекратив погоню. Только злобно лаяли им вослед, а повернув морды в сторону приближающегося хозяина взлаивали, как бы испуганно вопрошая: «Что нам делать?». А что можно сделать в таком случае? Только одно – как можно быстрее убраться подальше от этого места. Подозвав свистом собак к себе, грязно матерясь, понимая всю бесполезность, мужик всё же пустил заряд картечи в сторону серых бандитов и, взяв собак на поводки, поспешил скрыться в лесу, откуда и появился.
Раненый и обречённый лось в последний момент жизни всё же сумел достать рогами молодого и неопытного волка, отбросив его от себя далеко в сугроб. И, пока жалобно скуля по-собачьи, серый собрат зализывал сильно порванную ляжку, стая приступила к дележу добычи. Тогда они пировали у туши лося до глубокой ночи, насытившись на несколько дней вперёд.
В остальные дни основной пищей волчицы были мыши. С каждой неделей она всё больше и больше тяжелела. Брюхо отвисло, соски набухли, морда зверя ещё больше заострилась, участвовать в охоте всей стаи ей становилось всё труднее. В таком состоянии выследить и загнать беляка, было невозможно, и она отказалась от этих попыток. Осталась только охота на мышей. Целыми днями она рыскала по лесу, ловя малейшие шорохи доносившиеся порой из-под толщи снега. В тёмное время выбиралась в открытое поле, где оставались засыпанные снегом и забытые людьми, несколько малых стожков сена, которые и облюбовали для зимовки мыши.
В обычном, нормальном состоянии, волчица могла с лёгкостью обходиться без еды дней пять и более, но сейчас, не могла этого допустить. Ей надо выжить не только самой, но выносить и произвести на свет здоровое потомство.
Вот и в тот предрассветный час она проснулась первой. Отряхнула шерсть, потянулась, прогибаясь телом так, что соски на брюхе коснулись утоптанного снега и медленно, тяжело ступая, направилась к родничку. Стая спала.
И, только две пары ресниц у зверей слегка дрогнули – это вожак и его подруга наблюдали за пришлой волчицей. Но ничего нового и необычного, всё, как и всегда в последнее время. Напившись, она какое-то время посидела в задумчивости, а затем, по натоптанной тропинке стала подниматься вверх по склону балки. Тишина и покой в зимнем лесу в этот предрассветный час ничем не нарушалась. Глаза зверей смежились, погружая их в последнюю дрёму наступающих суток.
Охота в лесу была не очень удачной. Волчица ещё никоим образом не заглушила голод, а темень ночного леса уже быстро сменялась серой блеклостью подкрадывающегося рассвета. Что и подгоняло её к опушке леса, за которой и простиралось белое с налётом бледно-голубого оттенка в преддверии утра, снежное поле, с затерявшимися там стожками сена – лучшими в последнее время местами её охоты.
Оставалось сделать всего пару шагов, но нет, она села за кустом и, подняв острую морду, втянула ноздрями воздух, принюхиваясь и напряжённо вслушиваясь. И не напрасно.
Лёгкий шорох санных полозьев по снегу, мягкая поступь конских копыт, лёгкое пофыркивание лошадей, еле слышимый говор людей и чьё-то учащённое дыхание, всё это, чуткое ухо зверя уловило на большом расстоянии. Волчица легла на брюхо и, притаившись за кустом, напряжённо вглядывалась в сторону зимней дороги, что проходила по дальнему краю поля, а затем, плавной дугой втекала в лес, рассекая его в этом месте, как бы на две части. И вот они показались. Тёмными пятнами на белом, в зыбком, предрассветном мареве – трое розвальней с людьми и собаки рядом. Много собак, больше чем людей! Они бежали, вывалив мокрые языки на длинных поводках за санями и вровень с ними. Глаза волчицы неотрывно следили за силуэтами, пока они не скрылись за кромкой леса. Пока лес, как бы не втянул их в себя, поглотил. Всё это было далеко от неё и не опасно сейчас. Но, что делать с тревогой, даже страхом, подступившими к зверю? Их приглушил и победил – голод. Он был сильнее.
Ещё твёрдый, снежный наст выдерживал её, Только слегка потрескивал местами, лапы не проваливались. Опустив хвост, она бежала, как можно быстро и только отвисшее брюхо, угрожающе раскачивающееся при каждом шаге, норовило завалить волчицу на бок, мешало бегу.
Серое на чистом, белом и, начинающим уже искриться под первыми лучами рассвета, нарождающегося за тёмными силуэтами верхушек высоченных елей. Видимая отовсюду - она бежала. Не могла, не бежать!
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Сентябрь 16th, 2018, 1:49 am

