Татьяна Ка. писал(а): Каждому автору нужен "пряник", ну, иногда, и пендаль, чтобы не стоял на месте.
Вот с этим нисколько не спорю!
Но все же одними пряниками сыт не будешь, надо и критики.
Есть там пара сомнительных моментов, про которые мне все знакомые, кто читал, говорят, что нормально, а мне с одной стороны кажется, что можно сделать лучше, а с другой - не знаю, как.
Тогда продолжение:
Азиман вышел на улицу и дверь за ним закрылась. Достал телефон, заговорил
— Ну, все, я вышел из офиса, только, боюсь, мне придётся задержаться… Не, может и успею, но если что, не сильно жди… Я постараюсь, но обещать не могу… Я тебя тоже.
Убрал телефон в карман, осмотрелся как то настороженно. Вздохнул, пошел, сутулясь, по улице.
Шёл не спеша, внимательно глядя по сторонам. Остановился, глядя на стену. Там детским почерком написано “С не днём рожденья!”
Улыбнулся. Подошёл, достал из кармана кусок мела, завернутый в платок. Поднял руку, примериваясь рисовать, и тут с негромким хлопком рука превратилась в кровавую кашу. На штукатурку брызнула кровь, полетели ошметки…
Азиман быстро шарахнулся в сторону, и вовремя — ещё одна пуля оставила глубокую выбоину там, где только что была голова.
Побежал, пригибаясь, по улице, зигзагами. Из машины, стоящей на противоположной стороне улицы, выскочил здоровяк в кожаной куртке, крикнул — “Стой!”, и побежал следом.
Азиман быстро свернул во двор, перепрыгнул через заборчик, метнулся по детской площадке.
Преследователь, размахивая на бегу большим пистолетом, нагонял, и юноша попробовал перепрыгнуть через второй забор, высокий и кирпичный. Свалился. Оглянулся на преследователя, который уже не бежал, шёл быстрым шагом.
— Привет тебе от Чёрного Господина, Азиман! — поднял пистолет, выстрелил. И попал в рисунок человечка мелом на стене.
Негромкий хлопок, осколки штукатурки летят во все стороны.
— Проклятье! — пробормотал Кожаная Куртка и быстрым шагом пошёл обратно к машине.
На стене осталась большая дыра от пули и кровавое пятно. Никакого рисунка…
Полумрак и тишина. В темноте угадывается огромное помещение, почти пустое и очень пыльное. В середине появляется Азиман, морщится, разглядывая раздробленную пулей руку, стискивает зубы. Садится прямо на пол, хрипло зовет
― Ститха… Ститха, ты слышишь меня?
Тишина. Затем в дальнем и темном конце огромного зала угадывается какое-то шевеление, слышен металлический лязг.
― Евгений Борисович, это вы? ― голос тихий, приглушенный, приятный.
― Ститха, меня ранили…
― Что же вы, Евгений Борисович, так неосторожно? Разве вы не предвидели этого? ― кусок темноты в темноте приближается, проясняется силуэт, и становятся видны лапы с когтями, горят желтые глаза, поблескивают ряды зубов.
Дракон.
На шее шипастый ошейник, тянется толстая цепь, лязгая металлом по камню пола.
― Я не думал, что он так решительно…
― Разве не говорил я вам, что эти игры нередко смертельны? Да вы, Евгений Борисович, совсем бледны…
― Да, ушел в последний момент… И, похоже, потерял много крови…
― Да, кровью от вас пахнет на весь зал… И пол заляпали, непорядок…
― Ты поможешь мне, Ститха? Больше мне некого просить, а сам отсюда я не выберусь.
― А не забоишься поближе ко мне подойти? ― в голосе дракона слышна легкая насмешка.
― Не смогу. Я не уверен, что смогу сейчас сам встать.
Дракон подходит так близко, что цепь натягивается, но остается еще метров восемь. Поворачивается, так что черный чешуйчатый хвост оказывается прямо рядом с Азиманом. Тот здоровой рукой хватается за гребень. Дракон подтаскивает его к себе.
― Вкусно пахнет… Кровь, мясо… ― тихо говорит дракон. Наклоняет голову к Азиману, выдыхает какое-то длинное и невнятное слово, которое звенит по всему залу, отдается в каждой косточке, и тут же, немедленно, выпадает из памяти. Слово было, слова нет.
Азиман удивленно смотрит на совершенно здоровую руку.
Поднимает глаза на дракона, видит прямо перед собой заслоняющую всё приоткрытую пасть. Осторожно отползает, не вставая. Дракон ухмыляется, показывая множество зубов, и отходит назад.
