Такаббир Сентябрь 15th, 2015, 5:06 pm
***
Пока за окном мелькали привычные для взора картины, внимание на них особо не задерживалось. Яркость красок полей и садов чередовалась с опрятностью улиц городов и сел. Мужчины почтительно снимали шляпы, женщины грациозно приседали. Восторженные взгляды провожали автомобили, летящие по ровной широкой дороге. Но окружающая безмятежность не радовала.
Спешные сборы в Порубежье походили на жалкие попытки привести себя в чувство. Адэр блуждал по дворцу, словно в полудреме, ожидая, что отец объявит о конце розыгрыша. А известие о том, что предложение о ссылке поступило от близкого друга, окончательно выбило почву из-под ног. Который день Адэр пытался найти объяснение поступку Вилара, но в голове крутились одни оскорбления.
Адэр посмотрел на лежащую рядом тонкую папку с документами, еще во дворце вложенную ему в руки кем-то из советников Великого, и вспомнил, что ни разу не открыл ее. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, решил ознакомиться с содержимым.
Первый лист. Почерк отца. Хорошего ожидать не приходилось, раз Великий доверил мысли и слова своей руке, а не кому-нибудь из своих бумагомарателей.
Отец подарил ему ненужную игрушку, но, вероятно, надумал сломать в ней какой-то механизм. Весьма пространно, используя заумные слова, он выдвигал единственное требование: Адэр получал право на самостоятельность в решении внутренних и международных вопросов, но в финансовых отношениях оставался зависимым от Тезара. Собственно, трудно было назвать отношениями тот денежный поток, который брал начало в Порубежье и исчезал в казне Великого.
Адэр пробежал глазами по строкам, надеясь найти объяснение выдвинутому требованию, и только внизу страницы прочел: «Плата за охрану границ».
Следующий лист, кем-то любезно вложенный в папку, гласил: Порубежье в основном граничит с Тезаром; несколько миль с Партикурамом; по одному пограничному посту с Летэей и Долинией; от Ракшады отделяли Тайное море и неприступные подводные скалы, тянувшиеся вдоль побережья.
Адэр потер переносицу. Отец собрался охранять границу от самого себя?
Следующий лист сообщал: согласно какому-то международному закону он должен в определенный срок сформировать Совет.
Адэр вжался затылком в подголовник. Сзади едут Вилар, охранители, личный секретарь и костюмер, но не советники. На душе волынки затянули унылый мотивчик.
Взгляд упал на последний документ. Спасибо доброму человеку, сложившему в папку бумаги – он словно знал, что сын Великого ни сном, ни духом не ведает о каком законе идет речь.
Адэр лихорадочно просматривал текст, перескакивая через строки. Ну, где же… где… определенный срок… вот он… три месяца…
Взяв себя в руки, Адэр внимательно прочел закон. Если высокородная особа, принявшая в дар страну, в течение трех месяцев не сформирует Совет и не приступит к работе на правах правителя, к ней сначала будут приставлены наблюдатели, затем легат, затем…
Адэр скомкал лист в кулаке. Его признают недееспособным и, как ничтожеству, укажут на дверь.
Неожиданно машину тряхнуло. Очередной толчок заставил посмотреть в окно.
– Почему ты съехал с дороги? – обратился Адэр к водителю.
– Здесь нет дороги. Она пропала, едва мы пересекли границу.
Адэр даже не заметил пограничного поста – голова была занята бумагами, лежащими на коленях – и теперь, широко открыв глаза, взирал на свои владения.
К горизонту бежала бледно-желтая, будто выцветшая земля, усыпанная камнями. Кое-где торчали деревья, направляя сухие ветки в небо. Местами виднелись островки молодой травы и заросли колючего кустарника, скудно украшенные крохотными листьями. Стайки серых пичуг испуганно взлетали к яркому солнцу. Порывы ветра поднимали клубы пыли и песка.
Наконец кортеж подъехал к небольшому городку. Вдоль ухабистой дороги стояли убогие здания. Чумазые детишки копошились возле куч мусора, как муравьи возле муравейника. Редкие прохожие с отрешенным видом смотрели на машины и равнодушно отворачивались.
Адэр вжался в спинку сиденья. Отец решил напугать его? Ну что ж, у него получилось.
Машина долго тряслась по ухабинам и рытвинам. В душе засел страх, что придется заночевать в одном из этих невзрачных городков. Но водитель, сверкнув в зеркале заднего вида широкой белозубой улыбкой, радостно заерзал. Адэр с ожившим интересом прильнул к окну. Замелькали зеленеющие деревья и цветущие кустарники, вместо колеи появилась сносная дорога. Вдали показался огромный замок. И чем ближе он становился, тем громче стучало сердце.
Широкие ступени со стертыми краями взбегали к потускневшей двустворчатой двери. Темно-серые в белесых разводах стены и башенки на крыше отбрасывали рваные тени. Три ряда арочных окон черными безжизненными глазницами взирали на неровную аллею и давно не стриженые кусты. Возле лестницы выстроились в шеренгу встречающие – не первой молодости прислуга и несколько седовласых человек повыше рангом, о чем свидетельствовали их более-менее добротные костюмы.