Продолжу. Из свеженького.

Обследовав поочерёдно все заснеженные стожки сена и, утолив голод несколькими зимними «квартирантами», волчица возвращалась к стае. Стремительно набирающий силу рассвет подгонял зверя, торопя его уйти с открытого пространства, спрятаться в лесу. В том лесу, над дальней кромкой которого, в светлеющем небе уже кружили потревоженные вороны, чьё карканье долетало и до уха волчицы. Она прибавила в беге и на опушке, прежде чем скрыться за пушистыми лапами заснеженных елей, бросила взгляд вправо – большое расстояние делало фигурки людей двумя маленькими точками на белом и они двигались в сторону волчицы. Поджав хвост, она юркнула под еловую лапу. Подтаявшая под первыми лучами солнца снеговая накидка сорвалась с одной из верхних лап ели и, дробясь о снежный наст, громко шлёпнулась позади волчицы. Испуганно припав на задние лапы, она обернулась, а через мгновение уже бежала к логову стаи.
Первыми, кто её встретил, были сороки. Звонко треща, семейка скакала по сухим веткам бурелома, окружавшего балку. То и дело, дёргая длинными, чёрными хвостами, перепархивая с места на место, они звонко что-то вещали, порой захлёбываясь от возбуждения в тревожном стрёкоте.
Как ей показалось, стая даже не заметила её возвращения: «Вернулась, ну и ладно». Волнения среди волков не наблюдалось. Новость, принесённая белобокими сплетницами, никого не пугала.
«Люди и собаки в лесу, подумаешь, какая новость?! Лес огромен, всем места хватит. Встречаться мы не собираемся. Уйдём отсюда, а потом вернёмся. Преследовать нас бесполезно, ни человек, ни собака не может столько бежать без остановки, как мы, да ещё зимой».
Волчица прошла к родничку и долго утоляла жажду, потом легла на брюхо и стала вылизывать передние лапы. Пока охотилась в поле на мышей, снежный наст под первыми лучами солнца подтаял, проваливаясь, она в нескольких местах до крови поранила лапы о жёсткую кромку и сейчас зализывала эти ранки.
Всё, что произошло через некоторое время в лесу, было для волчьей стаи впервые, непривычно и страшно. Ещё где-то далеко, вдруг раздался грохот, долетели крики людей и лай множества собак. Испуганно вскочив, кто-то из зверей, вздыбил шерсть на загривке, рычал. Другие, испуганно зажав хвосты между задних лап, злобно скалились, повернув головы в одну сторону. Сороки в панике метнулись вверх и, раскачиваясь, взгромоздились на макушки елей, предпочитая наблюдать за происходящим издалека. Лес не просто ожил, он буквально взорвался страшными звуками, катящимися по нему.
Стая сгрудилась возле вожака. Нет, они не сидели на месте, наоборот, все были в хаотичном движении, как бы кружа вокруг него. Он лидер, вожак, отвечающий за стаю, они доверяют ему и он должен принять решение.
Только два хищника не метались в нерешительности и страхе непонимания происходящего, они просто стояли рядом, наблюдая за поведением стаи и вожака, а молодая волчица металась то к своему дружку, нервничая, тихо рычала, заглядывая ему и волчице в глаза, то бросалась обратно к своим.
За короткое время волчица с сородичем второй раз оказались в таком положении и страшные звуки облавы, широким полукольцом накатывающиеся на логово, им были знакомы. Они уже пережили подобное совсем недавно.
Наконец, вожак принял решение и повёл стаю вверх - к выходу из балки. Волчица бежала замыкающей, а сороки, перелетая с макушки на макушку деревьев, следовали за хищниками, оглашая окрестности звонкой трескотнёй. Самым коротким путём вожак вёл стаю к опушке леса. Имея фору в расстоянии и во времени перед загонщиками, он хотел вывести волков в открытое поле. Пересекая его, хищники будут в недосягаемости для людей и собак. Если псов спустят с поводков, то стая уведёт своих дальних родственников, служащих людям за ежедневную миску похлёбки, к темнеющему вдалеке лесу, где и растерзает предателей.