― Не боись, не укушу.
― Спасибо, Ститха, ― Азиман встает и низко кланяется.
― Не за что, Азиман, ― дракон отполз метра на три назад, теперь видна вся морда. Дракон огромен, чешуя черная, потертая, в шрамах. Глаза пронзительно желтые. Пасть полутора метров в длину, множество желтых зубов, небольших, размером с ладонь.
― Прошу снисхождения мудрого к невежде, скажи мне Ститха, чем мне отплатить тебе? Ты спас мою жизнь.
Дракон ухмыляется.
― Осторожнее с такими словами, Азиман. Можно ведь и в самом деле задолжать больше, чем у тебя есть.
Азиман кивает.
― Ты пока не обижал меня, Ститха, даже когда я делал глупости.
― Я развлекался. Мне скучно здесь, Азиман. А ты играл со мной в шахматы, хотя до сих пор и не решался подойти ближе.
― Я уже почти не боялся тебя, Ститха, но ты сам учил меня быть осторожным.
― И ты не усвоил урока…
― Но я погиб бы, если бы не подошел…
― Нет, тебя не подстрелили бы, если бы ты был осторожен, ― дракон ухмыляется.
Азиман молчит, думает. Потом кланяется еще раз.
― Я чуял опасность, знал, что она велика, но не поверил сам себе, думал, что простой ловкостью смогу избежать её.
― Ну, ты избежал…
― Да, и все таки, чем я могу помочь тебе, Ститха? Хочешь, я принесу болгарку и срежу твой ошейник?
Дракон молча и странно смотрит на Азимана.
― Я прощаю тебя, Азиман. Твои слова порождены невежеством. Я служу Императору, и буду стеречь его покой, до тех пор, пока он не проснется.
― Слава Императору, ― тихо говорит Азиман.
― Воистину, ― дракон кивает громадной головой, молчит пару секунд и снова произносит какое-то слово, так же быстро улетучивающееся из головы.
Прямо перед ним появляется шахматная доска с фигурами, искусно вырезанными из нефрита и слоновой кости.
― Хочешь расплатиться, Евгений Борисович? ― улыбается дракон, и Азиман кивает.
Дракон берет белую пешку двумя когтями и двигает её на две клетки вперед.
Азиман секунду колеблется, затем подходит к доске, берет черную пешку, перетаскивает её на две клетки вперед.
Дракон смотрит, как Азиман с трудом тащит каменную фигуру, высотой ему до колена, и фыркает.
― Я ценю демонстрацию доверия, Азиман, но, мне кажется, тебе проще будет, как прежде, диктовать мне ходы, чтобы я двигал фигуры. Или ты собрался совместить качалку с интеллектуальными играми?
Юля плачет, Лена плачет, Вика спит. Нормальным, человеческим сном, а не странным ступором. Поела, рассказала про странный сон, в котором она играла в домике, и уснула.
Устала. Истощена за эти две недели, ведь и не ела почти, и спала условно… Но вообще — все ведь кончилось!
Странная беда — неизвестно откуда налетела, непонятно как прошла.
Жестоко ударила по семейному бюджету — медикам ушли все сбережения и пришлось ещё кредит взять… Хорошо, хоть колдун этот обошёлся всего пятеркой…
Елене Николай рассказал все. Юле… Надо подумать. Она и так после всей этой истории нервничает… Надо ли ей рассказывать, как Николай, дрожа коленками, кровавым платком колдовские руны стирал?
Колдовские руны… Кто, интересно, их нарисовал?
И откуда, интересно, этот Азимут, или как там его, про них узнал?
Это же ведь не просто “порча”, это ж чуть не умерла девчонка!
Сперва, вгорячах, Николай даже подумал, что Азиман (да, не азимут, Азиман… погуглить, что-ли, что это значит?) сам и навел порчу, но… Тогда зачем он из пачки только пять купюр достал? Мог и всю забрать, или, если уж хотел впечатление произвести, половину.
Значит, в городе есть, как минимум, ещё один колдун, не гнушающийся наводить смертельную порчу.
Николай сидел с Женькой в баре, оставил баб плакать и радоваться, пошёл отмечать выздоровление… а на самом деле как-то упорядочить бешеный поток мыслей, непонимания, удивления… и ужаса.
Женьку встретил прямо в баре, и как-то так вышло, что рассказал ему все. Надо было кому-то выговориться, а кто в этом деле лучше школьного друга? Не виделись с ним лет десять, а в школе, вроде, дружили. Потом, как это обычно происходит, каждый побежал своей дорожкой, и остались только случайные встречи. Так что, если Женька решит, что Колька двинулся крышей, не страшно.
