Виктор Кобеев Апрель 20th, 2019, 4:42 pm
Место гения.
Дискуссии по поводу IQ возникали не раз и не два. Все понимают, что коэффициент интеллекта ещё не всё. Есть воля, целеустремлённость, устойчивость к стрессам, работоспособность, интуиция, наследственность, да много чего. Пётр Вайль в своей книге «Гений места» увязывал гениальность конкретного индивидуума с его дислокацией, выражаясь языком канцелярским. Что-то в этом есть. Родись Вильям Шекспир не в Страфорде, а в той же Вероне, неизвестно, стоял бы там памятник Джульетте, которой её фанаты протёрли бронзовую грудь до дырки, да и кто бы о ней вспомнил, об этой самой Вероне? Получается что энергетика человека должна совпадать с энергетикой того места, где он живёт. Тогда возникает резонанс, и перед нами Отелло, Ромео и Джульетта, да мало ли что и у кого? А если не совпадает?
-Вот чёрт! Где эти паразиты?! – я пнул со злости лопаты, валявшиеся возле забора. - Ведь пока в город ездил за материалами, они должны были уже треть траншеи выкопать!
-Да не шуми ты, - ко мне подошёл бригадир плотников – Игорь. – Я же говорил, они и дня не проработают.
-Шуми, не шуми, а до завтра траншея должна быть готова. С утра здесь будут сантехники, а у них работа другая, и лопатой махать не их забота.
-Может, в городе кого успеешь найти? - бригадир загасил окурок и бросил его в кучу песка.
-Вряд ли, обед уже скоро. Если бы с утра... послушай, а у тебя есть кто на примете?
Игорь на секунду задумался.
-Если успеешь, то двух бойцов можно найти.
-Что значит – «если успеешь»?
-У них сегодня калымный день был, сейчас должны уже закончить, - он глянул на часы. – Наверное, ещё «живые».
-Что делали?
-Бабка в деревне у нас три дня назад померла, вот они и подзаработали. Могилу копали. Эти кадры вместо похоронного бюро обслуживают народ. Работать умеют. Тебе малолетки не нужны, как я понимаю? Песок сплошной, - Игорь ковырнул лопатой почву. – Крепёж ставить придётся. А это уметь надо.
-Конечно, чтоб траншея не обвалилась. Не хватало, чтоб ещё кого придавило.
-Ну и я о том же, а это мужики взрослые, соображают, что и как делать. Одного зовут Вова, он – главный, а второго Гена – Снежный человек.
-Почему Снежный человек?
-Долго объяснять, сам увидишь.
-Ай! Да какая разница! – я махнул рукой. - Адрес, Игорь, давай адрес?
-Нет там никакого адреса. Где магазин знаешь, от него слева будет проулок. В самом конце увидишь избушку, одно окно забито фанерой, дверь обшита ржавой жестью. Если что, они там. Дорого не берут, но расчёт сразу, после окончания работы, прямо на месте. Ну, это твоя забота с ними договариваться о деньгах, а нам пора, - он посмотрел на часы, - иначе до вечера не успеем леса поставить, - плотник поднял бензопилу с земли и направился к штабелю досок.
Да, действительно вариантов не много, всего два. Сделать траншею до завтра или не сделать. Но об этом лучше не думать. Можно, конечно, дать «отбой», ребята – сантехники поймут. Не первый год знаем друг друга, всякое бывало, и я их выручал тоже. Можно, но не нужно, а потому – вперёд, лишь бы «клиенты не дозрели до кондиции». Искать, как и говорил плотник, долго не пришлось. Покосившаяся избушка сразу бросалась в глаза на фоне вполне благополучных деревенских домов. Вокруг небольшой усадьбы вместо забора торчали полусгнившие столбики, почерневшие от времени. Дверь противно скрипела, раскачиваясь на ветру. Навесной замок болтался здесь же на ручке. Уже хорошо, значит, кто-то есть дома. Я постучал, однако ответа не последовало. Особо церемониться мне было некогда, и я шагнул в тёмные сени.
-Да чтоб тебя! – в полу не оказалось одной половицы и моя нога провались почти по колено, благо, что «далеко улететь не удалось». Инстинктивно я ухватился за первое, что попалось под руку – жестяной таз, висевший на стене. Он с грохотом упал на пол. Тут же открылась внутренняя дверь, и в проёме показался худой и лысый мужик в очках и порванной тельняшке. Увидав меня, он удивлённо сказал.
-Ну, надо же! А я то, думал, Гена разгром в сенях устроил. Тебе чего?
-Я по делу.
-Помер кто?
-Да нет, тьфу, тьфу, - я постучал по косяку. – Работа есть по вашей части на сегодня.
-Раз так, заходи, - хозяин открыл шире дверь, пропуская меня.