Уже видны просветы между деревьями, ещё намного и, волки вырвутся из леса на открытое пространство заснеженного поля. Вот и кусты опушки, но что это?! Звери резко тормозят, глубоко зарываясь лапами в снег. Ужас в глазах, злобное рычанье взрослых особей, смешалось с испуганным повизгиванием молодняка. На кустах и между ними плещутся на утреннем ветру алые языки пламени, преграждая им путь к спасению.
Волк – сильный, вольнолюбивый, смелый и наглый порой до безрассудства зверь. Но он, как и всё живое на земле, боится огня. Волк готов вступить в схватку с любым зверем, он может броситься на вооружённого человека, но он никогда не пойдёт грудью на пламя, он бежит от него. С первым глотком молока матери-волчицы входит в него этот непреодолимый ужас перед всепобеждающим огнём, и перебороть его, почти невозможно.
«Вперёд, быстрее! Надо убежать от огня, опередить его. Должен же он где-то кончиться?!», - и ускорив бег, кося глазом на колеблющиеся на ветерке красные лоскуты, вожак повёл стаю дальше вдоль опушки.
Для волчицы всё страшное, вновь повторялось. Если в первый раз, спасая не только свою жизнь, но и те жизни, что только зарождались в ней, она ослушалась своего волка-вожака, то теперь, в чужой стае, она уже знала точно, что будет делать.
И вот уже в просветах между кустами не видно поля. Изгибаясь дугой, опушка вывела зверей к широкой лесной прогалине, на которой они совсем недавно пировали, перехватив у неудачливого охотника лося-подранка. Ещё несколько десятков метров бега и языки пламени на кустах пропали, но затем вновь появились. Вожак остановился. Учащённо дыша, волчья стая сгрудилась вокруг него, затем устремились за ним назад, к тому месту, где не было огня.
Не более ста метров заснеженного пространства с кучкой редких кустов на нём, отделяли зверей от продолжения лесной чащи. Слабый ветерок дул зверям в спину, слабо шевелил шерсть на загривках, мешал ловить запахи, а лай собак и крики людей неумолимо приближались. Задрав морду, вожак принюхивался, затем сверлил жёлтыми глазами тёмную кромку леса напротив. Опасность нарастала, надо на что-то решаться. Стая ждала и верила ему.
Верили все, кроме двух пришлых зверей. Волчица вдруг резко развернулась и побежала назад, за ней сорвался с места и молодой сородич, оглядываясь на бегу. Его подруга в страхе и нерешительности заметалась, вначале бросилась за ним, потом назад к стае, а когда спины убегающих волков скрылись за кустами, наконец-то решилась – помчалась догонять друга.
Они теперь бежали почти навстречу загонщикам. Вновь, теперь уже справа, за «огненными» кустами виднелось заснеженное поле. Волчица резко свернула, ускорилась и прыгнула, как показалось молодой спутнице, прямо в «пламя». От ужаса увиденного, она зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела своего друга в прыжке над алыми языками и волчицу, бегущую уже по полю. Она осталась одна по эту сторону огня, наедине с надвигающимся лаем псов и криками людей!
Приземлившись в снег, её друг обернулся, ободряюще, призывно зарычал, и она решилась – бросилась к кустам, прыгнула, зажмурив от страха глаза.
Потом они бежали бок о бок, проваливаясь в снег, не чувствуя боли в лапах от острых кромок жёсткого наста - догоняли волчицу.
Натянутый между кустами шнур с лоскутами красных тряпиц, больно хлестнул её по соскам отвисшего брюха. Не обращая внимания на боль, она бросилась в поле к хорошо известной ей ложбинке. За многие часы ночной охоты на мышей, она изучила поле и знала о существовании этого спасительного сейчас места. И как только, утопая по брюхо в снегу, они оказались в низинке, справа, за поворотом опушки леса, на лесной прогалине, всего в нескольких сотнях метров от них, где волчья стая, ведомая вожаком, выскочила на открытое пространство, грянули выстрелы.