А выговориться надо. Иначе в самом деле, крыша уедет.
— А кто нарисовал этот домик? — Женька, как и прежде, смотрел в корень.
— Да хрен бы знал.
— Поймать бы этого умника, и по жопе ему напинать. Чтоб не рисовал всякую дрянь.
Николай посмотрел на Женьку внимательнее. Солиден стал Женька… Серьёзный, солидный дядька, а разговор прежний — “напинать по жопе”...
— Как в старые годы, Жень… Помнишь, как мы Валерку и его корешей по одному вылавливали и беседовали?
Женька хохотнул.
— Ещё бы… Вот и этого художника надо бы выловить и поговорить. Дело-то серьёзное. Вот только милиции нечего предъявить будет.
— Да, я тоже про это подумал. Только как все это сделать? Как найти ублюдка? И не выйдет ли, что я его найду, и в тот же домик попаду…
— А если первым делом с этим Азимутом потолковать? Как думаешь, он дорого за консультацию возьмёт?
— Он не назначает цену, платишь, сколько считаешь нужным.
— Много заплатил, если не секрет? За инструкцию с кровавым платочком?
— Принёс все, что осталось. Сто. Но он взял пять, остальное вернул. Сказал, мол, кто-то там обидится, если он жадничать будет.
— Итого, пять… Интересно, насколько у него твердые расценки…
— Ну, у меня, считай, ничего не осталось. Кредит погасил, на медицину брал, думал, придётся в Израиль ехать, обследовать…
— Адрес скажи, я попробую завтра зайти, спросить. Любопытно мне.
— Любопытно ему… С чего вдруг такое участие?
Женька отхлебнул пива. Задумчиво посмотрел куда-то вверх.
― Помнишь, мы когда-то ржали со всяких ужастиков? Мол, вот, белый-пушистый идет, а все делают вид, что ничего нет… Так вот, я на тебя гляжу, и верю. И за своих балбесов боюсь, и вообще, как-то неуютно мне, что такое уродство непонятное где-то рядом бродит…
― Ты чем сейчас по жизни занимаешься-то?
― Ты смеяться будешь ― я сантехник. Установка всего ― от кранов до бассейнов и всякой такой ерунды.
― А чего смеяться, выглядишь ты вполне солидно, прямо бизнесмен и буржуй…
― Ну, так я ж таки буржуй и есть. Частный предприниматель, визитку дать? Понадобится кран поменять, или там сортир ― скидку сделаю.
Николай взял визитку.
“Евгений Васильевич Агапонов. ЕВА - Райская Сантехника”
И телефон.
Глянул на Женьку.
― Слоган у тебя идиотский, ― произнес, вспоминая, что Женька не был заводилой и организатором хулиганств, но уж если решил, что что-то надо сделать, то его было не остановить.
Тот хохотнул.
― Племяшка придумала. Мне все равно, а ей приятно.
― Племяшка… ― как-то Женька решил, что надо подтянуть математику. И шпынял, и погонял, пока не прорешали весь задачник к олимпиаде… Мол, математичка дура, и этак, мол, ничего знать не будем…
Женька молча смотрел прямо в лицо, ждал. Понимает, о чем Колька сейчас думает? Скорее всего.
― Дело-то серьезное, Жень. Не пожалеть бы потом…
― Страшно на тропу войны выходить?
Тропа войны. Точно.
Вот она, прямо под ногами.
― Война – это великое дело, это почва жизни и смерти, это путь существования и гибели… Помнишь, кто сказал?
― Ну, где мне, сантехнику, знать Сунь Цзы?
― Может, вместе сходим к этому Азиману? Только завтра я не могу, надо всякие мелочи, запущенные, пока Вика болела, подтягивать. А то деньги сами себя не заработают…
― Да не боись, я без тебя морду колдуну бить не пойду. Схожу, поговорю, позвоню тебе вечером.
― Хорошо. Советская 22, офис 8, агенство Аргус. Удачи. И позвони мне сразу.
Светка злилась. Вот что толку быть таким типа-прозорливым, если не можешь так прозреть, чтоб прийти и поздравить будущую тёщу с днём рожденья! А Светка решительно была настроена именно на этот вариант будущего. До вчерашнего вечера.
Может, он догадался об этом? Может, специально придумал себе срочное дело, чтоб не “охомутали”?
Фу, как противно! Не хочешь — так и скажи!
Обычное, говорят, дело — трахаться хочет, жениться нет. Все мужики одинаковы.