Интерьер жилища, в котором я оказался, соответствовал внешнему виду самой хибары. Перекошенный пол неопределённого цвета, обшарпанная печка и стены, которые белили последний раз, наверное, до гражданской войны. В качестве освещения над обеденным столом на проводе болталась лампочка «Ильича», которая была включена, несмотря на дневное время. Оно и понятно. Сквозь единственное окно с мутными от пыли стёклами даже гиперболоид инженера Гарина вряд ли мог пробиться, не то, что осеннее солнце. Но в углу! В углу стоял самодельный стеллаж из досок плотно заставленный книгами! И на самой верхней полке красовалось полное собрание сочинений классиков марксизма-ленинизма и материалы всех съездов и пленумов ЦК КПСС. Это без труда угадывалось по добротным тёмно-синим корешкам.
Поймав мой удивлённый взгляд, хозяин небрежно заметил:
-Это Генка всё читает... А книжки – они списанные, из школьной библиотеки. Их привезли в кочегарку спалить, так он их домой притащил. Он вообще, прочитал всё, что есть в нашей деревне, а как поддаст, так житья от него совсем никакого, всё ко мне пристаёт со своим «антидурингом».
-С чем пристаёт?
-Да книжка у него самая любимая – «Антидуринг» называется, немец какой-то написал, Генка говорит – против дураков.
Чего угодно можно было ожидать, но только не «Анти-Дюринг» Фридриха Энгельса в этом бомжатнике! Мои размышления прервал грохот в сенях и раздавшийся секунду спустя убойный мат. Вслед за ударной волной дверь распахнулась, и на пороге появился её источник – здоровенный мужик, лохматый и небритый, от того ещё больше похожий на Снежного человека
-Вова....! Ты чего ... таз убрать не мог из-под ног, я чуть бутылки не разбил.
Однако увидав меня «Снежный человек» несколько поутих.
Деловые переговоры завершились достаточно быстро. После коротких торгов мы договорились о цене вопроса и условиях работы. Непременным требованием нашего соглашения, как и говорил Игорь, был, конечно же, расчёт на месте, и трансфер, то есть доставка к месту работы и обратно. Пешком топать пять километров после рытья земли – радость весьма сомнительная, но очень реальная, с учётом того что последний автобус проходил через наш посёлок в шесть вечера. Остальные технические проблемы предстояло решать на месте. Я вернулся к машине, чтобы накрыть заднее сидение плёнкой, предоставив хозяевам возможность подкрепиться перед второй сменой. Когда же рабочие появились на улице, меня поразило то, что Снежный человек был обут в пляжные шлёпанцы на босу ногу, несмотря на то, что на дворе стоял сентябрь, и по ночам лужи иногда затягивало ледком.
-Гена, ты как в тапках землю копать собрался? – поинтересовался я.
-Не боись начальник, нам платят, мы копаем, остальное не твоя забота, а в тапках я до снега хожу, и ничего.
И действительно работал Снежный человек как экскаватор почти без перекуров. Вдоль траншеи быстро росла насыпь и рабочие всё глубже и глубже уходили в землю. Остались последние «штрихи» - выровнять дно траншеи под уклон и закрепить стенки, чтоб песок не обвалился когда высохнет. Однако люди не механизмы и делать перекур положено. Плотники поставили чайник на туристическую газовую плитку и уселись на лавочку возле строительного вагончика. К нам подошли землекопы.
-Мужики, чаем угостите? – поинтересовался Вова.
-Вон там наверху на полке «гостевые» кружки и пряники в банке,- Игорь показал в угол, где стояла посуда, - сахар закончился.
-А нам и так пойдёт, - Володя взял кружки и ополоснул их под умывальником.
И вроде бы чай не из элитных сортов, а вкусный! Может потому что заварки насыпано от души и на вольном воздухе после тяжёлой работы, да ещё с веточками смородины, что растёт тут же возле забора. Снежный человек налив себе пол кружки заварки, и не разбавив её кипятком, взял со стола газету и начал листать страницы.
-Опять буквы знакомые ищешь? – пошутил Игорь.
-Отстань, - беззлобно огрызнулся Гена, - не мешай.
Однако вскоре он отложил газету в сторону.
-Игорь, есть ещё что-нибудь? - спросил он плотника.
-А ты что всё уже прочитал? – поинтересовался я.
-Ну да.
-Быть того не может!
-Очень даже может, - Игорь ухмыльнулся, - Гена покажи ему фокус с газетой.
-Какой фокус? – мне стало интересно.
-Давай любую другую, сам увидишь.
Газета в вагончике нашлась достаточно быстро. Первой страницы не было, но издание явно относилось к категории «толстых».
-Поехали.
Снежный человек раскрыл газету и начал читать. Только делал он это весьма странно. Обычно когда человек читает, то глаза у него движутся подобно букве Z, а тут... взгляд просто скользил по страницам, практически не останавливаясь. Вторая страница, третья, пятая, последняя.