Злобное рычание, отчаянный визг боли и страха, предсмертные хрипы и опять выстрелы, выстрелы вперемежку с заполошным лаем собак. Там смерть начинала править кровавую тризну, организованную людьми. Под пулями и картечью погибали волки. Погибали только за то, что они – волки.
И когда выстрелы станут реже, а затем вообще прекратятся, псы будут хватать разгорячёнными пастями снег вперемешку с кровью своих ближайших родственников, будут слизывать со снежного наста ещё тёплые, алые капли.
В заснеженной ложбинке рычала волчица, а молодой волк, прихватив зубами, загривок подруги, прижимал её голову к снегу. Молодую волчицу трясло от ужаса, и она порывалась броситься вон из укрытия в открытое поле, спасаясь бегством. Допустить этого, было нельзя. Люди обнаружат их и пустят вдогон собак. Они более лёгкие, снежный наст держит их, и уйти от преследования не удастся, по крайней мере, тяжёлой волчице – точно. Навалившись на молодую волчицу грудью, не размыкая пасти, волк держал подругу. И только когда стихли звуки выстрелов, а дикая дрожь в теле волчицы начала затухать, он разжал челюсти и, успокаивая волчицу, шершавым языком вылезал ей загривок. Так и лежали три волка в снегу положив морды на вытянутые передние лапы, чутко прислушиваясь ко всему, что происходило вокруг их убежища. Слышали они и хруст снега под ногами двух человек, медленно шедших вдоль опушки леса.
Старик в длинном армейском тулупе и парнишка лет четырнадцати-пятнадцати в черной телогрейке, перехваченной, чтобы не поддувало, отцовским армейским ремнём, шли вдоль опушки леса, сматывая в огромный клубок шнур с красными лоскутами ткани. Заметив цепочку волчьих следов, старик остановился и опустился в снег на корточки, снял рукавицу и, махнув ею, крикнул, подзывая паренька:
- Серёга, подь-ка сюда! Смотри, такое редко можно увидеть. Волки ушли от облавы через флажки!
- Да и бог с ними, деда. Ушли и ушли. Пойдём быстрее, немного уже осталось нам. Замёрз я. Пошли, дед!
Утренняя позёмка слегка замела следы и как опытный охотник, старик, пригнувшись ниже, сильно подул в одну из более крупных и чётких вмятинок в снегу. Приглядевшись, вновь подозвал парнишку:
- Смотри, Серёга, какой интересный след!
- Что в нём особенного, - след, как след, - недовольно пробормотал Серёга, подойдя к старику.
- Да не скажи! Видишь небольшое углубление в центре? Видно на подушечке волчьей лапы, то ли родинка есть, то ли бородавка. Приметный след, меченый зверь ушёл.
- Ой, да ладно тебе дед! Пошли быстрей! Наши настреляли там волков немеряно, завалят сейчас ими все сани, тебе и сесть-то будет некуда. Мне-то ладно, я пробегусь, хоть согреюсь, а ты, пешедралом, что ли будешь топать?
- Ладно, пошли, - поднимаясь и отряхивая снег с колен, согласился старик.
Отошёл на несколько шагов и оглянулся, всматриваясь в смутно темнеющую на искрящемся белом, цепочку следов. Вздохнул и сказал тихо, но утвердительно:
- Умный зверь. Такой должен жить!
Волки не покидали своего убежища до самой темноты. Тронулись в путь только с приходом ночи. Передвигаясь только в тёмное время и отсыпаясь днём, забравшись в самую непроходимую чащу леса, им предстояло пройти не одну сотню километров строго на юг. Волчица вела их туда, где весна уже начинала праздновать свою победу над зимой, где освободившись от снега, парили под солнцем холмы и пригорки, где вербы готовилась распустить пушистые почки. Она вела молодых волков в свой лес, в свой дом, где и появятся на свет её волчата. Правда, дом ещё надо было найти, но в своём лесу, всё должно быть проще. Волчица торопилась, как могла.
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Октябрь 1st, 2018, 6:15 pm

