УТРО.
Поднялся. Матрац. Холодный, как ветер. Деревья. Гнутся. Черные, как копоть. Дождь. Сотни линий делят окно. Капля. Краска. Дует, будто бы на улице, но дома свет. Утро. Бесполезность бытия по радио. Утро. Передают:
-Циклон с севера все сильнее давит на последние застоявшиеся теплые деньки. Повсюду дожди, грозы, возможны смерчи. Советую вам оставаться дома за прослушиванием нашей радиостанции...
И шум. Шум. Шум. Блестит ручка. Кручу. Голос раз. Два. Третий такой же. Везде одно и то же. Погода. «...оставаться дома». Яркий свет. Ванная. Зеркало.
«Осунулся. Похудел. Под глазами синеет. Чернеет. Складки, морщины. Двадцать семь.»
Вода. Тоже холодная. Сколько ждать? Стены мерзнут. За ними — люди. Под ними — люди. Уверен — в них тоже люди. Пот. Пальцы. Руки. Кровь. Кости.
Вновь окно. Старое. Грязное. Разводы жира. Часы стучат. Пол пятого. Спал час. Нравится так жить? Привык. Кофе. Ручка холодильника, а там... Кофе. Смотрю — плесень. Хватаю.
Другая жизнь. Знакома, не так ли? Сам покрыт: внутри, снаружи, вокруг тебя. Поры. И всё лезет и лезет. Сжирает. Слышу ночами, как чавкает — от того и не сплю. Завод дымит. Согнуло старуху, затрещала. Упала. Смерть. Вижу: дымит, ветер разгоняет копоть, а завтра там, дальше. В сорок шестом. Черный снег. Воспаления. Смерть.
Слышу — шепот. Сосед. Смысл ищет. Еще надеется. Читает. Вслух. Чтоб не забылось. Слышу: едет. Грузовик. Туда, в жерло. Ворота, скрип. Больше дыма. Чернеет небо. Секунда. Две. Закрылись. Что в ней? Прильнул к стеклу. Противно. Скользко. Боже! Боже?
Хватаю тряпку. Вода. Немеют пальцы. Провожу. Желтизна. Смотрю в отражение. Скалюсь. Желтизна. Смотрю на капли. Завидую. Сливаются. Живут. Спешат. А я? Чем хуже? Еще немного, и они — жир. А сейчас: блестят. Пятна масляные. Утро. Мысли. Может к соседу?
Потушил всё. Тьма. Темно. Видно. Захожу. Матрац. Сбитый. Скомканный. Сброшенный. Ковер. Порвал. Сжег. Растрепал грязью сапогов. Порвал. Хожу босой. Картина. Лес, природа, белка. Застыла. И взгляд — мертва.
Сажусь. Скрипит, натягивается. Слышу: топот. Дети сверху. Одни. Мать — герой. Сгорела. В трубе. Списали.
-Вам завтра нужно будет с восьми и до девяти чистить обувь у фабрики. Поняли? - голос. Старшая. Порой — ругает. Торгует. Бедная. Повесился бы.
Тихо. Сбито. Согласие. Шаги. Вновь шаги. Стук. Встаю. Подхожу. Открываю.
-Доброе утро, закурить найдешь? Соседи всё же. - не видел. Толстый. Жёлтый, глаза блестят, волосы жидко скользят по лысине. Смотрю: испарина, хрипит, напирает.
-Не курю. Курил бы — списали давно. Легкие хрипят.
Убегает. В кармане — блеск. Нож. Стук. Скрип. Крик. Утро. Закрываю дверь. Главное — чтоб были руки. Почему не убил? Испугался. Взгляд.
Снова сверху:
-А вечером тоже суп будет? Люблю суп! - младший.
-Я с фабрики украду для тебя самую красивую деталь, сестра! - постарше. Уборщик.
Пять пятнадцать. Еще пятнадцать — и сирена. Вновь в окно. Стена. Капли. Лужи. Пузыри. Будто не вода, а нефть. Вязкая. От скуки — радио.
-Сегодня у нас в Сорок Пятом за ночь произошел прецедент, о котором теперь не слышал только ленивый! На улице восемнадцать в доме шестьсот восемьдесят четыре женщине незаконно сделали аборт в подвальном помещении. На крики спустились неравнодушные соседи и вызвали отряд полиции. Через пару минут все преступники, включая ее супруга, были арестованы и по программе мгновенного суда отправлены в исправительную колонию за тысячу километров, согласно поправке сто сорок пять закона «Об абортах». Там они пройдут курс лоботомии, согласно которому только через пять лет они смогут вернуться в нормальное состояние. А сейчас — реклама.
Сегодня — аборт. Завтра — оскорбление. Убийство — дело повседневное. Обыденное. Если молча. Вспомнил. Школа. Старое, обветшалое здание. Год прошел. Три жертвы. Школы нет. Отвлекся. Учитель:
-Хочешь выжить — сумей стать тупым. Если ты хочешь убивать — убивай молча. Никакого смысла и посыла быть не должно. Скажешь — убил во имя Аллаха, и тебе пару тысяч километров и семь лет. Скажешь — месть, то и вовсе больше света белого не увидишь. Вот и сходимся на том, что лучше живется тем, кто не думает. Считайте, что наша система построена на том, чтобы вас спасти.
Убили его. После уроков. Отверткой в горло. Кровь не смыли. Всю ночь лежал. Вонь. Мухи. Пассивность. Безразличие. Умный был. Соболезную. Выпустился — сразу на завод. Станок. Стружка. Крики. Повязки. Глаза. Глаз. Свобода — табу. Живем. Нравится. «Пока есть, что есть, - то и работать можно сесть». Пока можно говорить, - то и за «привет» можно убить. Вернулся. Лёг. Потолок. Каждая трещина знакома. И что-то такое родное. Такое теплое. Даже в сон....потянуло.