А ведь казалось, что Женя совсем не такой…
Серьёзный, но с юмором, не спортивный, но при этом сильный. Умный, очень умный. Проницательный, что твой Шерлок, но при этом вежливый и спокойный.
Может, в самом деле, какие-то внезапные дела у него?
Чем он вообще занимается?
Работает в каком-то агентстве…
Надо серьёзно поговорить.
Потому что так невозможно — вокруг Жени сплошные тайны, он ловко переводит разговор от себя. В разведке он, что ли, трудится? Или, скорее, жуликом…
Нельзя доверять тому, кто о себе ничего не рассказывает. Да и надо ли доверять?
Светка пришла. Частный домик, почти заброшенный огородик, клумба около крыльца. Ключ под крыльцом… Значит, Женька не дома… А ведь раннее утро ещё! Она, как дура, к восьми приперлась, чтоб успеть до работы. А он, похоже, и не ночевал дома…
Вот это дела у него!
Нехорошо так шпионить, но злость взяла верх.
Она же рассказала маме, что будет с Женей, что он такой, что он этакий, и потом сидела, как дура, весь вечер, и пыталась отмалчиваться в ответ на вопросы “А когда же Женя придет?”
Она решительно вошла.
Прихожая, в ней обычный бардак. Тапочки, куртка на вешалке…
Шапка валяется на полу, уронил и забыл поднять. Или не заметил. Подняла, встряхнула, положила на полку.
Пошла дальше.
Спальня никак не изменилась, только что кровать заправлена. На стене мелом нарисован какой-то значок. Женька прошлый раз сказал, что это так, для спокойствия души.
Закрытая дверь в кабинет, прошлый раз он сказал, что там он работает, и там, мол, ничего интересного.
Можно глянуть, над чем он таким работает…
Почему-то вспомнилась сказка про Синюю Бороду, и по спине пробежали мурашки.
Ерунда.
Вошла, включила свет.
Он что, художник?
Стены разрисованы, на столе какие-то каракули…
Шкаф с книгами, на корешках надписи на непонятном языке. Даже непонятно, что за алфавит…
В дальней стене еще одна дверца, не то встроенный шкафчик, не то чулан.
Пригибается, заглядывает. Темнота, но места явно больше, чем просто для чулана.
Заходит, шарит в поисках выключателя, и тут слышит впереди голоса.
― Ладно, довольно на сегодня, мне пора, утро, наверное, уже.
Женька! Он что, всю ночь тут, в чулане просидел?
Светка быстро отступила в сторону и присела. Авось в темноте не заметит.
Неловко как-то выйдет… Так, впрочем, тоже не очень. Как она потом из этого чулана будет выходить?
Прежде, чем она решилась как-то сообщить о своем присутствии, мимо нее быстро прошел темный силуэт, и пропал. Не открыл двери, не вышел… просто пропал.
И тишина.
Пару секунд Светка просидела на корточках, вслушиваясь.
Потом встала и пошла приоткрыть двери и попробовать прислушаться, далеко ли Женька ушел… Но двери не было. И стены не было. Оказывается, в темноте она оказалась в середине огромного какого-то зала.
Сперва она собралась было паниковать. Явно произошло что-то, не укладывающееся в нормы, что-то странное.
Но ведь с кем-то Женька говорил перед тем, как уйти!
― Эй, есть тут кто-нибудь?
― Светлана, ― отозвался приятный, чуть хрипловатый, голос из темноты, ― вы-то сюда как попали?
Почему-то даже не мелькнуло удивления, как обладатель голоса узнал её в полной темноте. Слишком уж обыденно-прост был голос. Чуть удивлен, чуть любезен.
― Случайно, поверьте, я совсем не хотела…
― Бывает, бывает. Подойдите ко мне, попробуем сделать какой-нибудь свет.
Она осторожно пошла на голос по гладкому, каменному, похоже, полу.
Уличные туфли остались в прихожей, тапочки не надела, и представляла себе, на что будут похожи чулки ― пыль здесь, похоже, не убирали целую вечность.
― Вы хотели посмотреть, чем занимается Евгений, верно? ― неожиданно спросил голос, и Света покраснела. Хорошо, что темно, и не видно.
― Нет, что вы, мы вчера договорились с ним пойти в гости, он не пришел и никак не объяснил, я пришла спросить что и как, и случайно… Может, включите свет? Сколько тут вообще идти-то надо?
― Вы уже пришли, Светлана.
И стал свет.
И увидела Света прямо перед собой морду чудовища.
И завизжала.
Ститха спокойно взял не прекращающаяся визжать девицу в зубы и отнес в свой уголок. Положил на пол. Вздохнул.