Продолжу.

Очнувшись от зимней спячки, старый и чистоплотный барсук, первым делом принялся наводить порядок в своей обширной норе: выбросил из просторного зала старую подстилку, затем натаскал туда же новой сухой травы. Заботы о наведении порядка в жилье, заняли слишком много времени и ему - не любителю появляться в светлое время суток в лесу, пришлось всё же заняться поисками пищи ранним утром.
Слегка подкрепившись, теперь он торопился домой, попутно обследуя пни и поваленные деревья, отдирая местами трухлявую кору в поисках личинок.
На склоне небольшого холма с торчащими из земли валунами, старыми соснами, прижившимися между ними и густыми зарослями колючей малины, под корнями столетнего дерева, прикрываясь от постороннего взгляда кустами, и была у барсука обширная нора – куда он сейчас так и спешил.
Маленькие подслеповатые глазки животного, в отличие от великолепного нюха, не были главным подспорьем в его жизни. А потому, опасность он вначале учуял и только потом увидел, но то и другое, было слишком поздно – дорогу к норе, ему преграждала волчица. Вздыбив жёсткую шерсть, демонстрируя ещё не затупившиеся от старости резцы, барсук попятился и в тот же миг, услышал за спиной тихое рычание. Два молодых волка отрезали ему путь к отступлению.
Положение было безвыходным – три на одного. Но и сдаваться без боя, зверёк не собирался. Злобно шипя, он начал яростно скрести большими и острыми когтями землю, которой прорыл за свою жизнь не одну сотню метров, а уж вспороть напоследок одному из волков брюхо – мог запросто!
Понимала это и волчица. Ей драка и барсук, как добыча, были совершенно не нужны. Рисковать потомством она не собиралась. Напугать, прогнать барсука от норы, вот, что ей нужно. Припав на передние лапы, она слегка подалась вперёд, злобно зарычала, звонко клацнули страшные клыки. Барсук отпрянул назад, а молодые волки за его спиной, немного расступились. Зверёк это заметил. Волчица ещё более злобно повторила угрозу, а её сородичи вновь расступились, как бы предлагая барсуку воспользоваться бегством. Дожидаться очередного приглашения не стал. Яростно шипя, серо-белым клубком, он бросился в колючие кусты малинника. Бежал, испуганно сопя носом и не оглядывался. Теперь его ждали заботы о поиске нового благоустроенного жилья.
Так, без драки и крови, волчица получила для себя просторное, сухое логово, в котором надо только слегка расширить лаз и тоннель, к большому помещению, где на сухой подстилке из трав, она и родит в ближайшее время своё первое потомство. В своём доме и в своём лесу.

