Тай разозлилась:
— Вычислить всех этих «умников» и Психа на них натравить. А страничку забить ерундой, как тот раздел про нас на страничке, где группировки… Кстати, еще одна страничка есть же, там что?
— «Что мы знаем о Ловкачах», — напомнил Жасан. — Я смотрел, ерунда. Проклятые боги, древние ящеры, и это еще не самые странные странности.
— Вот оттуда и скопируем! Эти «умники» сами не понимают, что нам вредят?! Тупые?!
— Уметь составлять модели и быть умным не одно и тоже, — объяснила Эла. — Увы. По себе знаю.
— Сколько их? — озабоченно спросил Псих.
— Сто двадцать пять. Или сто двадцать восемь — у троих стиль меняется туда-сюда, может быть пишут по двое под одним именем. Трое координаторов.
— Ладно, могло быть хуже. Но потом за них за всех ерундой страничку забивать нам придется, так?
— Ты не хочешь их отвлекать, — догадалась Капля.
— Ну… они за нас все-таки.
Тай, подуспокоившись, предложила:
— Можно сначала с ними поговорить… пообщаться, а потом решим, отвлекать их или нет. И давайте посмотрим, что они еще угадали, а что нет. Про слияния не догадались? Про то, как мы его называем, догадаться не могли, что искать, «объединение сознаний»?
Быстро просмотрели страничку, в разделе «сомнительные способности» Кин нашел подраздел «Прямое взаимодействие аспектов»:
— «Слаженное, согласованное применение разных аспектов открывает огромные возможности, однако эксперименты по объединению конструктов аспектов, установленных в человеческую энергетику, не привели к ожидаемым результатам. Установить прямую связь между конструктами высоких порядков удавалось с помощью специально разработанного оборудования, в частности жонт-винкуларов, с привлечением носителей сильных аспектов блокера, установлением прямых связей периферий конструктов через спреднеплотных «коротких» нублов»…
— Нублов?! — возмутился Сента. — Это кто так рисковал, интересно?
— Какие-то недоумки, — согласилась Капля.
Кин тоже пораженно тряхнул головой и продолжил:
— «После установления связи испытуемые, осознав, что их потоки восприятия и реакций взаимно доступны, немедленно извлекали из памяти неприемлемую к разглашению конфиденциальную информацию о себе. Результатом были отторжение и взаимная агрессия, таким образом, согласованное применение способностей оказывалось невозможным. Применение успокаивающих препаратов или технологий симуляции позволило избежать отторжения, но и ожидаемо снизило эффективность взаимодействия аспектов. Кроме того, после прекращения действия препаратов также наступало отторжение, несмотря на то, что связь между конструктами отсутствовала».
— А мы сначала тоже подумывали заглушить себе все чувства лекарствами, чтобы ничего не возмущало! — вспомнила Мирала. — Но решили, что, как только лекарства действовать перестанут, то и возмутит все, что мы в слиянии вспомнили возмутительного. И все равно же все стыдные секреты друг друга знать будем. Хорошо, Сента умел ставить триггеры, так бы не было слияний.
Перспектива заставила поежиться.
— Они и триггеры пробовали, — вычитал Кин. — На реакцию отторжения.
— На реакцию отторжения? — раздельно, с насмешливым возмущением произнес Сента. — То есть, чтоб когда уже поздно триггер срабатывал?
— Ну да. У них срабатывало, когда не надо, и не срабатывало, когда надо. Или и то, и другое. Каждый раз отторжение было.
— А вы на что ставите триггер? — спросил Жасан.
— На предвестник отторжения. Любая информация у нас в памяти уже и так с эмоцией записана, и неприемлемая тоже… помечена как бы. Метки у всех разные, конечно, потому надо на каждого настраиваться. И очень точно выставлять блок надо.
— Но вы ставите триггеры очень быстро.
— А потому что он сам на себе упражнялся, — объяснила Эмэр.
Жасан аж не поверил. Но Сента не возразил, неужели так и было?!
— То есть… вы ковырялись в собственном конструкте аспекта? — переспросил Жасан.
Сента развел руками:
— А на ком бы еще я учился триггеры ставить? Если тайком на ком-то, так это нечестно, а если бы с разрешения, так это надо признаться, что я блокер, а я даже родителям сразу не рассказал этого. Но аккуратно, конечно, старался. Страшно было. Зато разобрался, как мой аспект работает, лучше любого другого блокера. Да и в самом себе. Других понимать и прощать легче стало, оно тоже… пригодилось.
— А еще говорят, что честность это слабость, — пробормотал Жасан.
— А еще говорят, что мир сложный. Я же и сам не раз задумывался, что зря такой честный, потому как себе же плохо делал. Только себе, вот и особенно обидно. И получается, что оно того стоило, без тонких триггеров не было бы слияний.
— Еще вам повезло друг с другом, — сказала Тайлинь.
— А, да. Слились раз мы без триггеров, и все наши стыдные тайны ерундой оказались. Хотя мы к тому времени притерлись, и так бы друг друга простили.
Кин рассказал:
— Они, наши поклонники, тут в обсуждениях тоже предполагают, что мы… ну, слишком молодые были, чтобы у нас набралось тайн, которые бы совсем отторгались. Но им возражают, что к шестнадцати годам такие тайны у всех найдутся. Пишут, что мы могли пересилить отторжения, потому что очень этого хотели, «Путь» у нас такой… Опять этот «Путь». Еще, что может у нас психолог был, который… ну, помог нам простить друг друга заранее. Возражают, что в экспериментах с прямым взаимодействием аспектов тоже были психологи, и все равно не получилось. Кто же эти эксперименты ставил? А, ну да, Центр.
Сента поморщился:
— Кто бы еще аспекты нублами объединял.
Дочитав обсуждение, Кин усмехнулся:
— Они сошлись на том, что, если мы умеем объединять аспекты, то лучше с нами не связываться.
— Не враждовать то есть? — спросила Эла.
— Не, вообще не связываться и не приближаться. Слишком сильные мы, потому опасные.
Янтарь улыбнулась и покивала головой:
— Да, мы опасны.