-Всё, - он сложил газету пополам и отдал её мне. – Спрашивай.
-Что спрашивать-то?
-Да что хочешь.
И тут началось... Он ответил почти на все вопросы, назвал имена авторов статей и, практически, дал краткое изложение одного аналитического обзора. А это говорит о том, что передо мной был человек, не просто с феноменальной памятью, но тот, кто понимает смысл написанного! Человек образованный!
-И давно ты вот так? – я кивнул на газету.
-С детства, - последовал ответ.
-А как в могильщиках оказался?
-Как, как – генетика. Дед пил, батя пил, ну и я тоже... а яблоко от яблони, сам знаешь.
-Учиться не пробовал?
-А как же! Я два раза поступал в университет, один раз на «историю КПСС» второй – на юридический.
-Гена, ты о чём? История КПСС?! – туда просто так никого не брали, это же партийная элита! Надо было состоять минимум кандидатом в члены партии, или чем-то конкретно прославиться.
-А чего ты удивляешься, я по происхождению очень даже подходил, - он грустно улыбнулся, - из крестьян, в чистом виде. К тому времени уже отслужил в ВДВ, где был комсоргом роты. Тем, кто после армии полагались льготы при поступлении, ты знаешь. А выучить билеты – это мне как... ну ты понял.
-А почему ушёл?
-Неинтересно, и вранья много. В одном месте одно написано, в другом – другое и всё вроде бы правильно, только так не бывает. Я пару раз выступил на семинарах, меня после вызвали в комитет комсомола и предложили заявление написать о переводе на другой факультет. Ничего писать я не стал, просто бросил учёбу и всё. Пошёл работать грузчиком на завод. Через пару лет поступил на юрфак на заочный. Потом женился, не до учёбы стало. А после бухать начал.
-Бросить не пробовал? Место себе нормальное в жизни найти, а то болтаешься как …. в проруби.
- Это точно, – Генка даже не обиделся и, усмехнувшись, добавил, – болтаюсь, но не тону пока. Не получилось, пробовал. Даже подшивался, но не помогло. Продержался месяца четыре, когда первые сто грамм выпил, думал, помру, однако здоровья хватило оклематься. Жена забрала дочку и уехала к родственникам. Потом замуж вышла. Я к ним не лезу. Незачем людям жизнь портить.
-Да, уж…. Гена, мозги у тебя золотые.
-Были, - добавил он, - к ним бы ещё голову нормальную и горло.
К нам подошёл Игорь.
-Мы задержимся ещё на часок, кое-что доделать надо. Если мужики успеют закончить, заберём их с собой, чего тебе лишний раз мотаться.
Так мы и решили.
Через года три я по делам оказался в деревне, где жили землекопы. Рядом с магазином выросло небольшое здание в два этажа с вывеской «Автосервис», часть домов оделась в сайдинг, скрыв свои изъяны за пластиковыми фасадами. Вдоль центральной улицы на столбах появились фонари, и мне показалось, что стало чище. Выйдя из магазина с бутылкой минералки, в руках я столкнулся с Вовой почти лицом к лицу. И времени прошло не очень много, а изменился человек, будто съёжился и высох. Однако и очки те же и тельняшка, наверное, та же самая. Он тоже узнал меня.
-О! Какие люди! Чего в наших краях?
-По делу, а где твой напарник?
-Генка что ли?
-Ну да.
-Там Генка, на месте, – Вова поднял глаза к небу, - два года как умер. Ты же знаешь... Наша братва долго не живёт. У нас выдалась калымная неделя, сразу два покойника. Деньги появились, загуляли хорошо. Потом я в город ухал к двоюродному брату, там и продолжил. По пьянке телефон потерял, а когда вернулся Генке уже девять дней прошло. Он говорят с бодуна «синявкой» опохмелился, и всё, того.
-Чем?
-Жидкость, такая, стёкла которой моют. Раньше пили и ничего, а тут... Его сосед нашёл, когда Генка уже окоченел. Дня два, наверное, пролежал, может, больше. Однако чувствовал, что конец приходит. Он при мне ещё, на стене номер телефона написал, сказал, что сестры. А я и не знал до этого, что сестра у него была. Она и похоронила, как сказали наши.
-А книги его где?
-На макулатуру сдал. Из города машина приезжала, они всё и забрали. Сначала хотел отдать своим деревенским, только никто не взял. Не читает сейчас народ. Не пропадать же добру. Одну только оставил.
-«Анти-Дюринг»?
-Ага, её, всё память, какая-никакая. Послушай, добавь, а? Двадцать рублей не хватает.
Я открыл в кошелёк, но там осталась единственная сотня.
-Вова, последний «стольник», а это тебе много.
-Последний это там, - Вова поднял руку к небу. – А тут...
-Ладно, бери, помяни напарника своего, - я вложил купюру в его трясущуюся руку.
В конце концов, давать лучше, чем просить.