Их было четверо. Четыре маленьких тёплых комочков с розовыми носиками. Вылизав волчат, она лапой подгребла их к тёплому брюху с набухшими сосками. Почувствовав, что малыши принялись сосать, волчица в истоме уронила голову на травяную подстилку и, мгновенно уснула. Первые роды дались ей нелегко. Она очень устала.
Проснулась, когда лишь поняла, что волчата вновь тычутся носиками ей в брюхо, ища соски. Активничали только трое. Четвёртого волчонка она подтолкнула носом, стараясь разбудить его, затем лизнула и только тут поняла, что малыш не дышит, а тельце уже успело слегка остыть.
Потеря своего волка-вожака, ужас двух облав, а главное, полуголодная зима в чужой стае, сделали чёрное дело – один из помёта был чересчур слаб и не выжил.
Дождавшись, когда троица крепышей, насосавшись вновь уснёт, она тихо поднялась с подстилки. Осторожно прихватив тельце малыша пастью, выбралась из норы.
Начинало темнеть, первые тусклые звёзды и серп бледно-жёлтой луны, уже взбирались на небосвод.
Отбежав несколько десятков метров от логова, волчица положила тельце малыша в траву и, мощно работая передними лапами, начала рыть глубокую ямку под разлапистой молодой елью. Затем перенесла его и бережно опустила. Закапывала лапами, каждый рыхлый слой, долго и тщательно приминала носом. Закончив, не очищая прилипшей земли, поджав хвост, понуро опустив голову, она отбежала в сторону и села на краю небольшой полянки. Долго сидела недвижимым сфинксом, сливаясь с тёмно-серым мраком надвигающейся на лес ночи. Затем подняла морду вверх и лес огласился коротким волчьим воем – воем горя и отчаянья.
Испуганно пискнув, беличья семейка стремительно бросились вверх по стволу к дуплу. Старый ворон, собиравшийся уже, было задремать, недовольно громко каркнув, перелетел повыше.
Горе оно и есть горе, никому не хочется оказаться рядом с ним, а тем более, когда оно у хозяйки леса.