Не дожидаясь, пока водитель обежит вокруг автомобиля, Адэр распахнул дверцу и выскочил из салона.
Невысокий, худой, смуглый старик шагнул вперед.
– Я Мун, управляющий хозяйством замка или попросту смотритель, – сказал он и смиренно склонил голову, но уже через секунду Адэра буравил настороженный взгляд.
Один из встречающих кашлянул в кулак:
– Позвольте представиться. Я первый помощник почившего наместника…
Нет… Адэр представлял себе не такую встречу. Все что угодно, но только не фамильярность вельмож мелкого пошиба и не глупость нерасторопной челяди. Еще свежи воспоминания о низких поклонах и заискивающих взглядах во дворце отца. В душе зашевелилась обида – ему оказывают прием, достойный очередного наместника.
Адэр взлетел по ступеням и вошел в замок. После яркого солнца и бескрайней пустыни большой холл напомнил винной подвал – такой же мрачный, преисполненный угрюмого безмолвия, лишенный жизни. Окна были закрыты глухими ставнями, под мятыми чехлами угадывалась мебель, с картин на серых стенах свисала ткань, в светильниках и люстрах горели не все лампы.
– Сюда, пожалуйста, – проскрипел за спиной Мун, и, выскочив вперед, указал на единственную лестницу, ведущую к балконам верхних этажей.
Но Адэр устремился к широкому арочному проему в стене напротив. Краем глаза уловил, как его свита уныло поплелась за прислугой к лестнице. Охранители, наученные превращаться в невидимые тени, растворились в полумраке поворотов, углов и ниш. Остальные встречающие с потерянным видом топтались у входной двери.
– Желаете осмотреть замок? – спросил старик, смиренно семеня за Адэром по слабо освещенному коридору.
– Где приемная правителя?
– Кого?
Адэр резко остановился. Смотритель уткнулся лбом ему в спину и, попятившись, пробормотал извинения.
Весть о том, что взамен наместника Великий присылает правителя, да не какую-то подставную фигуру, а своего сына, долетела до замка всего за несколько часов до появления кортежа. Но Мун зря времени не тратил. Срочно собрал людей, некогда приехавших из Тезара. Из сбивчивых и зачастую противоположных сведений сделал вывод: Адэр сумасброден, испорчен вниманием женщин и равнодушен к государственным делам, а значит, то немногое, чего добились ставленники Великого, пойдет прахом.
В голове старца зародилось подозрение – между Моганом и Адэром пробежала не просто черная кошка, а промчался огромный злобный зверь, коль Великий отправил сына в этакое захолустье. И встречать его надобно, как очередного наместника. Ведь не было сверху никаких распоряжений о торжественности приема.
Наивность и простодушие старика не имели границ. Он уже видел себя в роли воспитателя отпрыска Великого. Но, столкнувшись с взглядом Адэра, почувствовал, как надуманные планы чрезмерно раздулись, словно яблоки в печи, и лопнули, обдав колючими горячими брызгами.
Адэр озирался по сторонам, жалея, что не последовал за стариком, а глупо, по-мальчишески вырвался вперед.
– Где собирался Совет?
– У нас не было Совета.
– А что у вас было?
Адэр скривил губы, заметив потуги дряхлого старца сообразить, какого ответа от него ждут.
Наконец Мун пробормотал:
– Собрание помощников наместника.
– Где оно проходило?
– В зале собраний. По коридору второй поворот направо, – с небольшой задержкой сказал смотритель. – Желаете провести собрание?
– Именно!
Мун сдвинул брови, вероятно, прикидывая, куда направиться в первую очередь. Адэр отвернулся, еле сдерживаясь, чтобы не взорваться от злости. Зашуршала ткань костюма, и раздались на удивление быстрые удаляющиеся шаги.
Коридор привел к двустворчатой двери. Брезгливо растопырив пальцы, Адэр уперся в залапанные створки, – раздался противный протяжный скрип, – переступил порог и невольно приоткрыл рот. Это сон! Явь не может быть настолько ужасной.
Комната с высоким серым потолком и облущенными стенами ничем не напоминала зал Совета отца. Седая вскосмаченная пыль усеяла длинный прямоугольный стол. К его потрескавшимся бокам прижались запыленные деревянные стулья. Во главе стола стояло кресло с просиженным сиденьем и протертой спинкой. Это и есть трон власти, знания и правления?
Взгляд наткнулся на камин – единственное достояние комнаты. Каминную доску украшала затейливая резьба, гирлянды диковинных мраморных цветов обвивали колоны. Сам камень даже в тусклом свете переливался причудливой сеткой разноцветных прожилок.
Адэр забрался на подоконник и попытался открыть давно немытое окно. Стекла задрожали, угрожая превратиться в острые зубы. Адэр перешел ко второму окну. Рамы нехотя отворились, и в комнату ворвался свежий воздух с примесью какого-то запаха. Нет, даже не запаха, а вкуса. Адэр ощутил его, как только вышел из машины, и решил, что долгая поездка в салоне автомобиля, пахнувшего новой кожей, немного исказила обоняние. Но сейчас еще сильнее почувствовал на губах непонятный привкус.