― Знаете, Светлана, что приятно при общении с современными девушками? Они визжат, но не пытаются убегать. Они так редко сталкиваются с настоящими опасностями, что не знают, что делать. Визгом они зовут на помощь, но кто здесь слышит, кроме меня? А я уже здесь…
Голос приятный, чуть хрипловатый, негромкий. Просто не может быть, чтоб он исходил из полутораметровой пасти. Светлана замолчала, сперва потому, что перехватило дыхание, потом от услышанного.
― Что вы собираетесь делать?
― Ну, как же, дева и дракон, практически классика. Вы не находите?
― Вы же, наверное, знакомы с Женей?
― С кем?
― Парень, ушел отсюда за минуту до того, как я окликнула…
― Ах, этот… А вы разве не знаете, как его зовут? Видимо, я знаком с ним лучше, чем вы.
― А что, его зовут по другому? Не Евгений?
Дракон поднес голову прямо к лицу Светланы, она попробовала отползти, но обнаружила, что упирается в стену.
― В магии имена ― это сила и власть. Ваш вопрос об имени я ведь могу расценить, как попытку взять контроль над моим шахматным партнером.
Светлана собралась было завизжать снова, но вовремя вспомнила слова о том, что звать некого, кроме самого этого чудовища…
Вместо этого она сказала, как можно более учтиво
― Я не имела в мыслях навредить Евгению, извиняюсь, если мои слова восприняты как-то неправильно. Но я хотела бы связаться с Евгением, как бы его ни звали на самом деле.
Дракон чуть отодвинул морду и молча разглядывал бледную Светку, волосы слиплись от слюны, пиджак измят и грязен.
― Ну, свяжись с ним, если можешь, ― спокойно произнес он, и Света достала телефон.
Только бы получилось, только бы не сломался телефон, только бы… А где мы? Вдруг, здесь не ловит связь?
Глянула на экран смартфона, связь была, правда, логотип оператора незнакомый.
Какая-то ImperiaLine. Даже не слышала про такую контору… Похоже, далеко куда-то заехала, как так вышло? Хотя, сейчас не важно.
Сколько бы ни было за роуминг, лучше заплатить потом, чем узнать, что зубастое чудище считает классикой взаимоотношений дев и драконов.
Гудки. Еще гудки.
Наконец, взял трубку.
― Доброе утро, как вечер прошел? Извини, я не успел, пришлось задержаться допоздна…
― Женя, вытащи меня отсюда! ― Свете удалось не сорваться на визг, но она была очень близка к этому, и Женя замолчал.
Света собралась было объяснить, откуда именно её надо вытаскивать, но он заговорил снова, медленно и спокойно.
― Во-первых, не паникуй. Дракон страшен, но разумен, и бессмысленной жестокости делать не станет. Во-вторых, будь очень осторожна, он не добр, имеет своеобразные представления о том, что хорошо, а что плохо, и если сочтет нужным, то убьет мгновенно. Скажи ему, что Азиман очень просит тебя не трогать, и готов обсудить условия твоего освобождения. Хотя, он, скорее всего, слышит. А я постараюсь быть как можно скорее.
Светка облегченно вздохнула.
― Женечка, прости, я не думала, я совсем нечаянно…
― Пока ты там, называй меня Азиман, ― продолжил он строго, ― И еще ― если вдруг появится возможность… Там в зале есть небольшая дверь. Так вот ― ни в коем случае не пытайся приближаться к ней, дракон там сторожит именно эту дверь.
― Азиман? Почему ты никогда не рассказывал мне про всю эту… это…
― Ну, в начале нашего знакомства я как-то начал было говорить, но ты так решительно посмеялась над этим, что решил отложить эту тему на потом…
И тут дракон вмешался
― И это, Азиман, еще одно свидетельство того, что в вопросах безопасности ты вопиюще слаб! То позволяешь в себя стрелять, то допускаешь к секретным помещениям невежественных людей! Азиман, тебе стоит серьезно подумать и многое пересмотреть!
― Я обязательно подумаю об этом. Я в самом деле, многое пустил на самотек, но мне претит идея запереться в сейфе. Мне надо обдумать совмещение. А пока ― не мог бы ты позволить Светлане не сидеть прямо у тебя в зубах?
― Вы можете передвигаться по залу, куда вам хочется, Светлана, но ваш друг дал вам очень дельный совет. Я, в свою очередь, тоже дам вам совет ― сидите спокойно там, где сидите. Вы все равно не ориентируетесь в помещении, и так точно не забредете, куда не надо. Меня можете называть Ститха.