Раннее летнее утро.
Нежась в ласковых лучах утреннего солнца, с наслаждением смоля самокрутку душистого табака, пачкой которого деда одарила жена кума, которому врачи запретили курить после операции, Захар сидел на крылечке.
Всполошившийся, молодой петух соседки, хлопая крыльями, взлетел на забор и сиплым со сна голосом закукарекал.
- Вот дурила! Проспал зорьку дармоед, и какого лешего она тебя только держит?! – возмутился Захар, обращаясь, как бы к бабке Авдотье.
- От лапши с твоими потрохами в супе, толку-то больше будет, а ну пошёл отсюда, дармоед сипатый, - и дед махнул цигаркой в сторону горлопана.
Тот слетел в свой огород и, недовольно тряся красной бородой, помчался в курятник. Похоже, нелюбовь и них была взаимной.
Звякнула щеколда на калитке в дальнем конце улицы. Приложив ладонь козырьком ко лбу, дед перенёс своё внимание в противоположную сторону. Застёгивая на ходу брезентовую куртку, поправив на плече ремень дробовика, держа в руке большое лукошко и шлёпая по икрам ног голенищами резиновых сапог, по улице, шёл Николай.
Сплюнув в пустую консервную банку из-под «бычков в томате», что служила ему пепельницей и, затушив о плевок окурок, покряхтывая, Захар поднялся с крыльца и направился к своей калитке.
- Что-то ты раненько сегодня поднялся, похоже, по ягоды собрался? - приветствовал он вопросами Николая.
- Да, малина, говорят, пошла в лесу, вот и хочу по холодку до обеда управиться, - тряхнув лукошком, подтвердил Николай.
- Это точно, жара стоит уж почитай дней десять, ягоды полно должно быть.
Дед задумчиво почесал пятернёй затылок и продолжил:
- Варенье-то у меня ещё с прошлого года осталось, а вот свеженькой малинки … хочется. - Пойти мне, что ли с тобой?
- Так, дед, ты быстрей думай! Я же говорю, мне к обеду надо вернуться, дожидаться тебя не буду.
- А чего тут решаться, я мигом, - и, Архип засеменил к крыльцу.
Вдел ноги в резиновые сапоги, что всегда стояли в сенях, прихватил в кладовке небольшую корзинку и минут через десять, они уже были на околице деревни.
К лесу шли полем. Высокая, ещё не поникшая от зноя трава, при каждом шаге упруго хлестала по сапогам. Разнотравье в утренней свежести купало их ароматами, где запахи полыни, хоть и главенствовали, но были не такими навязчиво горькими, какими они станут ближе к полудню. Над головой яркое, голубое, ещё не выгоревшее от зноя небо без единого облачка. Сплошная благодать летнего утра.
Глубоко вздохнув и широко разведя руки в стороны, как бы желая обнять всё это пространство: поле, темнеющий впереди лес и высоченное небо, светлея лицом от блаженной улыбки, дед Архип воскликнул, обращая лицо к только-только взбирающемуся на небосвод солнцу:
- Господи, как же хорошо у нас летом! Век бы жил здесь, Господи!
Хмыкнув, Николай ответил ему:
- Так и живи здесь, коли лучших мест не знаешь.
- А я и живу, каждому дню радуюсь, сколько их мне осталось-то? Я на своём месте живу. Каждому оно отведено, вот только не каждый это понимает.
Николай скривил губы в ухмылке, но промолчал. Какое-то время они шли молча. Ещё раз, осмотрев совершенно чистый горизонт, старик уверенно изрёк:
- И всё же сегодня будет дождь, хороший ливанёт, пора ему быть. - Мой барометр меня никогда не подводит, - и в подтверждение сказанного, похлопал себя по колену правой ноги, на которую он еле заметно прихрамывал с самой зимы. После того случая, когда сани, перевернувшись, придавили ему ногу и он остался один на один с волчьей стаей и со своей «крестницей» - волчицей.
- Не думаю, слушал вчера вечером новости, ничего нам не обещали, - возразил Николай.
- А ты больше их слушай. Где они, а где мы?!
Вдруг Николай остановился и, сдёрнув с плеча дробовик, прошептал, указывая свободной рукой направление:
- Смотри!
Впереди, метрах в тридцати, припадая на лапку и распустив по траве одно крыло, быстро ковыляла серенькая перепёлка, а в небе над ней, уже сложив крылья, камнем пикировал коршун. Вот уже выпущены страшные когти и кажется, что птахе их не миновать, но в последний миг, она юркнула в сторону, а стервятник, чуть не врезавшись грудью в землю, злобно заклокотав горлом, взмыл вверх, заходя на новый круг.
Отбросив кошёлку, Николай, опустился на одно колено, вскинул ружьё и начал целиться, но не вверх. А коршун уже вновь падал на жертву.
Ребром ладони снизу вверх, Архип успел ударить по стволу и тут же грохнул выстрел. Заряд дроби ушёл в небо, вышибая из хвоста разбойника пару перьев. В ужасе, коршун вначале бросился в сторону, а затем, начал штопором ввинчиваться ввысь. Птаха же, мгновенно излечившись от хромоты, стремительно бросилась к ближайшим кустам на опушке леса.
- Сволочь, ты что творишь? – закричал старик на Николая.
Тот вскочил. Белки глаз в кровяных прожилках лезут из орбит, губы подрагивая, кривятся. Со всего маху он ткнул старика кулаком в грудь. Архип завалился на хилый зад, затем на спину, задрав вверх ноги в старых резиновых сапогах. А Николай, стоя над ним, брызжа слюной, орал:
- Старый пень! У меня в руках ружьё и ты меня ещё будешь учить, в кого мне стрелять?! Сейчас, как врежу ещё разок!
Замахнулся, но не ударил, отступил на шаг, зло продолжая:
- Нет, я должен был подранка коршуну отдать?! Так что ли?
Перевернувшись на бок, потирая ушибленную грудь, медленно поднимаясь на ноги, старик ответил:
- Дурак ты Колька. - Нелюдь ты. - Она не подранок, только прикидывалась им, уводила, таким образом, коршуна от гнезда с птенцами, а ты хотел по ней дробью ударить! - Много ли навару ты хотел получить с птахи? - А вот птенцов вдобавок погубил бы – это точно. – Душегуб ты Колька, а не охотник.
- Ты поосторожней дед словами бросайся, а то, ведь могу и добавить! - вновь окрысился на старика Николай.
- Это точно, ты можешь! - А словами я не бросаюсь, говорю только то, что есть в тебе.
Нагнулся, подбирая откатившуюся в сторону корзинку и повернувшись к Николаю, закончил:
- Не пойду я дальше с тобой, нельзя с таким ходить, - и, потирая ушибленное место, направился назад, в сторону деревни.
Шёл неспешно, а в спину ему ещё долго неслось:
- Да пошёл ты …! – Не очень то и хотелось! – Подумаешь, тоже мне, знаток ещё нашёлся.
Доносилось обрывки и более грязных фраз, но слабо разборчивые на таком расстоянии.
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Руслан Октябрь 4th, 2018, 2:58 pm