Глубоко дыша, Адэр рассматривал одичалый сад, убегающий от стены замка к горизонту. Послышалось шуршание одежды. Вернулся смотритель? Быстро же!
Адэр резко развернулся:
– Это что?
Посреди комнаты стояла девушка с собранными на затылке черными волосами, в сером платье простого покроя. Высокий воротник скрывал шею, из длинных рукавов выглядывали кончики пальцев.
Отведя жгуче черные глаза, девушка присела:
– Сад.
Адэр окинул взором рослую фигуру, смуглое лицо, высокие скулы. Если бы простолюдинка увидела, сколько презрения было в его взгляде, то немедленно выскочила бы из комнаты.
Адэр пощелкал пальцами:
– Смотреть на меня. – Обвел комнату рукой. – Это что?
Девушка шагнула назад:
– Эта часть замка давно закрыта. Наместники и помощники жили в другом крыле.
– Где они заседали?
– В кабинете наместника. Рядом с его спальней.
Адэр на миг представил себя лежащим на кровати, на которой недавно умер старик. По спине пробежала брезгливая дрожь.
– Для меня приготовили его апартаменты?
– Боже упаси! Он жил на первом этаже, а ваши комнаты на третьем.
Адэр прошелся вокруг стола. Споткнувшись возле кресла, схватился за спинку и тотчас отдернул руку.
– Ему давно пора на свалку, но наместники не хотели возиться со списанием мебели, – проговорила девушка.
Адэр уставился на простолюдинку. Из-за врожденного тупоумия она явно не понимает, кто перед ней.
– Ты, как я вижу, не знакома с этикетом.
Девушка присела еще ниже.
– Ты должна молчать, пока тебя не спросят.
– Извините.
– Прошу прощения, мой господин. Ты должна так говорить.
– Прошу прощения, мой господин, – тихим эхом прозвучал голос девушки.
– И разве ты не знаешь, что, прежде чем войти, принято стучаться? – цедил Адэр сквозь зубы.
– Прошу прощения, мой господин.
Чем ниже приседала девушка, тем выше поднимала голову злость. Разнести бы все к чертовой матери, камня на камне не оставить. Или, на худой конец, запустить креслом в окно. Но присутствие простолюдинки мешало дать волю чувствам.
– Зачем пришла?
– Я слышала, что будет собрание.
– При чем тут ты?
– Я веду, – девушка на секунду замешкалась, – я вела протоколы собраний.
«Она допущена к важнейшим документам?» – ужаснулся Адэр, но не успел развить мысль до конца, как в комнату вошли Мун и помощники бывшего наместника.
Адэр открыл рот, чтобы вылить на обитателей замка поток желчных слов, однако смотритель, заметив девушку, опередил его:
– Маликá! Ты что здесь делаешь? А ну марш к себе!
Малика попятилась, налетела на переступивших порог Вилара и Гюста. Пролепетав извинения, прижалась к двери. Тезарские вельможи в замешательстве замерли. Их взоры заметались от потолка к полу, от мебели к окнам. Адэр в душе позлорадствовал – не только ему прозябать в этих стенах.
Помощники наместника с нескрываемым интересом рассматривали сына Великого.
– Не предлагаю сесть. Хотя… – Адэр улыбнулся с наигранным добродушием. – Вы привычны к таким условиям.
Помощники уставились в затоптанный пол.
Адэр мерил комнату шагами, пытаясь вспомнить те заседания Совета во дворце отца, которые осчастливил своим присутствием, но память упорно хранила молчание. И о чем же сейчас говорить? А сказать что-то надо, иначе он будет выглядеть по крайне мере глупо.
– Если вы умудрились довести до такого состояния замок, то я представляю, до чего вы довели страну, – промолвил Адэр, остановившись перед людьми.
– Мой господин, – произнес первый помощник. – У нас были другие цели и задачи.
– Какие?
– Трудиться на благо Тезара. Интересы родины для нас превыше собственных, и уж тем более превыше интересов этой страны.
Адэр нахмурился. Потаенная надежда сформировать Совет из помощников наместника дала глубокую трещину.
– До тех пор, пока Великий не прикажет нам вернуться, – продолжал первый помощник, – мы в вашем полном распоряжении.
Надежда издала предсмертный вздох.
– Я не нуждаюсь в ваших услугах.
– Без приказа Великого…
– Здесь приказываю я! Ознакомьте меня с состоянием дел в Порубежье и отправляйтесь домой, – сказал Адэр и перевел взгляд на Муна и Малику, растерянно стоявших за спинами вельмож. – Что касается вас, если через пару недель от меня не поступит иных распоряжений, вы получите полный расчет. – С омерзением посмотрел на свои ладони. – Надеюсь, в замке есть горячая вода?
Помощники расступились. Мун повернулся боком к двери и низко склонился. Адэр, освещенный лучами закатного солнца, в полной тишине покинул комнату.
Takabbir Rauf