Прочитал несколько кусков. Хорошо написано. Атмосферно, плотно. Вопрос один, возможно, неприятный....целевая аудитория? Я просто, вероятно, не в курсе, но не могу представить, где публиковать. Возможно, толстые журналы? В целом, конечно, это для определенного рода аудитории. Хотя, наверное, подросшим детишкам дал бы почитать. Но замечу, если вдруг соотнести текст с детской аудиторией, он для них чересчур "густой".
Вот такие, вот, отвлечённые от самого текста размышления.
"Справедливости ищешь? Наплюй и забудь!
Богатей или нищий? Наплюй и забудь!
Захотелось весы привести в равновесье?
В одну чашку наплюй, про вторую забудь!"
Г.Л. Олди.
Руслан
 
Сообщения: 4246
Зарегистрирован: Апрель 24th, 2006, 3:57 pm
Откуда: г. Ейск, Краснодарский край

Re: "Облава" рассказ.

Сообщение Oleg Октябрь 4th, 2018, 4:49 pm

Пишу тебе, а сам улыбаюсь. Надеюсь, поймешь почему.
Именно сегодня, моей старшей дочери исполнилось 46 лет. Прикинь, сколько лет мне?
Деревьев я за всю жизнь насажал дохрена и трошки, дома тоже были, детей нормальных наплодил. Неужели ты думаешь, что меня может волновать какое-то издание, или не издание? Что издали в Германии и "Букмастере" и на том - спасибо! Читают и не плюются - уже хорошо. Гонорары и известность? Давай не будем смешить друг друга. Финансово же, я совершенно независим ни от кого. Писал и пишу только в своё удовольствие.
Думаю, что ты читал и то, и другое, из моих текстов. Надеюсь, понял, что я пишу на разные темы и совершенно, изначально, не задумываюсь о ЦА. Но, конкретно по этому тексту, могу сказать, что он подошёл бы адекватным подросткам в возрасте 12-14 лет. Хотя, и взрослые могли бы прочитать не кривясь. Так мне кажется.
"Всё,что было, то и будет" - царь Давид
Oleg
 
Сообщения: 1660
Зарегистрирован: Январь 29th, 2013, 7:09 pm
Откуда: Из-за бугра.
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 2
Проза. Реал.
"Букмастер".
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

След.

Вернуться в Проба Пера

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1

cron